Тщательно, до густой пены намыливаю голову, плотно закрыв глаза, чтобы не щипали — привычка с детства.
— Ты тоже?
— Нет, мне нужно подменить Джесси. К тому же не всех отпустили, лишь часть персонала. Работать будут только «синий» и «vip» залы.
— Тогда тем более я иду, по-твоему, я так просто отдам свое законное место? — самодовольный смешок.
Закрутив краны, прекращая подачу воды, накинул на себя полотенце, насухо вытирая волосы и тело.
— Как знаешь, моё дело предложить…
— Наше дело отказаться, — закончил я за Трейси, выходя ей навстречу: девушка стояла, подпирая собой смежную с дверью стенку.
— Во дела! — удивленно воскликнула она, мгновенно срываясь на смех, причина которого была мне абсолютно не ясна.
— Ты чего? Живот болит? Умом тронулась? — придерживая девушку за плечо, поинтересовался я.
— Ты… — сквозь смех, — в зеркало себя видел?
Пришлось возвращаться обратно в ванную. Стоя перед раковиной, пятернёй стирать мутное водянистое пятно с него, чтобы там, в отражении, увидеть свое лицо и прийти в шок.
— Синие? Они синие?
Во все глаза таращась на свои бедные волосы, воскликнул я, совершенно не понимая, как такое могло произойти, и когда я упустил этот факт из виду.
— Мать твою, они реально синие!
***
Оказалось, в ванной был вовсе не шампунь, а оттеночный бальзам. Трейси имела небольшую слабость к цвету своих волос, но часто перекрашивать их не рисковала, боясь испортить. Поэтому-то и прибегала к такому методу смены защитного окраса. Или не совсем защитного. Скорее наоборот.
— Так пойдешь? — девушка подошла сзади, оглядывая меня в полный рост, больше подразумевая под своим «так» цвет волос, она передала мне ремень.
Вдевая в шлевки кожаный черный ремень с блестящей медной пряжкой, я лишь согласно кивнул, понимая, что другого выбора нет. Синий цвет оказался не таким ярким, всё-таки волосы у меня были темные, поэтому на попугая не сильно походил.
Расправляя края рубашки, закатываю рукава по локти, следом накидывая черную форменную жилетку клуба с фирменным логотипом на спине.
***
Приложив полотенце к сверкающей в лучах прожектора поверхности фужера, круговыми движениями прохожусь по выпуклому краю, убирая со стекла остатки разводов и частички пыли. По помещению разносятся дробящие мозг адские звуки: под увеличивающийся ритм электрогитары, вовсю горланя, женский голос срывается на скрим, на фоне продолжает звучать приятный уху мужской вокал. Всё это миксуется с клубным дабстепом.
Народу было подозрительно немного. Непривычно, что только часть танцпола заполнена движущейся массой. Это при условии, что для работы сегодня задействовано только два зала. На входе никакого фейсконтроля, словно с самого начала запустили определенное количество людей и закрылись.
Но так даже легче.
Никто не досаждает. Три бармена с лихвой справляются, еще время на переговоры остается…
— Плесни виски.
На стол тяжело опустилась рука, придавив хорошо выглаженную, словно на парад, купюру. Отрываю взгляд от наполированной до блеска посудины, обращая внимание на очередного клиента. В глаза тут же бросается его чрезмерно прямая осанка, строгий пепельно-черный костюм. На фоне яркой праздничной массы, что снует за спиной этого парня, он явно выделяется: такому в толпе не затеряться.
Натягивая на лицо улыбку попрезентабельней, как учили, обращаюсь к нему:
— Какой предпочитаете?
Возвращаю бокал на навесную палку над баром и, нырнув под стол, достаю граненый, подобный кубу, стакан.
Переводит взгляд с циферблата своих наручных часов на полки, быстро пробегается по ассортименту, почти мгновенно останавливаясь на нужном стеллаже.
— Talisker.
«А выбор не из дешевых», — хотел было сказать вслух, но заметив его тяжелый, погруженный в собственные мысли взгляд, решил, что сарказм будет неуместен.
— Восемнадцатый? — уточняю, прежде чем откупорить пробку.
— А разве есть другой? — раздраженно, не смотря на меня, ядовито выплевывает он.
