Annotation
Не окончено. Взамен выложенных ранее глав.
Глава 1. Библиотека
Глава 2. Ветер над городом
Глава 4
Глава 6.
Глава 9.
Сергей Петренко
я сложить пытался песню
из огня,
но огня осталось мало
у меня.
я хотел, чтобы слова напели реки и ручьи -
мне напевы их созвучны и отчётливо слышны -
только холодно ночами
мне у тёмных вод,
ни костёр не греет, ни свет звёзд.
я зачем-то в горы уходил, у пропастей стоял,
и кого-то звал, кого-то ждал...
кто-то будто откликался... плыл туман...
в тишину я возвращался от холодных скал.
может, в травах августовских затерялись Имена,
может, их хранят безмолвно опустевшие дома...
может, птицей осторожной, шорохом листа
мне откроются случайно верные слова...
я давно не видел неба, -
а когда-то, кажется, летал -
облака неслись навстречу, ветер звал за край.
может, снилось это - яростный закат,
птицы, шум прибоя, океан и снова - ветер!
и другие звёзды, нет, не эти... а... живые...
...я давно не видел неба.
просто я устал.
удержать слова не в силах - ласточкой в руках
настоящие, живые, даже сердце билось!
Я их выпускал...
Я теперь на тайных тропках,
там, где дом притих,
огоньки оставлю в окнах
для друзей моих.
В небесах высоких, дальних, снежных, огневых,
бесконечных, грозных, странных - есть слова для Книг.
Вы услышите их в громе, в снежной тишине,
в паутинке невесомой и слепом дожде.
Я во сне открою двери,
для друзей моих.
Лёгкие шаги
Глава 1. Библиотека
Это была старая библиотека. Очень старая. Один исследователь написал трактат о пыли, под впечатлением её древних полок, на которых микроскопические крупицы Прошлого хранились слой за слоем. Учёный уверял, что крупинки пыли, осевшие на доски тысячелетия назад, принципиально отличаются от пылинок нового времени. Уж не знаю, что он там нашёл - возможно, в старые времена в пыли было больше золота... или в ней можно было найти следы пепла тех вулканов, которые меняли горизонты. Тот трактат я не читал, он оказался слишком скучным даже для меня, когда у меня было времени с избытком. Но самое забавное - идея трактата была моей. Я слишком ленив, чтобы заниматься этим сам, вот и подбросил приблудному бумагомарателю.
Славные были времена. Не то, что теперь. Раньше у людей хватало времени читать всякую тягомотину, и они ещё успевали чуточек порадоваться жизни. Потом, конечно, они всё равно оказывались на ложе в окружении рыдающих либо злорадствующих ближних... и так далее... но это уже философия, не буду уподобляться этим самым сочинителям трактатов, ха-ха!
Теперь у меня почти не бывает гостей. Я, в общем, привык. Лучше так, чем эти дебилы, счищающие с рукописей древнюю мудрость, недоступную их убогим мозжечкам. У меня в дальнем углу отгорожено местечко для таких вот деятелей - увы, сейчас они все превратились в совершенно одинаковые, унылые белые пособия для медиков и алхимиков - хоть открывай лавку для университетов. Меня эти ребята давненько не развлекали, но как подумаю, сколько других замечательных библиотек разорено - хочется рвать и метать, рвать и метать...
Хотите спросить, по какому праву я распоряжаюсь этим уютным прибежищем мудрости? Да я и сам уже почти не помню. Это было давно. Если даже у библиотеки и были когда-то другие хозяева - их уже и след простыл. Уверяю вас. Так что вступил во владение, так сказать, явочным порядком, ага. Есть такая формулировочка у новых крючкотворцев - вот уж унылые типы, скажу я, куда там прежним!
