- С тобой это делать намного приятнее… - и выдохнул, смотря в ночное небо.
- Чем с кем? - изумился Никита, не переставая улыбаться, но всё же некоторое напряжение у него появилось.
- Чем с Алексеем.
Никита резко поднялся и отпрянул. Улыбка напрочь в ползла с его лица.
- Это в каком это смысле?! - вскрикнул он от неожиданности.
- В таком. Я же говорил, у меня секретов много. Понимаешь, Алексей подождал, пока я не подрасту до восемнадцати, а потом заставлял ложиться спать с ним каждый вечер. Ты же видел мою странную походку. Мои ноги ужасно болят после каждой из его выходок. Да и не только ноги, - он грустно посмотрел в пол. - Здесь всё продолжилось. Я не знаю, Никита, я молился, чтобы всё это прекратилось, но Алексей просто псих, я не встречал людей страшнее, чем он! Днём в Москве, когда он якобы уходил учиться - но я знаю, что с его проблемами в академию его бы не взяли - я наслаждался теми единственными моментами, что у меня были!
Мысли волнами пробегали в голове Никиты. Он старался уловить каждое его слово и понять, что же всё-таки происходит вокруг, но Ваня тараторил и тараторил.
- Помнишь тот день, когда он накричал на меня в саду? Я ещё тогда благодарил тебя за спасение? - Никита кивнул. - Наказание было бы жестоким, поверь. Ты даже не представляешь, как я рад, что встретил тебя.
В этот момент Никита почувствовал едкий запах, разносившийся по сараю. Он оглядывался в темноте, пытаясь понять, что случилось, как вдруг заметил: языки пламени проходили по одной из стен. Сарай горел.
Огонь слишком быстро распространялся по деревянным стенам и сену. Входная дверь уже сгорала, языки пламени словно засасывали её, проходя всё дальше и выше. Никита огляделся в поисках выхода: стена была сплошная, деваться некуда. Паника начала овладевать им.
Внезапно Ваня вскочил и схватил Никиту за его крепкую ладонь. Он дёрнул его, и вместе они побежали к противоположной стороне сарая.
- Я так и не приделал ту деревяшку, - крикнул он, стараясь приглушить звуки пламени. - Её ещё можно выломать.
На улице послышались крики и разговоры. Кто-то поливал входную дверь водой, кто-то засыпал землёй очаги возгорания. Никита с силой отодрал корягу, осталась узкая щель. Он разнёс дерево, и перед ними предстал выход на улицу.
Они выбежали и разделились. Никита понёсся влево, ко всем остальным, а Ваня должен был подойти справа, чтобы никто не понял, что они были в сарае вместе.
Около полусотни крепостных скопилось у здания. Все, кто мог, гасили огонь водой из колодца. Подносили ещё вёдра, кто-то старался засыпать всё землёй. Сарай горел, оставляя пепелище на зелёной траве. Люди не давали огню распространиться дальше. Чёрный дым поднимался в тёмно-синее ночное небо, никто не пытался успокоиться и взять ситуацию под контроль.
Вскоре у здания собрались чуть ли не все крепостные, и даже хозяева прибежали на помощь. Мужчины уже выкорчёвывали землю лопатами и кидали в огонь. Чуть ниже почва была мокрой, и это помогало ещё больше.
Никита пытался найти Ваню глазами в этой толпе и понять, в порядке ли он или нет. Мельников, разумеется, тоже носил вёдра и гасил пожар, но он тщательно старался выискать паренька, постоянно выгибая шею и приподнимаясь.
Запах горелого уже распространялся по всей усадьбе. Дым улетал всё выше и выше, оттеняя мрачный цвет неба. Звёзды всплывали там, в высоте, но никому не было дела до них, этих величественных и красивых тел.
Крепостные ещё очень долго тушили горящее здание. Все уже порядком устали и распереживались, но всё же не давали огню гореть в каких-то новых местах. Все расспрашивали друг друга и искали виновника пожара, но остальные так же пожимали плечами.
