Оказавшись в своей квартире, он перво-наперво направился к бару, но прежде чем Майклсон успел наполнить бокал бурбоном, в кармане его пиджака ожил телефон. И первая сумасшедшая, совершенно неподдающаяся никаким объяснениям, мысль о том, что это может быть Оливия, заставила его стиснуть зубы. Вот только имя на экране было совсем другое, и Элайджа недовольно нахмурился, принимая вызов от невесты.
— Привет, милый.
Майклсон закатил глаза, от того каким наигранно сладким был тон Кетрин.
— Что тебе нужно, дорогая? — вместо приветствия сказал он, делая глубокий глоток из рокса.
— Лишь узнать, как у тебя дела, — пропела девушка, хихикая, — уже распорядился моим наследством?
— О чем ты? — вскинул бровь Элайджа.
— О нашей сделке перед моим отъездом, о чем же еще, — отозвалась Пирс, — о моем свадебном подарке.
— Я работаю в этом направлении, — туманно ответил Майклсон, желая как можно скорее закончить этот бесполезный разговор, — что-то еще?
— Надеюсь, ты не скучаешь, — насмешливо протянула девушка, и, не дав ему и слова сказать, продолжила, — уверена, твои помощницы не гнушаются и … дополнительными обязанностями. Надеюсь, после нашей свадьбы ты постараешься хотя бы делать вид, что соблюдаешь приличия.
— Ты знала, на что шла, подписывая брачный договор, — ледяным голосом прервал ее Элайджа, — и не нужно сейчас делать вид, будто тебя оскорбляют мои… вольности. Только не говори, что успела влюбиться.
— Влюбиться? — с хриплым смехом выдохнула Кетрин, — в тебя?! Храни бог ту дурочку, которая осмелится на подобное. Ты не способен на любовь, дорогой. Никому и никогда не растопить твое ледяное сердце.
— Именно поэтому мы такая отличная пара, золотце, — холодно ответил ей Майклсон, — а теперь, если это все, позволь мне заняться делами.
Не дав невесте ответить, Элайджа сбросил вызов, недовольно щуря глаза. Конечно же, Пирс не открыла ему глаза на то, что он был весьма далек от таких нежных чувств, как любовь, но все же его покоробила мысль о том, что он сам не достоин быть любимым. Раньше Майклсон даже не задумывался о подобном, и сейчас понимание того, что, а точнее — кто, был причиной к таким неожиданным переменам, выводило его из себя.
Оливия Картер становилась проблемой. И был лишь один способ решить ее. Он должен как можно скорее трахнуть эту строптивую синеглазку, а после — как это было с тысячей ее предшественниц — потерять к ней интерес, вернувшись к своей привычной жизни, где его ожидала свадьба с Кетрин Пирс, которая полностью разделяла его жизненные принципы. Успокоив себя таким образом, Элайджа отправился в постель, чтобы уже завтра, с новыми силами, взяться за осуществление задуманного.
Каково же было его удивление, когда маленькой стервочки, преследующей его всю ночь в горячих снах, не оказалось на рабочем месте, а ее начальник лишь сбивчиво пояснил ему, что Оливия уехала в Мистик Фоллс немного раньше, для того что бы приготовиться к презентации их проекта перед местными жителями.
Она просто сбежала от него.
И Элайджа сам не до конца понял, как оказался в своем Ауди, направляясь туда, откуда прибыл лишь сутки назад. Он должен был сделать это. Пока не стало слишком поздно.
В городке, где пряталась от него Лив, Майклсон оказался ближе к вечеру, и сразу же отправился в единственный в Мистик Фоллс отель, для того чтобы выяснить, где поселилась его строптивая беглянка. Улыбчивая девушка за стойкой администратора довольно быстро пала жертвой его обаяния, и очень скоро Элайджа уже держал в руках ключи от номера Оливии, после того, как выдумал историю о том, что она его девушка.
Это было нечестно, и, Майклсон в этом не сомневался, привело бы маленькую синеглазку, узнай она об этом, в ярость, но другого пути он просто не видел. Впрочем, все муки совести мгновенно ушли на второй план, когда он оказался в маленьком номере, где все еще витал едва уловимый запах яблок. Одного взгляда на смятые простыни, хранившие очертания желанного тела, хватило для того, чтобы Элайджа уверился в правильности своего решения. Он опустился на диван, устраиваясь поудобнее, и в этот миг услышал скрип открывающейся двери.
