- А если я скажу - нет?
- То будешь голодным.
- И ты не будешь меня пилить?
- А зачем, голод не тётка, я же тебя не посылаю вагоны разгружать, а сварить готовые пельмени мой Сёмка и в семь лет мог, а тебе уже, слава богу, семнадцать.
Алесь ничего не ответил на последний выпад бабушки, но что-то обдумывал, это было видно по его серьёзному лицу.
- Послушай парень, я что-то не поняла по высказываниям твоей мамы, в какой институт ты собрался поступать.
- А мне всё равно, будь моя воля, так я бы лучше в ресторане на гитаре играл.
- Вот это да, так ты оказывается гитарист! А, где твоя тогда гитара?
- У меня была дома отечественная, но и её мать мне не дала с собой, велела голову не забивать ерундой.
- А ты хорошо играешь?
- Пацаны говорили, что достаточно прилично, я ведь в школьном ансамбле играл и меня были пригласили в группу, которая на танцах лабает. Вот тут маманечка и стала на дыбы и отправила меня к тебе на поселение, а может быть и на каторгу.
- Ну, помыть за собой посуду и застелить постель, это ещё не каторга, а вот предложение к тебе серьёзное у меня всё же есть.
- И в чём интересно оно состоит?
На Фросю смотрели насмешливые глаза внука. Она сразу не ответила, надо было самой, как следует обдумать то, что спонтанно возникло в её голове. Фрося стала возле раковины и начала мыть посуду.
- Что баб Фрось, сама испугалась своих мыслей, так я ведь ни на чём не настаиваю, успешно провалю вступительные экзамены и вернусь с понурым видом домой, пусть они там от злости хоть лопнут.
- А потом успешно пойдёшь в армию, а там такого хиляка быстро обломают, это тебе будет не пельмени готовые сварить.
- Опять начала воспитывать, а я, между прочим, кофе хочу.
- Так, вот и сделай, а мне чаю налей, а я пока посуду домою.
- Нет, определённо я к Макаренко попал, ты, наверное, часто смотришь "Путёвку в жизнь".
- Так умник, хоть ты и не любишь, когда упоминают твоего отца, но тот в твоём возрасте тоже подобные номера откалывал и, пошёл учиться не в тот вуз, куда мечтал поступить, но тут, правда, виноваты были коммунисты, не пустившие его туда из-за прошлого отца, а поступал он в институт иностранных языков, но, как видишь, он всё равно своего добился и занимается сейчас своим любимым делом.
Алесь шутовски захлопал в ладоши.
- Ах, ах, достойный пример для подражания, снимаю перед ним шляпу и золотыми буквами впишу этот факт в свою яркую биографию.
- Ты мне сделал чай?
- Спешу уважаемая, на цырлах выполнить твой приказ, а иначе опять будешь сравнивать меня с моим героическим папанечкой.
Фрося поставила на стол печенье и подвинула к себе приготовленный внуком чай.
- Пей своё кофе и слушай моё предложение. Завтра, с тобой объездим институты и вместе подумаем какой из них тебе больше всего придётся по душе и, где хотят видеть в своих стенах знаменитого гитариста. Подашь документы и, надеюсь, успешно сдашь экзамены, а я тебе в подарок куплю фирменную импортную гитару.
- Смеёшься?
- Нет, плачу. Кончай тут разыгрывать из себя лихого бесшабашного парня, а лучше отвечай на поставленный тебе вопрос и предложение.
- Баб Фрось, ты знаешь, сколько стоит та гитара и, где ты её надыбаешь, ты, похоже, не знаешь о чём идёт речь.
- Алесь, об этом у тебя не должна болеть голова, ты реши перед собой поставленную задачу, а я свою решу, будь спок, как говорил мой Сёмка.
глава 12
Поздно вечером Фрося заглянула в спальню, где, лёжа на тахте, Алесь через наушники слушал музыку, при этом, пластинки, которые когда-то с таким увлечением собирал Сёмка. Бабушка подошла к внуку и тронула его за плечо:
- Алесь, учти, что рано утром поднимаемся и отправляемся налаживать твоё светлое будущее.
Парнишка с неохотой снял наушники.
- Ну, я, что дебильный, сказал же, к восьми выйду к завтраку.
