Рамм все равно выглядел настороженным. Но Лой, подчиняясь знаку мага из рода Айшев, уже поднес к жертвам змей. Четыре жертвы — четыре змеи. Во рту каждая из них держала каплю крови мага, приговоренного к смерти.
Костер трещал, пепел тенями танцевал вокруг костра, и хриплый голос Терры звучал в сознании каждого. Тихо сидели дети. Они мало что понимали, но чувствовали, что происходит что-то очень важное. Матери до боли сжимали их маленькие, потные ладошки, причиняя боль, но не в силах сдержаться, ибо с каждым новом словом, с каждой новой тенью страшная правда жгла изнутри…
— Короли в Ваду, — тихо начала Терра, — испокон веков были Эйши. Приоритет этого рода не оспаривался никогда. Разные были они, правители рода Эйшев… В совет его величества входили четыре знатных и сильных мага: Айш, Рамм, Шейл и Лой. Фамилии были преданы королю, но не друг другу. Между ними шла борьба за власть, которую Шейлы неизменно выигрывали, благодаря огромной магической силе. Род Шейлов был самым могущественным из всех, но свергнуть короля не пытался ни разу за всю историю. Все они были чисты сердцем, за что и обласканы правящей династией. Их выделяли особо, — Терра затянулась пахнущим яблоками дымом, закашлялась, но продолжала. — Айш, Рам и Лой отправили младших сыновей в город. Город в Рассветных горах.
— Там…был город? — Шурр не выдержал, нарушил молчание.
— Был, — кивнула Терра, — прекрасный город! Эти трое хотели быть сильнее. Сильнее Шейла. И силу свою увеличивали, отнимая ее у других. Жгли магов. Убивали невинных! Все ради силы. Славы. Первенства! Отцы приказали сыновьям убить Шейла и его семью, но юная, алчная кровь этим не насытилась. Безжалостные, они зачаровали невинные жертвы — сильных магинь, что учились в Академии. Да, да… Когда-то в этом городе учили магии! Вы все — маги. Нет среди вас не магов. Нет…
Маги отступили к двери. Зашептали наговор. И девушки вспыхнули. Они сгорали молча, будто факелы…
Каждый из участников ритуала внутренне содрогнулся, изо всех сил стараясь, чтобы другие этого не заметили.
Несколько минут — и все было кончено. От девушек остался лишь пепел.
— Вот и все, — покачнулся Айш. — Можем ехать домой.
— Оставаться и ждать новостей о смерти Шейлов не будем? — Рамм нервничал.
— А у тебя есть сомнение, что все погибли?
— Сомнений у меня нет. Но вот то, что мы выехали из города на ночь глядя, может вызвать ненужные подозрения.
— Да что ты волнуешься — отведем глаза! Никто и не вспомнит, что мы тут были!
— Все равно гостиницу сжечь надо, чтобы следов не осталось.
Трое молодых людей тенями выскользнули из города. Они не видели, как встает пожарище на месте гостиницы, не слышали, как вздрогнули горы, как жалобно лопнуло пространство.
Тая пригнулась к земле, обняла манула. То, что показывал им пепел… В это трудно было поверить, но каждый из них знал, что это правда. Страшная правда. Зорго Цум перестал играть.
На глазах путешественников погибал целый город. Он горел и стонал от боли. Вихрь магии огромной силы превращал в пепел все, к чему прикасался, и пепел тот летел дальше, сметая все на своем пути!
— Стихии, — прошептал Милфорд.
— Что это, милорд? — Зорго Цум от слез и летящего пепла уже мало что видел перед собой.
— Это магия. Сильнейшая магия в руках… Глупых, невоспитанных мальчишек. Огромный магический потенциал, и…
— И маленькое, никуда не годное сердце! — зло выпалил Цум, вскинул скрипку и снова заиграл.
А пепел летел дальше, показывая им другой, соседний город. Он засыпал жителей заживо, настиг и задушил своих обидчиков, жег дома, засыпая башни по самые шпили, и его стало больше! Еще больше!
Голос Терры пел над костром, вокруг которого гибли города из пепла. Люди видели трех всадников, что безжалостно хлестали лошадей, пытаясь уйти от возмездия. Они неслись, а пепел летел за ними! Пепел хотел отомстить. Затаив дыхание, все слушали… старуху?!
