Шахерезада заглянула за поворот и тут же метнулась обратно, прижалась к стене спиной, не зная, что думать. В соседнем коридоре, ведущим к одному из служебных лифтов действительно стоял муж. Он был не один. Рядом, переступая по ковролину блестящими тонкими каблучками, нетерпеливо переминалась девушка в черно-лиловой форме. Она кокетливо водила пальчиком по груди мужа, а тот, в свою очередь, ласково поглаживал красотку по круглому заду.
Шах замерла, застыла, вся превратилась в слух. Мозг отказывался понимать происходящее. Жак и эта девица – почему они тут, вместе, да еще в такой фривольной позе? Что происходит? Может, показалось? В мельтешении мыслей и чувств, Шахерезада снова выглянула из-за угла. О ужас, ей не показалось! Происходящее не было видением или миражом. Муж Шахерезады наяву обнимался с какой-то незнакомой девкой прямо посреди коридора зоны М1…
Мир завис. Картинка застыла. На Шахерезаду напал ступор – мозг отказывался анализировать происходящее, несмотря на очевидность момента. Верная жена могла принять и осознать все: собственную несостоятельность, финансовый крах и даже самоубийственный поход на Игры, но измену – никогда. Это было недопустимее, хуже, страшнее всех перечисленных бед.
Сквозь звенящее в голове напряжение раздался мурлыкающий женский голосок:
– Не волнуйся, зайчонок, я все устрою. Договорюсь с Претендентами, дам тебе карту тайников и скрытых убежищ. Мы с тобой разбогатеем и заживем, будто в сказке. Твой контракт, плюс контракт и фирма твоей жены – неплохая выручка.
– А если Шах выживет на Играх и про все узнает? Узнает, что ее фирма вовсе не банкрот, – усомнился Жак. – Вдруг?
– Ну, какой «вдруг», зайчонок? – легкомысленно отмахнулась девица – Это же Ласковые Игры! У тупенькой слабенькой домохозяйки на них шансов нет. Ну, совсем никаких.
Они еще о чем-то говорили. Обнимались, как дорвавшиеся до первого в жизни интима старшеклассники, а Шах в это время стремительно теряла связь с окружающим миром, – слепла, глохла, зажималась вся в нервный, трепещущий от внутренней боли комок, беспомощно сползала по стенке спиной. Как так? Почему? За что?
Вскоре ее, бессмысленно сидящую на полу, обнаружила девушка-координатор. Встряхнув участницу за плечо, потребовала отчитаться:
– У вас все «обязательное» пройдено?
– Что? – Шах подняла на нее пустые, бездумные глаза.
– На тренинге были?
– Да, и на медосмотре.
– Тогда марш в салон. Марш! Марш!
Координаторша попалась строгая. Она так радела за дело, что не поленилась взять Шахерезаду за руку и отвести на другой конец зоны. Там находилась местная обитель красоты. Шах передали с рук на руки полной, затянутой в корсет стилистке. Та быстро оглядела девушку, усадила на красный кожаный диван в виде губ и ушла. Вскоре вернулась с ворохом одежды в руках, загремела вешалками, сравнивая между собой наряды.
– Пожелания будут?
Шах не ответила, рассеянно пожала плечами. Стилистка приказала раздеться, поморщилась, глядя, как девушка стыдливо прикрывается руками, и небрежно швырнула ей комплект яркого леопардового белья с фуксийно-розовыми кружевами. Пуш-ап немного приподнял и округлил скромную грудь Шахерезады. Стилистка снова недовольно наморщила нос, подумала немного и безразлично махнула рукой – сойдет и так.
Вскоре девушка, облаченная в черные плотные чулки (как и советовала Инесса), короткую клетчатую юбочку и белую обтягивающую водолазку без рукавов, сидела в кресле парикмахера, где ей завили и заламинировали волосы. Визажистка нанесла пару вариантов пробного макияжа, после чего нарастила Шахерезаде ресницы и сделала татуаж глаз и губ.
Наконец «тюнинг» закончился, и Шах разрешили взглянуть на результат. Вздох, восхищенный и разочарованный одновременно, вырвался сам собой. К чему вся эта красота, если некому ее теперь оценить? Если вообще идешь на смерть? Если бы она раньше так выглядела, может быть Жак не…
– Ты нашлась, хорошо, – раздался за спиной голос Дины. – Не одна я, похоже, тут глупо выгляжу.
