Я без аппетита ковырялась в холодной тушёнке, завтракала и параллельно отвечала:
– Ты не знаешь, кто был в тех машинах. Кроме заражённых, которые, по сути, недалеко ушли от животных, в Улье водятся так называемые внешники. Они – люди, каким-то образом научившиеся открывать порталы в Стикс. Чтобы не заразиться, они носят респираторы. Так вот, мы для них являемся ценным биологическим материалом. Хочешь, чтобы тебя на органы разобрали? Кстати, у внешников есть прихлебатели – муры; это такие же иммунные, как ты и я, только та ещё мразь: в обмен на технику и оружие сдают внешникам своих же. С радостью продадут тебя за пару пачек патронов.
– Э…
– Человек порой гораздо опасней тварей.
– И что, вот так любой меня может убить?
Я скривилась:
– Может. И ему за это ничего не будет. Убьёт, потому что захочет получить твои спораны, убьёт, потому что просто захотелось. Мало ли, патология у человека, маньяк он. В Улье благодатная почва для всевозможных девиаций.
Некоторое время Вейцер молчал, переваривая очередную порцию информации. Я успела доесть тушёнку, сгрызть пару сухарей и с крыши очередного дома, где мы ночевали, осмотреть окрестности. Ни с биноклем, ни без него ничего заслуживающего внимания я не обнаружила. Вернувшись к Вейцеру, огласила план: двигаемся на запад, по пути потрошим бегунов, более опасных тварей избегаем, а ближе к вечеру ищем новое убежище.
– Почему на запад? Ты же вчера сказала, что не знаешь, куда идти. Как так?
К неудобному вопросу я подготовилась:
– Как ты понимаешь, путешествия в Улье затруднены, целиком адскую мозаику никто не обошёл, да и с обменом информацией сложности. Считается, что на востоке мир заканчивается. Видел когда-нибудь океан?
– Море, – поправил меня Вейцер.
– Пусть море. Суть в том, что неровная береговая линия – это конец суши и конец доступного тебе мира, переплыть бесконечную воду ты физически не сможешь. Здесь океаном служит чернота. Мёртвая зона. Помнишь, нам пришлось обходить такой кластер?
Вейцер передёрнул плечами и молча кивнул.
– На востоке с севера на юг тянется бесконечная мёртвая зона. Есть ли что-то по ту сторону черноты, неизвестно. Мы сейчас на Внешке; если мысленно рисуешь карту, то Внешка представляет из себя ещё одну вертикальную полосу. Названа так потому, что здесь полно баз внешников. Они регулярно чистят близлежащие кластеры от тварей, а заодно пускают нашего брата на переработку. Именно из-за внешников жить здесь почти невозможно. Жилая зона, тоже вертикаль, находится западнее. Вот там – стабы-квазигосударства, даже союзы квазигосударств; тварей больше, но их подчищают силами иммунных. Совсем запад – Пекло, Инферно, Ад. Называй, как хочешь. Там крупные кластеры, прилетают целые мегаполисы. Мясо в изобилии.
– Заражённые отъедаются и быстро поднимаются до уровня руберов и элитников, – закончил мою мысль Вейцер.
– Верно. Их там целые орды. Выжить нереально. Иногда орды снимаются с места и массово мигрируют в направлении Внешки. Стабы сметают только так.
– А что на севере и на юге?
– Не знаю. Как я уже сказала, жить можно между Внешкой и Пеклом, но полоса эта чёткой ширины не имеет. Представь себе связку сосисок: где-то пространства много, а где-то, наоборот, настолько узко, что пройти шансов почти нет. Есть точки, где Внешка и Пекло практически смыкаются. Это я вот к чему: карты здешних мест у меня нет, но совершенно точно могу сказать, что, раз мы на Внешке, в цивилизованные стабы следует идти на запад.
Вейцер кивнул и, к моей величайшей радости, надолго замолчал. Мысленно пожелав ему не свихнуться, я сосредоточилась на окружающей среде. Мы медленно преодолевали километр за километром, отвлекались на бегунов, затылочные мешки которых нередко оказывались пустыми, старательно избегали столкновений с более развитыми заражёнными, обходили опасные участки, иногда останавливались, чтобы проверить казавшиеся привлекательными дома и магазины. Я не торопилась. По-моему, Улей не терпит суеты. Однажды мы дойдём до цели. Днём раньше, неделей позже – какая разница?
