Сев на постели, он развернул к себе один из экранов, и, ощущая смутную вину, ввел код от канала, подключенного к камере в спальне Баки. Тот спал, во всяком случае, лежал совершенно неподвижно, даже во сне вытянувшись в струнку. Стив специально выбирал самый жесткий матрас, набитый кокосовым волокном, потому что помнил, как, очнувшись в этом времени, не мог спать в слишком мягкой и теплой постели. До войны он постоянно мерз, а во время нее зачастую вместо матраса был кусок брезента, брошенный на голую землю.
Баки едва заметно нахмурился и будто закаменел. Вроде и до этого лежал неподвижно, но теперь в его позе угадывалось страшное, запредельное напряжение. Чертыхнувшись, Стив скатился с кровати и почти выбежал в общий коридор, чуть не сбив по дороге задумавшегося о чем-то Клинта.
- Прости, - кинул он на бегу, прикидывая, не сойдет ли Баки с ума, пытаясь спать, следуя приказу, если очень нужно проснуться, чтобы не досматривать кошмар. Стив знал по себе: иногда проснуться просто необходимо.
- Эй, эй! – крикнул ему вслед Клинт. – Читаури? Локи? Террористы? Вторжение Жуков?
- Баки, - не оборачиваясь, бросил Стив, зная, как это звучит.
- А, - тут же расслабился Клинт. – Хоть не пожар.
Стив подумал, что пожар нейтрализовать проще, чем ночные кошмары.
В блоке было тихо, слишком тихо для того, чтобы он казался жилым. Стив подумал, что надо бы перебраться поближе, чтобы не лететь через все здание в следующий раз, когда Баки будет нуждаться в нем. Но, подумав, он все-таки отказался от идеи находиться рядом круглосуточно: все любят побыть одни хоть иногда, и Баки не должен быть исключением.
Осторожно прикрыв за собой дверь комнаты, служившей условной спальней, Стив опустился на колени у кровати и потормошил Баки.
- Эй, проснись. Слышишь?
Наверное, не следовало вот так вторгаться в личное пространство настолько хорошо подготовленного к неожиданностям человека, да еще тогда, когда тот вышел один на один с личными демонами, но Стив никогда не искал легких и безопасных путей. «Слабоумие и отвага» - говорил иногда Тони. Шутил. Наверное.
Металлические пальцы сжали Стиву горло, и Баки уставился на него пустым мутным взглядом, явно не понимая, кто он и где.
- Задание, - выплюнул он.
- Отставить, - прохрипел Стив в ответ. – Баки, проснись. Правило четыре – стараться, чтобы другу, - он жадно вдохнул, - было приятно в твоем обществе. Миссия – дружить. Я. Твой. Напарник.
Металлические пальцы разжались, и Стив потер горло. Если бы Баки хотел его убить, он бы это сделал.
- Миссия провалена? – неживым голосом спросил Баки, глядя мимо Стива.
- Нет, нет, что ты. Между друзьями всякое бывает. Тебе снился кошмар?
Баки странно на него взглянул и потерся щекой о живое плечо. Этот жест был настолько человеческим, невесть как уцелевшим в мясорубке, через которую жизнь пропустила их обоих, что Стив не выдержал и прижал Баки к себе.
- Расскажешь?
- Нарушение… функциональности. Эмоции… недопустимы.
- Черт с ней, с функциональностью, - выдохнул Стив ему в волосы. – Эмоции делают людей людьми.
- Я не человек.
- Я останусь при своем мнении на этот счет. Ты как?
Стив нехотя выпустил Баки и взглянул ему в глаза. Если бы их выражение нужно было охарактеризовать одним словом, он выбрал бы «растерянность».
- Ты… не станешь проводить жесткий инструктаж?
Стив содрогнулся от мысли, что может означать «жестко» в понимании кураторов ГИДРы.
- Нет, - он провел рукой по его волосам и попытался ободряюще улыбнуться, - я даже не хочу знать, что это такое.
Баки едва слышно хмыкнул и заметно расслабился.
- Ты не читал Инструкцию.
- Нет. И не стану.
- Могут быть проблемы.
- Решим. Мы все решим, Бак. Ложись. Надо отдохнуть. У Тони возникла какая-то дикая идея относительно того, как поправить твое здоровье, так что у нас наступают беспокойные времена.
- Эксперименты?