***
Никто не выспался. Пока пожар прекратился, уже начался рассвет, и крепостным пришлось спать лишь два-три часа, а затем снова встать с петухами и приниматься за работу.
Никита и Ваня не спали вообще. Первый угрюмо сидел на кровати, уставившись в пустоту. Голая серая стена стояла напротив него, деревянный пол так же скрипел под ногами, а первые лучи солнца проникали в его окно.
Ваня лежал в своей кровати и не мог уснуть. Он понимал, что сегодня уедет в Петербург со своей новой хозяйкой и больше никогда не увидит ни Никиту, ни - слава богу - Алексея. Ему придётся снова быть забитым рабом, но кем он ещё мог быть, ведь он же крепостной. Обыкновенный крепостной, ничем не отличающийся от остальных.
Только вот за слишком короткое время он смог почувствовать себя особенным.
========== Часть 18 ==========
Дед Митяй проснулся намного раньше Ани. Солнце только поднималось, освещая лес и поляну красно-оранжевыми лучами, а звёзды скрывались в лиловом небе.
Девушка снова выспалась. Ей не пришлось вставать в пять часов утра, хотя привычка заставляла её подняться. Она понежилась на своей широкой скамье и, сладко зевнув, потянулась.
Скинув свою тонкую простынь, Аня опустила босые ноги на холодный бревенчатый пол, затем надела своё потрёпанное платье и подошла к окну. Она ещё не отошла ото сна, ничего не могла сообразить, поэтому ходила медленно, потирая глаза кулаками.
Окно легко поддалось, и девушка отворила ставни, опёршись локтями о подоконник. Лёгкий ветерок шевелил деревья, листья колыхались в потоке воздуха, и Аня, прикрыв глаза, наслаждалась утром.
Она всё ещё не могла осознать того, что, скорее всего, ждала ребёнка от незнакомца. Неужели её спина и ноги так болели из-за того, что кто-то решил поиздеваться над ней? Да и кому это нужно было? Маньяку? Психу? Она не знала ни одного человека в их деревне, кому бы это понадобилось. Так может, этот же человек и убил Ефросинью с Петром? Ведь все остальные казались всегда такими доброжелательными… Неужели никому не следует доверять?..
Аня тяжело вздохнула и опёрлась щекой о ладонь. Теперь ей надо будет бежать в усадьбу и рассказывать обо всём, что случилось, потому что внутри неё существовала ещё одна жизнь.
Она всегда мечтала о том, чтобы выйти замуж и родить кучу детей, но не таким же образом ей рожать. Подумать только, один мерзавец испортил ей всю жизнь. И ради чего? Ради собственного удовлетворения?
Одинокая слеза скатилась по щеке Ани. Она плакала потому, что с ней так обошлись, и именно это давило на неё и скребло по душе.
Её всхлипы были чуть слышны, но они тут же прекратились, когда она заметила какое-то движение вдалеке. Протерев слёзы, Аня проморгала и пригляделась. За деревьями были два человека. Первой была ещё одна крепостная Курякиных, Олеся. Ничего не понимающая, оглушённая, она пыталась вырваться из крепких рук какого-то мужчины. Аня пригнулась, чтобы быть незаметной, и из-за подоконника наблюдала за тем, что там творилось.
Олеся кричала и рыдала, она яростно звала на помощь, но мужчина затыкал ей рот. Аня уже хотела выбежать и спасать свою знакомую, но она понимала, что сейчас решается один очень важный вопрос.
После нескольких минут ужасающего зрелища девушка стала приглядываться. Она щурила глаза, чтобы распознать мужчину, и тогда он вышел ближе к поляне, ухмыляясь и явно довольствуясь собой. Избушка была не видна сквозь заросли деревьев и кустов, и Аня пыталась скрыться, поэтому издали она увидела его.
Чёрные, как смоль волосы.
Острый длинный нос.
Выдающийся подбородок.
Пронзительные серые глаза.
Алексей.
