Тонкие пальцы раздвинулись, позволяя змее обвиться вокруг них. Перед глазами плыли страшные картины. Искаженное злобой лицо Риадны. Он никогда не забудет, как воздух дрожал от мощи ее магии… Пламя костров. Детский смех. Нет…Нет!
Тинн Лой смотрел на Верховного, внимательно слушающего Шонна Рама. Инквизитор заставил себя вынырнуть из страшных видений. Возможно, еще не все потеряно…
Рамм что-то лепетал о русалках, которые пришли на помощь имперцам и королю Арвину. Русалки? Что за нелепость…
Как же он не просчитал ситуацию… Пытался продать королеву с дочерью пиратам. Такое не прощается. Королева не простит. Никогда…
Надо было бросить женщин и просто хватать щенка! Сейчас у них был бы хоть какой-то козырь! Но нет. Ему, как всегда, хотелось сделать все красиво. С особой жестокостью. Он позволил себе идти на поводу своих страстей и поплатился за это. Если бы не проклятые Тигверды, что появились в самый неподходящий момент, у него бы все получилось! Если судьба даст ему второй шанс, он убьет эту парочку…
— О чем вы так задумались, Лой?
Тинн вздрогнул, очнувшись от голоса Верховного инквизитора.
— Я лишь внимательно слушал доклад брата Рама.
— Люди, оставшиеся верными своему долгу, доложили о том, что король Арвин покинул лагерь магов. Как вы считаете, куда он мог отправиться?
— К Рассветным горам, — ни секунды не сомневаясь, ответил Лой.
— Не лишено смысла, — пробормотал Верховный и вопросительно уставился на остальных.
Шонн Рам с учеником согласно кивнули:
— Думаю, Тинн прав, — Рам поднял на Верховного глаза, — по крайней мере, я на его месте поступил бы так же.
Марк кивнул. В какой-то момент в сердце младшего инквизитора шевельнулась надежда. Ведь если песок ушел с появлением короля, это значит, мир спасен? Может быть все это, наконец, закончится? Если он сам является последним злом, он готов идти на костер. Во имя спасения Ваду. Он пойдет. А братья? И словно в ответ на немой вопрос, ученик услышал голос Верховного:
— Было бы замечательно, если бы он там и остался. Навсегда! После объявим, что его величество, появлению которого все так обрадовались, погиб от рук магов. Магов, что душат наш мир. Магов, что должны быть уничтожены! Несколько показательных казней, и все вернется на круги своя…
— Вы забываете, — прошипел Лой, — королевская кровь… Как быть с проклятием? Если бы все было так просто, десять лет назад все было бы кончено! Простите, что напоминаю, но мы снова возвращаемся к тому, откуда пришли!
Будто в ответ на гнев хозяина, омми врассыпную бросились прочь от ног Верховного инквизитора. С тяжелым вздохом тот вновь засунул неестественно вывернутые суставы в мягкие невысокие сапожки:
— Придумайте что-нибудь. Короля надо выследить. И уничтожить! Мне не важно, чьими руками, и каким способом. Если нельзя убить, значит, выбросить куда-нибудь подальше. Арвин Эйш должен исчезнуть из Ваду!
— Но…
— Да, мой мальчик? — Верховный постарался обратиться к ученику Рама как можно мягче, но увы…
Поздно. Слишком поздно! Он забыл, что мальчишка здесь. Забыл, на чем держится его вера. Непозволительный промах. И уже не первый за последнее время. Придется…
— Песок… — еле слышно проговорил Марк, — ведь песок ушел! Ушел за…королем Арвиным!?
Глава 19
Милорд Милфорд был раздражен. Водный маг злился. На королевство Летающих Песков и его короля — за то, что настоял на этом походе втроем, без подготовки; на себя — за то, что согласился, да еще и Таю потащил с собой! Стихии…
— Никакой подготовки, никакого сопровождения! Почему нельзя было взять с собой отряд Недда?
Арвин лишь улыбнулся и покачал головой. Он и сам не мог объяснить, отчего настоял, чтобы в Рассветные горы они отправились втроем. Ему казалось, так будет правильно.
Он слышал одобрение в шуме освобожденной от пепла листвы, видел его в молодевших с каждым днем синих глазах Терры, чувствовал в запахе медовых лепешек. Король заново узнавал свой мир. Вспоминал. Кожей ощущал дыхание золотого, нагретого солнцем песка.
