— Смерть бывает разной, уж тебе ли не знать, — сказал он и опустил меня по самую шею в воду.
Опустил резко и неожиданно, но воды я наглотаться не успела, потому что так же быстро он вернул меня обратно в прежнее положение.
— Это грустная сказка. Хотя в этом что‑то есть, — призадумалась, подбирая нужное слово, — знакомое.
Моё сердце билось так шумно, что собственные слова я слышала плохо.
— Ты даже себе не представляешь насколько, — очередная пренебрежительная холодная усмешка от архивампира.
В следующее мгновенье меня уже вытащили из воды, укутали в полотенце и отнесли, усаживая в кресло, после чего всё‑таки позволили самостоятельно снять повязку.
— Арт, а…, — сняла чёрную шёлковую ленту и оглядела в первую очередь себя, потому что полотенце это конечно хорошо, но мокрое бельё всё же доставляло дискомфорт.
Спальня, в которой меня оставил Артур, была тотально монохромной. Мебель жемчужно — белого цвета с изогнутыми барочными ножками и плавными изгибами линий прекрасно гармонировала с резными рамами на стенах. Серебристые кованые бра вдоль стен повторяли дизайн роскошной люстры. Классический потолок с ровными линиями и аккуратными молдингами прекрасно сочетались с тюлями и складками штор в гамме оттенков цвета шампанского. Скрытая подсветка на потолке, точечные светильники и массивная люстра насыщали интерьер яркими бликами. Огромный шкаф — купе, вмонтированный в стену, почти что сливался с общей картиной и не выделялся. Стёганое мягкое изголовье кровати так и ассоциировалось с уютом, мягкостью и роскошным комфортом, а огромные колонны по углам постели только дополняли первое впечатление. Само ложе — отдельная история. Это скорее огромное спальное место на десять персон, а не кровать. В общем, идеальная спальня для сладких… не только снов.
— Открой крайнюю правую дверцу шкафа, — высунулся из‑за приоткрытой двери ванной комнаты мужчина по пояс.
По полный идеально мускулистый, гладкий, жутко привлекательный обнажённый пояс.
Кивнула ему в ответ и ещё несколько минут сидела, гипнотизируя уже закрытую дверь ванной. Потом всё‑таки встала, памятуя о том, что он не будет там вечно, и неплохо было бы переодеться во что‑нибудь сухое, пусть это и будет его рубашка, тем более что они мне так полюбились в последнее время.
Отошла от кресла, открыла шкаф и… просто офигела!
С крайней стороны стены, той, в которую был вмонтирован шкаф — купе, на семи полках, расположенных до самого потолка лежали абсолютно новые комплекты женского нижнего белья. Даже бирки, как подтверждение дизайнерского производства земного происхождения, висели. Слева на длинной перекладине — около двадцати комплектов ночных комбинаций, с идущими в комплекте халатами, преимущественного красного цвета, а внизу упакованные в контейнеры с прозрачными крышками находились тапочки.
— Твою ж… Вселенную, — сказала вслух, не в силах сдержать эмоций.
Это ж сколько у него тут женщин было, что он ТАК подготовился?!
— Нашла что‑нибудь? — его голос раздался прямо за спиной, заставив меня вздрогнуть в очередной раз.
— Это немного не в моём стиле, — пробормотала смущённая ведьма с зарождающимися предпосылками жгучей ревности.
— Катарина выбирала. Я её предупредил, но она всё равно сделала по — своему, — пожал плечами Артур.
Он открыл крайнюю левую сторону шкафа, доставая для себя пижаму, а затем снова скрылся за дверями в ванной.
— А кто такая Катарина?
Ответом послужила тишина. Ещё немного я помучилась своим вопросом, но потом вспомнила, что в первую очередь стоит переодеться, и схватила первые попавшиеся комплекты. Кто такая эта самая Катарина, которую уже заочно тихо ненавидела, я узнала позже. А сначала его руки помогли мне застегнуть, никак не желающий застёгиваться без посторонней помощи бюстгальтер (так конечно спать неудобно, но зато надёжно). И вот почему он так бесшумно двигается?!
— С каждым днём я нахожу всё больше общего между тобой и твоей матерью, — как ни в чем не бывало, сказал архивампир. — Видимо всё же Катарина оказалась права.
