Когда она закончила говорить, все уже перестали есть и были мрачнее тучи. А мрачнее всех был Илья.
- А чего такие грустные лица? - улыбнулась вдруг Варвара, - брось, богатырь, не вздумай только меня жалеть, а то влюбишься. А ведь я очень плохая.
- Нет, ты не плохая. Ты просто очень несчастная, но ты, ты... святая. Я это понял, я был неправ. Я ведь тоже страдал, очень много и долго, но ты страдала гораздо больше и гораздо несправедливее. И эту несправедливость нужно исправить, я должен исправить. Иначе я не могу считать себя богатырём.
Теперь нахмурилась уже сама Варвара, а затем смутилась, как и все девушки, что сидели за столом и под каким-то предлогом вышла. Спустя какое-то время ушёл к себе и Илья. Сердце его было полно жалости и в то же время восхищения этой женщиной. В ту ночь богатырь очень долго не мог заснуть.
Глава 16.
Пожар.
Уже на следующий день ведьма, как и обещала, отправила гонцов к Идолищу, чтобы отменить свой заказ на смерть Соловья. И этим она вызвала ещё больше уважения у Ильи, который следующие несколько дней, что прожил в гостях у феи, смотрел на неё не иначе как с благоговением. Ему нравилась её тонкая нежная шея, отчасти укрытая рыжими волосами, нравилось умное лицо и мысли, которые она изрекала. Иногда Илья был так близко к ней, что едва сдерживался от того, чтобы не прикоснуться к её шее губами, не заключить её в крепкие объятия. Ничего подобного муромец прежде не испытывал, ни одна женщина не вызывала у него такого живого отклика в сердце. Варвара была во многом очень похожа на Илью, и по складу ума, и по привычкам, и своим прошлым. Чужая женщина воспитывала её и дарила ей свою любовь так же как Ратша любил Илью и своей любовью так помог ему в жизни. Теперь Варвара радовала сердце богатыря. Её хотелось пожалеть, хотелось приласкать, но она бы не позволила, она была очень гордой. Слабая, даже несколько хрупкая наружность сочеталась в этой фее с гордостью, что очень трогало многих мужчин. Тронут был и Илья.
Через несколько дней его пребывания в гостях возле дома феи появились вооружённые всадники. В них легко узнавались муромцы, которых возглавлял Михаил Игнатич. Богатыри яростно выломали ворота и ворвались во двор, готовясь уже всё уничтожить и перебить всех упырей.
- Стойте! - выскочил к ним навстречу Илья. Без кольчуги и без оружия, в свежей рубахе с закатанными рукавами, подпоясанный.
- Так и знал, что ты здесь, - вымолвил Михаил, - мы уже замучились тебя искать. А он, гляди, спокойно тут поживает с феями, и горя не знает.
- Так надо, Миша. Варвара обещала нам помочь, мы должны верить ей.
- Верить проклятой фее? Тебя что, околдовали?
- Я приказываю вам сложить оружие и сдаться, - обратился Илья к своим богатырям, - даю слово, феи не причинят нам вреда.
В это время двор уже наполнился рабами-упырями и местными юными ведьмами. Варвара стояла на крыльце своей избы.
- Не слушайте его, - обратился Михаил к муромцам, - его опоили дурманом. Нужно спасать его из плена.
- Я не в плену, я в гостях, - возражал Илья, - и я ваш старшина.
- Ой ты, приехал из какого-то хутора, и уже старшина, даже в муромскую дружину пролез. Из грязи в князи. Я всегда знал, что тебя нельзя ставить старшим, что ты доверчив, как ребёнок, и любая бабёнка сможет тебя надурить.
Но Илья теперь встал между муромцами и феями, словно защищая их своей грудью. И в конце концов некоторые богатыри спешились и бросили оружие, их примеру последовали и остальные. В итоге с оружием остался только Михаил. Громко выругавшись, он швырнул копьё на землю, чуть не убив перепуганную до полусмерти курицу, и спрыгнул на землю.
- Ладно, старшина, твоя взяла.