Услышав шаги, я в первую минуту не знал, радоваться или злиться. Мне интересны гости. Во всяком случае, когда они редки. И когда их мало. Всё-таки живая жизнь - это нечто такое... В моих книгах про это толком не пишут, да. Но иногда хочется это... как сказать? Понюхать, пощупать? Как написал бы один мой старый знакомый, ныне покойный - у живых совсем другая пыль!
Но шаги были очень уж какие-то маловесомые. Я помню, у любителей попортить мои книги шаги всегда оказывались неуклюжими, как шлёпнувшийся с полки крысюк (бывает и такое!)
И я решил, что в библиотеку опять каким-то невероятным образом проникла особь особого рода, длинноволосая и пустоголовая - к книгам подпускать их тоже не следует - правда, они не портят книги, книги портят их. Странное, полузабытое волнение, похожее на удовольствие, я получал и от их общества. Однажды... это было уже давно... ну да, ну да, всё уже было очень давно, я повторяюсь, но что делать? - так вот, однажды одна такая особь доставила мне немало приятных минут. Кажется, она спасалась от кого-то... Книги её не интересовали вовсе. Сперва она металась между полками, боясь, что кто-то извне отыщет тот вход, которым воспользовалась она. Потом она притихла. А потом стала сама искать вход, чтобы сделать его выходом... Бедняжка... Я долго следил за ней, разрываясь между соблазнами выпустить её и подержать ещё. Потом она зацепилась за маленькую щепку... ну, честно говоря, сами собой в моей библиотеке щепки не торчат где попало... Когда её неудобное, тесное платье распахнулось спереди, я понял, что ни за что уже не выпущу её...
Я носил ей еду и пытался приучить к книгам. Но из этого ничего не вышло - кажется, она стала сходить с ума, и мне всё-таки пришлось выпихнуть её наружу. Если даже от скелетов воришек мне не было никакого проку, то заполучить к ним вдобавок остов чьей-то пустоголовой дамы сердца, поначалу такой волнующей, а затем утомительно-истеричной - было бы невыносимо уныло.
Лёгкие шаги замерли прямо перед моим "носом", там, где длинный ход "с-наружи" заканчивался, и "гость" оказывался перед выбором - шагнуть в неведомое, отрезав себя от мира живых и положившись на свою удачу и моё великодушие - или вернуться к тёпленьким постелькам, вкусненьким котлеткам, солнышку, цветочкам и всяким там бабочкам с дедушками.
Ну же! - подумал я. Добро пожаловать, я уже и щепку приготовил!
И тут "гость", помявшись, повернул назад.
Чтоб тебя! Зачем было тащиться в такую даль, отрывать меня от дел... Он топал восвояси, а я злился, не находя себе места: вот не было печали, жил себе да жил, и никто мне не был нужен, а теперь не усну, и книжки кажутся скучными и невыносимо пыльными, и стены прямо-таки постылыми... Это в моей-то, любезной сердцу библиотеке!
Не знаю, что нашло. Вот взял и двинулся следом. Сперва держался на приличном расстоянии, но потом сообразил, что ход чем дальше, тем больше мог измениться за те несколько десятков лет, пока я им не пользовался. Мало ли. Вот сейчас нырнёт мой "гость" за какой-нибудь угол - да и выскочит наружу через дыру, которой тут недавно ещё и в помине не было. А мне что - на "свежий воздух" за ним тащиться?! Поймите меня правильно, ничего против всех этих пустырей, "выхожу один я на дорогу", и прочих "лесов, полей и рек" не имею. Но под землёю я, можно сказать, хозяин. Вся пыль, какая ни на есть - моя. А наверху один какой-нибудь безмозглый ветерок разом планы может нарушить.
Ход и вправду повернул неожиданно. Тут стало всё не так. Не по моему. "Гость" обернулся, никого, естественно, не увидел, - и боком протиснулся в щель.
Только сейчас я сообразил, что "гость" как-то мелковат для человека. Раза в полтора недобор получается. И пока я над этим фактом размышлял, щель стала задвигаться. Опомнившись, я протянул руку, но... дверь не поддались! МНЕ! Не поддалась!!!