Глаза появившейся в гостиной Оливии застыли, и бумажный пакет с покупками полетел прямо на ковер, стоило ей увидеть своего нежданного гостя. Несколько секунд Майклсон жадно изучал ее побледневшее лицо, нежный ротик, приоткрывшийся от удивления, прежде чем с его губ сорвались ленивые слова:
— Привет, Лив.
Та не проронила ни слова, кажется, не до конца веря в происходящее, и Элайджа, воспользовавшись этим, продолжил:
— Надеюсь, ты не против, того, что я сказал администратору, что ты моя девушка. Свободных номеров больше не было. Но я не сомневаюсь, в том, что мы с тобой чудесно устроимся вдвоем.
Он скосил взгляд в сторону разобранной постели, и лицо Лив мгновенно вспыхнуло.
— Когда ты прекратишь меня домогаться? — процедила она, наконец, обретя дар речи, и Майклсон улыбнулся, видя, как синие глаза начинают искриться от эмоций, делая девушку еще сексуальнее, — клянусь, если ты сейчас же не уберешься отсюда, я предъявлю вашей компании такой иск…
Она хотела сказать что-то еще, но в этот миг Элайджа быстрым движением поднялся с дивана, оказываясь к ней лицом к лицу. Их тела почти соприкасались, и Оливии явно было не по себе от этой близости.
— Зачем ты приехал? — продолжила девушка уже тише, и ее взгляд сосредоточился на мужском лице, будто ища ответ, — что тебе нужно?
— Ты знаешь, Лив, — хрипло отозвался Майклсон, притягивая ее к себе.
Тонкие руки уперлись в мужскую грудь, когда Оливия предприняла вялую попытку высвободиться из тесных объятий, но Элайджа не позволил ей этого сделать, сильнее сжимая тонкую талию.
— Я так хочу тебя, моя маленькая синеглазка, — глухим голосом прошептал он, склоняясь к девичьему лицу, — ты сводишь меня с ума.
Щеки Оливии стали пунцовыми, а дыхание — тяжелым, и Майклсон жадно впитывал эти перемены, свидетельствующие о том, что не он один сгорает от вожделения, о том, что его желания взаимны.
Тело Лив трепетало в его руках, призывая действовать смелее, и Элайджа плавно скользнул ладонями вниз, стискивая округлые ягодицы, но прежде чем его губы смяли девичий рот в жарком поцелуе, мужчина ощутил сильнейший удар в пах, заставивший его буквально сложится пополам.
— Я тебя предупреждала, Майклсон, — услышал он злой голос Оливии, — надеюсь, это охладит твой пыл!
Ярость накрыла Элайджу с головой, и в следующий миг он уже не чувствовал боли, когда скрутил ошарашенную девушку в своих руках, усаживаясь на низкий диван.
— Ах, ты, маленькая сучка, — процедил он, переворачивая отчаянно сопротивляющуюся Оливию на живот, и задирая вверх ее узкую юбку, — тебя уже давно следовало проучить.
— Немедленно отпус…
Но Лив не успела договорить, когда мужская ладонь со всей силы опустилась на ее зад, оставляя красный след на обнаженной коже. А затем вновь. И вновь. Пока Оливия не начала тихо стонать, и Элайджа на мгновение не прервал экзекуцию.
— Мне нравятся твои трусики, — проронил он, очерчивая пальцем контур крошечного треугольника между ягодиц, — и попка у тебя просто отличная. Даже жаль если на ней останутся синяки из-за того, что ее хозяйка совсем не умеет себя вести.
— Прекрати, — выдохнула Лив, с тихим вскриком встречая очередной удар, — прошу тебя…
— Это нравится мне куда больше, — с тонкой улыбкой проговорил Майклсон, и его ладонь мягко прошлась по раскрасневшимся ягодицам, лаская пылающую кожу, — ты будешь послушной девочкой, Лив?
— Я не буду твоей шлюхой, — упрямо отозвалась та, отчаянно крутя бедрами, — прошу, оставь меня в покое.
Элайджа лишь закатил глаза, наблюдая за ее сопротивлением, а затем сказал:
— Давай заключим сделку.
Оливия замерла, и в следующий миг на ее выглядывающем из-за плеча лице отразилась заинтересованность:
— Что ты имеешь в виду?