— Мы идем как на ладони — причем все уже поняли, куда именно, — продолжал начальник имперской разведки, — наверняка уже нашлась добрая душа, что не поленилась доложить об этом инквизиторам. Следовательно — мы идем в засаду. Вас это не смущает, Эйш?
— Смотрите!
Милфорд вздрогнул от голоса любимой, испугавшись, что девушке грозит опасность. Но Тая, до боли знакомым движением откинув вьющиеся волосы назад, свободной рукой указывала на…
— Лимарра? — милорд с сомнением уставился на усыпанный мелкими алыми ягодами низкорослый кустарник.
— Малина! — счастливо выдохнула девушка и свернула с дороги, поманив мужчин за собой.
Листочки на кустиках были не столько зелеными, сколько сероватыми, однако спелой, душистой ягоды под ними было видимо-невидимо. Теплый, терпкий, сладкий аромат нагретых солнцем плодов заставил забыть обо всем!
— Смотри, Эдвард! Смотри сколько! А какие сладкие! Иди…иди сюда скорее! Попробуй!
Маг смотрел на любимую — и сердце сжималось от тревоги. Он еще вчера, как только узнал о том, что король Арвин затеял поход в Рассветные горы, попытался выстроить портал в Империю. Мысль о том, что девушку необходимо как можно быстрее отправить в безопасное место, не давала покоя. Но ничего не вышло…
Он всматривался в смуглое лицо. Глаза… Какие они счастливые! И как ей это удается? Где юное, нежное создание черпает столько силы? Откуда берутся воля и смелость, что не каждому солдату были даны на его памяти, а помнил милорд Милфорд немало.
Сколько же натерпелась эта девочка за последнее время. И ведь ни разу не пожаловалась. Как же ей, должно быть, тяжело. Тая… Девочка моя. Прости… Я должен был сделать так, чтобы всего этого не было!
— Держи! — подбежала она к нему и протянула в пригоршне мелкие, ароматные ягоды.
Мужчина не смог побороть искушение. Прижался губами к ладошке, привлек девушку к себе.
— Ты извелся весь, — прижалась она к нему. — Но я просто уверена — все будет хорошо. Терра не отправила бы нас…
Он заставил ее замолчать… Ее губы были слаще ягод, черные волосы пахли счастьем. Сердце сжалось, а мир вокруг просто исчез. Может быть на них смотрит король Арвин, может быть их подстерегает опасность, может быть вот сейчас, если попытаться, он бы смог построить портал…
Но все исчезло. Только липкая горячая ладошка держит на этой Земле его душу. Если бы не она, эта маленькая ладошка, улетела бы душа мага в синее небо, не оставив следов на песке…
Треск сухих веток заставил вздрогнуть и с сожалением оторваться друг от друга.
— Не помешал?
Милфорд смотрел на перепачканное алым соком лицо короля, и на какое-то время забыл, что злился.
— Надо же! У вас тут малина! Прямо как наша, только маленькая совсем.
Ягоды и правда были похожи на крошечную малину. По сравнению же с имперской лимаррой и малина казалась мелкой, а уж эта…
— Это — манка.
— Манка?! — и девушка рассмеялась.
— Манка, — подтвердил король, — маны — особым образом плетеные корзинки, куда обычно ее собирают местные жители, отсюда и название.
— А… У нас манка — каша. Я ее с детского сада терпеть не могу!
— Каша? Манка? Странно… Ни в одном ресторане вашего мира не видел этого блюда в меню.
Тая даже села от смеха на песок, представляя себе, в каких ресторанах обедал меценат Эйш! Было бы более чем странно, если бы в меню подобных заведений появилась манная каша! Милорда же заинтересовало совсем другое:
— Детский сад? — вопросительно посмотрел он на девушку.
— Ну да. Маленьких детей водят в детский сад, — Тая отправила в рот мужчины очередную порцию сладких ягод.
— Зачем? — маг нахмурился.
— Ну…как. Родители работают. Ребенка ж надо куда-то девать!
— Ах да. Совсем забыл. Женщины вашего мира работают…Скажи, а женщины работают только в типографии? Они издают газеты?
— И в типографии тоже. Женщины работают везде.