Сразу видно — человек на взводе, такого лучше лишний раз не трогать.
Знавали таких…
Им много не требуется: пара рюмок, и уже как плюшевые.
На всякий случай, дабы перепроверить самого себя, оборачиваюсь назад, натыкаясь взглядом на еще один выпуск десятого года. Пожалуй, склерозом я ещё не склонен страдать.
Ничего не ответив, пользуясь золотым правилом: не спорить с клиентом — наполняю стакан янтарной жидкостью и, оставив на столе, забираю купюру.
Френк, второй бармен, тем временем вновь насилует бедный замок: почему-то ему ещё ни разу не удавалось открыть кассу с первого раза.
А ведь Глен обещал починить в кратчайшие сроки.
— Дай сюда, — отпихиваю парня, преграждая путь своим телом. Вынимаю из кармана джинсов ключ и заменяю на свой. Один поворот, и с громким звуком железный ящик выезжает навстречу.
— Посчитай и меня тогда, — Френк протягивает пару смятых сотен и, собираясь покинуть меня, вдруг резко замирает. — А кто это? — толкает в плечо, заставляя оторваться от подсчета сдачи и проследить за предметом его удивления.
— Мне откуда знать?
— С каких пор к нам стали захаживать «живые кейсы»? — не перестает Френк, кажется, совсем позабыв о работе: ещё немного и девушка, что нервно катает пирсинг на языке из одного уголка губ к другому, потеряет терпение.
«Живые кейсы» — с этим термином я познакомился в стенах клуба, так называли людей, одетых с иголочки и всем видом показывающих своё финансовое благополучие.
— С тех самых, когда мы избрали президентом черного, отъебись уже и иди работать, — стряхиваю со своего плеча его обтатуированную руку: тут подобные извращения над телом были в цене. Я же такого не понимал, но принимал и относился к этому спокойно.
— Черным? — с того конца бара слышится удивленный возглас темноволосого бармена. Кажется, до него только сейчас дошел истинный смысл сказанных мною слов. — У нас же президент — белый! — уверенным тоном заявляет он.
— Правда? — не переставая разливать по кружкам пиво из крана, восклицаю я. — Даже и не подозревал!
И вообще, с чего Френк взял, что «кейсам» сегодня здесь не место? Эту же вечеринку закатило начальство, значит, и приглашали не абы кого.
— Да отвали ты… — из зала раздается пронзительный женский вопль: взвинченная низенькая барышня на высоких каблуках, со всей силы вколачивает шпильку в ногу своего нежеланного партнера, отчего тот, срываясь на пронзительный вой, отталкивает её от себя, сгибаясь пополам и хватаясь за отдавленную ногу.
Парню явно повезло, что на нем сегодня оказалась плотная обувь, а не тряпичные кеды…
Охранник, заметивший происходящее, подал короткий сигнал, и вскоре парнишку подхватили за руку два шкафа в черном и потащили к выходу, не слушая оправданий вроде: «Да не приставал я к ней».
— Эй.
Машинально откликаюсь на безымянное обращение, попутно ловя себя на мысли, что всё чаще стал это делать. Кажется, скоро и вовсе можно будет позабыть о своем имени.
Поправляя ворот черной рубашки и расстегивая пару пуговиц на жилетке, заставляю повиснуть ее по краям туловища. Клиент, тот самый «кейс», подзывает меня к себе. Впрочем, пустой стакан на столе оказывается красноречивее его слов.
— Повторить? — не дожидаясь какого-либо продолжения, спрашиваю очевидное.
— Всю.
— Что «всю»? — непонимающе переспрашиваю его.
— Бутылку, — со взглядом «само собой разумеется» отвечает он, ныряя рукой в карман за кожаным бумажником.
Удерживая двумя пальцами кредитку, протягивает руку навстречу, зависая в воздухе в сантиметре от моего лица: не думал, что стоял так близко к стойке.
И всё-таки Френк не ошибся на его счет… Странно, что клиент не в vip-зале. К слову, начальство сейчас зависает именно там.
Мне раньше казалось, что генеральный директор — трудоголик, и ничто человеческое ему не чуждо.
Райс Хелл — выгравированные серебряные буквы на пластике игриво переливаются на свету. Красивое имя, ничего не скажешь.
