- Длинно как-то.
- На самом деле, нет. У нас это "бит", у инопланетян "лим"...
От всего услышанного, у Северского слегка закружилась голова, а во рту появился кислый привкус. Задача которую они намеревались поставить перед одним единственным агентом становилась поистине титанической. Но вслух он спокойно произнёс:
- Вот каша-то какая... С другой стороны, простор для поиска нужных нам технологий открываются широкие перспективы. Хорошо, что с выживаемостью? Местные это понятно, приспособились, а как будет с нашим агентом?
Возницын пролистал несколько страниц и вынув нужный лист, продолжил, почти не заглядывая в текст:
- Отправленные первоначально группы исследователей сделали заборы грунта, воздуха и биоматериалов. Тогда о планете мало что можно было сказать, люди были в герметичных скафандрах, а заборы образцов производились радиоуправляемыми роботами. Да и визит планировался кратковременный, группа была на Гелионе всего 2736 часов, после чего челнок вернули обратно. После двух месяцев испытаний на животных и людях-добровольцах, были сделаны выводы, что специальные средства защиты требуются ограниченно. В частности, это и было одной из задач "Зенита", как можно глубже изучить патогенную среду планеты. К счастью, сам капитан Свешников пробыл на Гелионе достаточное время, чтобы нами был разработан комплекс вакцин, для выработки иммунитета. Новому агенту уже практически не грозят те инфекции, которыми потенциально мог был заражён Свешников. Сроки адаптации тоже приемлемые. Тем более, что месяц уйдёт на проверку вживлённого импланта.
- Что, без этой мокрицы нельзя?
- Наши аналитики уверены, что нет. Однако команде Брагина удалось заглушить функции подчинения, оставив контрольные импульсы импланта неизменными. Если агент попадёт в ситуацию аналогичную той, в которой оказался Свешников, разбивать голову ему не придётся. Кроме того, Брагину удалось сохранить полезные свойства импланта: агент будет владеть в совершенстве большинством языков Гелиона, а так же легко обучаться любой специальности. Рабство на этой планете отточено до абсолюта, как бы ни отвратительно это звучало. Это даже легло в основу легенды прикрытия: беглый раб, со стёртой после вживления импланта памятью. Деталей о нахождении в рабстве оказалось достаточно, для разработки вполне адекватной истории.
- А что с "потерей памяти"?
- Это одна из защитных функций нового импланта Брагина. Выживший сообщал о принудительном сканировании через аксон, если раб вызывает подозрение или есть необходимость проверки его полезных навыков. Наши специалисты настроили имплант на трансляцию своеобразного "белого шума". Кроме того, пытки тоже не помогут, аксон погрузит агента в состояние искусственной комы.
- Полезная штука, Андрей... полезная...
Северской непроизвольно сомкнул пальцы на левом подлокотнике кресла. Ту часть доклада, в которой Свешников говорил об обстоятельствах захвата группы в рабство, он слышал лично из уст умиравшего офицера. Лагерь обнаружили по топорному подключению к инфосети, двое суток слушали радиопереговоры, а потом... Свешников уловил только вспышку ярко-голубого света и очнулся уже в тесной камере, набитой голыми людьми. О товарищах ничего не знал, их разделили в момент беспамятства агента. Потом пытался бежать и тут же рухнул парализованный импульсом невыносимой боли. Про имплант узнал от других рабов, но не смирился. Разбил себе голову, почти не надеясь на удачу, но подчиняющий импульс ослаб. Свешников убил троих надсмотрщиков, достал карту и оружие, угнал авионик - тихоходный автомобиль, чей двигатель работает на антигравитационных принципах. Агент сообщил, что разновидностей авиоников много, этот был самым простым, использовался для грузоперевозок. Бегал долго, но понял, что чем дальше он уходит от лагеря хозяев, тем больше слабеет. Так или иначе, но через неделю он добрался до тайника оборудованного майором Журавлёвым и инициировал вызов челнока. Зная, что жить осталось недолго, всё время пока ждал корабль и в полёте, записывал на видеокамеру всё, что мог припомнить о планете и её жителях. Жаль, но оружие пришлось оставить, челнок не впускал его внутрь с местным аналогом пистолета, хотя до этого оружие землян пропускал свободно...