- Милости прошу в дом, гости дорогие, - как ни в чём не бывало улыбалась Варвара. И только Илья увидел в глазах её тревогу. Ему хотелось сказать ей что-нибудь, чтобы её успокоить, обнять, но вместо этого проследовал в дом за остальными. Здесь богатыри поведали ему о том, что делали все эти дни, как искали своего старшину. После взрыва на реке муромцы опомнились не сразу. Кто-то с трудом вспомнил, как Илья уезжал куда-то верхом, выкрикивая имя Соловья, кто-то видел, как он переходил реку. Богатыри тоже решили переправиться на тот берег, но никого здесь не нашли. Все собаки куда-то пропали, след взять было некому. Стали думать, как быть дальше и как найти своего старшину, который вроде как погнался за Соловьём. Самым разумным решением было ждать, что Илья сам вернётся с пленником. Но чем дольше его не было, тем больше нарастала тревога. Потом кто-то вспомнил про фею Варвару и про то, что она здесь жила где-то совсем недалеко. Вспомнили, что она знала Соловья, а, значит, он мог податься к ней. Или он угодил в плен вместе с Ильёй, или он прикончил Илью, а сам ушёл к фее. В любом случае, разбойника нужно было найти, и искать его нужно было у неё. Правда, был ещё такой вариант, что на Илью и Соловья напали упыри Идолища, но днём кровососы были очень слабыми и обычно не нападали, поэтому этот вариант быстро отбросили. Стали думать, как найти фею Варвару. Этот вопрос оказался гораздо сложнее, чем показалось поначалу. Никто не знал к ней дороги, да и место здесь было незнакомое. Нужен был проводник. Переночевав на реке, муромцы решили вернуться в хутор, в котором накануне перебили игольчатых волков.
- Хорошо, что гомункулы не размножаются, - пошутил тогда Брон, - а то я даже не знаю, как бы эти игольчатые друг на друга бы залезали.
Бронислав был серьёзно ранен, но не терял присутствия духа, чем внушал отвагу и остальным. Добравшись до хутора, богатыри снова стали уговаривать местных поехать с ними на проклятое болото. Мол, огнедышащих лягушек там больше нет, и путь теперь совершенно открыт и безопасен. Даже достали из мешка и показали куски плоти тех тварей, которые не закопали на реке. И проводник нашёлся. Один хуторянин собирался ехать по делам в Чернигов. Должен был ехать по черниговской дороге, но здесь путь был короче, и раз уже он был теперь и безопасен, то можно было и проехать по нему, а заодно показать славным витязям дорогу к фее. Где точно она живёт, никто не знал, знали лишь, в каком ехать направлении. И вот на следующий день богатыри отправились в путь-дорогу, но на нужный двор набрели только на утро следующего дня. Илья внимательно выслушал их рассказ и в свой черёд поведал друзьям свою историю и рассказал о том, что, скорее всего, Идолища им скоро уже можно будет не бояться.
- Всё равно я ей не верю, - возражал Михаил, - а, может, она наоборот послала за Идолищем, чтобы позвать его сюда. Мол, приезжай, работу свою выполнишь, Соловей у меня.
- Глупости, Миша. Почему тогда ей самой нас не убить?
- Они же никого не убивают, ты же сам сказал. А вот дать кому-то денег, чтобы он убил, это они могут.
- Нет, глупости. Ты просто её не знаешь.
- А ты, значит, узнал за три дня?
Но тут вошла Варвара и пригласила гостей к столу. В этот раз она не сидела во главе стола, а помогала девушкам прислуживать гостям. Сама хозяйка ухаживала за Михаилом, всё время кокетливо улыбалась. Это почему-то оскорбляло Илью. Он не мог смотреть, как Варвара унижается, будто она не верила, что старшина имеет власть над этими людьми и сможет её защитить, а, может, просто нарочно злила Илью и настраивала его таким образом против Михаила и его людей. Но богатырь не верил, что она способна на такую подлость. Варвара испытала уже в жизни уже столько горя и одиночества, что теперь должна была хотеть только счастья и любви. Она не посмела бы испортить отношения с человеком, который так её высоко ценил. И, тем не менее, Илья против своей воли злился на своих товарищей и хотел как-то напомнить им, а в особенности Михаилу, что старшина здесь он.
- Что ж, Варвара, - молвил богатырь, - а куда же подевался наш пленник? Не заморишь ли ты Соловья голодом?
- Он у меня в порубе, - не поднимая на него глаз, отвечала фея, - не беспокойся, там его покормят.
- А я вот всё-таки беспокоюсь. Человек всё-таки, не собака. Зови его за стол, пусть трапезничает с нами.