Рассчитав всю сумму за виски, снимаю с бара начатую бутылку и опускаю её перед парнем.
Наблюдаю, как он пропускает в себя содержимое первого стакана: кто же пьет такой изысканный букет залпом, ещё и не закусывая?
— Лимон нужен?
Отрицательный кивок тушит всё мое желание быть вежливым и благодарным этой ночью. Мысленно послав его на хуй, возвращаюсь к полировке стаканов: и откуда такое рвение к чистоте?
В ход шел уже второй стакан. Его губы даже не кривились во время каждого глотка… Впрочем, наблюдать за этим зрелищем я долго не смог и вскоре, предварительно затолкав свою гордость подальше в глотку, сунул ему прямо под нос тарелку с нарезанным лимоном.
— За счёт заведения, — поймав непонимающий взгляд голубых глаз, пояснил я.
— Лирой, подмени меня, — Френк взмахивает вверх своим телефоном, на загоревшемся дисплее которого мигает входящий звонок от его девушки.
Не дождавшись ответа, парень, нырнув под стойку, выходит из бара и устремляется в толпу, окончательно скрываясь с моих глаз…
Недовольные долгим ожиданием клиенты как всегда достаются победителю — то есть мне.
А куда, к слову, делся третий бармен?
Оказавшись на том конце барной стойки, принимаю заказы, стараясь как можно быстрее отпустить людей в зал. Из колонок доносятся новые басы, мужской хрип вновь сменяется на чистый вокал.
Морщусь и разминаю шею ладонью. Стоять на ногах всю смену достаточно проблематично, под конец начинает ныть ещё и спина…
Слежу краем глаза за своей половиной стола, где скучающе, катая по столешнице, кажется, серебряное кольцо, сидит одинокий Райс. Не знаю почему, но с того момента, как он сел за стойку, люди в той части перестали захаживать.
Может, паранойя?
Заработался.
— Мне два темных пива.
— А мне ром и колу, — добавляет вторая девушка, почему-то совершенно не смотря на меня. Обычно всё по-другому.
— Пятьдесят на…
— … пятьдесят, — заканчивает она за меня.
Прислоняюсь ближе к столешнице, поджимая под себя колени: ссать хочется адово. А этот Френк до сих пор где-то носится.
Сколько можно скидывать свою работу на других людей?
Зажимаю зубами зубочистку, перекатываю её из одного уголка рта к другому, стискивая как можно сильнее.
В носу ужасно чешется, но кто начнет копаться прямо в ноздрях, когда на тебя смотрят ожидающие свой заказ глаза?
Терплю.
Смахиваю рукой капли пота со лба и вновь улыбаюсь.
Сейчас людям не до чужих страданий.
— Спасибо, друг, — на горизонте появляется пропавший бармен и, выхватывая на лету из моих рук полотенце, принимается вытирать бокал. — Дальше я сам.
— Кто бы сомневался, — хмыкаю сам себе под нос, добавляя напоследок: — Я отлучусь, ты поглядывай за моей частью стола.
***
Голова гудит, как паровоз. Кажется, из ушей вот-вот пойдет пар. Сегодня особо тяжко. Лучше бы я прислушался к Трейси и хорошенько выспался. Успел закинуться таблеткой перед тем, как вернуться на своё рабочее место.
Взгляд вновь цепляется за что-то яркое.
Кольцо, что без устали до этого каталось по столу, взмывает вверх. Секунда, и, подкинутое в воздух, оно летит в сторону толпы. Кажется, я даже услышал, как оно упало на пол, закатываясь под ноги танцующих потных людей.
Только не говорите, что оно было обручальное?
По виду не похоже.
Лицо не выражает ничего, кроме удивления.
Бороться с собственными эмоциями получается едва, в полукрике, не прекращая приближаться, спрашиваю парня, почему-то не надеясь получить вразумительный ответ:
— И на хуя?
Ловлю взгляды опешивших людей, что все это время находились рядом: кажется, они приняли обращение на свой счет. Я отвесил извиняющийся кивок и ткнул пальцем в сторону того, к кому обращался.
Интерес окружающих ко мне пропал.