- Не совсем, - Стив легко толкнул его в грудь, понуждая лечь, - в тебе химии больше, чем, собственно, крови. Это вредно для здоровья, и Тони с Брюсом пытаются решить эту проблему.
- Я модифицированный.
- Знаю. Как и я, - Стив улыбнулся, борясь с желанием подоткнуть Баки одеяло, как заботливая мамочка. – Вот и посмотрим, чья модификация сильнее.
Баки моргнул, будто не верил своим ушам, и на очередное настойчивое «Спи!» закрыл глаза.
Стив остался. Просто не смог уйти, зная, что Баки снова будет мучиться и не сможет даже позвать на помощь. Не приучен. Да и тот, довоенный Баки, тоже всегда предпочитал сам расправляться со своими проблемами.
Стив пододвинул кресло, устроился в нем, вытянув ноги под кровать, и тут же отключился. Рядом с Баки (любым) ему всегда было удивительно спокойно.
***
- Капитан Роджерс, - едва слышно позвал Джарвис, но Баки тоже открыл глаза и первые несколько мгновений лежал неподвижно, вцепившись в щиколотку Стива (как его ноги оказались на кровати – загадка), - я прошу прощения, но мистер Старк настаивает.
- Спасибо, Джарвис. Который час?
- Половина третьего ночи. Вы с сержантом Барнсом проспали восемь часов.
- Ого. Тони хоть немного отдохнул?
- Подремал три часа, пока я обрабатывал данные.
- То-то у меня голова раскалывается. Бак, ты как?
Баки разжал пальцы живой руки, отпуская ногу Стива, и сел одним красивым движением.
- Функциональность восстановлена на девяносто пять процентов.
- Остальные пять?
- Требуется энергия.
- Значит, завтрак. Джарвис, распорядись, пожалуйста. И скажи Тони, я буду через десять минут.
- Да, сэр.
- Я приму у тебя душ? Бак?
- У меня?
- Воспользуюсь тем, что есть здесь, в твоих комнатах.
- Тебе не нужно мое разрешение.
- Нужно, раз я спрашиваю.
- У меня нет ничего своего. Не положено. А если бы и было, я твой, и все, что мое, принадлежит тебе.
Стив дорого бы дал, чтобы услышать это «я твой» при других обстоятельствах, с другой интонацией. Ему хотелось ответить: «И я – твой», но он боялся сбить Баки с толку, слишком разный смысл они вкладывали в эти слова.
- И все же давай решим, что эти комнаты – твоя территория, я как бы у тебя в гостях, значит, должен спрашивать разрешения.
Баки странно на него взглянул и молчал несколько долгих секунд.
- Странный ты куратор, капитан Роджерс.
- Стив. И я не куратор.
Баки промолчал, но весь его вид говорил о том, что как бы он ни называл себя, суть от этого не поменяется.
- Так что насчет душа? – решил настоять на своем Стив.
- Если тебе нужно мое разрешение, считай, ты его получил. И больше не спрашивай. В одном из вариантов правил говорится, что друзья должны быть готовы поделиться тем, что имеют.
Стив, кивнув, направился в ванную, попутно отмечая, что фантомная боль в мышцах, которую он зеркалил от Баки, стала менее интенсивной, а вот плечо ныло еще противнее, чем раньше.
***
- Давай будем считать, что я поздоровался, выслушал твою лекцию о пользе сна и правильного питания и перейдем к делу, - Тони выглядел паршиво, но Стив проглотил слова, готовые сорваться с языка. Они оба взрослые люди.
- Какие новости?
- Хм, - Тони прокатился на стуле в другой конец лаборатории и чем-то там зазвенел. – Твоя кровь подходит и второму пилоту, Кэп. Но есть одно большое «но». На мой взгляд, оно перечеркивает все преимущества от такого способа освежить твоего ручного киборга, - задумчиво произнес Тони, и, видя, что Стив нахмурился, закончил: - Еще одного удалого и порядочного до зубовного скрежета патриота Башня не выдержит. Что? – с возмущением воскликнул он, видя, что Стив с облегчением рассмеялся. – Вдруг это заразно?
- Если больше никаких побочных эффектов не предвидится… - начал Стив, но Тони его перебил:
- Конечно, они будут. Невозможно в лабораторных условиях предсказать все со сто процентной вероятностью. Но серьезной угрозы здоровью твоего дружка нет, это то, за что я могу поручиться. И кстати, - Тони вывел на один из экранов сканы пожелтевших листов какого-то документа минимум полувековой давности, - нашел в архивах отца. Я не первый, кто берет у тебя кровь, верно?