— Ну… надеюсь когда мы вернемся в Империю, ты работать не будешь, — мужчина сам взял руку девушки и решительно высыпал горсть ягод себе в рот.
— В смысле? — Тая так растерялась, что забыла о том, что собирала ягоды.
Снова затрещали ветки, и это был не Эйш. Тот предусмотрительно удалился вглубь манника, почувствовав назревающий конфликт.
Из-под кустов высунулась кошачья синеокая морда.
Манул облизнулся. Оказывается, манулы едят манку. Во всяком случае те, которые духи — точно едят. А еще они смотрят на водных магов как… Ну, как на не очень умных людей. Иногда…
— Во-первых, — осторожно начала девушка, — почему ты решил, что мы будем жить в Империи? Тебе… Тебе же нравится Питер? Разве нет?
— Мы будем проводить там отпуск, — маг привлек любимую к себе, но та чуть отстранилась, дав понять, что разговор не окончен.
Манул чихнул.
— А почему не жить все время?
— Ну…Пойми. Что я…
— Что ты там будешь делать? То есть это тебя волнует. А я? Я чем буду заниматься в этой вашей Империи? Об этом ты подумал?
— Простите, милорд, — король Арвин вынырнул из кустов, — я, как человек, проживший в мире Таисии довольно долгое время, позволю себя вмешаться и дать вам один совет…
— Какой же? — Милфорд крепче прижал к себе девушку.
— Дело в том, что единственным правильным ответом на вопрос вашей дамы с ее точки зрения является примерно следующий: «А чем бы ты хотела заниматься, дорогая?». И не дай Пески вам ответить что-либо другое!
Прежде чем водный маг успел что-либо возразить, чкори ответила:
— Не знаю…
— А в вашем мире? Кем ты хотела бы стать? — поинтересовался господин Эйш.
Арвин знал, что в мире Таисии все — и мужчины, и женщины в определенный момент своей жизни определяются с профессией. Выбирают учебные заведения, которые позволят им со временем освоить то или иное мастерство. В глубине души король считал подобный подход правильным. Он даже задумывался о том, что в мирном королевстве Ваду он распорядится со временем ввести кое-какие изменения, касающиеся образования.
— Ну… — девушка явно смутилась.
— Смелее, — подбодрил бывший меценат, — какие-то планы же были?
— Я думала, что если удастся на чемпионате мира войти в первую десятку… Может, я смогла бы тренировать.
— В первую десятку?! — Арвин широко раскрыл глаза.
— Думаете, не получится?
Манул снова чихнул, и синие глаза уставились уже на чкори как на не очень умного человека. Если бы Анук-Чи качали головой, кот бы это сделал. Но духи не имели такой привычки, к сожалению.
— Я больше чем уверен, Таисия, что есть шансы на победу. Особенно если мы с милордом возьмемся за тебя по-настоящему. Время еще есть. Успеем.
— Правда? Ой! — и чкори бросилась целовать водного мага.
Милфорду ничего не оставалось, как согласиться. Более того, он был искренне благодарен Эйшу за то, что тот вмешался. Маг прекрасно понимал, что если бы не Арвин, их разговор с чкори закончился бы неминуемым скандалом.
Нет, он, конечно, ничего другого и не ожидал. Миледи Вероника давно перевернула взгляды милорда Милфорда на положение женщины в обществе. И не только его. Да…
Увеличение процента подобных женщин в Империи ни к чему хорошему не приведет. Маг это понимал. С другой стороны, без этой девушки дышать он уже не сможет никогда — это тоже осознавалось каждой частичкой. Да…
Манул бежал впереди, а путники то и дело восхищенно крутили головой.
Оживший мир Ваду поражал своей красотой. Везде, куда только хватало глаз, набирала силу молодая зелень. Горные реки с грохотом падали вниз, играя в лучах предвечернего солнца россыпью алмазных брызг. Смех русалок. Птичий пересвист. И золотой песок под ногами. Чистый. Ласковый. Песок, а не пепел!
К вечеру, усталые, они вышли к небольшой пещере, где и решено было заночевать. Анук-чи исчез, растворившись в синих сумерках. Чкори улыбнулась. Девушка поймала себя на мысли, что уже привыкла к тому, что манул появляется и исчезает. Более того, она безошибочно чувствовала, когда именно это произойдет. Манул был частью ее. Теперь она это понимала.