Последовал очередной хмык с моей стороны. Я запуталась в ткани.
Вот у меня всегда так, когда сильно нервничаю!
Он терпеливо помог расправить края шёлка и одеть ночную рубашку, к моему счастью закрывавшую даже колени.
— Не поняла?! — даже не вопросом, а скорее с вызовом произнесла я.
Резко развернулась назад, чтоб посмотреть в его бесстыжие глаза и убрать его загребущие ручонки, которые так и остались лежать у меня на талии, после процедуры одевания.
— Даже более чем похожи, — ухмыльнулся он, вытаскивая из моих волос, как и думала изначально, китайскую деревянную заколку.
— Не могли бы ВЫ, господин любвеобильный архивампир повторить ту часть, где про Катарину и женское нижнее белье, — ткнула ему в грудь указательным пальцем.
Механизм давления получился с такой силой, что у него глаза увеличились чуть ли не вдвое от удивления. Артур посмотрел на меня, потом на место соприкосновения моего пальца и его тела, потом снова на меня, а потом просто залился непрерывным смехом, подхватывая меня и закружив в воздухе.
— Ты больной? — на всякий случай уточнила я.
Объятия жгучей ревности всё не отпускали, а ненавязчиво подкрадывающееся желание сделать этот мир на одну женщину меньше так вообще не располагало к веселью.
— Ага. Ты меня заразила, — всё ещё не прекращая смеяться, он остановился и поставил меня рядом с кроватью. — Спи, давай. Твоя мать сказала, чтобы ты утром прибыла в резиденцию, если не хочешь, чтобы кесарь сравнял этот дом с землёй.
Вспомнила историю становления Церы, когда площадь в восемь миллионов двести тридцать семь квадратов под столицу злющий Арханиэлиус разровнял за пару часов, пребывая в состоянии крайнего бешенства. Причём поступок был совершён не для того, чтобы город построить. А ведь там, говорят, не только трудно проходимый лес был, но ещё и река когда‑то протекала.
— А мне нужно сначала кое‑что сделать, — добавил Арт.
Не дожидаясь моего ответа, этот коварный змей улыбнулся мне, поцеловал в лоб на прощание и исчез. Я даже не поняла, когда входная дверь успела открыться и закрыться.
Походила по комнате, даже успела пару песенок спеть вслух, потом снова открыла правую крайнюю сторону шкафа, ещё раз осмотрела содержимое.
Ну и вот никак мне после этого спать?!
Полежала на кровати, честно пытаясь сосчитать до ста (до ста возможных способов убийства на почве ревности, разумеется). Ничего не изменилось, а потому абсолютно неудовлетворённая ведьма (неудовлетворённая — в том смысле, что на вопрос кто такая Катарина мне так и не ответили) вышла в коридор и начала спускаться по лестнице вниз, чтобы найти того самого, кто спать не даёт.
Остановилась на середине лестничного пролёта, прислушиваясь к раздающимся из гостиной негромким счётом Артура. Очень аккуратно, надеясь, что он всё‑таки меня не услышит, спустилась вниз и встала около стены рядом с дверным проёмом.
На полусогнутых коленях, обхватив ими балку под самым потолком, вниз головой архивампир поднимал корпус, доставая лицом до коленей, и считал, причём счёт пошёл уже за третью сотню. При этом его глаза были закрыты.
Невольно засмотревшись, как по его сосредоточенному лицу текут капельки пота, даже не подумала о том, что подошла ближе, чем хотела изначально.
— Почему ты не спишь? — спокойным ровным голосом спросил Арт, не открывая глаз.
Он прекратил считать вслух, но занятие продолжил.
— Кто такая — Катарина?
Вот теперь прекратил и упражнения.
— Бля, Ева — серьёзно? Ты поэтому не спишь? — сказал, почему‑то мгновенно разозлившись, и спрыгнул на пол, аккурат в паре сантиметров от меня.
Поджала губы, не менее злобно, чем его прозвучавший голос, уставившись в ответ.
— Катарина — моя младшая сестра и невеста Александра, — с долей укора наконец объяснился он.