Богатыри молча переглянулись, фея подняла, наконец, взгляд на Илью, лишь на одно мгновение, в её глазах можно было прочитать любопытство.
- Соловья за один стол с нами? - возмутился Михаил.
- А что такого? Мы же с ним в походе ели вместе, когда привал устраивали, и ничего.
- Обидеть хочешь нас, старшина? А мы ведь с тобой вместе кровь проливали. Сколько наших муромцев уже полегло в дороге?
- А мне то что за дело? Я же чужак, выскочка хуторской, верно? Так вы считаете? Ты же, Миша, никакую должность в Муроме никогда ещё не занимал, хоть ты и дружинник по праву рождения. А вот уже богатырским воеводой назначен. Забыл, что все мы теперь крещёные, что все теперь равны перед Богом? Что стоите, ведьмочки, ведите Соловья сюда. Я - старшина, и я так приказал.
- Ну раз ты, старшина, воля твоя, - отвечал Михаил, - тогда я пойду есть на улицу, с собаками.
И покинул помещение. Вскоре сюда завели грязного Соловья, который тут же накинулся на еду, отпуская непристойные шутки и трогая девушек. Богатыри ели молча, разговор как-то не ладился, и вскоре все по одному под разными предлогами стали уходить из-за стола. Ушла и Варвара, и остался только Илья с Соловьём да парой девушек. В тот день Илья ненавидел своего товарища Михаила и за это ещё больше ненавидел себя. Его богатыри подчинялись не старшине, а ему, больше уважали другого, а, может просто знали лучше, по сути, с самого детства, а такие узы были крепче любых званий и должностей. Соловей меж тем выпил из кружки кваса, откинулся на стену и громко рыгнул.
- Ты вот что, - заговорил он, дожёвывая пищу, - когда придёт гонец от Идолища, убедись, что он вернул Варваре мой амулет. Я не уверен, но догадываюсь, что она его у меня украла, когда я последний раз здесь отдыхал. Я потом только заметил, что оберег мой пропал.
- И что, сразу подумал, что она украла? - презрительно встал из-за стола Илья, - всё-то ты, разбойник, во всех людях хочешь разглядеть такую же грязь, какая у тебя в душе.
- Да ты погоди, дослушай сначала. Я всё никак не мог понять, как упыри Идолища нас нашли. Ну черниговская дорога, ну воины-всадники. Мало ли там таких? Да полно, как они именно на нас вышли? В лицо ведь они меня не знают. А вот если какой-то из оберегов моих у них, то при помощи чар они могу меня выследить. Если гонец от Идолища оберег не привезёт, то ни в коем случае не уезжай отсюда. Это будет означать, что фея нас обманула и по сути нас всех зарежут, а то и того хуже, обратят в упырей.
- Ничего, я всё-таки рискну. Я доверяю Варваре, и в какой-то мере знаю её лучше тебя. Она не посмеет так поступить, не посмеет убить меня.
Больше он не хотел слушать, что скажет ему Соловей и вышел вон. Сердце богатыря билось уже не с нежностью, а с тревогой. Не хотелось думать о самом худшем, не хотелось верить, что такое прекрасное создание может так нагло лгать и предавать. Это невозможно, а если и возможно, тогда уж точно не стоит жить в таком лицемерно мире и лучше уже умереть от лап кровососов. Решив так, Илья, наконец, ближе к полуночи успокоился и смог заснуть. Из-за того, что поздно заснул, он и проснулся уже довольно поздно. Не с первыми петухами, как это обычно бывает, а значительно позже, часов в девять или десять. Двор почему-то был пуст, богатырей на своих местах не было. Все куда-то запропастились. И Илья направился прямо в комнату к Варваре. Уже издалека он услышал какие-то сладкие стоны, мужские и женские, а по мере его приближения звуки становились всё громче.
- Давай, богатырь, - говорил знакомый женский голос, - давай, воин. Настоящий, мой воин.
И мужчина отвечал ей таким же голосом, полным сладостной неги:
- Да, чёрт побери. Ведьма, ты сводишь меня с ума.