Шахерезада повернулась. Зверолюдку было не узнать. Ее тоже переодели, причесали и накрасили. Теперь непослушные светлые патлы лежали на плечах аккуратными локонами. Черные узкие леггинсы обтягивали стройные ноги, вырез темного блестящего топа открывал ложбинку между пышных грудей…
После салона Дина ругалась и ворчала. Она застегнула молнию до самого горла, чуть вообще не сорвала, так была недовольна. Дескать, не в таком виде по полигону бегать надо – не могли камуфляж нормальный дать? К сожалению ее сетований и недовольств никто не слышал. Громко, надрывно взвыла сирена. Резкий звук заставил девушек вздрогнуть и посмотреть на черное табло, что висело под потолком. Там высветилась надпись о часовой готовности. Потом экран посветлел, и на нем появилось идеальное личико хорошенькой дикторши.
– Внимание! Всем участникам. Ровно через час вы должны подойти к отправочным терминалам Ласковых Игр в своих зонах. Сотрудникам персонала просьба проконтролировать сборы.
Дикторша исчезла, и на экране появилась карта полигона – включилось ознакомительное видео. Это видео здорово отличалось от увиденного Шах в библиотеке – все мирно, тихо, как в познавательной передаче географического канала. Сменили друг друга красивые виды, забились о берег морские волны с белыми шапками пены, нежно зарозовел закат.
– Уже много лет наши Игры проводятся на заброшенном острове Хоппи, – сонно мурлыкал приятный женский голос, – это одно из самых удивительных и загадочных мест во всей Аске. Здесь уникальная природа чарующим образом смешивается с руинами человеческой цивилизации, а фауна…
– Будто курорт рекламируют, – сердито проворчала Дина. Ее резкая фраза привела в чувства Шах, на которую умиротворяющий голос дикторши действовал гипнотически, словно дудочка факира на змею.
Шахерезада встрепенулась, прижала руки к груди и громко шепнула сама себе:
– Мне нужно кое-что сделать, срочно исправить договор. Мне… мне срочно нужен кто-то из менеджеров…
Не теряя времени, девушка поспешила через зону к лифтам. Ее прорвало: осознание безысходности и боли предательства поднялись в душе, словно цунами, топя привычные покладистость, мягкость и сговорчивость. Какой ужас! Она рискнула жизнью для Жака, а он предал ее, подставил без сожаления ради другой. Что теперь? Договор подписан – повернуть назад нельзя, но нужно хотя бы завещание переписать. На кого? Можно на кого-нибудь из дальней родни, или даже чужим людям. Мало ли в Аске нуждающихся?
Отчаяние и обида сменились яростью. Впервые в жизни Шахерезада была так зла и не пыталась сдерживаться. Раньше ее гнев умело предотвращал манипулятор-муж, но теперь примерная жена могла дать себе волю. Только что толку? Жака рядом нет и его подлой подружки тоже.
Шахерезада почти дошла до лифта. Кто-то окликнул ее сзади. Девушка не успела повернуться – некто сильно схватил ее за руки и больно сжал запястья.
– Попалась, крошка. Какая скромница, как раз по мне, – шепнул на ухо мужской голос. Шах дернулась, за что тут же получила болезненный тычок в бок. – Не рыпайся, сучка, тогда не обижу, а даже наоборот, приятно тебе сделаю…
Чужая ладонь требовательно и нагло сунулась под юбку, скользкие от пота пальцы небрежно отодвинули край трусиков. Возбужденное мужское дыхание опалило шею. Возле лица мерзко пахнуло застоявшимся запахом дешевого табака. Шахерезада испуганно вскрикнула. В ту же минуту рядом оказались два охранника в темной форме с логотипом Игр – парой женских ручек, сжимающих череп, заключенный в сердце.
– Участники, разойдитесь и не трогайте друг друга. До начала Игр это запрещено. Потерпите до полигона.
– Ладно, ладно! – пошел на попятную наглый незнакомец. – Как скажете. Я что? Я ничего. Она сама хотела!
Он грубо толкнул Шах в спину, та чуть не упала. Быстро спрятавшись за спины охранников, с омерзением взглянула на приставалу. Он оказался неприятным мужиком лет тридцати, бесцветным блондином с водянистыми глазами и желтой от курения кожей. Подождав, пока негодяй уберется из поля видимости, Шахерезада обратилась к охранникам.
– Мне нужно вернуться в отдел кастинга и исправить кое-что в договоре.
