Судя по показаниям датчиков (а они, хоть и китайский ширпортреб, похоже, не врут), температура воздуха снаружи составляет двадцать пять градусов. В начале пятого, когда Иван проснулся по таймеру, чтобы успеть до брифа принять душ и позавтракать, было пятнадцать. Днем обещают тридцать семь. А на солнце наверняка будет и того больше.
Через лобовое стекло он отчетливо видел, как в сторону вышки, к месту затора, мелькая сполохами проблесков, от складского грузового пакгауза покатили два спецтранспорта - тягач и передвижной кран. Иван наблюдал подобные картинки не раз и не два; на его памяти не было еще ни одной миссии, где все прошло бы гладко, где обошлось бы без малейших траблов. "Опять же, - думал он про себя - инцидент, произошедший на КПП, напрямую его не касается. Его обязанность - согласно занимаемой им нынче должности "сменного начальника мобильной группы огневой поддержки" - обеспечивать прикрытие, охрану и безопасность колонны на пути ее следования и в местах погрузочно разгрузочных работ".
То есть - за пределами базы.
Есть старший колонны Колин Кэмпбелл - он англик (вернее - родом из Шотландии). Тоже контрактор, сотрудник той же фирмы, что и Козак. Находится в штабной машине с двумя приданными "гардами"; их "Хамви" успел проехать КПП до того, как один из самосвалов напоролся на "вилы". Иван видел через боковое стекло, как Колин ругается с кем то из охраны, размахивая длинными клешнястыми руками (возле заметно накренившегося на левый борт самосвала собралось уже немало народа). Вот пусть он и разбирается; пока колонна не выехала за ворота, Козак и его сотрудники из Team 2 могут не париться.
Едва Козак подумал, что случившаяся на выезде хрень не его головная боль, как в динамике автомобильной рации послышался голос старшего диспетчера филиала:
- Браво Два, вас вызывает Бастион Три.
Иван вытащил из гнезда на приборной панели микрофон.
- На связи Браво Два.
- Где находитесь?
- На разгрузочной площадке возле West Gate Bridge.
- Браво Два, - после паузы сказал диспетчер, - у меня к вам просьба! Не могу добиться толкового доклада! Гляньте своим опытным глазом, пораскиньте мозгами, что там можно сделать в плане ускорения процесса!
- Так у вас ведь есть изображение с камер?!
- С одной камеры... с вышки - вид сверху. Только и вижу, что кузов самосвала...
- Система "противотарана" на КПП сработала самопроизвольно? Или...
- Пока рано об этом судить. - Диспетчер явно не собирался говорить лишнее. - Не могу понять, почему так долго возятся?
- Хм... Там старший по колонне рулит на месте, я его вижу. И техника уже подъехала...
- Я же сказал, Айвен, - это просьба. В девять утра начало "миссии" у морпехов - патруль на четырех бронемашинах! А мы перегородили проезд!.. Понимаете?
- Добро, диспетчер, понял вас. Как только осмотрюсь, доложу свои соображения.
Козак сделал несколько крупных глотков воды из еще не успевшей нагреться пластиковой бутылки и лишь после этого выбрался из машины. В лицо пахнуло смрадным от выхлопных газов маневрирующих, выстраивающихся заново в походный ордер грузовиков и самосвалов воздухом. Из за невидимой отсюда долины реки Гильменд неумолимое, как сам рок, поднимается дневное светило. Вся округа, кажется, гудит, вибрирует, наполненная не свойственными прежде этой древней земле звуками и шумами. Низкое упругое шмелиное жужжание - звук раскручивающихся лопастей тяжелого вертолета "Чинук", долетающий с вертолетного поля. С "взлетки" доносится слитный звон четырех двигателей выкатившего на рулежку транспортного "Си 130" "Геркулес". С другого конца лагеря слышится грохот пневматических молотков: там сдирают, удаляют быстро изнашивающееся асфальтовое покрытие, чтобы уложить новое...
