Разбудила меня воинственная буря трубных драконьих воплей. С режущими уши вкраплениями человеческого хая. Почва под задницей ходила ходуном, то заворачиваясь карусельными пируэтами, то вставая на дыбы, то ухая вниз в тошнотворном рывке. Хакар-гар бесновался на земле, пытаясь единолично взять в кольцо испуганно подвывающую Рух-ару. Керк из кожи вон лез, помогая гиганту выворачиваться наизнанку. Первым делом, я глянула вверх - слишком уж отчаянно орали нартии, нарезая круги над моей головой. Затем я попыталась сконцентрироваться на своей приятельнице, чему наш патриарх мешал, не покладая рук. Он крутился вокруг юной подопечной в угрожающей пляске. А та прижалась к земле, неестественно разметав крылья в расхристанной ломаной позе. Первая мысль взрезала мозг: Рух-ара упала и разбилась! Но тут мимо носа просвистело что-то тяжелое. А рядом с левым седельным карманом, ударила и отскочила какая-то палка. Невдалеке откуда-то с неба вжикнула стрела, исчезнув в глубинах пыльного облака, сотворенного лапами и крыльями Хакар-гара. Кто-то взвыл и выматерился. Перед глазами промелькнула еще одна палка, чудом не зацепившая кожистое крыло. И тут до меня дошло: обстрел! То есть, кто-то мечет дротики в нас, а сверху наши бросают их вниз, в тех, кто в нас... Рух-ара дергается и не может сдвинуться с места - попалась, не иначе. И рассмотреть, что там с ней на самом деле происходит, нет никакой возможности в этом верчении, подпрыгивании и кромешной пылюке. Хотя маска надежно укрывала мои глаза от последней, видимости это не улучшало. Зашедшийся в кашле Керк не выдержал и унесся в небо.
- Гар-кар-ках-гав! - бросил клич Тех, мотаясь на передней луке в такт прыжкам нарта.
Мне смертельно захотелось оказаться наверху вместе с прочими недосягаемыми с земли нартиями. Настолько, что мгновенное осознание накрыло с беспощадной остротой: вождь племени ни за что не оставит бьющуюся со смертью девочку. И если я не встряну и не помогу, то сдохну тут, рядом со своими невольными, но преданными спутниками.
- Хакар-гар! - взревела я, вытягивая из карманов ноги и нащупывая давно позабытые засапожные ножи. - Когда я крикну «стой», остановись на минутку! Я перелезу на нее!
И забухикала, закряхтела кашлем - пыль бросилась в глотку, облепив все колючей сухостью. Собирая ее слюной и сплевывая, куда попало, я ухватилась за пряжку ремня и мысленно перекрестилась. Досчитала до пяти... Не смогла преодолеть ужас перед предстоящим и досчитала до десяти. Тех яростно пролаял мне в лицо что-то оскорбительное. Я заскулила и пискнула:
- Стой!
Хакар-гар уловил эту пародию на воинственную команду. Замер, подняв левое крыло, и как бы отгородил меня от тех, кто напирает на нас со стороны. Я съехала по его плечу до корявых локтевых пальцев. А дальше он просто стряхнул меня на спину Рух-ары, вновь занявшись пылевой завесой. У меня же вдруг включилась некая твердая готовность сделать все, как надо, с тем, что предстоит. Спина Рух-ары замерла под моими ногами - подруга страшилась стряхнуть свою хлипенькую наездницу и сломать. Тех с грозным ворчанием впился в веревку, заарканившую основание длинной шеи почти у самого моего седла. Та была достаточно толстой и мудрено заплетенной. Прям, как те старые еще советские шнуры утюгов, по которым бежал электроток.
Некогда мне обещали, будто эти небольшие ножички Внимающих заточены просто на диво. И способны перепилить ногу обра. Я принялась пилить этот канат: без паники, без лишних движений и даже оглядок вокруг. Пилила, пилила, и довольно быстро перепилила. Но шея дернувшейся Рух-ары так и не оторвалась от земли. Присмотревшись, я заметила Теха, что повис на второй веревке недалеко от затылка. Он методично работал челюстями, и под его зубками уже распускалась хризантема перетертых лохматых кончиков волокон.
- Крылья! - обрушился на меня окрик Вутардара, и я задрала голову.