– Это не возбраняется, – пожал плечами розовощекий мордатый детина – кровь с молоком. – Идемте, отведу вас к лифту.
– Погодите, погодите! – неожиданно раздался высокий писклявый голосок. Поблизости, словно из воздуха, возникла длинноносая тощая девица с бэйджем координатора. – Уже не успеется. Нет, нет! Уже отправка начинается. Все участники идут к поездам.
– Так час еще до отправки? – с туповатым видом почесал голову детина. – Сбегает она.
– Нет, не сбегает, – настойчиво запротестовала координаторша, прищурившись, смерила недовольным взглядом богатыря-охранника и, крепко схватив Шах за руку, потащила ту в отправочный сегмент.
Отправку на полигон осуществляли на длинном поезде, разделенном на две зоны – В.И.П. для Претендентов и эконом для массовки. Претендентов грузили первыми, остальным приходилось ждать в небольшом душном помещении. Тесноты добавляли охранники, следящие за порядком. Их строгий надзор добавлял головорезам и насильникам Ласковых Игр большей остроты ощущений. Ожидание – вещь опасная, в особенности для людей, не привыкших сдерживать свои животные позывы.
Координаторша предусмотрительно оставила Шахерезаду рядом с охраной, а сама поспешила прочь от неприятной толпы. Спрятавшись за угол, она достала из кармана телефон и набрала кого-то.
– Все получилось. Я поймала твою девку у лифта и препроводила в зал ожидания.
– Ой, спасибочки, зай, – пропели на другом конце линии. – Эта девка – бывшая моего зайчонка, мы с ним решили избавиться от нее, а заодно денежек подзаработать. Если бы она вернулась и переписала пожелание в договоре… Ой, зай, в общем, должна тебе буду по гроб жизни, целую, пока.
***
Дина выругалась себе под нос. Шах так некстати сбежала. Не объяснила ничего, вообще пропала. Зверолюдка ждала ее, сколько было возможно. Потом по громкой связи объявили отправку. Что делать – пришлось идти к поезду одной.
Дина миновала несколько коридоров и поворотов и оказалась в том самом душном помещении – зале ожидания. Там настроение зверолюдки стало еще хуже и тревожнее. Кругом толпились неприятные личности, и их концентрация на квадратный метр превышала все возможные нормы. Девушка попыталась искать свою новую знакомую. Собрав коллекцию из разного рода взглядов – от похотливых, до откровенно брезгливых и ненавидящих, – она попалась охранникам, которые для поддержания дисциплины, сгоняли участников в маленькие группки и сторожили по отдельности. Дина хотела поискать еще, но плечистая тетка с резиновой дубинкой наперевес приказала оставаться на месте.
Подошел поезд – длинный, блестящий, похожий на гигантскую сказочную змею. Охранники сделали живой коридор и погнали по нему массовку. Быстро загрузили в вагоны, рассадили по местам. Дина ткнулась носом в стекло, задумалась. Жаль, что Шахерезада потерялась. Она, конечно, слабая и наивная, но зато доброжелательная и какая-то искренняя, настоящая. Вместе им было бы лучше, проще. И выживать проще и умирать… наверное.
– Смерти не боишься, такая красивая? – заговорили на соседнем сиденье. Дина бросила туда невольный взгляд. Коротко стриженый, бандитского вида парень обращался к хмурой брюнетке с каре, знакомой по тренингу Инессы.
– А чего мне бояться? – уверенно отмахнулась та. – Я трахаюсь хорошо. Зачем меня убивать? От меня живой пользы больше, не то что от тебя.
– Да, да, да, – тут же подпела ей сидящая напротив рыжая девка, хорошенькая, словно кукла, с глазами злющими и зелеными, как у ведьмы. – Нас-то никто убивать не будет, Претенденты-то все в этом году мужики, понял, олух?
– Не все, – начал спорить парень, но девицы его тут же заткнули.
– Пусть не все, но большинство.
– Да и вас, сук продажных, нынче на Игры многовато приперлось, – угрожающе рыкнул с другой стороны прохода страшный растрепанный мужик с кривыми зубами. – Не хватит на всех Претендентиков-то? Конкуренция, бабоньки!
– Какая конкуренция? – непонимающе фыркнула «ведьма». – Я всю жизнь у всех мужиков отбиваю – это я умею. А тут и проблем-то никаких, одни страхолюдины кругом.