- Да, - Стив, нахмурившись, пытался разобрать не совсем понятный почерк, которыми были заполнены бланки лабораторных экспериментов. – После смерти Эрскина группа американских ученых надеялась таким образом воссоздать сыворотку, выделить ее из моей крови. Что-то не так? – спросил он, обернувшись к задумчиво его рассматривавшему Тони.
- Ну, кроме того, что я не нашел ни единого общего маркера с тем образцом, что достался моему отцу – ничего.
- А можно для тех, у кого нет степени по медицине?
- Куда уж проще? Либо моему отцу подсунули не твою кровь…
- Исключено. Он присутствовал при взятии образца.
- … либо за семьдесят лет твой организм под воздействием сыворотки мутировал, и состав крови сильно изменился. Никакая не первая положительная, Кэп. Нет такой группы крови, как у тебя. Ни у кого, кроме Барнса. Ему невероятно повезло, что ты настолько помешан на его здоровье и безопасности, потому что иначе… он мог бы не дожить не только до изобретения Брюсом того самого коктейля, нивелирующего влияние металла, из которого сделано крепление его руки, но и вообще не прожить до конца месяца.
- Все так плохо? – ужаснулся Стив. – Но…
- Метаболизм у Барнса просто чудовищный, кончай кормить его овсянкой, иначе он окочурится. Его организм уже почти справился с выведением имунномодуляторов, и скоро примется сам за себя. У меня есть подозрение, что именно поэтому не приживается имплант в плече у твоего дружка: крепление разрушается под воздействием того, что заменяет ему кровь. Так морская вода разъедает углеродистую сталь. Надеюсь, инъекции твоей крови поправят ситуацию. Я уже заказал вибраниум для нового крепления, так что операция – дело времени. У твоего Баки нет выбора. Или химиотерапия и криокамера, или операция. Существующее сейчас сочленение ключицы, лопатки и плеча не выдерживает никакой критики. Дальше будет только хуже.
- И какова вероятность… неблагоприятного исхода? – спросил Стив, слыша, как страшно звучит его голос.
- Тридцать процентов, - сообщил Тони. – В качестве слабого утешения могу заверить, что без хирургического вмешательства она достигает девяноста пяти. Прости, Кэп, это все. Жду вас у себя… - он взглянул на часы и отхлебнул еще кофе, - через шесть часов. Джарвис закончит расчеты, а я попытаюсь поспать.
Направляясь к себе, Стив пытался не думать о том, что будет с ним, если на их с Баки долю выпадут те самые тридцать процентов.
========== Глава 9 ==========
Баки проснулся сам только к восьми утра. Стив был рад, что ему удалось проспать остаток ночи и утро без кошмаров, чего он не мог сказать о себе. За восемь часов в кресле около Баки он выспался достаточно, чтобы не знать, куда себя деть до назначенного Тони срока, а потому он взял альбом для набросков и очнулся только тогда, когда понял, что рисует пятый вариант спящего Баки. Это уже попахивало одержимостью, а потому он закрыл альбом, а потом, подумав, направился к тумбочке, где хранил старые скетчбуки, которые забрал из Смитсоновского музея. И те два, что сохранила Пегги.
За что Стив любил Пегги Картер, так это за догадливость, тактичность и умение хранить чужие секреты. Эти последние два альбома были особенно ценны тем, что едва взглянув на их содержимое, каждый, даже самый наивный человек, мог догадаться о чувствах Капитана Америки к своему другу. Пегги же никогда, даже в этом времени, не задала ему ни единого неудобного вопроса. Просто вернула альбомы и странно, загадочно улыбнулась, очень напомнив себя прежнюю.
Стив не пересматривал их с того самого вечера, как вернул – было больно. Сначала он не знал, что Баки жив, а потом ему резко стало не до того. Да и мало Зимний Солдат походил на того улыбчивого, солнечного Баки, каким рисовал его Стив. Вот и сейчас он провел ладонью по истертой обложке, но открывать альбом не стал. Внезапно все, что было до того времени, как Баки выскользнул к нему в руки из холода криокамеры, стало неважным. Стив был готов к тому, что ничего уже не будет по-прежнему, но от этого его чувства нисколько не изменились. Потеряв, как он считал, навсегда, он был готов благодарить судьбу за неожиданный подарок, а потому решил не ворошить прошлое.
