Бестолочи! С ними же невозможно работать!
- Успокойся! Ты привыкнешь! - уговаривала меня Томка, когда мы ближе часам к пяти собирались выдвигаться к дому после очередного моего боевого крещения 10-Б классом. В остальных классах занятия у меня прошли спокойно и мирно. За исключением истерического смеха учеников, которые, пожалуй, впервые видели преподавателя в пиджаке, блузе, и спортивных широких штанах. Да, смотрелось забавно, понимать, что взрослую тетку наказали шалопаи из 10-го класса - тоже... Если ты не та самая тетка!
Впрочем, выбора мне особого не предоставили: либо моя испорченная юбка, либо штаны физрука... В любом случае моему имиджу был конец!
- Тома, я никогда не привыкну! Я уволюсь еще до конца первой четверти. - Предчувствовала я.
- И кем пойдешь работать? Точно не учителем. Знаешь, какую тебе сопроводительную накатает Алексеевна?! Никуда не примут. Крепись, Маш, а? - уговаривала и заодно шантажировала новая подруга. - К тому же, пока ты здесь, мне веселее.
- Угу... - только и смогла выдавить я, мысленно отыскивая все плюсы работы рядовым продавцом в каком-нибудь овощном отделе.
Глава 2. Узница комнаты Иф...
За неделю на мне испробовали все: от зеркальца на ботинке, чтобы удостовериться в наличие на мне нижнего белья (я стала неизменно приходить в штанах), до банальных кнопок на сидении (от этого ничто не спасало). Скажу только, что доставалось не одной мне. 10-Б явно ненавидел учительницу физики. Ибо присутствуя у нее на уроке, они ухитрились выманить ее из класса, запереть дверь в кабинет и сломать ручку... Кто получил по голове в итоге этого безобразия? Классный руководитель 10-Б! То есть я. Сначала выслушала от Марины Петровны - преподавателя физики, которая, к слову, была в таком эмоциональном порыве, что едва сдерживалась, чтоб не напасть на меня и не повыдергивать волосы. А потом я выслушала от Елены Алексеевны о том, что я не умею работать. Сказал бы только хоть кто, как именно работать с такими детьми!
Не посчастливилось и учителю иностранных языков. Она, конечно, была твердо уверена, что в английском языке не существует матерных слов. Ибо язык весьма скуден. Однако... на уроке у 10-Б Денис Ялый (он же тот самый Трусарди) продемонстрировал знание предмета, ухитрившись составить предложения таким образом, что красную от стыда Наталью Валериевну еще долго не могли привести в чувства в учительской. "Вот и не знаю, девочки, пять поставить за смекалку и сообразительность или два за хамство! - говорила позже она, жалуясь не столько мне, сколько всем нашим коллегам разом. - Подумала, и поставила обе оценки: пятерку за мышление, двойку - за поведение. Так что, Маша, зови в гости родителей. А так как они не придут - сама сходи в гости! И передай огромный HALLO! От меня" Не точили зуб на 10-Б только физрук и учитель НВП... Хотя... Когда Илов ухитрился сломать деревянный автомат, банально уронив его на пол... Даже у самого терпеливого Александра Палыча сдали нервы. Но, к чести Илова, эта бездарь была отличником по трудовому обучению, и прекрасно владела навыками выпиливания. Так что к концу недели Палыч снова улыбался... и тихонько подсовывал Илову трухлявые деревянные автоматы, в надежде, что, сломав и эти, Сережа обновит тренировочное оружие.
К концу третьей недели в учительской я обзавелась личным гардеробом в виде спортивного костюма, висящего среди строгих пиджаков и легких плащей в общем шкафу. Спустилась с каблуков на плоскую подошву удобных кед. И, постепенно, отличить меня от физрука стало возможно только по половому признаку.
- Эй, Марь Васильевна! Физкульт привет! - приветствовали меня звери из 10-Б.
- Да, да! Идущая на литературу приветствует тебя, Илов! - хмыкнула я, стараясь по возможности флегматичнее реагировать на их выходки. А эти поганцы тут же включили на планшетах мелодию из "Гладиатора", и выстроились вдоль стены, как императоры, указывая большими пальцами кулаков к полу, что означало - мне конец!
Эх! Мне бы не помешал Рассел Кроу, стоящий на защите моих прав и чести.
Уроки проходили вполне предсказуемо: я читала вслух учебник... впрочем, ни капельки не мешая им - занимающимся своими, важными подростковыми делами: одни играли на планшетах, другие делали маникюр, третьи - спали. Кончилось тем, что я стала приносить с собой более интересную книгу (фэнтези)... Но после того, как меня за столь увлекательным чтивом застукала директор, я просто пялилась в окно, когда эти варвары устраивали подобие Армагеддона в классе. После уроков приходилось еще и мыть за ними кабинет.