- Василий Иванович, вы как?
- Нормально всё, Андрей... Просто вспомнил, как мы этого храбреца из капсулы вынимали. А вот невозможность вывезти образец оружия или технологий... Это может стать проблемой.
- Доктор Антонов, изучающий челнок, сейчас занимается этим. Что касается капитана Свешникова, то он проявил чудеса смекалки. Раненый, в крайней степени обезвоживания не утратил ясность мысли и догадался выкинуть оружие. Смелые у нас ребята, отчаянные даже. Это верно, товарищ генерал. А Свешников ещё послужит Родине. Брагин нашёл способ выращивать изменённые импланты, но... Короче, мы отдали вдове не его тело. Сославшись на особые обстоятельства, якобы прошла процедура кремации. Тело капитана Свешникова сейчас служит инкубатором для выращивания изменённых имплантов. Академик говорит, что пока некоторые жизненные функции организма поддерживаются, им удаётся иссекать большую часть аксона, перепрограммировать его и подсаживать к обрубку оригинала. Ткань регенерирует и в течение суток у нас есть готовый к трансплантации имплант. Звучит не очень красиво, но...
- Идёт война, каждый отдаёт всё, что может. А порой и гораздо больше. С этим пока закончим. Как только прибудет кандидат на заброску, сразу ко мне, на беседу... Что по обеспечению кадрового резерва?
Возницын деловито кивнул, снова перекладывая документы в папке. На этот раз документов было гораздо меньше, всего три или четыре листа скреплённые блеснувшей в рассеянном свете ламп новенькой скобкой.
- Пока особо докладывать нечего, Василий Иванович. Группы оперативного прикрытия полковника Николайчука работают с новыми властями Ахтубинска. Пока на предмет долгосрочной аренды земли под основание коттеджного посёлка. Сейчас это довольно легко сделать, мы привлекаем местных чиновников. Нужных вербуем, ставим под контроль. Но пока всё делается очень осторожно, дабы не привлекать лишнего внимания западных контрагентов. Силами отдела физического воздействия создана почти настоящая организованная преступная группа. Легендирование крепкое, конкурентов давим. По сути, делаем работу правоохранительных органов. Но без фанатизма, очень осторожно. Сейчас в районе старого полигона как раз начинает работу комиссия "Гринпис".
- Ишь ты, добрались-таки. Под чьим прикрытием работают люди Консорциума?
- Группы наружного наблюдения службы оперативно-поискового управления уверенно опознали трёх кадровых сотрудников британской МИ-6(1). Все очень слабо легендированы, работают почти открыто. Местное управление ФСК(2) активности не проявляет. Однако в британской резидентуре СССР(3) все трое уверенно опознаны как офицеры частного охранного агентства "Кобра" - прикрытие для филиала Консорциума в Великобритании.
- Докатились, наша контрразведка стелит красную ковровую дорожку врагу, на секретный объект... Но чего ещё ожидать-то в смутные времена?.. Продолжай, Андрей.
- Пока все семьи сотрудников Склада останутся в расположении части. Как только оборудуем инфраструктуру под Ахтубинском, постепенно переведём их туда. Для сотрудников готово надёжное прикрытие. Все они будут якобы выезжать заграницу, на длительные сроки. Через структуры комитета партконтроля, в разное время созданы подставные коммерческие фирмы в странах Ближнего Востока, в Гонконге, Сингапуре, Индии и Южной Корее.
Северской удовлетворённо кивнул. В процессе распада страны, сотрудники стратегической разведки и отделов партконтроля проделали огромную работу по выводу финансовых активов зарубеж, создания подставных фирм и целых научных центров. В результате к настоящему времени уже пошло финансирование долгосрочных проектов, призванных сохранить научный и военный потенциал Советского Союза. Так же полным ходом шло наращивание мощностей для обеспечения работы центров сопротивления Консорциуму внутри России. Но пока всё делалось осторожно, дабы не насторожить врага. Скрыть имеющиеся в рукаве козыри, до нужного момента.