Убрав альбомы, он быстро поправил так и не расстеленную постель и вышел: Джарвис сообщил, что Баки проснулся и направился в душ. Стив направился к нему.
- Доброе утро, - поздоровался он, постучав в ванную, - как ты?
- Нормально, - вместо «функциональность восстановлена на … процентов» отозвался Баки. – Мне обязательно принимать ванну каждый день, когда я не на миссии?
- Конечно, нет, - Стиву хотелось чертыхнуться, но он подавил этот низменный порыв. – Ты должен делать то, что нравится. Можно мне войти?
- На это тебе тоже нужно разрешение? – из-за двери спросил Баки.
- Ну, правило о соблюдении личных границ.
- По-моему ты чаще всего плюешь на какие-либо правила. По инструкции…
- Можно или нет?
- Входи.
Стив вошел в наполненное паром небольшое помещение и увидел Баки по шею в горячей абсолютно прозрачной воде.
- Выспался? Кошмары больше… не снились?
Баки осмотрел его с головы до ног, и взгляд этот был оценивающим. Впервые с тех пор, как началось их странное взаимодействие, Стив уловил от Баки какие-то эмоции, не базирующиеся на недоумении.
- Кошмары, - медленно повторил за ним Баки. – Что ты знаешь о кошмарах… Стив?
Баки впервые обратился к нему так, и от звука собственного имени, произнесенного так знакомо, чуть с вызовом, больно защемило в груди. Он сел на низкую скамеечку и опустил голову.
- Многое, - наконец, ответил он. – Война, твоя смерть, моя смерть. Снова и снова, как в ролике, поставленном на повтор.
- Моя смерть, - так же без вопросительной интонации произнес Баки. – Ты ощущаешь вину. Почему?
- Потому что это я должен был найти тебя в том ущелье. А не… не те, кто сделал это с тобой.
- Сделал со мной - что?
- Стер память, вложил в голову код. Выбил, вырвал из тебя все то, что когда-то нравилось тебе. Те, кто держал тебя взаперти и отдавал приказы.
- Что изменилось сейчас? – спросил Баки спокойно, и от его тона Стива продрало по спине холодом.
- Сейчас ты со мной. Я хочу помочь тебе… вспомнить. Выздороветь. Стать собой.
Баки задумчиво на него смотрел и молчал, будто пытаясь понять, как относиться к сказанному, и не мог. Вместо этого он поднялся во весь рост, ничуть не стесняясь наготы, и потянулся за полотенцем.
- Лаборатория? – спросил он, небрежно промокнув волосы и натянув свежую одежду – мягкие домашние брюки и футболку.
- Да, Тони попытается остановить процесс отторжения крепления твоей руки.
- Сколько у меня времени? – вдруг спросил Баки, обернувшись на пороге блока.
- До чего? – Стив уже знал ответ, но не мог не спросить.
- До того, как я превращусь в бесполезного калеку.
- Этого не…
- Сколько?
- Если инъекции помогут, то операцию по замене шарнира можно будет отложить на месяц-полтора. Тони сказал, именно столько ему понадобится, чтобы тщательно изучить твою руку и сделать новое крепление из вибраниума.
Баки кивнул и до самой лаборатории не проронил ни слова.
***
Инъекции действовали. Тони сразу сказал об этом Стиву, на следующий же день. Плечо действительно болело меньше, Баки ел за пятерых, соблюдал режим, тренировался, читал, мог поддержать разговор почти на любую тему, но Стива что-то царапало внутри. Что-то было неправильно. Не так, как нужно. Иногда наедине с Баки он ощущал себя актером, который пытается с партнером изобразить в кадре дружбу.
Нет, Баки все делал правильно: говорил «доброе утро» и «спокойной ночи», благодарил за тренировку и спрашивал, как дела. Мог выбрать между стейком и ребрышками в остром соусе, обсудить прочитанную книгу. Он «дружил» очень выверенно, не совершая ошибок и не сбиваясь с курса.
А Стив вспоминал, как Баки самозабвенно материл его после очередного неравного побоища в переулке, одновременно прикладывая к его разбитому носу свой носовой платок, как называл мелким и ухмылялся, получив в ответ «придурок».