Словно почувствовать его безразличие, видения изменились. Бесконечные лица женщин сменяли друг друга, пока он не увидел Кетрин Пирс. Ее предательство и смерть. Вскоре ее сменила Хэйли, которую Элайджа видел в объятьях брата.
Но и это не задело его чувств. История с Пирс, как и с Маршалл были закончены.
Пустая не сдавалась, продолжая искать больные точки. И вскоре ей это удалось. Бледная Хоуп, едва дыша, лежала в холодной комнате, прижавшись к стене. Ее остекленевшие глаза смотрели в пустоту, а маленькие посиневшие губы медленно двигались, будто бормоча какое-то заклятье.
«Она умрет вместе со мной, Элайджа, — прозвучал в голове вампира скрипучий голос, — ты хочешь ее смерти?»
Мужчина зажмурился, отгоняя причиняющий боль морок. Это было лишь миражом, иллюзией. Последней попыткой Пустой сохранить свою жизнь. Он почти успокоился, но в этот момент все изменилось.
Происходящее больше не было видением. Он сам находился в холодной комнате с умирающей Хоуп. И он не смотрел. Элайджа видел свои руки, смыкающиеся на тонкой шее.
«Это ты, — свистело в ушах, — ты убиваешь ее».
Вампир пытался разжать пальцы, сдавливающие нежную кожу племянницы, и ему это почти удалось. Хоуп открыла глаза, узнавая его. Элайджа расслабил ладони, но в следующий момент в его руках была уже не Хоуп. Ее заменила Ребекка, чье лицо стремительно серело. Потом Кол, за ним Клаус, Фрея. Хэйли, грудь которой была разворочена.
«Убив меня, ты убьешь их всех. А я убью ее».
И тогда в его руках появилась Ева. Она едва дышала, и ее черные глаза казались дырами на бледном лице. Девушка была такой легкой, что он почти не ощущал веса ее хрупкого тела в своих руках.
«Возьми ее. Ты ведь хочешь. И я могу дать ее тебе».
Элайджа зажмурился, пыталась отогнать видение, но ничего не происходило. В его руках все еще была умирающая Ева, которой он не мог помочь.
«Ты ведь жаждешь ее. Не Хоуп. Не семью. Не всегда и навечно. Ее. Признай это».
Вампир хотел возразить, но в этот момент Ева коснулась его щеки своими тонкими пальцами, пытаясь привлечь внимание мужчины.
— Оставь их. Иди ко мне. Семья лишь все портит.
Девичий голос был таким тихим, что Элайдже пришлось напрячься, чтобы разобрать ее слова. Но когда ему это удалось, все стало не в пример проще.
— Ты не Ева, — с отвращением проговорил он, отбрасывая в сторону покоящееся на его руках слабое тело, — она бы никогда не сказала подобное. Прочь из моей головы!
Все вспыхнуло, и Элайджу накрыла темнота.
Когда ему, наконец, удалось открыть глаза, то первое, что он увидел было обеспокоенное лицо Фреи.
— Ты как?
— Все получилось? — хрипло отозвался Элайджа, вглядываясь в бледное лицо сестры.
— Да, — выдохнула она, кусая губы.
— Все… живы?
— Все, кроме Пустой, — наконец смогла усмехнуться ведьма, — она всерьез взялась за тебя. Ребекка, Клаус и Кол даже сознания не потеряли. Что ты видел?
— Ваши смерти, — нахмурился вампир, пытаясь встать.
— А Ева? Кто это? Ты шептал это имя в бреду.
— Она… просто девушка, — выдавил из себя Элайджа, отводя глаза.
— Просто девушка, которую Пустая поставила в один ряд с нами? — недоверчиво проговорила Фрея, — что-то мне в это верится с большим трудом… Хотя, это кое-что объясняет…
— Не думаю, что…
— Я только одного не могу понять, — свела брови ведьма, — почему ты не с ней?
— Я выбрал семью, — с горечью отозвался вампир.
— А нужно было делать выбор?
И первый раз в жизни Элайджа не знал, что ответить на заданный вопрос.
— Я не выбирала между семьей и Килин, как и Кол. Как теперь уже и Ребекка. И Клаус. Ну, это может и не лучший пример, — улыбнулась Фрея, — почему же выбирать должен ты?
— Она человек.
— Как, по сути, и я, — невозмутимо отозвалась ведьма, — как и Килин. И даже Хоуп. Мы все смертны.