Часам к трём Вейцер предложил устроить привал, и я согласилась. Он прав: отдыхать нужно чаще, незачем чесать, как заведенным. Оставив позади очередной кластер городского типа, мы углубились в лес. Я надеялась присмотреть полянку посимпатичней, но это не потребовалось. Тропинка вильнула и вывела нас прямиком к лесному домику. Добротное строение было сложено из толстых брёвен, выглядело, правда, не новым, но надёжным. Я не удержалась и присвистнула: похоже, сегодня фортуна нам благоволит. Сильно благоволит: дверь даже взламывать не потребовалось, ключ нашёлся под прибитой на один гвоздь плашкой.
Внутри избушка оказалась ничем не примечательной. Скудная мебель меня не заинтересовала, зато маленькие окна, через которые заражённым не пролезть, порадовали. Я проверила содержимое шкафов и несказанно удивилась, обнаружив на одной из полок стеклянные запаянные банки. В такие банки домовитые хозяйки огурцы закатывают. В первой банке на донышке лежало с десяток виноградин, во второй – три или четыре горошины, а в последней, третьей банке, я обнаружила спек – наркотик, способный повысить регенерацию и обезболить.
Голова снова разболелась. Я потёрла лоб, пытаясь выудить хоть что-нибудь из памяти. Видимо, в прошлом с наркотиками я дел не имела, обрывков знаний хватило, чтобы опознать в янтарной субстанции спек не самого худшего качества, но на большее меня не хватило.
Я вернула банку на место и задумалась. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что мы наткнулись на логово неизвестного рейдера, который вряд ли обрадуется, если я разграблю его запасы.
– Воровать нехорошо, но для бюджета полезно, – сказала я вслух.
– Хозяин рассчитывает, что эти шарики спасут ему жизнь, придёт – а тут пусто, – озвучил очевидное Вейцер. – Подло забирать запас на чёрный день.
Я закрыла дверцу шкафа. Грабить или не грабить, потом решу. Мы пришли сюда передохнуть и перекусить, вот и займёмся. Вейцеру ещё не помешает живца глотнуть.
– У тебя снова голова болит? – понял он. Не знаю, по моему выражению лица он это определил или дар помог.
– Чуть-чуть, – соврала я.
Аномальный голод снова давал о себе знать. Я всё чаще поглядывала на открытое горло Вейцера, но банка холодной тушёнки помогала мне сдерживаться. Я сосредоточилась на своих ощущениях: похоже, у меня не так много времени, чтобы понять, что со мной и, главное, чем себе помочь. Казалось, в районе желудка завелась неведомая гадость и разъедает меня изнутри.
– Получается, мы в стабильном кластере, раз кто-то устроил здесь берлогу? – отвлёк меня Вейцер.
Я уже успела рассказать ему, что делать тайники в стандартных кластерах бессмысленно, потому что во время перезагрузки всё неживое стирается и кластер заполняется содержимым из мира-донора. Во время перезагрузки домик обновится, а банки с виноградинами, горохом и спеком безвозвратно исчезнут.
– Будь это стаб, тропинка бы не сохранилась, – протянула я. – Думаю, кластер из тех, что перезагружается не чаще раза в месяц, а то и реже. Неведомый рейдер знает эти сроки и учёл их.
– Получается, хозяин подготовил для себя нору с конкретной целью и к конкретному дню? Он знает, что спораны и наркота потребуются ему раньше, чем кластер уйдёт на перезагрузку?
– Получается, так, – согласилась я.
– Тогда мы тем более не должны забирать чужое.
Я кивнула. Интересно, был бы Вейцер столь же категоричен, если бы я ему объяснила, сколько стоит горох? Впрочем, обчищать неизвестного мне давно расхотелось. Собственное состояние беспокоило меня гораздо больше, чем отсутствие денег. Уверена, найденных в бегунах виноградин хватит на оплату недорогой гостиницы, а больше мне пока и не нужно. Я в очередной раз помассировала виски. Скинуть бы мучающую меня пакость в кого-нибудь. Мысль показалась новой и в то же время естественной. Рецепт из закромов заблокированной памяти? Возможно. Кстати, не это ли я пыталась сделать ночью? Вейцер же упоминал чёрного спрута, которого он прихлопнул. Я покосилась на парня. Подождать или попытаться убить его прямо сейчас? В мозг, казалось, воткнули раскалённую иглу.
С улицы послышался шорох.