На собраниях учителей меня еще как-то жалели: Елена Алексеевна обходила мою персону вниманием, коллеги с жалостью смотрели в мою сторону и, могу даже не спорить - делали ставки на то, сколько я продержусь в зверинце на четвертом этаже.
- Итак, я надеюсь, все ваши родители придут на собрание в пять часов! - вздохнула я.
- Надейтесь! - хмыкнули с задней парты, достаточно громко, чтобы я услышала.
Я не стала тратить нервы и силы, просто предупредила, выдала приглашения для родителей и, как только за детьми закрылись двери, принялась начищать кабинет. Потом сорок минут репетировала вступительную речь на собрании, представляла как буду отвечать на самые каверзные вопросы взрослых... И...
Как и предполагалось, никто не пришел... Даже ко мне на помощь...
Изнервничавшись, я почувствовала острую нужду спуститься на второй этаж в персональную комнатку для учителей.
В школе, наконец, было идеально тихо в виду отсутствия людей. Наверное, во всем здании остались только я и сторож.
Так вот, щелкнув выключатель, я быстро проскочила в дверь, потом в кабинку, и присела на сидение... И вот тут-то услышала шаги, щелчок замка с другой стороны и смех...
Быстро закончив с естественными нуждами, нажав на слив и поправив одежду, я в робкой надежде, что мне послышалось, подошла к двери. Дернула. Толкнула. Несколько раз подергала за ручку...
Меня заперли.
- Эй! Кто-нибудь! - не особо громко позвала... А уже через час, звала громко, но безрезультатно.
Я кричала, стучала в двери... Чуть не выломала двери и успокоилась. Но только "чуть", ибо с места они не сдвинулись. А если бы и подались моему напору, то на следующий день пришлось бы каяться перед директрисой в порче школьного имущества. Так что я присела у окошка, с тоской рассматривая дома по ту сторону дороги. Безумно хотелось оказаться в родной квартире, на диване перед телевизором, с горячим бутербродом в руках...
Желудок предательски заурчал. Ему мои мечты показались на диво сладкими. Скорее, имеющими привкус колбаски, майонеза и помидора.
Я едва не прослезилась, представив желанный бутерброд и расстояние до него...
Вот так, питаясь мечтами, я просидела в уборной до самого вечера. Пока не случилось долгожданное чудо!
Примерно в 20:30 наш сторож, дядя Сеня, отсел от планшета, прервал просмотр матча и решил устроить обход. И вот тут-то удивился, что на четвертом этаже открыт кабинет и лежат вещи учителя, а в уборной мало того что свет горит, так еще и дверь заперта. Открыл. Посмотрел на меня - печальную, бледную, жалкую - постарался не ржать громко и не злорадствовать. А когда вспомнил, чьим классным руководителем являюсь - пожалел.
- Досталось тебе, Марь Васильевна? - скорее констатировал он, сообразив, почему я оказалась заперта. - Ну, пойдем, я тебя чаем напою и домой отправлю.
Cкажем так... Чай мне уже не помогал.
На следующий день, мне было стыдно передвигаться по школе. А в классе я ловила на себе эти мерзкие взгляды. Они все знали, что приключилось, когда и кто посодействовал моему "приключению" или лучше сказать "заключению". Но молчали и хитро ухмылялись, втайне прозвав меня "Узницей Азкабана"... Я же мысленно делала поправку, что я - узница комнаты "Иф". Ведь помнится мне, узник одноименного замка был более удачен, чем ребята в истории о Гарри Поттере. Далее последовал современный детский терроризм. Знаете, как выглядит кошмар любого современного учителя? Это когда ты стоишь у доски, распинаешься, из кожи вон лезешь, душу наизнанку выворачиваешь, чтобы заинтересовать, мотивировать к получению знаний. А они просто ржут, как гиены. Смотрят на тебя, как на клоуна. Ты делаешь замечание. Тогда они достают телефоны и наводят на тебя камеры. И сколько бы ты ни просила убрать их, грозилась отправить к директору, отобрать дневник, написать замечание, вызвать родителей... Бестолку! Их ничто не пугает.
Признаю, я в один момент сглупила. Раскричалась. Не особо скупилась на не слишком приличные словечки. Достали, ей Богу! Ну, никаких душевных сил не хватит вытерпеть то, что выпадает на долю учителя. Как только замолчала я - дар речи прорезался у юных видеооператоров. Настала моя очередь выслушать в свой адрес столько ненормативной лексики, сколько не слышала даже проходя мимо стройки! Печатных из всего этого было всего три слова, да и то: в, на и согнуть... Можно только представить, в каком состоянии я отправилась домой.