Вы когда-нибудь видели закат в Ваду? Нет? Он бывает разным. Иногда — кроваво-алый, будто вспыхнувший во тьме пожар, несется по горизонту, не жалея огненных брызг! Но бывает он и другим. Нежным, розовато-сизым, вот как сейчас, когда на его фоне четко выделяются три фехтующих фигурки. Двое мужчин и девушка.
Двое на одну. Скажете, не справедливо? Конечно. Тяжело ей приходится. Но это так и задумано. Просто …они тренируются. Пока не село солнце.
…
Ученик инквизитора никак не мог сосредоточиться ни на своих мыслях, ни на своем состоянии. В ночь после последнего Совета не сомкнул глаз. Пришла его очередь мучиться от ночных кошмаров — проклятья инквизиторов Ваду…
А мир вокруг шалел от свободы! Зелень, прорвавшись сквозь душные оковы трупного пепла, тянулась к солнцу, ласкала взгляд. Горные реки плясали в воздухе алмазной пылью, и Марку чудились очертания прекрасных русалок, слышался нежный девичий смех. Пели птицы. И даже верная стая второго заместителя, что ртутью текла по обе стороны от дороги, не внушала ни трепета, ни страха.
То и дело одна из серебристых оми взбиралась Лою на руку, и те о чем-то долго шептались. Пафосная речь змеелова о том, что он, Марк, и есть тот избранный, достойный умереть во имя великой цели — не произвела впечатления. Учитель Рам молчал. С тех пор как Шонн пожелал ему после Совета спокойной ночи, инквизитор не проронил ни слова.
Мир Марка рухнул в тот самый миг, когда Айш, глава инквизиторов, признав короля, осознавая, что песок ушел из страны с его появлением, отдал приказ…уничтожить надежду на спасение собственной страны. Из-за страха перед возможной справедливой карой.
А он верил. Искренне верил в то, что все они, суть порождение Тьмы и Зла, уничтожают себе подобных с той лишь надеждой, что настанет день, и они сами взойдут на костер. Его готовили к этому. И он готовился! Умереть. Он… Он видел казнь собственного брата!
Недд…
Брат был сильным. Очень сильным. Гордость рода. Сам Верховный обучал его. Лично. Великая честь, великая милость. Сам Айш.
Мужчины из их семьи были потомственными инквизиторами… Преданными. Исполнительными. Брат же был… слишком горяч. Пытлив. Требователен. Старался докопаться до правды и никогда не умел держать свои мысли при себе.
За ним пришли, когда на город упала ночь. Недда предал друг. Написал донос инквизиторам. Предал! Да, предал. Теперь он это понимает. А тогда…Тогда он искренне считал что несчастный, с болью в сердце выполнил свой долг. Он даже сочувствовал! Вместе росли, вместе учились… А все-таки донес. И про речи крамольные, и про сомнения ученика инквизиторов…
Завтра он умрет, а значит, за брата уже не отомстит. Жаль.
Может быть отцу и удалось бы что-то сделать (все-таки полтора столетия род был беззаветно предан) да и Шонн Рамм, возможно, встал бы на сторону рода ради любимого ученика… Но Недд…
Воспитанник Айша оказал бешеное сопротивление. Он кричал! О лжи, предательстве, о жестокости и садизме, недостойных души человеческой…
Эти слова навсегда отпечатались в сознании Марка. Он не был согласен с братом. Но забыть их не смог.
Не смог забыть перекошенное гневом, окровавленное лицо. Мысль о том, сможет ли Недд видеть или рана, что рассекла лицо, повредила глаз окончательно — эта мысль не отпускала. Она билась в сознании тогда, когда брата вели на костер. И потом… Когда смотрел на кучку черного пепла (еще удивился, какая она оказалась крошечная).
Тогда что-то случилось. Он почему-то не может вспомнить, что именно, кажется какой-то пожар. Все отвлеклись и он тоже, а тем временем костры уже полыхали.
Отец поспешил отречься от старшего сына. Ему даже позволили сделать вид, что Недда никогда не существовало. А мама… Мама умерла, не дождавшись конца суда.
С тех пор ненависть к себе отпускала лишь тогда, когда Марк вспоминал о неминуемом дне собственной казни. Нет, его это не оправдывало. Но становилось легче. Ненадолго.