— Я кое-что проверю, после чего, если я окажусь не прав — отстану от тебя и уеду либо же, если мои догадки подтвердятся - останусь здесь, в этом номере и буду спать в твоей постели. Согласна?
— И что же ты хочешь проверить? — шепотом отозвалась Лив, глядя на него испуганными глазами.
— Твои трусики. Если они будут сухими, то…
— Нет!
В голосе Оливии отчаянье было перемешано с гневом, и Элайджа едва смог сдержать довольную улыбку. На несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина, и Майклсон осторожно поправил на Лив одежду, усаживая ее рядом с собой. Та уже не сопротивлялась, лишь девичье лицо стало совсем алым, когда она очень тихо сказала:
— Ты можешь остаться, если хочешь, и если не будешь меня ни к чему принуждать. И бить.
— Договорились, — кивнул Элайджа, и осторожно приподнял вверх маленький подбородок, заставляя Оливию взглянуть ему в глаза, — ты противишься своим желаниям, Лив. И совершенно напрасно. Ты все равно будешь моей. Потому что ты сама хочешь этого.
— Боюсь, что ты и понятия не имеешь, чего я хочу, — устало отозвалась Оливия, поднимая на него потухший взор, — ты победил, Майклсон. Располагайся.
И с этими словами, она, слегка пошатываясь, встала с дивана и скрылась в ванной комнате.
========== Часть 13 ==========
Следующее утро встретило Оливию болью во всем теле, и особенно это относилось к нежной коже пониже спины, которая до сих пор горела после чудовищной экзекуции, которой Лив была подвергнута со стороны ее вынужденного соседа. К ней добавлялась и ломота в суставах, поскольку девушка, не желая делить одну постель с Элайджей, отсидевшись в ванной комнате, провела бессонную ночь на куцем диванчике в гостиной, свернувшись калачиком.
Все эти обстоятельства, конечно же, не самым лучшим образом отразились на ее настроении, и Оливия, еще не успев толком проснуться, была на взводе. Она никак не могла смириться с тем, что таким унизительным способом уступила Майклсону свой номер, который он, полный самодовольства, тут же безоговорочно оккупировал. И самым ужасным было то, что Элайджа хоть и не получил подтверждения своей догадки по поводу ее трусиков, они оба знали, что он был прав.
Лив стиснула зубы, призывая на помощь весь свой самоконтроль. Она не сомневалась, что улыбчивая администраторша еще вчера разнесла по всей округе новость о том, что архитектор живет в одном номере с заказчиком, и теперь ей помимо борьбы со сжигающим ее тело вожделением, придется еще и пережить оскорбительные взгляды тех, кто будет считать, что ее положение обусловлено отнюдь не профессионализмом. А в том, что таковые найдутся, Оливия не сомневалась.
Элайджа Майклсон превратил ее жизнь в ад, а она, как полная дура, вместо того, чтобы презирать его, сходила с ума от желания от одного его прикосновения! Воспоминания о вчерашнем вечере, когда он бесцеремонно уложил ее к себе на колени, задирая юбку, тут же встали у девушки перед глазами, отчего ее щеки мгновенно стали пунцовыми. Он отшлепал ее! Наказал, будто маленького, глупого ребенка!
И ей это понравилось.
Никаких других объяснений тому, что меж ее бедер разгорелся настоящий пожар, просто не было. Это грубый, самоуверенный, властный тиран возбуждал ее. Оливия прикусила губу, сдерживая стон отчаянья. И как только она ухитрилась так вляпаться?
В этот миг, внимание девушки привлек скрип двери ванной комнаты, и она перевела свой взгляд в сторону шума. Оливии хватило секунды, для того, чтобы понять, что сделала она это абсолютно зря. Стоящий на пороге Элайджа, на котором из одежды было лишь висящее на бедрах полотенце, был красив, словно греческий бог. А дьявольская улыбка, мелькнувшая на его губах, когда он увидел, как девушка застыла, реагируя на его появления, лишь добавила мужчине сексуальности. Будто бы и без того, она, едва не растеклась как желе, не в силах оторвать взгляда от его крепкого тела.
— Доброе утро, Лив. Заказать тебе завтрак?
Оливия лишь нахмурилась, плотнее укутываясь в тонкое покрывало, и все же от внимательных глаз Майклсона не ускользнуло то, что она спала в нижнем белье, не решившись взять в спальне свою сорочку, как и то, какой она выглядела недовольной.