— Это совершенно другое, — нахмурился вампир.
— Ты хочешь быть с ней? — прямо спросила Фрея, пристально глядя на брата.
— Я не…
— Да или нет?
И Элайджа отвечает.
========== Часть 18 ==========
День Евы начался ужасно.
Заигравшись ночью в монополию, они с Себастьяном едва не проспали занятия в школе. Потом девушка упустила выкипающий кофе, залив темной гущей всю кухню. В довершении всего только в школе заметила, что на ее белой рубашке красуется пятно от вишневого джема, которым она мазала тосты брата.
С большим трудом Ева отыскала в своем кабинете забытый кем-то шарф и прикрыла им испачканную сорочку. Вот только ей постоянно казалось, что ее ученики видят алое пятно прямо на часто вздымающейся груди и хихикают за ее спиной. Как на зло, сегодня у нее были уроки только в старших классах, и отличающаяся изящной фигурой Ева выглядела почти ровесницей своих семнадцатилетних учеников.
Только к обеду она смогла немного перевести дух, присев в школьном дворе с чашкой чая. Себастьян играл со своими друзьями совсем рядом, и Ева на мгновение отвлеклась, покружившись в собственные мысли.
До работы в школе девушка никогда не задумывалась о детях. Погруженная в постоянные заботы о младшем брате, Ева и не мыслила о возможном потомстве. Но сейчас, проводя уроки в начальных классах, она невольно любовалась своими маленькими учениками. Вот только ее радостные мысли всегда омрачал один и тот же неизменный факт. Только одного человека Ева видела в качестве отца своего ребенка. Именно того, кто никогда не смог бы ей его дать.
Однако, к собственному удивлению, девушка осознала, что это обстоятельство ничуть не умоляет ее желания быть с древним вампиром. Не смотря на то, что с его отъезда прошло больше недели, Ева до сих пор иногда ловила себя на мысли о том, что стоит ей прийти в его дом, Элайджа встретит ее на пороге.
Поэтому она ни разу и не ходила туда. Ей не хотелось лишаться последних иллюзий. Жизнь продолжалась, Ева это понимала. Он не вернется — она признавала и это. Но все эти доводы разума разбивались о чувства, сжигающие ее сердце.
Ева взглянула на часы, и, обнаружив, что обеденный перерыв близился к концу, окликнула брата, и они вместе направились в школу.
Оставшиеся уроки прошли без особых происшествий, и вечером Ева и Себастьян не спеша брели домой, обсуждая прошедший день.
— Тебе нравится в школе? — спросил Себ, потянув сестру за руку.
— Конечно, милый, — с улыбкой отозвалась Ева, — к тому же, я всегда рядом с тобой.
— Но разве ты не хочешь…хм… встречаться с кем-то еще?
— Что ты имеешь в виду? — нахмурила брови девушка.
— Например, с доктором Габеном — смущенно отозвался мальчик.
— Я не думаю, что мы должны обсуждать это, — твердо проговорила Ева, бросая на брата строгий взгляд.
— Он тебе не нравится? — продолжил Себастьян.
— Себ! — скривила губы девушка, — я сейчас не хочу думать о… встречах с мужчинами.
— Вот и останешься старой девой, — обиженно пробормотал мальчик.
— Что? — рассмеялась Ева, — вот какое будущее ты мне прочишь?
— Но ведь ты ни с кем не встречаешься, — веско отозвался Себастьян, — а тебе уже двадцать три года.
— Так может, я уже стара для этого? — попыталась перевести все в шутку девушка, — или недостаточно привлекательна?
— Игроки футбольной команды так не думают, — вырвалось у мальчика, и он округлил глаза, видя, как сестра онемела от его слов.
— И что же, позволь узнать…
— Я пошутил!
И с этими словами Себастьян побежал к их дому, тем самым прекращая разговор. Ева лишь покачала головой, поражаясь его словам, но стояло ей оказать дома, и оценить ущерб нанесенный кухне ее утренним кофе, все лишние мысли вылетели у девушки из головы.
Прошло больше часа, прежде чем она закончила уборку, и Себастьян заглянул в тесную кухню, со смущенной улыбкой глядя на сестру.
— Мы будем ужинать?
— А что ты хочешь, маленький сводник? — сузила глаза девушка, откладывая в сторону полотенце.
— Ева!
— Ладно, я шучу, милый, — рассмеялась она, не отрывая глаз от раздосадованного лица брата, — так что же?
