Но тут Чеслав резко замер, потому как прямо над ним послышалось тяжёлое дыхание зверя. Медведь принюхивался, прислушивался, он искал свою жертву, он чувствовал, что они рядом. Его огромная пасть высунулась вперёд, ещё мгновение, и он заметит тех, кто были буквально у него под носом. И тут Илья со всей силы нанёс зверю удар копьём в подбородок и принялся толкать вперёд.
- Давай! - скомандовал он. Зверь вскрикнул, пытаясь вырваться, но это было непросто. Ещё днём Илья зашёл к местному кузнецу и попросил его сделать на конце своего копья что-то вроде крючка. На этот крючок теперь и попался гомункул. Сила его была велика, и Илья даже оторвался от земли. Но Соловей обхватил его за ноги и потянул на себя. В это время сзади богатыри уже своими копьями кололи и толкали медведя. Зверь, предчувствуя западню, всеми четырьмя лапами вцепился в землю. Он метался и дёргался с такой силой, что, казалось, что вот-вот сам Илья угодит в собственную ловушку. Но вот чудовище стало поддаваться. Вот уже одна передняя лапа его соскользнула и неистово размахнулась в поисках опоры, за которую можно было бы схватиться.
- Тяни! - кричал Илья.
- Не могу, - отвечал Соловей, - он сильнее.
- Возьмись за верёвку, по которой мы спустились.
И действительно, от страха Чеслав совсем, было, позабыл об этой верёвке и теперь поспешил исправить свою ошибку. Зверь ревел, обрыв осыпался, сверху падала земля. И вот с диким криком гомункул начал падать. Вместе с копьём Ильи он рухнул вниз, прямо на расставленные там колья. Муромец тяжело вздохнул. Сверху послышался голос Михаила:
- Вы там живы?
- Живы, - отвечал Илья, - оба!
Но тут он вдруг почувствовал у себя на шее сталь кинжала. Возможно, было ошибкой давать это оружие Соловью.
- Насчёт тебя я бы не был так уверен, - молвил Чеслав. Илья схватил его за запястье, пытаясь отодвинуть кинжал. Спасло только то, что вторая рука Соловья была обмотана верёвкой, за которую он держался. Пока Чеслав освободился от злополучной верёвки, муромец успел немного отодвинуть кинжал от своего горла. Соловей попытался атаковать с новой силой, завязалась борьба, и разбойник соскользнул ногой и свалился с обрыва вниз.
- Что там у вас происходит? - спрашивал Михаил.
- Соловей напал на меня, со спины. Чёртов трус.
Но тут снизу вдруг донёсся злобный рык и знакомое движение. Медведь поднимался на ноги, освобождая свою израненную плоть от кольев.
- Дайте мне копьё! - скомандовал Илья, - и живо вниз.
Медведь поднимался в полный рост, рядом с ним сидел перепуганный Соловей. Он спешно поднялся на ноги, но одну ногу он подвернул при падении и потому бежал плохо. Зверь шёл за ним на четвереньках, одной лапой он легко сделал своей жертве подножку. Чеслав упал, ещё мгновение, и он был бы растерзан. Некогда было думать, и Илья прыгнул вниз, размахнулся копьём и, упав на спину зверя, одновременно нанёс удар. Копьё на этот раз вошло очень глубоко и попало, видно, очень метко. Гомункул пошатнулся и начал падать, Илья с трудом успел откатиться в сторону.
- Как его убить? - набросился Михаил на Соловья.
- Я разве не сказал? Он - не живое существо, он - гомункул. Убить его можно, только предав огню.
- А раньше ты чего молчал, собака?
И Михаил готов был уже ранить Чеслава копьём, но Илья остановил его. Он взял меч и поспешил отрезать зверю голову, покуда тот снова не пришёл в себя. Затем богатыри отправились в хутор за огнём. Всё село собралось посмотреть на то, как сгорает тело этого страшного монстра. В этот миг все восхваляли муромских витязей и их отважного предводителя - Илью Муромца. Илья же, как пришёл в себя, подошёл к Соловью и с силой дал ему кулаком в ухо. Чеслав тут же повалился на землю.
- Ещё одна такая выходка, и я тебя покалечу, - предупредил старшина, - а теперь рассказывай, каких ещё тварей наплодил твой безумный отец-некромант.
- Всех и не упомнишь. Но я помню, что были волки с иглами, как у ежа. Их тоже очень трудно ранить.