Глава 7
Мы притаились за дверью. Вейцер выглядел чуть растерянным: видимо, роль взломщика для него нова, да ещё в первый же раз застукали на горячем. Я же, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи, всё больше сомневалась, что пожаловал хозяин: слишком уж неуверенно двигался человек по ту сторону стены. Неизвестный обошёл дом. Я вовремя успела дёрнуть Вейцера, и мы, прокравшись к окну, встали так, чтобы человек, даже если он заглянет внутрь, увидеть нас не смог. Мужчина закончил обход, на несколько мгновений стало тихо. Я метнулась обратно к двери, готовясь встретить гостя, и занесла для удара топор.
– Никта! – прошептал Вейцер.
Дверь распахнулась.
– Эй, привет! – начал было Вейцер. Новичку рассчитывать на мирный исход простительно, но сейчас у Вейцера наивности поубавится. Если выживет.
Гость вскинул винтовку. Я метнулась вперёд, голову прострелило болью, топор пошёл наискось. Тишину вспорол выстрел. Попал стрелок или нет, не знаю. Мы вывалились наружу, я оказалась сверху и сделала то, что давно хотелось – сбросила свою боль в чужака.
– Никта! – крикнул Вейцер.
Значит, жив.
– Молчи и не высовывайся! – приказала я, полностью сосредоточившись на противнике.
Стрелок сдавленно захрипел, прекратив всякое сопротивление. Кожа на его лице заметно посерела. А я, похоже, что-то интересное отчебучила. Не зря у меня головная боль прошла, как не бывало, в теле появилась лёгкость, да и самочувствие заметно улучшилось.
– Ты тоже сдохнешь, – прохрипел мужчина, задыхаясь. – Умрёшь, потому что у безрукого в кармане белый жемчуг.
Кожа мужчины окончательно потемнела, покрылась чешуйками, похожими на хлопья, какие бывают, если сжечь бумагу. Я выругалась. Между тем, мужчина окончательно затих, и теперь он больше всего походил на окоченевший труп, посыпанный пеплом. Я осторожно коснулась его шеи. Твёрдая, почти что деревянная, пульс не прощупывался. Как интересно! Я забрала винтовку и медленно поднялась. Сразу стало спокойней.
– Вейцер, ты ранен?
– Нет.
– А мог быть убит, – буркнула я и прислонилась к дому.
Стрелка, чтобы наверняка, неплохо бы дополнительно топором приласкать, но на уровне интуиции это казалось неправильным. Я доверилась чутью. Не знаю, что я сделала с человеком, но мне нравится.
Выждав ещё минуту, уверилась, что у порога лежит самый настоящий труп, и вернулась в домик. Слова о белом жемчуге меня здорово напугали. Если это не ложь, то мы с Вейцером вляпались в на редкость дурно пахнущую субстанцию. Белый жемчуг – самое ценное, что есть в Улье. За него убивают, предают, ради его добычи собирают армии и посылают на смерть. Не обращая внимания на Вейцера, я достала и вскрыла банки, переложила спек, виноградины и горошины к себе, отмахнулась от очередного вопроса и скомандовала отход, первой выглянула из дома и моментально передумала.
– Вейцер, жди внутри.
Не нужно ему знать, что стало с телом стрелка. Труп превратился в статую – такие штуки в мёртвых зонах встречаются: забредает человек, куда не следует, какое-то время хрустит стеклянной травой, а через некоторое время садится и больше не встаёт, тело первым чернеет, за ним – одежда, а потом и всё остальное. По логике, именно такой статуей должна была стать я, но почему-то выжила, только память о прошлом потеряла. Выводы делать рано, но пока получается, что мне чернота не навредила, я оказалась кем-то вроде переносчика и скинула заразу в стрелка. Интересный расклад!
– Подожди, – повторила я Вейцеру, отставила винтовку, поудобней перехватила топор и ударила по трупу. Процесс завершён, так что теперь точно можно приголубить. Тело разлетелось на куски. Одежда не изменилась, и я использовала её как мешок. Сначала попрыгала сверху, чтобы осколки были как можно мельче, потом оттащила в сторону и высыпала в ближайшую канаву с водой. Вещи обыскала, почти ничего полезного не обнаружила (фляга с живцом и две виноградины в мешочке не в счёт) и сбросила тряпьё в ту же канаву. Прощай, безымянный стрелок!
Я вернулась к домику.
– Вейцер, теперь идём, и очень быстро.