У костра сидела молодая девушка. Трубку она отложила в сторону, и теперь рассказывала дальше, вплетая цветы в длинные золотые косы.
— Отцы трех родов, узнав о том, что натворили их младшие отпрыски, разозлились. Но не гнев двигал ими, а страх. Страх перед королем. Эйш, узнав о том, что сделали с самым сильным и преданным родом Шейлов, казнил бы предателей. Выхода у них не было…
— Что… что они натворили…Глупцы! — Айш сжал голову руками. — У них же был приказ?!!! Кто? Кто из них? — старый маг уставился на Лоя, прекрасно понимая, что зачинщиком, скорее всего, был его сын.
— Теперь…это уже не важно. Сыновья погибли, — тихо сказал Рамм.
— Это им повезло. А кто теперь будет отвечать? Два города стерто с лица земли! Нас всех казнят. Развеют в тот самый пепел! Как только королю предоставят доказательства. А они есть! — Айш сжал подлокотники кресла.
— Нельзя допустить, чтобы король что-то узнал. На кону наши жизни. Всех троих, — прошипел Лой.
— Как?! Это невозможно… У него в той академии дочь училась! Хорошо хоть наследника там не было! Расследование уже начато! И возглавляем его не мы!
— Тем более, мы должны действовать!
— Вы хотите сказать, что мы должны… взять под контроль его величество? — тихо проговорил Рамм.
— И его тоже. Все должны поверить в то, что в Рассветных горах никогда не было никакого города. И никакой Академии магии тоже. Не было! — шипел Лой.
— А пепел? — нахмурился Рамм.
— А никакой это не пепел! Ясно? Это — песок, который наслали на нас проклятые маги!
— Вы представляете, сколько надо энергии, чтобы опутать ложными воспоминаниями всю страну? — прошептал Айш.
— Сколько дает одно сожжение?
— Это…выход. Через жертвоприношения это сделать будет можно. Но костры должны будут гореть постоянно. Иначе…
— Иначе нам конец!
Глава 24
Страшные слова инквизитора повисли в воздухе. Страшная правда пахла пеплом сгоревшей плоти, жгла изнутри, оглушала сознание треском горящих костров.
Как же так. Нет, он не первый, кто с детства верил в то, что магия — зло. Но именно ему суждено осознать и позор, которому нет оправдания, и боль стыда за содеянное. Невыносимую боль. За что?
И что теперь? Что ему делать? Снова жечь? Казнить? Убивать? Нет. Этого не будет. Хватит! Кровь не прольется больше…
Он, конечно, убьет каждого, кто посягнет на мир в его стране, но костров больше не будет. Он лишит магии и отправит в изгнание. Смерть слишком долго гостила в Ваду.
— Больше не вспыхнут костры! Слышите? Я, Арвин Эйш, говорю вам!
Эти слова слышали все в Ваду. Но лишь король и его спутники видели то, что произошло в Рассветных горах, как только клятва стихла.
Зорго Цум заиграл вновь, а пепел стал превращаться в почву, и очень скоро черная земля покрыла все пространство до самого горизонта.
Как завороженная, не отрывая глаз, чкори смотрела, как проклевываются и тянутся к небу ростки под ногами. Водный маг улыбнулся. Закрыл глаза и подтянул подземные потоки — напоить саженцы.
Рассвет поднимался над молодым садом, пела скрипка, и как только первые солнечные лучи позолотили вершины гор, мир вокруг расцвел белоснежным облаком!
Цветущие деревья слепили глаза до слез, дивный аромат наполнил пространство — пьянил, успокаивал, усыплял…
И каждый почувствовал вдруг, как сильно устал. Пепел простил, тайна открылась, и пришел сон — спасительный и глубокий.
Сад заботливо укрыл гостей одеялом легких, нежных лепестков. Путники спали, спали и не видели, как с яблонь опадает цвет и наливаются плоды — предвестники новой, счастливой жизни! Жизни, без боли и страха. Без лжи и предательства.
Это было похоже на сказку, в которой просыпалась зачарованная принцесса, а с замка, в котором она спала, вдруг спало черное колдовство. Исчезло злое заклятие, и свежий ветер, что прилетел вместе с принцем, унес грязь и пыль прошедших лет.