Работа затруднялась прежде всего тем, что во всех частях некогда огромной и мощной державы пошли необратимые на данном этапе процессы распада. Начались междоусобные войны, население поставлено на грань выживания, поднялась невиданная волна бандитизма, при полной беспомощности властей. Предприятия теряли связи с партнёрами, хирели и закрывались. Промышленность уничтожалась рекордными темпами, каких не было в первые два года Великой Отечественной войны. Города существовавшие вокруг какого-то одного предприятия чаще всего превращались в призрачные руины. Главным ремеслом для выживших, становилась примитивная спекулятивная торговля. Усилилась власть региональных руководителей, быстро перекинувшихся из партийных функционеров в мэров, губернаторов и даже президентов. Резко возросла угроза сепаратизма внутри России. Мелкие царьки всё громче говорили об отделении, автономии, введении собственных границ и валюты. По сути, страна откатывалась в средневековье.
В этих условиях, был сформирован подпольный центральный комитет коммунистической партии Советского Союза. В ЦК вошли те, кто отказался разваливать страну и вовремя ушёл в тень, когда стало ясно, что открытое столкновение с врагом пока невозможно. Теперь уже комитет вёл работу по внедрению агентов влияния в аппарат новой власти, агенты оперативных подразделений шли в армию, банки, становились биржевыми маклерами и просто "нечаянно" разбогатевшими счастливчиками. Подпольщики старались быть везде.
Северской тоже не так давно общался с представителем Комитета, который координировал действий нескольких центров подобных Складу. Этот человек появлялся всегда неожиданно и носил старый псевдоним всех кураторов Склада - Василий Васильевич Зайцев. Неделю назад, такой человек прибыл с краткой инспекцией проекта "Зенит". На вид ему было лет сорок, внешность совершенно заурядная. Северской дал ему прозвище - Безликий. Настолько лицо куратора и вся его фигура, были лишены каких-то особых черт и особенностей.
Зайцев спокойно выслушал доклад об уничтоженной разведгруппе Журавлёва. Северскому показалось, что куратор даже ожидал чего-то подобного. Однако гостя заинтересовал следующий этап проекта, в котором должен принимать участие майор Шубин. Он ознакомился с работой группы академика Брагина, одобрил кандидатуру Шубина и сам план повторной заброски. Собственно с тем и уехал, опять растворившись среди многочисленных пассажиров поезда дальнего следования. Зайцев предупредил, что режим изоляции следует сохранять по крайней мере ещё полгода. В стране назревает угроза начала гражданской войны. Все силы оперативных подразделений ЦК брошены на коррекцию событий, дабы помешать агентам Консорциума развязать полномасштабную гражданскую войну(4). Но Зайцев особо подчеркнул особую важность проекта "Зенит" в сложившихся условиях. Отправился ли он затем в Москву, или на Дальний Восток, это Северского никогда не интересовало. Главное, что куратор разглядел в новом плане шанс на успех, а значит работу можно будет продолжить...
- Василий Иванович, у меня всё.
Голос помощника отвлёк от размышлений. Но это не значило, что Северской его не слушал. Просто доклад по операции прикрытия он знал в мельчайших подробностях, а Возницына вызвал чтобы проверить, не упущено ли чего. Поэтому он снова кивнул и поднимаясь из-за стола предложил:
- Давай-ка, Андрюша, ещё раз посмотрим на новый, двенадцатый горизонт. Хочу сам увидеть, как идут последние приготовления к приёму нашего агента.
- Там уже всё готово, Василий Иванович. Технические группы работают с настройкой саркофага и челнока. По сути, осталось только подготовить агента и ввести его биопараметры в программатор, а затем в навигационный вычислитель челнока.
- Сам маршрут полёта удалось взять под контроль?
- Я не достаточно понял доктора Антонова, который руководит изучением челнока. Спустимся к нему в лабораторию и он сам всё расскажет. Учёные не всегда выражаются понятно, к сожалению.
- Ладно, надеюсь, Павел Николаевич сделает скидку для нас с тобой. Пошли.