И он демонстративно нахлобучил обратно на уши свои наушники. Фрося вышла из спальни внука. Вот чёрт, мне это надо на старости лет, одно дело возиться с малышом, а совсем другое, с великовозрастным балбесом, которого совершенно не знаю, каждый раз надо думать с какого бока к нему подойти. За завтраком они перекинулись только ничего не значившимися фразами, но, погрузившись в машину, Фрося всё же поинтересовалась:
- Алесь, давай не будем трепать друг другу нервы и всё же определимся, в каком направлении ты хочешь получить образование. Не кивай своей бестолковой головой, реши, в конце концов, чтобы потом не было на меня нареканий, что всунула тебя в непроходимое болото.
- Баба, а ты, правда, хочешь, чтобы я куда-нибудь поступил, ведь для тебя лучше, если провалюсь и освобожу от своего присутствия.
- Внук, а ты, правда, хочешь провалить и вернуться домой, а через год уйти в армию?
Парень закусил нижнюю губу, точно так, как это делала в минуты волнения Фрося.
- Если честно, то я не хочу возвращаться домой, да, и мне кажется, что моя маман этого ещё меньше хочет. Как она выразилась перед расставанием, что умывает руки, потому что бессильна перед моей тупостью. Бабуля постоянно заявляет, что я своими дикими наклонностями позорю её род, а у деда одна только идея, сплавить меня в мореходку, не смотря, на то, что эта романтика меня вовсе не прельщает.
- Ну, и к чему мы пришли, не техника, ни литература, ни экономика, ни другие науки тебя не интересуют, так какого чёрта надо лезть в вуз, занять место какого-нибудь будущего специалиста?
- Баба, я хочу стать музыкантом, ты хоть понимаешь это?
- Не одобряю, но понимаю, только не знаю, куда для этого надо соваться для обучения, у тебя хоть есть какие-то дипломы или звания, я в этом полная дура.
Алесь развернулся к Фросе:
- О, ты не просто крутая, ты хиповая бабушка - я окончил музыкальную школу по классу кларнет, свободно играю на саксофоне, как уже тебе говорил, играю на всех видах электрогитары, ну, и говорят, что неплохо пою.
- Так что, будем поступать в консерваторию?
Внук разразился хохотом:
- Бабуля, там такого факультета нет, но в музучилище можно, хоть на вокал, хоть на духовые, а лучше всего на струнные с упором на гитару.
- Так, чего ты мне дуришь голову, поехали.
- А, что, ты маман мою не боишься, ведь она, как узнает, желчью изойдёт.
- Я не боюсь, а ты?
- Вони не люблю, но ей ведь не обязательно знать, куда я поступил, как ты думаешь?
- Алесик, я врать очень не люблю, но так и быть, тебя покрою, мне не привыкать врагов среди близких наживать, всем хорошей не будешь.
Уже к полудню бабушка с внуком довольные собой, возвращались домой, первого августа начнутся вступительные экзамены, а пока предстоит месяц подготовки, которые Алесь пожелал провести в Москве.
- Алесик, я ничего не имею против, но ты собираешься готовиться или будешь дурака валять?
- Конечно, буду готовиться, с музыкальной грамотой у меня проблем нет, с вокалом тоже, распоюсь, когда тебя дома не будет, а к сочинению и математике поднапрягусь, это ведь не профилирующие предметы, и хочу тебя заверить, что я не полный дебил.
- Так, я понимаю, что все проблемы мы уже решили?
- Не совсем, у меня под рукой нет никакого музыкального инструмента.
- Так, тебе надо приобрести ту гитару, что ты мне говорил?
Алесь засмеялся.
- Нет, мы же договорились, что её ты мне купишь, когда я поступлю, правда, речь тогда шла об институте.
- Послушай мой дорогой внук, не темни, поясни, что тебе надо, а потом будем думать, я же тебе уже говорила, что в этой области полная дура.
- До поступления мне бы хватило вполне самой простенькой ионики, а нет, то простой акустической гитары.
- Так, зайдём в кафе пообедаем, а потом полазим по музыкальным магазинам.
В магазинах их ожидало полное разочарование, кроме советской гитары Брянского завода, которую Алесь назвал доской, ничего подходящего не было.
- Алесик, не печалься, в воскресенье пойду на толкучку и куплю тебе точно импортную гитару, я там видела, что продают, а домой вернёмся, позвоню своему другу, он в этих делах больше моего точно понимает и подскажет, где добыть тот инструмент, о котором ты мне говорил.
Не откладывая на после, Фрося позвонила Карпеке, на этот раз он сам поднял трубку.