— Не дуйся, — ласково проговорил он, делая шаг в сторону Лив, которая, заметив это сильнее вжалась в спинку дивана, — я вчера, действительно, немного перегнул палку.
— Немного?! — сузила синие глаза девушка, поднимая на Элайджу злой взор, — ты меня избил!
— Ты преувеличиваешь, — невозмутимо отозвался тот, и сделал еще шаг в ее сторону, опускаясь на край дивана, — если бы я хотел сделать тебе больно, ты бы это почувствовала.
И кончики его пальцев прошлись по ее ступне, даря невесомую ласку. Оливия тут же притянула ногу к себе, вспыхивая от смущения, от чего на мужских губах мелькнула довольная улыбка. Он придвинулся еще ближе, заставляя Лив вплотную прижаться к высокому подлокотнику. На лице девушки был испуг, и Элайджа поднял руку, нежно касаясь ее раскрасневшейся щеки.
— Тебе не нужно бояться меня, — тихо проговорил он, буравя темными глазами девичье лицо.
Майклсон подался вперед, так что их тела оказались совсем рядом, и его ладонь мягко отвела в сторону покрывало, обнажая девичьи плечи. Оливия застыла, не в силах противиться его гипнотизирующему взгляду, и в следующих миг ладонь Элайджи спустилась по ее шее, очерчивая контур изящных ключиц.
— Ты даже не представляешь, насколько желанна для меня, Лив.
На несколько секунд в комнате воцарилась мертвая тишина, прежде чем ее нарушил дрожащий девичий голос:
— Для тебя это только забава. Я вовсе не удивлюсь, что у тебя есть девушка, или даже невеста, а я для тебя — лишь развлечение на несколько ночей.
На миг лицо Майклсона помрачнело, но затем, он взглянул на нее как-то по особенному, и Лив показалось, что в первый раз за все время, что они знакомы, он был с ней по-настоящему искренен.
— Есть только ты, моя маленькая упрямая синеглазка, — прошептал он, придвигаясь к девушке так близко, что их лица почти соприкасались, — я никого не хочу, кроме тебя.
Оливия замерла, почти ожидая, что он ее поцелует, но Элайджа лишь улыбнулся, поднимаясь на ноги. Он скрылся в спальне, а Лив прикусила губу, задумчиво щуря глаза. Вопреки всем доводам разума ей почему-то хотелось ему верить.
Когда несколько минут спустя Оливия, освежившись в душе, вернулась в гостиную, она уже была пуста, и девушка, облегченно вздохнув, надела чистую одежду — белую рубашку и джинсовую юбку, наскоро сделала легкий макияж, собрала влажные волосы в низкий пучок и вышла из номера. Майклсон ждал ее в просторном фойе, сидя на диванчике и листая газету, и его глаза восхищенно вспыхнули, когда Лив подошла к нему, совершенно очаровательная в присущей только ей свежести и простоте.
— Ты знаешь, как называется то, что ты делаешь? — свел брови Элайджа, серьезно глядя на девушку.
— О чем ты говоришь? — непонимающе взглянула на него Оливия.
— То, как ты выглядишь, и при этом не позволяешь к себе прикасаться, — окинув ее горячим взором, отозвался мужчина, — это называется провокация, Лив.
Оливия прищурилась, надувая губки.
— Ты приехал сюда, чтобы одарить меня этим сомнительным комплиментом или все-таки намерен заглянуть в офис?
— Одно другому не мешает, — с тихим смехом ответил ей Элайджа, поднимаясь с дивана, — но ты и правда очень красива.
С этими словами Майклсон мягко коснулся ее носика, будто пересчитывая едва заметные веснушки. Девушка подняла не него подозрительный взгляд, ожидая дальнейших действий, но Элайджа вновь удивил ее, отступая на шаг и протягивая ей ладонь.
— Покажешь мне свое детище, синеглазка?
— Только прошу, не называй меня так при рабочих, — нахмурила брови Лив, на что мужчина коротко кивнул.
Стоило им оказаться в офисе, сотрудники мгновенно окружили Элайджу плотным кольцом, засыпая вопросами, и Оливии оставалось только заняться документами, которые требовались для начала строительных работ. Пока Майклсон проводил планерку, а затем и вовсе отправился с рабочими на площадку, девушка углубилась в проект, шлифуя последние детали, и совсем не заметила, как на городок опустились сумерки. Только голос Элайджи, вернувшегося за ней в опустевший офис, оторвал ее от чертежей.