***
Аня выскочила из дома и тут же спряталась за ним. Она принялась искать ту самую тропинку, о которой говорил дед Митяй. Везде были сплошные ветви и листья, они закрывали обзор, поэтому Аня долго не могла найти путь. Она старалась делать всё как можно тише, чтобы Алексей не заметил её.
Девушка принялась ворошить кусты и пробираться сквозь них. Острые палки сдирали ей кожу, она зажмуривала глаза, чтобы не пораниться, но до остального ей не было дела. Аня просто разгребала перед собой растения и вскоре смогла увидеть узенькую, почти незаметную тропинку, в нескольких местах прикрытую охапками листьев или даже хворостом. Высокие сосны уходили в небо, не давая солнечному свету проникнуть на землю, и в полутьме Ане пришлось искать дальнейший выход.
Дед Митяй говорил, что тропинка эта прямая, но в одном месте есть обрыв, поэтому Аня, хоть и спешила, но действовала с настороженностью: ей не хотелось губить себя, тем более ей нужно было предупредить людей в усадьбе.
Проскальзывая по земле, она бежала вперёд и вперёд. Если дед Митяй и мог пройти здесь к Дубу, то и она сможет.
Обрыв, на который Аня наткнулась спустя минут десять, был действительно крутым. Она чуть не упала, немного проскользила, но ухватилась за ближайшее дерево. Небольшие камешки прокатились вниз, к ручейку, за ними последовали песчинки. Тот обрыв был не более двух метров высотой, и Аня, позабыв про свой страх, побежала дальше.
***
Она увидела усадьбу князя Дуба и мысленно поблагодарила судьбу за то, что наконец-таки добралась сюда. Вся уставшая и изнеможённая, она чуть ли не падала, пытаясь отдышаться. Зелёная круглая крыша главного дома усадьбы красовалась среди таких же зелёных деревьев, но Аня смогла разглядеть высокий чёрный забор, оттого так и радовалась.
Она подошла к воротам и попросила крепостных, находившихся рядом, позвать князя Владимира, а сама опустилась на землю и стала жадно глотать воздух ртом. Он словно прожигал ей лёгкие, но она напивалась им, как живительной влагой, чувствовала, что ещё может бодрствовать, хоть и немного.
Владимир , точно пуля, выбежал к воротам и увидел сидящую на земле Аню. Она улыбалась оттого, что снова увидела его, снова услышала его голос и почувствовала его прикосновения.
- Что случилось, Анечка? - заботливо и испуганно спросил он, поднимая её с земли.
- Ой, Владимир Борисович, - задыхаясь, произнесла она. - Мне нужно в мою усадьбу. Я знаю, кто убил… Кто убил наших крепост-тных… Он и меня… - слова встали комком в горле, девушка едва могла говорить. - Алексей… - она пыталась сейчас передать только самые важные слова, надеясь, что Владимир и сам всё поймёт. - Алексей, он… меня… обесчестил, пока я без сознания… А ещё Ефросинью ножом… И Петра в колодец… И Олесю, там, в лесу…
Она выдохнула, потому что сказала всё, что хотела, и снова стала падать, но Владимир подхватил её за шею и колени, поднял и, взяв с собой одного из крепостных, побрёл в усадьбу Курякиных.
========== Часть 19 ==========
- Ты Анютку не видел? - поинтересовалась Марья Александровна, обращаясь к своему сыну. Он быстро, словно что-то скрывал, проходил по коридору и направлялся в свою комнату. Марья пожала плечами и снова вернулась в гостиную.
- Ты подумай, Ирина, - произнесла она. - Может, кого ещё купить захочешь.
Лейн улыбнулась.
- Да что уж там, мне больше и не нужен никто.
Марья остановилась у окна и посмотрела во двор. Справа, на месте бывшего сарая, остался лишь круг пепелища. Серые останки пытались подмести и убрать, но трава была выжжена, поэтому земля и останется бесполезной. Придётся строить там что-то вроде часовни или небольшого памятника, чтобы скрыть повреждения.