После архивампир тяжело вздохнул и обнял меня, зарываясь пальцами во всё ещё спутанные волосы, медленно и осторожно разбирая их, перекладывая со спины мне на плечи.
— У меня нет других женщин, если ты об этом, маленькая ведьмочка, — едва осязаемо касаясь пальцами моего плеча, выводя незримый узор.
Моё сердце сразу словно воспарило, призывая забыть о всех гнусных мыслях, которые я уже успела себе напридумывать.
— Просто иногда мне кажется, что когда я пройду инициацию, ты уйдёшь, — призналась ему в своём самом большом страхе, потому что очень ждала, что он переубедит меня, и тогда смогу действительно заснуть спокойно.
Но он промолчал, и я почувствовала, как его остановившиеся пальцы напряглись, как и всё тело. Не ответил. И это было гораздо красноречивее, чем, если бы он мне сказал что‑нибудь.
Медленно отстранилась от него, отвернувшись в другую сторону, и отправилась обратно на второй этаж, а пока я поднималась по лестнице, пытаясь сохранять самообладание, услышала, как он снова занялся физической нагрузкой. И только когда я плотно закрыла входную дверь и дошла до постели, позволила себе больше не притворяться и рыдала до самого утра, не в силах унять горечь в моей душе. В абсолютном бескрайнем одиночестве. Артур так и не пришёл.
Глава 11
— Доброе утро, Ева! — скомандовала мать и раздёрнула шторы.
Я демонстративно накинула одеяло на лицо и отвернулась, чтобы продолжить просмотр своего сна, в котором Арт не молчит и не оставляет меня одну, тем более что вчерашней ночью в его постели так и не смогла заснуть, а когда рассвело, просто ушла, не попрощавшись. На душе было погано, но я дала себе слово, что больше не буду унижаться и показывать ему свою потребность в нём. И истерить (то есть инициироваться) тоже не буду. По крайней мере, очень постараюсь.
— Ева!
Требовательный железный тон жены кесаря не позволил заснуть. Более того, она бессовестно стянула с меня одеяло, а ведь солнце встало всего лишь два часа назад.
— Уйди, — взмолилась я, накрывая голову подушкой.
— Ладно. Если ты собираешься провалить вступительные испытания и опозориться так, что всё измерение будет это потом не один век вспоминать…, — мама принялась меланхолично перечислять все последствия моей безответственности, поэтому мне всё же пришлось переступить через себя и подняться.
К тому времени как я собралась и спустилась на кухню, чтобы позавтракать, девочки уже нетерпеливо ждали меня у порога, нервно переминаясь с ноги на ногу — им не терпелось отправиться в ту часть резиденции кесаря, в которую даже магистры имеют доступ только при специальном единоразовом разрешении. Посещение закрытой библиотеки, где хранились спрятанные от посторонних глаз свитки и книги по различным направлениям магии, хроники событий прошлого (причём реальные, а не адаптированные для общественности версии), своды запрещённых ритуалов проклятий межмирового масштаба, и даже способы призыва и управления демонами, действительно было волнительно. И я прекрасно понимала недовольство подруг моим промедлением, а потому под их угнетающими взглядами сообщила матери, что уже готова идти, а завтракать не буду. Хорошо, что мама у меня частенько сама забывала поесть и никогда не тиранила меня словами и пользе своевременного приёма пищи, благодаря чему мы и оказались в следующую минуту с помощью открытого ею портала в подвальном коридоре резиденции кесаря, плавно спускающегося вниз в подземные уровни, куда и лежал наш путь.
— В сером королевстве во мраке и холоде…, — невесело пробормотала начало известной песни Ангелина, оглядываясь по сторонам.
Мать быстрым размашистым шагом вела нас вперёд и властным тоном велела не отставать, хотя мы и так не собирались — местечко было весьма пренеприятное. Добравшись до огромных двойных чугунных дверей, возникших преградой между коридором и заветной частью резиденции, архимаг воздушной стихии быстренько деактивировала стоящую защиту. Девочки отметили вслух, что эти двери — исполины и так настолько велики, что магическая защита особенно и не нужна, и сразу же открыли дискуссию, о том, сколько человек требуется, чтобы сдвинуть это изваяние с места.