Глава 13.
Волки.
В ту ужасную ночь многие были ранены, но, к счастью, не сильно. В основном все их раны были от веток деревьев: различные ушибы, порезы, вывихи - ничего серьёзного. Утром витязи продолжили путь и теперь очень тщательно оглядывались по сторонам. Несколько раз им казалось, что какое-то животное на протяжении нескольких часов преследует их. Разглядеть зверя не удавалось, а затем слежка так же внезапно исчезла, как и появилась. Соловей меж тем уже успел прийти в себя, только боль в ухе несколько дней напоминала ему о сильном ударе и страшной ошибке, которую он допустил.
- С медведем вы справились, - донимал своих спутников Чеслав, - но еживолки хитрее, и их больше. Вам не добраться со мной до Киева.
Но богатыри его не слушали. Их победа внушила им уверенности, и теперь они готовы были идти до конца.
- Не понимаю я, Илья, зачем тебе это? - спрашивал как-то во время привала разбойник, - ну отвезёшь ты меня в Киев, ну осудишь. Ну чего ты этим добьёшься? Мою душу ты уже не спасёшь, я не буду каяться перед Владимиром.
- Покайся перед народом. Впрочем, можешь и не каяться, главное, чтобы народ тебя осудил, решил твою судьбу.
В ответ Чеслав визгливо рассмеялся.
- Какой народ, Илюша? Какой суд? Нет в Киеве уже давно никакого народа, есть только старый, дряхлый князь Владимир, который всё и решает. Он уже наполовину выжил из ума, по всей Руси правят его дети, а он сидит на своём престоле, словно паук в центре паутины и из последних сил держится трясущимися ручонками за власть. Он устал, он слаб, а потому решает всё быстро и жёстко. Твой суд его слишком утомит. Какая-нибудь болезнь выведет его из равновесия, он начнёт торопиться, делать всё быстро, как попало, лишь бы побыстрее отделаться. Он в последнее время всё так делает. Потому никакой правды ты там не найдёшь, меня просто прикончат, да и дело с концом.
- Напрасно, Чеслав, наговариваешь ты на нашего князя. Он крестил Русь, он многих людей своротил к истинной вере. Не может он не быть праведником.
- Может он и праведник по вашим понятиям, только он устал, да и Русь от него устала. Столько лет на престоле один человек. А почему, думаешь, пошёл я поднимать восстание? Не сиделось мне спокойно. Я был врагом Василия Буслаева. Но перед тем, как он скончался, я стал его другом, мой отец - Вахрамей, стал его другом.
- А почему тогда Вахрамей погиб от руки Василия? - не сдавался Илья, - ты уже заврался, разбойник.
- Нисколько. Скажи, почему я тогда жив? Я ведь был с отцом перед той битвой. Но мой отец предал дружбу Василия и поплатился за это, а я не предал и остался ему другом. Если бы Василий выжил, мы бы дальше шли вместе бок о бок. Вахрамей был плохим отцом, и я был рад его смерти. А смерть Василия меня расстроила. Когда Вахрамей и Василия подняли друг на друга оружие, я ушёл от них, потому что Василий был мне другом, а Вахрамей отцом. Я не мог сражаться ни на чьей стороне. Только поэтому я не участвовал в той битве и остался жив.
- Хм, пусть так, - задумался Илья, - что ты этим хочешь сказать?
- А то, что не князь Владимир создал сегодняшнюю Русь, а Василий Буслаев. Вася уничтожил всех врагов Владимира, разбил всех колдунов, всех язычников, сразил даже моего отца, хоть Вахрамей и не враждовал открыто с Владимиром. Но тайно он готовил заговор против князя. А теперь подумай, был бы рад Василий Буслаев, если бы увидел, какой стала теперь Русь? Какую непомерную власть получил больной и старый Владимир, как увеличилась дань для сельского люда, и как сельский люд теперь обеднел. Почему Василий пошёл на союз с моим отцом? Союз распался, отец мой оказался предателем, а если бы Вахрамей не предал бы союзников, Василий остался бы его другом, и вместе они пошли бы против князя Владимира.
- Нет, я не верю этому, - сомневался муромский богатырь, - не мог Василий пойти против христианского князя. Он клятву давал, присягал ему на верность, как христианскому правителю.
- Видимо, князя Владимира он не считал христианским правителем. А, может, и ещё хуже, считал его предателем христианской веры. А что велит делать клятва богатыря с такими предателями? Правильно, богатырь просто обязан таких карать.