– Объяснишь?
– Позже! – отрезала я.
Не знаю, на что рассчитывал умирающий, говоря мне о белом жемчуге. Наверное, он думал, что я не устою, ввяжусь в схватку за сокровище и, как он и предрёк, сдохну. Нет уж, моя жизнь мне дороже любых богатств!
– Ты почти не смотришь на округу, – заметил Вейцер.
– Мы торопимся уйти как можно скорее и как можно дальше, потому что по здешнему лесу ходят неприятности.
Парень был не прав, говоря, что я потеряла бдительность. Да, я не так тщательно выстраиваю маршрут, но за пейзажем слежу и движение среди деревьев заметила. По лесу шёл ещё один стрелок. К счастью, я увидела его первой и первой выстрелила. Минус один. Осталось: неизвестно.
– Хват, ты его видишь? – крикнул третий. – Хват?
В просвете появился бородач в камуфляже. Первая – снова я, и ещё минус один. Вейцер сдавленно охнул. Я шикнула, чтобы не мешал, заодно показала, где спрятаться. Укрытие так себе, но лучше, чем светиться на всю округу.
– Вижу Князя! – Три выстрела подряд, треск, кто-то ломится через кусты, и миг спустя я увидела ещё одного участника разборок.
Он был безоружен, вместо правой руки – забинтованный обрубок. Князь? Имя показалось мне знакомым. Неужели я встретила человека из своего прошлого? Как говорится, мир тесен. Князь меня пока не видел, а я не торопилась выдавать своё присутствие. Мужчина прислонился к стволу самой толстой сосны, здоровую руку прижал к кровоточащему плечу. Значит, его подстрелили.
– Он там!
В этот раз я не торопилась, дождалась, когда появятся все загонщики. Минус три.
– Сзади! – рявкнул Князь.
Я бросилась вниз, перекатилась, развернулась, выстрелила. Последнего добил Князь точным броском ножа.
– Спасибо! – поблагодарила я за помощь.
– Ты не с ними? – спросил Князь.
Похоже, он видит меня впервые в жизни. Я прищурилась, пристально разглядывая его лицо в поисках хоть чего-то знакомого, но память упрямо молчала. Князь снисходительно фыркнул:
– Да, девочка, я тот самый Князь, легенда. Увы, тебе довелось увидеть меня не в лучшей форме. – Он дёрнул больным плечом, тотчас зашипел и прикрыл рану ладонью.
Я разочарованно вздохнула. Мужчина оказался всего лишь знаменитым рейдером, сплетни о котором мне довелось слышать в прошлой жизни. Обидно, но о моём прошлом он мне не расскажет. Остаётся решить, что делать. Если верить первому стрелку, в кармане у безрукого Князя белый жемчуг. Можно убить рейдера и стать сказочно богатой, можно сделать вид, что ничего не знаю, и остаться высокоморальной нищенкой. Я вздохнула ещё раз.
– Я не с ними, случайно под раздачу попала. Надеюсь, ты без претензий? Предлагаю тихо-мирно разойтись по своим делам. – Я опустила винтовку.
Князь сначала кивнул, но быстро передумал:
– У меня встречное предложение. Помоги дойти до «Чёртиков», а я заплачу.
– Куда дойти? – не поняла я.
– «Чёртики» – это название стаба. Какой дурак его придумал, не знаю.
Предложение мне понравилось. Я бы согласилась объединиться просто ради того, чтоб получить проводника, а Князь ещё и заплатить готов. К тому же боец он бывалый, обузой не станет, не то, что Вейцер. Нет, к парню никаких претензий, для новенького держится прекрасно, но я бы предпочла, чтобы рядом был не тот, кто не мешает, а тот, кто помогает.
– Вопрос первый: мы всех положили или за тобой ещё кто-то гоняется? Вопрос второй: сколько платишь?
Соглашаться немедленно – как минимум непрофессионально.
– Их было десять, не считая этого. – Князь подошёл к трупу и выдернул нож. – Ликвидировал двоих. Последний где-то гуляет.
– Полагаю, можешь вычеркнуть и его. Мы с ним у домика столкнулись.
– Три горошины. – Князь вспомнил о втором моём вопросе.
– Шесть, три на каждого. Вейцер, иди сюда! Вейцер – начинающий целитель, – представила я. – Вейцер, знакомься, это Князь, твой пациент, постарайся его не угробить. – И переключилась на приближающихся к нам тварей.