Как оказалось, небольшого движения пальцев моей матери вполне хватило. Девочки разочарованно вздохнули, ведь они не видели, насколько сила моей матери превосходит любого в этом измерении и не знали, что если бы на её месте были магистры, то их понадобилось бы много.
— Так, — едва мы вошли, распорядилась мама.
Она говорила и одновременно сооружала в ладонях энергетические ограждающие сетки.
— Сюда нельзя, — архимаг воздушной стихии огородила всю левую часть библиотеки периметром своей магии.
— Сюда тоже нельзя, — отгородила и крайнюю правую часть помещения.
Потом прошла вперёд между узким проёмом вдоль огромных каменных стеллажей, которые составляли в размере такую высоту, что я даже не смогла определить, где там потолок и до куда эти самые стеллажи достают.
— Здесь можно, — мать отгородила небольшой участок с книгами, разграничив части впереди себя, оставшуюся без её внимания прежде, и ту часть, где только что прошла. — Развлекайтесь, девочки, — родительница мило улыбнулась нам и поспешила покинуть нас, не забыв при этом закрыть за собой дверь.
Чугунное изваяние весом более десяти тонн громыхнуло, плотно закрываясь, так, что мы аж вздрогнули (и даже я, хотя и знала, что именно так и будет).
— Ева, а она точно вернётся? — с опаской оглянулась Маша.
— Зато, если нет, точно успеем подготовиться к осени, — ухмыльнулась Ангелина.
Девушка провела рукой по пыльной затхлой полке рядом. Я лишь вздохнула и достала список, оставленный магистром Нинель. Начала читать вслух. Девочки погрустнели. Они до этого и так были грустными, как мама ушла, а тут вообще уже были готовы разреветься — список‑то из ста пятидесяти книг!
— Ева, тут походу генеалогическое дерево твоего Арта есть!
Вместо того, чтобы готовить книги из списка, брюнетка блеснула черничными глазками и протянула мне тяжеленный свод по архивампирам, открытый ею почти в самом начале.
— Блин, он такой старый, — невольно проявила 'чудеса дедукции' Маша.
Я бросила в её сторону свой самый лучший 'убийственный' взгляд. Девушка тут же умолкла. Но интерес к своду всё же остался. Она демонстративно свела руки на груди, вознесла взгляд к потолку, а сама всё равно продолжала украдкой поглядывать на фолиант в руках Ангелины. Мне ничего не оставалось, как пойти подругам навстречу.
Свод был жутко старым (наверное, писать его начали задолго до рождения Артура) и страницы издавали жалобный хруст, угрожая рассыпаться между пальцев каждый раз, пока я переворачивала страницы. Выведенные аккуратным каллиграфическим почерком данные рассказывали о каждой из семей архивампиров, содержали даты рождения (и чаще всего включительно и даты смерти) каждого. Я даже нашла тот факт, что Катарина действительно младшая сестра Артура, хоть и не является архивампиром (ну, по причине того, что особенность принадлежит только мужской стезе). Что меня удивило, так это то, что каждый раз в семье рожался чаще всего только один ребёнок, и всегда первым был мальчик — то есть архивампир, продолжающий род, и лишь изредка рождался второй — всегда девочка. Но и это удивило меня не так сильно, как тот факт, что всегда дата рождения дочери и дата смерти матери совпадала.
— Получается, что если родить двух, то сразу того…? — спросила шёпотом Ангелина.
Она книгу‑то мне вручила, но так и продолжала нависать, читая информацию вместе со мной.
— Получается, что так, — информация из свода мне не понравилась.
Сунула ей книгу обратно в руки, не желая больше разбираться в том, что не является частью моей жизни и особо‑то не пригодится как следствие того.
Ангелина с удовольствием приняла талмуд, перевернула страницы на самое начало и, поманив пальцем к себе Марию, принялась за чтиво. При этом они обе строили такое умное выражение лица, что я уже еле сдерживала себя, чтобы не заглянуть, что же там такое они вычитали.
— Ева — а, — позвала меня Маша.
Новый приступ нетерпеливости выражался на её лице, изрядно повеселив меня. Такое ощущение, что они там свою судьбу нашли, а не информацию об архивампирах.