Соловей говорил складно, логично, и всё же Илья ещё не мог ему поверить. В конце концов, не просто так Чеслав получил своё прозвище - Соловей. Такое прозвище на Руси говорило о невероятном таланте убеждения. Вахрамей Соловей был отличным дипломатом, и язык много раз спасал ему жизнь. Чеслав, сын Вахрамея 20 лет бродил по русской земле и тоже за эти годы выкручивался из многих передряг, не имея за душой ничего, сплотил вокруг себя целой войско. Доверять такому мастеру красноречия не стоило, и всё же он был очень убедителен. На следующий день муромцы, наконец, впервые повстречались со странными волками. Их собаки как всегда рыскали по округе, стараясь не уходить далеко от своих хозяев, но тут издалека послышался щенячий визг. Богатыри тут же на конях устремились на звук и вскоре обнаружили на земле раненного пса. Животное истекало кровью, а остальные собаки уже принялись лаять на убегающего обидчика. Всадники поскакали на звук и вскоре окружили страшное существо, мордой похожее на волка, но с телом, покрытым огромными острыми иглами. Из-за игл собаки не могли атаковать и лишь трусливо лаяли издалека. Зверь огрызался в ответ и пытался напасть. Кто-то кинул в него копьё, но иголки смягчили удар и не дали клинку пройти в тело. В ответ рассвирепевший волк совершенно без страха ринулся на всадника. Иглы его вонзились в конские ноги, скакун заржал от боли и встал на дыбы. Если бы не было седла и стремени, богатырь уже оказался бы на земле. Но он удержался, а зверь стал нападать на других коней, которые теперь в страхе от него разбегались.
- Уйдёт зверь! - с горечью в голосе вымолвил Михаил, но Илья уже ко всеобщему удивлению выскочил из седла и оказался на земле. Волк тут же побежал на него, а богатырь изо всех сил размахнулся своим топором. Он нанёс удар почти в тот же миг, как огромное игольчатое тело бросилось на него. Поверженный волк навалился сверху на сбитого с ног человека. Теперь уже все остальные поспешили спешиться. Все вместе они быстро стащили зверя со своего старшины. Волк был мёртв, топор торчал у него прямо между глаз. Но и Илья был ранен, кольчуга его уже перепачкалась кровью.
- Сожгите его, сожгите! - распорядился он. Пока разжигали костёр, солнце окончательно зашло, и наступил ночь. Из-за этого Илья с трудом смог разглядеть свои раны, но на первый взгляд казалось, что они не глубокие.
- Напрасно губишь себя, богатырь, - произнёс Соловей.
- Лучше помолчи, - схватил его за горло Михаил. Илья вдруг почувствовал какую-то слабость. На мгновение ему показалось, что он заснул, но тут прямо перед ним возникла отвратительная клыкастая морда упыря. Муромец вздрогнул, пришёл в себя и огляделся. Никакого упыря здесь не было.
- Что с тобой, старшина? - забеспокоились богатыри.
- Не знаю. Чеслав, скажи, а иглы этих волков, случайно, не ядовитые?
- Может и ядовитые, а что?
Страшный рык донёсся из леса, а затем протяжный женский крик.
- Вы это слышали? Женщина кричала.
- Ничего не слышали, - с тревогой отвечал Михаил.
- Что-то мерещится какая-то дичь.
- Ого, старшина, да у тебя жар, - приложил руку к его лбу один из товарищей. А Илья меж тем увидел, как из лесу выскочил волк и прыгнул прямо в костёр, но это был не простой волк, а игольчатый. От одного его вида снова заболели раны от иголок. Илья схватился за копьё, но друзья не дали ему поднять оружие.
- Держись, старшина, - с тревогой в голос промолвил Михаил, - ты нам живой нужен. Вот же нечистая сила! Сжигайте скорей этого волка. Может, сгорит, и чары его пройдут.