По внутренним дорогам лагеря снуют кары, вэны, автобусы, небольшие крытые фургоны. Ветер доносит обрывки команд и лоскуты музыкальных аккордов. Жизнь в этом выросшем посреди древней пустыни лагере даже в этот субботний день бурлит, бьет ключом...
Козак надел респираторную маску, после чего с неохотой выбрался из машины.
База Camp Bastion, возведенная на пустом месте всего за несколько лет, представляющая нынче собой фактически город с населением в тридцать тысяч человек с внутренней инфраструктурой и собственным аэропортом, огорожена насыпным - сделанным из так называемых "бастионов" - периметром протяженностью около двадцати километров. В этой постоянно наращиваемой - и периодически отодвигаемой вовне - "крепостной стене" имеются четыре основных выезда. Это если не считать еще с полдюжины необорудованных КПП с быстроразборными секциями для прохода или проезда маневренных патрульных групп на случай атаки извне.
Контрольно пропускной пункт, через который должна проехать их колонна и через который главным образом доставляются хозяйственные грузы и стройматериалы в Кемп Бастион, расположен на востоке этого разросшегося "военгородка", ближе к складским помещениям аэродрома и вертолетным площадкам. Когда Козак впервые прочел название этого КПП на щите, он удивился: почему "западные ворота", если проезд находится в северном секторе? И вовсе не понятно, при чем здесь мост, если вокруг плоская, как стол, пустынная, какого то марсианского вида поверхность, а до ближайшей речушки пилить тридцать пять верст?..
Кто то из старожилов, кажется, Ханс, объяснил эту "странность". Предполагалось, что на этой британской базе будут служить также военнослужащие из Australian Defence Force (Силы обороны Австралии). Чтобы они не чувствовали себя слишком уж оторванными от дома, ближний к их предполагаемому сектору КПП нарекли так же, как знаменитый мост в Мельбурне - West Gate Bridge. "Кенгурятники" в Бастионе так и не появились - их базовый лагерь находится в провинции Урузган. Но название прижилось, и менять его на другое не стали.
Ворота на этом КПП отсутствуют как таковые.
Имеется разрыв в трехметровой высоты периметре - с пущенной поверху "колючкой" - шириной около пяти метров (столь узкая горловина обеспечивает проезд лишь одного транспортного средства в ту или иную сторону). За этим прогалом и десятиметровым "шлюзом" лежит плоская, как стол, желтовато серая поверхность, разделенная надвое берущей начало в сердцевине лагеря черной, сужающейся к горизонту в черточку и где то там теряющейся из виду асфальтированной дорогой. КПП включает в себя возведенную из легких металлоконструкций трехуровневую вышку с лесенками.
На втором "этаже" оборудована бронекапсула - место для двух стрелков и крупнокалиберного пулемета (огневая точка устроена не столько на случай внезапного нападения местных бородачей, ибо пустыня просматривается на много километров, сколько для "порядка"). На третьем, на верхотуре, сооружена будка - в ней дежурит охранник; коническая крыша и поляризованные стекла хоть в какой то мере спасают служивых от местного нещадного солнца.
Еще одна сторожка оборудована у подножия вышки, прилепившись одной стороной к обрывающейся здесь стене периметра; внутри имеется пульт для управления "противотаранным" заграждением и шлагбаумом. Сам выезд представляет собой берущий начало от разорванных в этом месте стен периметра выложенный из двухметровых насыпных кубов "бастионов" шлюзовый отсек или коридор длиной десять метров. Данное новшество, равно как и смонтированное здесь на литом бетонном основании противотаранное заграждение, появилось год назад. А именно, после нападения на базу местных басмачей, начавшегося, как рассказывали старожилы, с попытки прорыва в лагерь груженного взрывчаткой "КамАЗа", водитель которого снес шлагбаум и щиты заграждения.
Ну и вот: именно в этом "шлюзе", в самом узком месте, и застрял злополучный самосвал...