— Луковый суп!
— Только как у мамы у меня не получится, — предупредила брата Ева.
— Я уже привык к твоей стряпне, — невозмутимо отозвался мальчик, и, видя как лицо сестры пошло красными пятнами от злости, заливаясь смехом, убежал в гостиную.
— Ну, ты у меня дошутишься, — процедила девушка и принялась за готовку.
После ужина Себастьян отправился в свою комнату, и зашедшая туда, спустя несколько минут Ева, обнаружила, что ее брат крепко спит, обняв подушку.
Она улыбнулась, и отправилась в свою спальню. Но сон не шел. Ева крутилась с бока на бок, пытаясь устроиться удобнее, но мысли, не отпускающие ее после разговора с братом, никак не давали девушке уснуть.
Дело было не в старшеклассниках, обсуждающих ее прелести. Как раз на это Еве было абсолютно плевать. Но то обстоятельство, что она действительно не рассматривала даже возможность сближения с мужчинами, немного пугало.
Элайджа уехал, но жизнь продолжалась дальше. Ева должна была принять это, вычеркнуть его из своей памяти. И она знала лишь один способ это сделать.
Накинув на себя рубашку и джинсы, девушка очень тихо прошла к входной двери и исчезла за порогом, скрывшись в темноте ночного Маноска.
Очень быстро, почти переходя на бег, она шла к одинокому дому на краю коммуны, который пустовал уже не первый день. Но она должна была лично убедиться в этом. В том, что его нет, и не будет больше в ее жизни.
Дойдя до нужной улицы, Ева замедлила шаг, кусая губы. Одинокий дом темнел в нескольких шагах, и казался спящим. Но девушка знала, что он просто пуст. Вот только одного знания ей было недостаточно, и тяжело вздохнув, она решительно потянула за массивную ручку.
Прикрыв за собой дверь, Ева шагнула в темноту просторной гостиной. И горячие слезы наполнили ее глаза. Дом был пуст, но все в нем напоминало о его ушедшем хозяине.
Девушка поднялась по лестнице, распахнула дверь в спальню. Ту самую, где она лишилась невинности. Где впервые познала страсть. Здесь совсем ничего не изменилось. Даже легкий морской запах, смешанный с нотами цитруса до сих пор витал в воздухе. Чувствуя как последние силы, покидают ее измученное тело, Ева опустилась на широкую кровать, притягивая к себе подушку.
Она сама не заметила, как прикрыв глаза, погрузилась в беспокойный сон. Ей снилось, будто она шла по темному узкому коридору, тщетно пытаясь найти выход. Покатый потолок опускался все ниже, пока Ева не остановилась, замирая от страха. В темноте мелькнула тень, и девушка уже собралась закричать, но знакомый низкий голос, прозвучавший совсем рядом, прервал ее странное сновидение.
— Привет, птичка!
========== Часть 19 ==========
Элайджа приезжает с Маноск поздней ночью, и не смотря на то, что его сжигает желание увидеть Еву, он решает подождать с этим до утра. Вампир понимает, что ему придется вновь завоевывать доверие маленькой птички, и спешка в этом деле не лучший помощник. Но когда Элайджа, стоя на крыльце подаренного Еве дома, касается массивной ручки, он понимает, что что-то не так.
Запах сирени едва ощутим, но вампир идет по оставленному им следу пока не оказывается в спальне. Ева лежит на его постели, обняв подушку, подтянув к груди точеные бедра, и беспокойно спит.
На мгновение Элайджа замирает, не в силах сдвинуться с места, не сводя взгляда с напряженного лица погруженной в сон девушки. В комнате темно, но вампирское зрение позволяет различить тонкие черты ее прекрасного лица, дрожащие ресницы, припухшие губки.
И он делает первый шаг.
Ева начинает дрожать, будто боясь чего-то, и Элайджа спешит прервать ее кошмар, но единственные слова, что срываются в этот момент с его языка:
— Привет, птичка!
Девушка вздрагивает, распахивает мутные глаза, и несколько секунд смотрит прямо на него.
— Ты мне снишься? — хрипло выговаривает она и тянет ладонь к лицу мужчины.