Подумалось, что эти паршивцы обязательно доложат о моих словах не только директору, но и родителям (а если они записали всю мою речь на телефоны!..). Те, отреагируют, пересказав историю в кулуарах соответствующих органов и все... Мне кранты... А если все это окажется в Сети... У нас ведь теперь как? Учитель виноват во всем. Я быстро разочаровалась в выбранной профессии и готовилась к собственным похоронам...
Когда я выходила из школы, бестолочи со зверским видом сидели на перилах, скалились, как шакалы... Курящие шакалы... Впервые такое видела! Нервно хихикнула и подумала, что до дома живой и целой не дойду...
Двинулась вперед. Но спиной чувствовала их взгляды. Слышала, как они преследуют меня.
Я ускорила шаг. Они смеялись громче.
Я чуть ли не бежала домой. Успокоилась только, когда дошла до своего двора, а там меня встретили соседи.
Шакалы прошли стороной.
Я выдохнула...
Утром правда на подъезде обнаружила угрожающую матами надпись. Поревела, выпила успокоительного и пошла на работу...
Конечно, эпизод моего нервного истощения оказался в Youtubе. Более 1000 просмотров.
Я - в кабинете директора, вся в слезах. Просмотров - четыре (по количеству уставившихся на меня пар глаз).
Напротив сидели тети и дядя из министерства, сверлили меня злыми взглядами. Елена Алексеевна кричала долго и много.
- Объясните нам, Мария Васильевна, что это такое? - мне сунули планшет с записью моего учительского падения.
- Нервный срыв... - коротко ответила я, всхлипывая, приготовившись еще разок сорваться в полнейшую истерику. - Они меня вывели...
- О каком нервном срыве можно говорить, если вы не проработали и года? Вы уверены, что не заплатили психиатру, когда проходили обследование? В карте указано, что вы пригодны к работе. А судя по этой записи - нет!
Со мной действительно все было плохо: я ревела и не могла остановиться. Я даже ночами в последнее время плакала. Утром обнаружила у себя не только седые волосы на голове, но и седую ресницу.
- Но! - остановил директрису дяденька. - Не стоит так. Видите, девушке нужно успокоиться. Мария Васильевна, как давно вы работаете?
- С сентября! - выла я.
- То есть опыт работы у вас минимальный. Вы еще не адаптировались. - Говорил мужчина, после того, как все женщины в кабинете распяли меня и растоптали (в переносном смысле, конечно). Протянул мне платок, и подождал, пока я его полностью испачкаю косметикой, слезами и соплями. Обратно не потребовал.
- Она еще совсем новичок. - Подала голос директриса, начиная давить на жалость. - Ей пока все тяжело дается. Сами понимаете, чтобы привыкнуть к детям, к ведению уроков и бумаг, нужно время. Думаю, через годик Мария Васильевна будет отличным специалистом!
Я раскрыла рот. Сначала думала, что меня просто уволят. Но ситуация внезапно развернулась в противоположную сторону. Не верилось, однако за мою оплошность мне просто светило еще несколько лет учительского ада.
- Да. Пишите объяснительную. А вы - заявку на курсы в школу молодого учителя. - Подытожил дяденька из министерства, обращаясь к директору. - Поговорите с детьми и их родителями. Эту историю с роликом в сети надо замять. Пусть удалят это позорище. Мария Васильевна, надеюсь, отныне вы будете более внимательно относиться к собственному имиджу и статусу. Помните, вы - педагог. Вы не имеете права на ошибку!
Он поднялся, оканчивая разговор, и намекая, что пора бы и честь знать. Женщины, которые пришли с ним, тоже встали.
- Удачного дня! - попрощался дяденька и покинул кабинет. Тетки ушли, и я осталась с директрисой тет-а-тет.
Елена Алексеевна выдохнула.
- Маша, Маша! - покачала головой она. - Ты что не знаешь, как заткнуть этих малолеток?
Я еще разок утерла нос платком.
- На этот раз ты легко отделалась. Но если ты меня еще раз подставишь!.. - пригрозила директор. - Пойдешь на курсы, многому научишься. А вообще, бери пример с Алины Валерьевны. Вон от одного ее взгляда дети не только по этажу бегать перестают, выстраиваются под стеночкой и стараются не дышать, пока она мимо не пройдет. А какая у нее дисциплина на уроке!!!
Алину Валерьевну боялись все! Математичка могла смело носить звание "медузы-горгоны" нашего учебного заведения. Когда она вела урок на четвертом этаже, то, несмотря на закрытую дверь, ее голос четко разносился по третьему и второму этажу! И даже четко раздавался в коридорах первого этажа. Так что математику знали все, даже технички и уборщицы, сторожа. Даже, если и не хотели...