- Привет Валерочка! Как твои дела, разобрался со своими бандитами?
- Фросенька, привет! Рад тебя услышать, разобрался, разобрался, послушал тебя, а куда тут денешься, пошептался с остальными ребятами из кооперативов, все теперь платят, накрыли нас надёжно.
- Валерочка, ты лепи свои сапожки, но думай о будущем, скоро они никому не нужны будут, помяни моё слово, границы становятся всё прозрачнее, кто будет покупать твои самопалы, когда на рынке появится импортная обувь - итальянские, испанские, финские и других западных стран сапоги, туфли и прочая обувь и вещи.
- Фрося, ты можешь мне что-нибудь посоветовать?
- К сожалению, нет, хотя, я бы лично, стала бы оптом скупать товар у поляков и перепродавать в розницу.
- Нет, подруга, это не по мне, буду пока лепить свои сапожки.
- Лепи, лепи, а мне подскажи, где можно купить фирменные электрогитары, электроорганы.
- Фроська, ты чего очумела, на кой это тебе сдалось, Аллу Пугачёву решила сместить с Олимпа?
Карпека от души веселился.
- А микрофоны фирменные тебе не надо?
- Подожди, сейчас спрошу...
И через минуту:
- Надо Валера, надо, два микрофона с подвижными стойками...
- Объяснишь или принимать, как есть?
- Валерочка, ко мне приехал семнадцатилетний внук из Питера, утверждает, что он классный музыкант. Так вот, мы поступаем с ним в музыкальное училище, покупаем пока что-нибудь попроще для подготовки к экзаменам, а если он поступит, то обещала купить ему навороченную электрогитару, поспрашай пока у своих знакомых, хорошо?
- Хорошо, подъезжай ко мне на работу на следующей неделе.
В воскресенье Фрося везла внуку с толкучки новенькую чехословацкую гитару "Кремону" - сказали, что в магазине она стоит сорок пять рублей, ей она досталась за семьдесят, плюс кожаный чехол за десятку. Фрося зашла в квартиру и с порога крикнула:
- Алесь, принимай первый подарок, оцени.
Парень вышел из своей спальни, спустил молнию чехла и присвистнул.
- Баба Фрося, это уже совсем неплохо, спасибо.
- Ну, ладно, успокоил, а то ехала и волновалась, что купила какое-нибудь дерьмо.
Алесь пропустил её слова и прошептал:
- Там маман моя сидит, тебя дожидается.
глава 13
Фрося закусила губу - ага, доверяй, но проверяй. Нет, она не страшилась встречи с бывшей невесткой, хоть та ей была крайне неприятна, но делать нечего в её квартире находится гость, хоть и не желательный. Фрося зашла в зал и встретилась глазами с Настей, сидевшей в напряжённой позе в одном из кресел. При виде бывшей свекрови та поднялась на ноги и сделала два шага на встречу.
- Ефросинья Станиславовна, здравствуйте! Понимаю Ваше удивление, но я рада, что пренебрегла всем и явилась, чтобы спасти ситуацию.
- Здравствуй, Анастасия! Тебе было проще не отпускать ко мне Алеся и тогда, не надо было бы спасать сложившуюся ситуацию, не выпуская её из своих рук.
- Но от Вас, ничего особо не требовалось, просто подать документы в МГУ или МВТУ, а я приезжаю и, что обнаруживаю, сидит мой оболтус и штудирует сольфеджио.
- Анастасия, я не поняла слово, которое ты произнесла, но ты попросила проследить за его поступлением, я и проследила, документы поданы в вуз, в который он желал поступить, а в какой ты хотела его определить, ты до моего сведения не довела.
- Ефросинья Станиславовна, ведь он получил от нас чёткие инструкции.
- А ты на меня голос не поднимай, это твой сын, с ним сама и разбирайся.
Обе женщины впились взглядами друг в друга - Фрося не видела свою невестку почитай со дня их свадьбы с Андреем. Она, не то, что постарела, но как-то увяла, хотя по-прежнему была худенькой, с гладким лицом, но глаза потухли и тонкие губы капризно опустились к низу, делая лицо злым и неприятным.
- Простите, Вы, не стоите того, чтобы я на Вас тратила свои нервы и время. В какой-то момент подумала, что возьмёте на себя то, что сами не додали внуку, да и за папашу его попробуете реабилитироваться, ведь он за последние пять лет полностью отдалился от своего сына, по которому до того слёзы крокодильи проливал.