— Ах, как же долго я спала!
Проснулся замок, проснулись люди — все, от короля до поваренка.
Это была самая любимая сказка из книги с гравюрами Доре. Потому что ее, единственную, хоть и редко, но все же читал отец.
— Папа! — шептала чкори во сне, — Папа, ты слышишь? В этом мире когда-то, давным-давно жили наши предки. Мне бы так хотелось, чтобы ты…
— Он нас видит, девочка.
Тая подняла глаза и увидела длинноволосых людей в простых, свободных одеждах — клан Скользящих между мирами. Ее клан.
Будто сотканные из звездной пыли, серебрились между деревьями их стройные тени. На ковре лепестков — отпечатки кошачьих лап.
Анук-Чи магов Дороги — огромные барсы, пятнистые манулы. Чкори чувствовали с ними связь. Так же, как она чувствовала связь со своим манулом! Они скользили между мирами. Открывали Пути. Всего этого больше не будет у них. Никогда…
Девушка вспомнила город магов — пепельный призрак Рассветных гор. Студентов. Детей. Они так и не выросли. Не полюбили. Не родили своих детей!
— Я хочу чтобы все, кто погиб, возродились и прожили свои жизни! — крикнула она, — Пусть не в этом мире, другом… Это будет…справедливо.
Вперед вышел тот самый седой мужчина, что сидел под яблоней, С барсом, когда пепел рассказывал им свою историю. Призрак Анук-Чи был огромен — полосатой макушкой упирался в вершины деревьев!
— Отпусти нас, — раздался голос в голове, — Мы не хотим. За столько лет мы сроднились с сиянием звезд, пустили корни в призрачном междумирье. Не грусти, Тая. Подумай о том, что будет у потомков, посмотри — целый клан хранителей! Всем родом встанем, не сомневайся. А души магов города…Мой тебе совет, девочка — подари им лучше покой. Слишком долго томились они в смрадном прахе, слишком много ненависти вобрали в себя.
— А я…могу?
— Можешь. Мы дадим силу рода. Но решать тебе. Подумай, девочка.
— А могу я дать им… право выбора?
Мужчина рассмеялся. Женщины тоже заулыбались.
— А ты хитра…А? Настоящая чкори! Скользящая… Ладно… Будь по-твоему, последняя из рода!
Сердце только что не разорвалось… Она перестала слышать стоны и плачь. Это было…прекрасно. Это и есть счастье — знать, что мир вокруг тебя наполнен Любовью! Чувствовать, что эта Любовь безгранична. Слышать ее в запахе налитых солнцем яблок, видеть в примятой кошачьей лапой траве. Счастье…
— Очнись, Тая! Не уходи еще пару минут! Не просыпайся… На прощание, мы хотим тебе кое-что подарить.
Призраки таяли в солнечном свете, она поняла это по тому, как усилился аромат спелых яблок, как закружились над землей белоснежные лепестки, как…
— Мама!
Он очнулся возле самой реки. Почему? Как он тут оказался? Снова Ваду играет со своим королем? Сколько еще будет сюрпризов?
— Много! Много! Ты не любишь играть? А мы любим! У нас для тебя сюрприз, Арвин! Улыбнись, Славный Арвин! Улыбнись! У нас подарок! Да-да-да! Ты будешь рад! Ты будешь счастлив!
Эйш вздохнул, подошел к реке и умылся прохладной водой. Как хорошо! Искупаться, что ли…
— Смотри, Арвин, Смотри!
Он старался не смотреть. Русалки… Не до них ему сейчас. Слишком…больно после всего этого.
— Арвин…
Голос. Это…ее голос! Он поднял голову и увидел, что лишь одна русалка резвилась в прохладной, прозрачной воде.
— Риадна…
Ее темные волосы дышали океаном. Соленая кожа. Горькие от слез поцелуи. Печальные, полные боли глаза. Он знал, как ей тяжело и не думал о том, почему она стала русалкой. Не спрашивал. Он целовал, обнимал, баюкал, гладил, любил.
Ему так много надо ей рассказать. Потом. Столько нужно спросить. Не сейчас…
Жемчужины, поблескивая в рассветных лучах перламутровым боком, катились с распущенных кос и терялись в траве…
— А знаешь, — прошептал он после того, как они оторвались, наконец, друг от друга, — Пройдет время, и однажды усталый путник, что присядет отдохнуть у реки найдет их — вот удивится… Наверное, обрадуется.