— А что, что-то не устраивает? — не сводя с меня усталого взгляда, потирая рукой лоб, спрашивает парень. Сейчас, вблизи, удается разглядеть черты его лица. Красивый молодой мужчина: арийские высокие скулы, ровная линия губ, очерченные большие брови, светлые волосы и голубые глаза. Привлекательная внешность — факт неоспоримый.
Однако совершенно не подходящая для человека, что бросается в барах обручальными кольцами и сидит с таким видом, словно его кошку только что переехала машина.
— Оно обручальное?
— С чего ты решил?
Ответ, не располагающий к разговору, но разве меня остановишь этим. Когда еще удастся побеседовать с клиентами?
— Просто решил уточнить. Чистый интерес, не более.
— Нет, не обручальное. Подарок. В котором я больше не нуждаюсь, — мужчина становится мягче. Интересно, он намного меня старше? По лицу около тридцати, уставший вид прибавляет пару лет, но не более.
— Почему именно синий? — собеседник переключается на цвет моих волос, а я поспешно вспоминаю о них. Успел уже забыть. Из работников никто не проявил желание задаться этим вопросом. Видимо решили, что это творческий подход к работе.
— Так получилось, — пожимаю плечами.
Не все же ему выкладывать. Хотя…
— Вообще, ситуация вполне забавная — перепутал флаконы и вместо шампуня помыл голову краской.
— Звучит комично, — на губах Райса появляется едва заметная улыбка. Кажется, алкоголь начал действовать. В этом месте невозможно оставаться угрюмым, даже бытовуха и проблемы остаются за стеной при особом желании.
— Надеюсь, ибо сам я поначалу не обрадовался.
Отвлекаюсь на какое-то время, чтобы вновь обслужить подошедших людей. Атмосфера в клубе сегодня какая-то… Непонятная.
— Выпьешь? — обращается ко мне блондин, по возвращении.
— Нам на работе нельзя, — отпускаю банальную отговорку, понимая, что отказываюсь из-за головной боли: не зря же я таблетку принимал?
— Ага, я заметил, — Райс кивает куда-то в сторону, и я скольжу взглядом по траектории, натыкаясь на Френка, который опрокидывает в себя стопку текилы.
— Попался, — улыбаясь, пожимаю плечами.
— Так… будешь? — блондин протягивает мне свой стакан, на дне которого плещется жидкость солодового цвета. Стоит ли отказываться от столь дорогого напитка? Да и вообще, стоит ли отказываться?
Пользуюсь тем, что основная масса народу отплыла от нас: всё же мы не единственный бар в зале.
Перехватываю из его рук граненый стакан и для начала пробую на языке, после осушаю до дна.
— И как?
— Необычно, — согласно киваю.
Я и не заметил, как между делом принимая заказы и вновь возвращаясь к разговору с щедрым клиентом, я опрокинул в себя еще парочку стаканов.
— Давно здесь работаешь?
— Пару месяцев — это давно?
— Для такой работы… — блондин задумался. — Прилично. Я бы не смог постоянно находиться в такой гамме звуков. Твоя голова вообще выдерживает?
— Не жалуюсь, но иногда мигрени меня посещают, — отмахнулся я, вновь натирая до блеска попавшийся под руку высокий бокал.
Про голову я вспомнил уже позже. Она больше не беспокоила.
— А чем ты занимаешься?
Раз уж пошла такая пьянка, я решил узнать больше о своем собеседнике: интерес был подкреплен и материальной стороной. Хотелось узнать, на чем сейчас бабло рубят.
— Работаю в банке, только, пожалуйста, не спрашивай «кем», профессия моя специфична, а тратить время на разъяснение ее особенностей я не очень хочу.
— Не вопрос. Нет, так нет.
Обломчик. Что сказать? Кажется, не судьба мне стать нефтяным магнатом и прознать, где жилка заложена.
Отвлекается на мгновение, хлопает себя по карманам пиджака и вытаскивает серебристый портсигар. Во рту появляется зажатая между зубами сигарета, а инициатор, вдруг опомнившись, обращается ко мне:
— Раздобудь зажигалку.
Труда не составило. Много времени не заняло.
Подношу огонь к концу сигареты, и только когда он подкурил, замечаю, что не с того конца. Без разрешения и без предупреждения, вынимаю сигарету и тушу в ближайшем недопитом бокале с коктейлем: наверное, лед растаял.
— И что это было? — удивленно смотрит на меня.