Вот тебе, бабушка, как говорится, и туннельный переход! Вот тебе и постоянная планка!
Усевшись на пол, в смятении я стал ковырять дверь. Ну, просто от безысходности. Никогда ещё ни одна дверь мне не сопротивлялась. Что-то испортилось в мире, и я был к этому не готов.
-Кто тут? - за дверью - дрогнувшим голоском. Ага, воспрянул я, боишься!
-Открой, что ли... Не съем. Сам разбудил, а теперь запираешься.
Голосок задумался. Я прямо чуял, как он боится. В этот момент я почти читал его сомнения - открывать страшно, а не открывать - потом ведь измучаешься, кто там скрёбся за стеной?! И в другой раз на путешествие под землю уже не насмелишься... Решиться?.. Да!
-Вот и молодец!
Я потирал руки. Дверь отодвинулась - оказалось, это была не дверь, а шкаф. За ним обнаружилась небольшая комнатка, освещённая электричеством. Поморщился - ничего не имею против электричества, но сейчас это опять козырь не в моих руках. Огонь тушить я умел, а вот с электричеством толком обращаться не научился. Практики маловато.
Хозяин комнаты был мелковат... Пожалуй, не выше меня самого. Ничего себе! Ребёнок! Ночью! Один! Полез! В подземный ход!
И как он двигает этот шкаф, ещё спрашивается?
Он заметил мой взгляд:
-Шкаф пустой. Я сам думал, что тяжеленный. А он сдвинулся.
Не спрашивает, кто я. Не верещит. Не крестится. Ну и времена. Ну и нравы!
-Так. Ладно. Допустим... - Честно говоря, я не знал, что говорить дальше. Переходить к допросу - напугается ещё. А ко всяким там политесам я не привык - мы в Луврах бургундское не пили... - Колдуешь, значит, потихоньку?
-Я?!
-Ну, не знаю... Может, папа у тебя некромант, может, мама - в... фея. Шкаф у тебя самый обыкновенный, стена - тоже. Дверь в подземелье сама собой никому за шкафом не открывается. Да не беспокойся, я ж не против. Приятное развлечение, а то я уже и запылился как-то...
Он сел на койку, раскрыл рот.
-Так ты... оттуда?!
-Откуда? Ну, не из шкафа, понятно. Живу я там, и документы у меня в порядке, паспорт настоящий, правильный, святой инквизицией заверен (попробовали бы не заверить!); меч старинный, германский, от Воррингенской битвы остался, для удостоверения подлинности усомнившимся...
-А... А я думал, ты из другого дома... Что тут ход такой...
-А что - похож? Ну, на такого вот, из соседнего дома?
Он оглядел меня.
-Не очень. Как в кино про бродяг... ой, извини! Ну, это неважно, я сперва сам не подумал, что ты необычный.
-По классификации Абаллониуса-Теохромниха я отношусь к духам воплощающимся, второго типа... Не путать со "вторым сортом"! - Я задумался. Тут нам, наверно, следовало представиться друг другу. А вот это уже проблема... Как же меня звать-то? Альбин? Альбариус? Альфин? Не помню... чёрт! Нет, последний из людей, кто ещё обращался ко мне по имени, звал меня Альфи... Но это было, как счас помню, что-то несерьёзное... уменьшительное... неподобающее... А, ладно, как говорила одна кухарка, не в размере счастье...
-В общем, зовут меня Альфи.
-А я - Димка.
-Очень приятно! - Я поклонился, церемонно шаркнув. Димка прыснул:
-Ой, извини...
-Хм... Я что-то перепутал? Честно говоря, этикет - не мой конёк. Самые скучные книжки, по-моему. Я их сложил в дальнем углу, на верхней полке, чтоб не мешались...
...Всю ночь мы болтали. Окна стали сереть, а Димка тер глаза и, наконец, не сдержавшись, зевнул.