Богатыри последовали его приказу и закинули тело гомункула в костёр. Илья смотрел прямо на него, и ему казалось, что зверь шевелится, потягивается и рычит. Когда бред спадал, тело волка снова оказывалось спокойно лежащим в огне. Затем оживало снова. Видения причиняли Илье страшную боль, хотя болели на самом дели воспалившиеся раны. Какие-то голоса непрерывно звучали в голове, их сопровождали странные человеческие и животные крики. А затем прямо из леса выскочило человекоподобное существо со страшным рыком и едва не набросилось на одного богатыря. Но богатырь инстинктивно успел поднять копьё, и незваный гость налетел телом прямо на клинок. Это был не человек, это был самый настоящий упырь. Человеческое лицо было изуродовано огромными звериными клыками. Копьё не убило его, существо извивалось и мучилось от боли. В какой-то момент упырь рванул вперёд, невзирая на проходящее через него древко, и впился богатырю клыками прямо в шею.
- Нет! - послышались со всех сторон крики его товарищей. Муромцы подняли копья и закрылись щитами. Ужасного упыря кто-то рубанул по голове топором, а затем и отрубил голову. Укушенный им богатырь уже истекал кровью, он умирал. На место убитого упыря пришли ещё несколько.
- Оружие! Дайте мне оружие! - молил Соловей, но теперь никто бы ему не доверил даже бритвы. Упыри смело ринулись в атаку, но встретили упорное сопротивление. Некоторые из них были ранены, но не убиты. Убить упыря вообще было слишком сложно: для этого нужно было срубить ему голову или проткнуть сердце. В конце концов кровососы поняли, что не смогут взять верх и израненные стали отступать в лес. Но тут из леса на них выскочил кто-то и, проткнув одного злодея копьём, повалил его на землю. Это был Илья. Никто и не заметил, как он прокрался в лес, чтобы атаковать врага с тыла. Когда тело волка-гомункула почти сгорело, старшина почувствовал сильное облечение своих страданий и тут же ввязался в бой. Михаил хотел тут же срубить голову раненному упырю, но Илья ему запретил.
- Сначала нужно его допросить. Говори, жалкое создание, зачем вы напали на нас, и кто вас послал?
Но упырь молчал, не говоря ни слова. Илья почувствовал, как им снова овладевает слабость. Нужно было торопиться, пока есть силы. И богатырь достал из костра горящую головешку и прижёг ею лицо страшного существа. Упырь взвыл от страшной боли.
- Скажу, скажу, только убери!
Илья убрал горячую палку. Лицо упыря теперь стало ещё безобразнее.
- Имя нашего вождя - Идолище. Мы почитаем его, как бога, и воистину нет на свете существа сильнее, чем он.
- Посмотрим! - отвечал лишь Илья и сел на землю, так как силы стремительно оставляли его.
- Я бы на твоём месте не сомневался, Илья, - заговорил Соловей. - Я слышал про этого Идолища, его называют ещё - Кукумер. Говорят, он живёт уже 500 лет, за все эти годы он убил многих, но никто не смог убить его. Он - вождь поколения упырей, говорят, от одного его страшного вида можно упасть в обморок. А ещё я слышал, что у него есть такие же способности, какие были у меня, когда я владел посохом Велеса. Только Идолищу этот посох не нужен, он и без него повелевает животными и упырями.
- И зачем ему убивать тебя?
- А вот этого я как раз и не понимаю. Я ни разу с ним не виделся, я не знаю его тайн, он не друг и не враг мне. Но я знаю, что с ним дружна молодая ведьма Варвара. Возможно, это она попросила могучего вождя упырей разделаться со мной. Ведь про неё я знаю много страшных секретов.
- Уходить нужно с этой дороги, - произнёс Михаил Игнатич, - иначе Идолище нас настигнет. Пришлёт больше упырей, а, может, и сам явится.
- Потолкуем об этом завтра, а сейчас спать, - отвечал лишь Илья. Сил у него было совсем мало, и он погрузился в сон, полагаясь на защиту своих друзей и сторожевых собак. Утром Илья чувствовал себя лучше, хоть вчерашние раны и давали о себе знать. Снова все дивились, как быстро у старшины заживают раны, как быстро он приходит в себя и справляется со всеми напастями. Теперь богатыри держали путь в ближайшее село. Здесь они планировали узнать, есть лишь другой путь до Чернигова, кроме главной черниговской дороги. Своего покусанного товарища они похоронили, на всякий случай воткнув в сердце кол. В противном случае он мог ожить, но уже не человеком, а упырём. Вскоре путники набрели на тропинку, которая уводила их с основной дороги в сторону. Как правило, такие тропинки вели к какому-нибудь хутору. Так оно и случилось. Вскоре всадники выехали на луг, на котором паслись коровы. Рядом были и пастухи, вооружённые луками и палками.