Илья застыл на месте и в одно мгновение побледнел и похолодел. Он знал, что значат эти звуки, он узнал эти голоса. Сердце снова пронзила игла, руки повисли плетью, слабость овладела всем телом. Но Илья почувствовал непреодолимое желание всё увидеть своими глазами. И он увидел, заглянув в дверной проём. Она лежала на столе, раздвину ноги, меж которых совершал поступательные движения его старый друг Михаил. Сердце сжалось в точку, голова закружилась, и Илья уже не владея собой, ушёл, нет, убежал оттуда во двор. Он не знал, куда податься, не знал, куда идти. Хотелось просто исчезнуть, провалиться сквозь землю. В отчаянии он кусал губы, укусил с силой себя за кисть и в конце концов просто сел возле крыльца в углу, где, как он думал, его никто не заметит. Но здесь мысли понесли его в другом направлении, из самых недр души поднималась неистовая, неконтролируемая ярость. Кулаки сами сжались, скулы напряглись. А в прихожей меж тем послышался голос Варвары:
- Выпей квасу лучше!
- Да нет, я воды, - отвечал Михаил, - заодно и пот смою.
И вышел во двор. Илью, притаившегося в углу, он на заметил и направился прямо к колодцу. Здесь рядом стояла большая деревянная бочка, полная воды. Из неё-то Михаил и принялся умывать себе лицо и голый торс, вскоре промокли и его штаны. Ноги сами понесли Илью к бывшему другу, а руки схватили его за спину и за шею и окунули с головой прямо в бочку. Михаил ничего не успел понять, не успел набрать воздуха в грудь и быстро стал захлёбываться. В последний момент разум вернулся к Илье, и он достал приятеля из воды.
- Ты чего? - откашливался Михаил, - из-за бабы что ли? Иди, хочешь, она тебе тоже даст, ей не жалко.
Ярость снова завладела Ильей, и он снова окунул своего соперника. Михаил сопротивлялся, что есть сил, но вскоре сдался и опять начал хлебать воду. И снова старшина в последний момент отпустил его, он не мог решиться на убийство друга.
- Ну, всё понятно, - вымолвил Михаил, - из-за бабы готов друга убить, который за тебя жизнь чуть не отдал.
- Друг бы так со мной не поступил, - отвечал Илья и снова надавил на шею богатырю. Но Михаил теперь обхватил руками края бочки, а одной рукой попал старшину локтем по носу. Внезапная боль заставила Илью ослабить хватку, а в следующее мгновение друг резко закинул ему руку за руку, обхватил за шею и уже самого окунул головой в бочку. Илья сопротивлялся изо всех сил, но сила, держащая его, была невероятно крепка, а ярость была на порядок больше. В какой-то момент старшина начал захлёбываться, но даже в этот миг Михаил его не отпустил. Лёгкие словно рвались на части, вода наполнилась пузырями, а силы стремительно иссякали. Голова закружилась, Илья начал захлёбываться водой, как в тумане он почувствовал воздух и стал жадно его глотать, откашливая воду. Он очнулся, сидя возле бочки, голова ещё кружилась, а тело было лишено сил. Михаил же в это время уже лежал на земле, схваченный подоспевшими богатырями. Если бы не они, старшина непременно был бы уже убит.
- Прости, Илья, мы отлучились, - заговорил Брон, - решили поохотиться, а Михаил сначала с нами пошёл, а потом сказал, что забыл что-то и велел его не ждать, сказал, что догонит.
- Прости, Илья, - произнёс вдруг Михаил, - ты же знаешь, как феи могут околдовать. А она ещё со вчерашнего дня начала мне глазки строит. Да она даже не сопротивлялась. Не нужно было нам у этих проклятых фей останавливаться.
Богатыри стояли мрачнее тучи, все печальные и молчаливые. Двор наполнился людьми, на крыльцо выбежала Варвара. Все ждали, что скажет Илья.
- Ратша учил меня драться копьём и булавой, - вымолвил старшина, - а Святогор учил меня ездить верхом, а вот борьбе, как следует, они меня не научили. Но Ратша дал мне другой важный урок. Урок женской ласки. Если бы не знал я этой ласки, то теперь совсем был бы очарован Варварой, а тебя, Миша, возненавидел бы на всю жизнь. Но мудрый Ратша словно наперёд знал, к чему меня следует подготовить.
И с этими словами Илья встал, подал Михаилу руку и помог ему подняться на ноги.
- Задержались мы тут, братцы. Пора уходить. А не последок сожжём здесь всё и перебьём этим мерзких кровососов.