Первое, что услышал Козак, оказавшись уже непосредственно у "шлюза", был густой отборный мат. Прежде чем он добрел до места ЧП, случилось следующее. Водитель подъехавшего к КПП несколькими минутами ранее тягача DAF развернулся и подкатил кормой к шлюзу; он быстро, ловко закрепил жесткую сцепку. После чего, забравшись обратно в кабину, стал аккуратно - как казалось свидетелям сценки - "натягивать"... Все это действо сопровождалось натужным воем двигателя, скрежетом, который уже вскоре сменился предупреждающими возгласами и новой порцией громкой ругани. Итогом же этой операции стало то, что по меньшей мере три выдвижных болларда , на которых невесть каким образом очутился самосвал, не только выдержали этот рывок, но и еще сильнее прежнего вошли в подбрюшье "IVECO"...
- Гидравлика? - спросил Козак у местного охранника, застывшего с посеревшим лицом у сторожки. - Или электромеханический привод?
- Что? - мужчина посмотрел на него непонимающим взглядом.
- Заклинило, значит, - процедил Козак.
- Я не включал этот долбаный механизм! - сорванным голосом произнес охранник. - Сам сработал!.. Кстати, уже не в первый раз!
- Дружище, я не прокурор и не дознаватель, - сохраняя доброжелательный тон, сказал сотруднику КПП Козак. - Просто пытаюсь понять, что за хрень творится. И как можно в сжатые сроки решить возникшую проблему.
- Болларды не опускаются! - сердито сказал охранник. - Совсем! Что то там заклинило... А вот что именно в этой хрени сломалось, это уже пусть спецы выясняют.
- Водила пытался кузов поднять?
- Да откуда мне знать? Спроси у вашего старшего!..
Еще минуту или две Козак дожидался, когда водитель тягача сдаст кормой - соваться под натянутый до звона буксировочный трос дураков нема. Из "шлюза", почти целиком занятого массивным самосвалом, вновь послышались голоса; среди них выделялся - громкостью прежде всего - голос старшего колонны.
Иван поморщился. Менее всего ему сейчас хотелось бы общаться с этим субъектом. Особенно если учесть, в каком взвинченном состоянии тот сейчас находится...
Но ничего не попишешь. В его новом двухлетнем контракте с работодателем, коим является одна из крупнейших на планете частных военных компаний AGSM, не содержится положения о том, что Иван Козак отныне будет служить исключительно в "приятном обществе", среди симпатизирующих лично ему людей. Вот такого там точно нет.
Иван прошел в "шлюз" с левой стороны; расстояние между скашивающимся к корме ребристым бортом этой пятнадцатитонной махины и "стенкой" из бастионных кубиков составляет здесь не более метра. В ноздри шибануло запахом соляры: похоже, поврежден топливный бак...
Он присел на корточки.
Так... Между второй и третьей колесными парами - между осями - застряли сразу два выдвинутых, вытолкнутых из пазов мощной гидравликой круглых, диаметром сантиметров сорок и высотой около метра, металлических столбика - болларда.
В бетонном основании появились даже не трещины, а разломы. Но сама конструкция, по сути, выполнила свое предназначение - выдержала удар многотонной махины, остановила ее...
- Тва аю мать... - пробормотал Иван. - Вот же ситуевина...
Из поврежденного - или лопнувшего - бака вытекает соляра.
Это вскрывшееся обстоятельство усугубляло и без того не слишком радостную картину напоровшегося на "вилы" противотаранки в шлюзе самосвала. Солярка, конечно, не керосин и не "девяносто пятый". Но и день сегодня не вот чтобы прохладный; в случае с соляркой опасна не сама эта жидкость, а продукты ее испарения.
Чтобы не искушать судьбу, Козак не стал более задерживаться в этом законопаченном ярко желтой махиной шлюзе.
Протиснувшись между кабиной самосвала и "стеной", Козак очутился по другую сторону шлюза. Картина, которую он здесь увидел, тоже его не слишком обрадовала.