– Это кого ты, дрянь рыжая, страхолюдиной обозвала? – возмутилась брюнетка и собралась дать «ведьме» затрещину, но та зашипела, как змея, и вовремя отскочила с диким визгом.
– Охрана! Уберите от меня эту чокнутую!
Охранники явились к месту конфликта и приструнили обеих поссорившихся участниц. Те надулись, замолчали, отвернулись в разные стороны.
Дина с презрением взглянула на весь этот цирк и снова прижалась носом к окну. Поезд покинул большую землю. Он мчался теперь по узкой искусственной насыпи. Внизу волны бились о бетонные волнорезы. Где-то далеко едва заметной точкой маячил парус яхты.
Вскоре состав стал сбавлять скорость. Из моря темной громадой выступил берег Хоппи и высоченная стена из бурых блоков, отрезающая полигон от остального мира.
По прибытию участников долго не выпускали из вагонов. Пришлось ждать, пока выгрузятся Претенденты.
Претендентов повели в небольшое здание с вывеской «П2». Там начинались последние приготовления – проверка оружия, экипировки, набивка специальных татуировок, на время Игр заменяющих участникам удостоверения личности. Большое тату в виде штрихкода наносилось на шею, под самые волосы, маленькие – в форме крошечных кружочков – на запястья и щиколотки. При гибели участника – Претендента или массовки, не важно, – убийца должен был отсканировать большой штрихкод на ближайшем сканере. Сканеры на полигоне имелись повсюду, и кровавые расправы творились везде.
Наконец, пришло время массовки. Один за одним начали освобождаться вагоны. Очередь дошла и до Дининого. Когда зверолюдка покинула поезд, перед ней выросла стена до самого неба. Огромные ворота, с девятиэтажку высотой, венчал золотой логотип Игр. Мрачный череп безразлично взирал на суетящихся внизу людей. Женские ручки, которые должны были выглядеть нежными, смотрелись грубо и угрожающе. Казалось, они вовсе не ласкают череп, как было задумано дизайнером, а неистово желают раздавить его в пыль.
Вместе со всеми, зверолюдка прошла к ютящейся под сенью ворот постройке – ангару «М2». Идти приходилось чуть ли не строем. Охранники ужесточили дисциплину, лишив зверолюдку последней возможности отыскать Шахерезаду. В ангаре всех разогнали по кабинетам, забрали личные вещи, сделали татуировки, выдали серебристые тонкие куртки – неуместно яркие, но, видимо, теплые. Еще дали рюкзаки, где лежали питательные таблетки, зажигалки, фляги для воды и тонкие невесомые спальники. Оружие не полагалось.
Время Игр подошло. Массовка с тридцатиминутной форой стартовала первой. Небольшими группами охранники вывели участников к воротам, над которыми зажглось яркое табло с десятиминутным обратным отсчетом. Вспомнив слова Джозефа про «последнее правило Игр», зверолюдка беспомощно сжала зубы. Нет, она не воспользовалась бы им сама, но Шахерезаде про тайный шанс обязательно бы сообщила…
Участники молчали, стояли в напряжении. Тишина угнетала, от нее звенело в ушах, пульс бился так, что, казалось, заглушал все окружающие звуки. Мелькнула на табло спасительная пятерка, осыпалась ворохом секунд и исчезла, вместе с последними надеждами на чудо. Дина задержала дыхание, как перед прыжком в глубину. Собралась, через силу выкинула из головы бесполезные теперь размышления о Шах, сконцентрировалась, мысленно представив карту. Как только ворота откроются, надо будет бежать. Бежать быстро.
Оглушительно завыла сирена. Разошлись в стороны гигантские створы ворот, открыв взгляду лесную тьму и ведущие в ее сень узкие тропы. Дина отметила ту, что находилась справа и круто забирала на юг.
– Три, два, один. Игры начались! – прогремел из динамика искусственный голос, и мир погрузился в хаос.
Участники массовки, как одержимые, ринулись толпой на полигон. Быстрая зверолюдка скоро вырвалась из общего мельтешения, со всех ног понеслась по лесу. Нужно было оторваться от остальных, но пространство оказалось каким-то тесным, а лес – неожиданно редким. Среди деревьев там и тут мелькали фигуры людей. Из-за них Дине пришлось несколько раз сменить направление. Каждый раз, отклоняясь от нужного курса, она все сильнее отворачивала от спасительной Черной Чащи.