-Ты ложись, спи. А я поброжу, посмотрю, что тут у вас делается, в округе.
-Только не пропадай надолго, ладно?
Я задумчиво поковырял обои.
-Похоже, это местечко серьёзно влипло. От меня не так-то просто избавиться!
Он улыбнулся, а в следующую секунду уже спал.
Рассветный воздух пах цветами. Именно так. Была зима, но трескучий мороз почему-то наводил меня на мысли о распускающихся ледяных розах, кувшинках и лилиях, пушистый снег, иней в розоватом утреннем свете заполнили всё пространство. Что-то серьёзно изменилось в мире - моя Библиотека была теперь далеко-далеко, наверное, так людям представляются тающие в миг пробуждения сны.
Мне нравилось ступать по снегу босыми ногами, но скоро я подумал, что это приятное занятие со стороны, скорее всего, будет смотреться слишком странно.
Значит, первым делом отправимся в лавку... э... магазин. Жалко, не захватил с собой золото, придётся им поверить в долг до завтра...
Глава 2. Ветер над городом
Что делает свободный человек, надумав поселиться на новом месте? Строит себе башню. Ну, или отбирает у тех, кто недостоин. В Димкином городе было много башен, кажется, даже слишком много. Пучеглазые, многоглазые, серые. Когда-то я считал, что красивое здание, это такое, в котором много окон. Похоже, я ошибался. Эти башни были некрасивы. Они были серы, даже если их покрасили в голубой или белый цвет. Нет, не поправляйте, я, конечно, догадался, что вокруг теснились не башни, а дома.
Я пытался вспомнить, какой дом был у меня. Тот дом, настоящий. Почему-то перед глазами вставала одна только картинка - яркий-яркий, чуть желтоватый свет солнца, длинный зелёный луг с небольшими холмиками, травой и уютными кустиками, в которых так хорошо прятаться. Но самого дома я не вижу. Я знаю, что он где-то за спиной. Там, за спиной, осталось многое - и человек со строгими глазами, которого побаиваются и слушаются все вокруг, и суетливая, невысокая женщина, полноватая и постоянно озабоченная тем, чтобы со мной не случилось чего-нибудь плохого - ах, как же я порой уставал от этой заботы! И сам дом - казавшийся мне большим и напичканным множеством укромных и таинственных закоулков - а на самом деле, я подозреваю, то было самое заурядное имение мелкого землевладельца.
Но ничего этого я не вижу - только летнее сияние и холмы. Иногда я начинаю сомневаться - моя ли это память? Может, случайно заблудившаяся картинка из жизни какого-нибудь лугового зверька: кролика или лисёнка?
Примерка одежды отняла неожиданно много времени. Оказывается, для детей сейчас придумали столько всяких штуковин... Сперва я напялил на себя как можно больше разного, чтоб в случае чего не спешить возвращаться. Лавка была большая и богатая, если занесу им золотишко не завтра, а как-нибудь при случае, местный купец не заметит недостачи... если он, конечно, не отпетый скупердяй, но это уж его проблемы.
Там были зеркала... Кстати, не верьте всякой чуши, будто мы не отражаемся в зеркалах. Зеркала - вещь таинственная, и даже самые обыкновенные, кое-как сляпанные на мануфактурах стекляшки умеют кое-что вытворять с пространством. А уж древние, вмурованные в стены залов, где открывались разные двери и творились непостижимые дела... Про те зеркала я вообще помолчу. Не время и не место.
Хм, сказал я, увидев себя в зеркале. Смутное ощущение теперь подсказывало, что туника с блёстками - вовсе не признак богатства её владельца... Да и куртка с пушистыми шариками, болтающимися где попало, раскрашенная, как африканская птица во дворе сарацинского посла... И вообще, ходить во всём этом, мягко говоря, неудобно.
Что-то попроще, желательно, чёрное, подобающее тьме подземелий. Да.
На всякий случай я захватил с собой и то, что примерил вначале.