Ирина беззаботно болтала. Она не говорила ничего важного, лишь всё о себе, о городской моде и праздниках. Марья почти не слушала её: кому нужны эти пустые, никчёмные разговоры, когда на их поместье словно проклятие обрушилось. Женщина тяжело вздохнула и присела на кресло, создавая видимость, будто её ничего не тревожит, хотя пора уже о чём-то думать.
***
Крепостных будто подменили. Обычно такие приветливые и услужливые, сегодня они с угрюмыми лицами выполняли рутинную работу и даже не встретили князя Владимира с улыбкой.
Он принёс Аню в дом Курякиных, и там они уложили её на диван.
- Вот, - сообщил он. - Прибежала ко мне только что и новости ужасные рассказала. Говорит, видела в лесу, как Алексей Николаевич Олесю вашу насиловал.
Марья Александровна и Николай Андреевич ахнули. Они посмотрели друг на друга и в изумлении подняли брови.
- Не знаю, хотите - верьте, хотите - нет, но она утверждала, что Алексей заколол Ефросинью, затем скинул Петра в колодец. А затем и Аню обесчестил.
Владимир оставил Аню лежать на диване и попросил Курякиных за ней проследить, хотя сам направился в комнату своего друга. Теперь уже бывшего друга.
Дуэль была назначена на полдень.
***
Аня сбежала из дома, как только все вышли на дуэль. Она ещё чувствовала себя обессиленной и слабой, а перед глазами всё кружилось, но она смогла дойти до конюшни, там снарядила одного из господских коней, с трудом и помощью конюха взобралась и выехала за пределы усадьбы.
Ей нужно было найти деда Митяя и предупредить его, ведь Алексей был близко к избушке, а значит, представлял угрозу для жизни старичка.
Девушка поскакала на пегой лошади по этой узкой тропинке. Конь аккуратно бежал по земле, стараясь не падать в обрыв или не скользить. В своей жизни Аня каталась на лошади пару-тройку раз, и было это год или два назад, когда ей разрешили немного побаловаться. Она очень долго училась залезать на такое капризное и своевольное животное, но ей слишком хотелось этого. К сожалению, из-за её крепостной сущности девушка не могла так часто радовать себя такими приятными поездками на лошади, и скоро ей пришлось вернуться к Катерине на кухню.
Она с трудом вспоминала, как залезть на лошадь, но её руки и ноги сами всё помнили: слишком часто она пыталась это сделать, чтобы забыть.
Вскоре она приблизилась к избушке старичка, привязала лошадь к дереву и прошла ближе к дому.
- Дед Митяй! - крикнула она. - Это я, Аня!
Но никто ей не ответил. Девушка посчитала, что мужчина ещё не пришёл, но всё равно направилась к дому.
- Дедушка! - снова позвала она, надеясь на ответ. Убирая растрёпанные волосы с глаз и лица, она раскрыла незапертую дверь и зашла внутрь.
Сцена, представшая перед ней, повергла Аню в ужас. На стуле, скорчившись от боли, сидел дед Митяй и готов был вот-вот свалиться на пол. Девушка сломя голову пронеслась по скрипучему деревянному полу и, проскользив, опустилась на коленях перед дедом.
- Что с Вами?! - испуганно вскрикнула она.
Дедушка кашлял и пытался что-то произнести, но ему явно не хватало воздуха, поэтому он жестикулировал. Аня не понимала, что он имел в виду, поэтому в недоумении подняла брови. Старичок показал на свой гранёный стакан на столе.
- Вы отравлены? - спросила девушка. Мужчина закивал.
- А… а… але..
- Алексей? - закончила она за него.
Старичок закивал, затем, как мог, протянул руку вперёд. Аня посмотрела на то, что он указывал. Старый шкаф со скляночками и банками, кучами целебных трав и приправ. Тут девушка услышала пронзительный грохот и обернулась. Дедушка упал на пол без сознания и, видимо, без жизни.