И Элайджа не выдерживает. Он вихрем подается вперед, сгребая ее в охапку, накрывая нетерпеливым поцелуем приоткрытый ротик. Ева на мгновение замирает, чувствуя мужские губы на своих губах, но затем осознание происходящего накрывает ее горячей волной, и девушка пылко отвечает на ласку вампира. Их языки сплетаются в страстном танце, и руки Элайджи уже расстегивают мелкие пуговицы девичьей рубашки, обнажая часто вздымающуюся грудь.
Ева не сопротивляется, сама стягивает сорочку, отбрасывая ее в сторону. Она оказывается обнаженной до пояса, и вампир накрывает ладонями налитые груди, сводя их вместе. Он сжимает пальцами затвердевшие вершинки, мягко покручивая, и Ева кусает губы, едва сдерживая рвущийся с ее уст стон.
— Я так скучал по тебе, моя маленькая птичка, — шепчет Элайджа, глядя в расширившиеся от возбуждения черные глаза, — а ты?
— Мы можем поговорить позже? — выдыхает девушка, изгибая спину навстречу ласкающим ее рукам.
Вампир смеется, и приникает к нежной шее, оставляя на ней языком замысловатые узоры. Его губы скользят ниже, касаются тонких ключиц, накрывают напряженный сосок. Ева тихо стонет, когда Элайджа слегка прикусывает нежную вершинку, и ее ладони тянут вниз лацканы мужского пиджака, освобождают вампира от сорочки.
Они вновь сливаются в жарком поцелуе, пока их обнаженные до пояса тела соприкасаются — кожа к коже, и мужские пальцы расстегивают джинсы Евы, снимают их с девушки, на которой остаются лишь тонкие кружевные трусики.
— Я так хочу тебя, птичка, — глухо шепчет Элайджа, на мгновение отрываясь от пухлых губ, — ты позволишь мне любить тебя?
Ева лишь часто кивает, глядя прямо в почерневшие от желания глаза возлюбленного, и ее тонкие пальцы расстегивают мужской ремень, тянут вниз брюки, вместе с бельем.
Вампир смотрит на раскрасневшуюся девушку, сжимая в ладонях ее пылающее лицо, пока она совсем освобождает его от одежды. Ева нетерпеливо кусает губки, и Элайджа проходится кончиками пальцев по ее хрупким плечами, касается груди, плоского живота, пока мужская ладонь не скользит под резинку тонких трусиков.
Она совсем мокрая, и вампир, мягко поглаживает горячие складки, размазывая ее соки по пылающей промежности. Ева глухо стонет, и ее бедра едва заметно подаются навстречу мужским пальцам, что ласкают набухший комочек, между ее разведенных ножек.
— Прошу тебя, — выдыхает она, поднимая на Элайджу затуманенный взгляд.
— Ты такая нетерпеливая, моя птичка, — тонко улыбается вампир, не прекращая медленных движений в девичьих трусиках, — хотя, я, пожалуй, знаю, куда направить твой пыл.
Он придвигается к стенке кровати, откидываясь спиной на подушку, тянет Еву на себя, так, что она оказывается у него на коленях и разводит ее точеные бедра. Девушка прикусывает губу, смущенная откровенностью собственной позы, но в этот момент Элайджа срывает с нее влажные трусики, и головка каменного члена упирается прямо в набухшие от возбуждения складки кожи между длинных ножек. Вампир впивается поцелуем в пухлые губки раскрасневшейся девушки, и двумя пальцами скользит к тесное лоно, лаская тугие стенки.
Она все еще очень узкая, и вампир наслаждается тем, как Ева плавно двигает точеными бедрами, сама насаживаясь на его пальцы. Он сдвигает ее чуть ниже, прижимаясь членом к входу в истекающее соками лоно.
— Ты хочешь, моя птичка? — шепчет он прямо в припухшие от поцелуев губки, — ты такая тесная, что это сводит с ума. Я не хочу причинить тебе боли, будет лучше, если ты сама…
Не успевает он договорить, как Ева обхватывает основание его восставшей плоти и направляет ее в себя, слегка приподнимая бедра. Она медленно опускается на его член, привыкая к чувству наполненности, пока Элайджа поглаживает дрожащие бедра, едва сдерживая себя. Ему хочется податься вперед, заполнить ее целиком, но вместо этого, вампир сжимает налитые груди, пока Ева не вбирает в себя его член до основания, после чего начинает плавно двигаться, не сводя с возлюбленного затуманенного взора.
— Ты - моя, птичка, — шепчет он в маленькое ушко, когда Ева, обвивает руки вокруг его шеи, ускоряя темп, — только моя…