Арвин перекатывал жемчужину в ладони, но смотрел он не на нее. Он смотрел в глаза любимой. Как будто и не было этих лет…
— И что он будет с ними делать?
— Как что? Соберет в ладонь. Подарит любимой. Вернется домой и скажет: «Посмотри, что я тебе принес».
Вода в реке забурлила, мелькнуло золото чешуи, послышались голоса:
— Риадна! Пора… Ия зовет. Твое время закончилось. Но ты можешь остаться! Если захочешь.
— Нет! — королева вскочила и бросилась в воду.
Он смотрел, как она уплывает, и не пытался остановить. Не возмущался. Не обвинял. Еще недавно он бросился бы следом. Но сейчас…
Он понимал — любимой нужно время. Принять. Осознать.
Он и Ваду будут ждать свою королеву. Ждать и хранить в сердце счастье. Счастье этого сна…
Марк и Милфорд проснулись первыми, осторожно стряхивая белый снег лепестков, чтобы не повредить. Не нарушить эту удивительную, хрупкую красоту. Им ничего не снилось, зато прибавилось сил.
— Яблоки! Я…я таких крупных никогда не видел, — юноша вскочил.
— Тише ты… разбудишь, — водный маг кивнул на Арвина и Таю, усыпанных, будто периной укрытых.
— Что с ними? — обеспокоенно склонился целитель над королем.
— Все в порядке.
— Они…спят?
— Не совсем. Они в междумирье. Такова воля Стихий.
Марк кивнул и привалился к дереву. Он с наслаждением вдыхал сладкий аромат, разлитый по всему саду. Улыбался. Но стихийник чувствовал, как боль ковыряется ржавым болтом в сердце несчастного.
Он знал, что это такое. Знал, что нет спасения от мыслей, нет света в душе. Но ничего. Ничего. Когда-нибудь мальчик найдет Любовь, и она исцелит его. Так и будет. А пока надо его показать придворному целителю императора Тигверда. С Ирвином еще никому скучно не было.
Король и чкори очнулись почти одновременно — будто вынырнули из воды. Но если девушка попала в объятия любимого, то Эйш, не успев придти в себя, наткнулся на коленопреклоненного инквизитора.
— Ваше величество! — яблони вздрогнули от глухого, наполненного болью голоса. — Мой король! Прикажите — я готов.
— Что?!.. — Арвину на секунду показалось, что призраки вновь восстали из пепла.
— Казнь, — терпеливо, как ребенку пояснил Марк.
— Ты еще скажи, чтобы тебя сожгли!
— Очистительное пламя…
— Нет, Марк. Ты слышал, что я сказал. Костров больше не будет.
— Но как искупить?! — вскричал Марк и закрыл голову руками.
— Ты целитель, — тихо проговорил Милфорд, — у тебя будет такая возможность.
— Смотрите! — крикнула Тая.
Все повернули головы. Со стороны Рассветных гор вспыхнуло марево портала.
— Яблоки!!! — раздался счастливый, звонкий голос Умы. — Тая!
— Осторожнее, не ломайте ветви! — беспокоились мамы. — Не ешьте много, а то разболятся животы!
— Где взять корзины, чтобы все собрать?
— А как сохранить?!
— Сварим варенье, сок сделаем.
— Как много!
— Ах, как красиво! А запах?
— Я столько яблок в жизни не видела! — у мамы Умы горели глаза.
Тая смотрела на женщин лагеря. Они вдруг стали такими молодыми, такими красивыми… Но самой прекрасной из них была та, что не отрываясь, смотрела прямо ей в глаза.
— Терра…
— Прощай, чкори, — раздалось в голове, и девушка с венком в золотых волосах исчезла.
Тая знала, что они больше не встретятся, но знала она также и то, что они не расстанутся больше, ибо Терра была во всем — в яблоневом саду, горных реках, цветах, ветре, мягком, пахнущем жизнью черноземе. Чкори наклонилась, взяла горсть земли и крепко сжала в ладони. Прощай, Терра, и…здравствуй!
— Ваше величество! — К Арвину спешили мужчины во главе с Шурром.