Кэмпбелл - кряжистый, крепко сбитый субъект лет тридцати пяти, - цедя ругательства, пинал ногами сваленного им же наземь смуглявого мужчину. Под горячую руку Колина скорее всего угодил водитель злополучного самосвала; судя по внешности и одеянию - афганец или "пак" (среди здешних водителей их большинство).
Расправа чинилась прямо на месте, у кабины "IVECO". Лицо мужчины превратилось в кровавую маску, на оранжевой тужурке тоже видны пятна крови; он надсадно, с посвистом дышит.
И, что уже совсем нехорошо, бедолага к моменту появления Козака почти не реагировал на наносимые ему старшим колонны побои.
- Кэмпбелл, прекратите! - крикнул Козак, вклиниваясь между разъяренным офицером секьюрити и избиваемой им жертвой. - Немедленно прекратите!
- Kozak?! - прохрипел старший колонны. - Fuck off!!! Не лезь в мои дела, понял?!
Несколько долгих мгновений они стояли друг напротив друга; здоровяк смотрел на подоспевшего к месту разборки коллегу с такой ненавистью, словно причиной сегодняшних неудач является именно стоящий перед ним мужчина. В какой то момент даже показалось, что он набросится на Козака - как спущенный с цепи ротвейлер...
Его "личник", здоровенный парень родом из украинского Кременчуга, тоже стал лезть буром на старшего Team 2. Остальные - имеется в виду "гарды", сотрудники "Армгрупп", присутствовавшие при этом инциденте, - не вмешивались в разбор старших... Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы между ними не вклинился датчанин, почуявший неладное и примчавшийся сюда вслед за Козаком.
Иван жестом показал афганцам водителям, чтобы оттащили своего парня в сторону, пока Колин и его озверевшие "гарды" не забили его до смерти. Достав из кармашка рацию, вызвал диспетчера и коротко изложил свое видение ситуации, а также готовое решение. А оно было таковым: раз уж сюда пригнали автокран, то пусть разберут часть стены из "кубиков". И пропустят через этот временный проезд сначала морпехов, а потом уже и их колонну.
- Колин, действуйте так, как предлагает Айвен, - сказал диспетчер, адресуясь старшему колонны. - Распорядитесь, чтобы крановщик разобрал часть стены. Вы слышите, Колин?
- Слышу... Тут большого ума не надо, я уже и сам хотел дать такую команду.
- Вот и хорошо! Через... двадцать минут примерно к КПП подъедет бронегруппа. Пропустите через проход сначала патруль, потом уже вытягивайте из прохода "нитку". И на этот раз, Колин, постарайтесь обойтись без "траблов"!
Кэмпбелл, кривя рот, недобро поглядел на своего формального "зама", после чего направился в сопровождении здоровяка "гарда" к стоящему неподалеку штабному "Хамви". Козак направился через провонявший соляркой "шлюз" обратно к сторожке - следовало переговорить с крановщиком и указать ему на месте участок стены, который нужно в темпе разобрать.
"Теперь, Иван, тебе придется крутить головой на все триста шестьдесят, - хмуро подумал он. - Потому что от friendly fire здесь народа погибает едва ли не больше, чем от огня талибов и прочих бородатых "рэбелов" с "калашами"..."
ГЛАВА 6
Москва
Третью неделю кряду в столице идут проливные дожди. Нынешняя осень бьет все рекорды по количеству выпавших осадков. Субботнее утро выдалось в этом плане ничем не лучше предыдущих дней. Над огромным мегаполисом тяжело нависли низкие ноздреватые тучи. Неравномерно, но с завидным постоянством, то припуская, то превращаясь в морось и затем вновь вставая стеной, проливается на разбухшую от влаги почву, на крыши домов, на блестящий от луж асфальт надоевший всем дождь. Порывистый ветер треплет растяжки и билборды, упруго пригибает верхушки деревьев, срывая с них листву. Остается только позавидовать тем, кто в эту собачью погоду может позволить себе не выходить из дому.