... Лифт спускался только до четвёртого горизонта, созданные ещё в середине шестидесятых годов прошлого века, эти помещения выглядели архаично. Их ремонтировали, содержали в достойном виде, однако что-то невыразимое проступало сквозь свежую краску и новые стеновые панели. Может быть это дух времени? Северской никогда не мог точно ответить на этот вопрос.
На четвёртом горизонте, всегда было многолюдно, ибо это был своего рода вокзал. Отсюда, все сотрудники новых отделов и лабораторий добирались на скоростных поездах, ибо расстояния уже измерялись иногда сотнями километров. Особо опасные производства, где проводились самые рискованные исследования, находились на большом удалении от основных помещений Склада. В случае чего, тоннель можно обрушить и похоронить неудачу с гарантией.
Северской сел в небольшой пассажирский вагон, прицепленный к длинному составу, где большинство остальных вагонов были закрытыми матово-серебристыми цилиндрами, с широкой чёрной полосой вдоль борта. В каждой полосе скрывался цифровой код, который говорил диспетчерам и обслуживающим метро бригадам куда и когда направить груз содержащийся внутри. Когда состав тронулся, незаметно набирая скорость, на стёкла опустились защитные металлические шторы и свет ламп под потолком вагона стал чуть ярче. Кроме генерала и его помощника внутри больше никого не было, вагон был пуст. Они ехали в молчании ровно двадцать минут, в практически ни чем не нарушаемой тишине, пока в какой-то момент двери выходившие на правую сторону, не распахнулись с тихим шипением.
Возницын поднялся первым и подхватив небольшой старомодный портфель тиснёной коричневой кожи, направился к выходу. Василий Иванович вышел следом, преодолевая привычную уже боль в суставах. При этом генералу подумалось, что нужно в следующий раз всё-таки взять трость, дабы не задерживать более благополучных в плане здоровья сослуживцев. На просторном перроне их ждал высокий, сухопарый мужчина в белом халате накинутом поверх тёмно-серого костюма "тройки". Это был руководитель отдела ксенобиологии Филипп Степанович Брагин. Завидев генерала с помощником, академик шагнул навстречу. Пожав руки обоим, Брагин вынул из высоко расположенного жилетного кармана тускло блеснувшие часы - "луковицу" и щёлкнув крышкой, посмотрел на циферблат, почти молниеносно спрятав старинный хронометр обратно. А затем энергично проговорил, ни на кого не глядя:
- Товарищи, если вы только с проверкой, то прошу вас побыстрее. Новые образцы уже созрели, у меня через тридцать минут операция по пересадке.
Северской на секунду поймал взгляд бледно-голубых глаз академика, хлопнул учёного по плечу:
- Мы не отнимем у вас много времени Филипп Степанович. Лично от вас мне нужно только уточнение сроков готовности вашей лаборатории к началу эксперимента.
Брагин непроизвольно вскинул руку и проведя длинными пальцами по своей совершенно седой шевелюре кивнул.
- Хорошо, Василий Иванович. Тогда обсудим всё на ходу, не возражаете?
- Подходящий вариант, у нас тоже не так много времени. Пойдёмте.
Все трое двинулись по перрону на право, где прямо в стене красного с прожилками гранита, открылся широкий створ массивной двери. За ней оказался просторный тамбур где их встретили трое вооружённых автоматами солдат, одетых в полные костюмы химзащиты. За ними виднелась ещё одна дверь с маленьким окошком иллюминатора. Рядом с дверью был точно такой же как у кабинета генерала пульт безопасности, только чуть выше панели мерцал сканер сетчатки глаза. Оружие всех троих уже смотрело в сторону вошедших и стволы опустились лишь в тот момент, когда академик и Северской с помощником прошли трёхступенчатую процедуру сверки личности. Каждый ввёл личный код, произнёс его вслух, затем некоторое время смотрел в мигнувший красным полукруглый датчик над панелью. Только после этого один из солдат вынул длинную пластину из нагрудного кармана комбинезона и вставил её в открывшуюся на идентификационной панели узкую щель. Загудели моторы, дверь с шипением отъехала в сторону.