Он пронесся над нами. Я успела заметить, как дернулся его арбалет, и расслышать невдалеке отчаянный вопль с матюгами. Видимо, северянин имел в виду, что и крылья бедолажки прихвачены путами. А через минуту уже материлась я: в длиннопалую ладошку, что росла из левого плеча Рух-ары, впилось нечто, напоминающее абордажный крюк. Веревка от него уходила за границу пыльного облака и была натянута, как струна. Это какую же боль должна испытывать моя бедная девочка?! В ответ на крик человеческой души она сипло простонала мне жалобу на боль и страх. Да с такой безнадегой, что сердце с болезненным хрустом раздавило в груди. И бессердечное тело моментально оккупировала ярость. Тех догрыз веревку, спрыгнул с поднимающейся шеи нартии прямо мне на спину и предупреждающе вякнул. Я обернулась и наткнулась взглядом на злобно скалящегося мужика, который подбирался ко мне. Три секунды на то, чтобы ворваться в его тупую башку. Еще пять, чтобы нащупать нужные точки, и он позабыл, как дышать.
- Следи за ними, - выдохнула я через плечо и завозила ножиком по дергающейся веревке.
Не отвлекаясь от процесса, почувствовала, как Тех покинул пост на моем хребте. И почти тут же за спиной гневно возмутилась жертва ядовитого укуса. Я не удержалась: глянула через плечо и полюбовалась сутулым длинноруким субъектом. Тот дико выплясывал и рубил землю под ногами уродливым топором. Тех, конечно, увертлив, но как он неосторожен!
- Не двигай крылом! Замри! - предупредила я Рух, и недорезанная веревка лопнула.
Она не справилась с рефлексом. Но я, вцепившись в крюк, бросилась пузом на пытающееся взмыть крыло. Нартия взвизгнула. Жестоко, но необходимо: крыло вернулось на место. Тех рявкнул, я обернулась. Малыш полз по спине очередного любителя крылатых трофеев. А тот крутился, как сумасшедший, пытаясь дотянуться до помехи на хребте. Его коллега, не обращая внимания на проблемы соседа, несся на меня, азартно помахивая какой-то заковыристой железкой. И совершенно проигнорировал тот факт, что шея нартии обрела свободу передвижения. У меня не было нужды досматривать до конца - я занялась крюком. Беспощадно взрезала кожу на пальце Рух и принялась выковыривать острый загогулистый кончик, не желающий выпускать добычу. Нартия взревела от боли! И на манер вояк, прижигающих свои раны, прикусила зубами нечто не слишком твердое, заверещавшее на одной пронзительной ноте.
- Потерпи, милая! - уверенно проорала я, подныривая под мотающуюся шею. - Второе крыло и мы свободны!
Не знаю, скольких там, в тылу пленницы укокошил Хакар-гар, но нам достались еще двое. Никогда бы не подумала, что способна на такое кровожадное злорадство. Рух с Техом предоставили мне идеальную возможность провести операцию, не отвлекаясь на пустяки. Но, я не смогла отказать в удовольствии своей новорожденной мстительности. Пару раз отвлеклась, дабы запечатлеть в памяти искаженные лица укушенных. И того, что с перекушенной гигантскими зубами спиной умер моментально. И того, что прожил еще достаточно долго, прочувствовав атаку отравленной ядом лайсака крови на сердце.
Теперь на передовой линии обороны помимо пасти активизировались окровавленные, но дееспособные когтистые локти Рух. Можно было заняться последними двумя веревками. Эти неведомые ловцы нартий были оперативны, как пчелы, встречающие нежданных гостей. И трудолюбивы, как муравьи. Не знаю, сколько времени пеленали легкомысленно попавшуюся нартию, но охотники не обошли вниманием ни единой подвижной части ее тела. Я закончила со спиной и занялась, пардон, задницей, пробираясь к ней по жесткой кольчужной спине, утыканной острыми шипами. Теху-то хорошо! Проскакал зайцем вдоль хребта к хвосту и в ус не дует. Сидит себе там, чавкает веревкой, как ни в чем не бывало. А у меня на голени под левой штаниной противно и липко набухает мокротой боль. Не сразу заметила, как пропорола и штаны, и кожу. И левую ладонь порезала обо что-то, на что и посмотреть не удосужилась - поползла дальше, оставляя на кольчуге красные жирные кляксы. Лишь одно пугало до ужаса: а ну как Рух, почуяв свободу, рванет вверх? И я останусь, как и положено двуногим, на земле: в плену или со сломанной шеей - хрен редьке не альтернатива.
Она не рванула. Но, хвостом - в избытке чувств - хлестнуть не преминула. Мне и этого невинного жеста хватило, чтоб скатиться с ее спины и грянуть оземь. Птицей волшебной или зверушкой не оборотилась, а вот дух из меня вышибло. Даже и не сообразить: насколько? Но очнулась я оттого, что кто-то бессовестно сграбастал меня в жесткие объятья, сплющив ребра, и поволок. Одурела настолько, что не сразу и сообразила: лечу. Только вот прежнего комфорта меня лишили. И место дислокации поменялось: прежде восседала сверху королевой воздуха, а теперь вот болтаюсь под задницей, как прилипшее к лапам дерьмо. Славься тот, кто изобрел обмороки - помогает сократить время в полете.
Посадка от взлета отличалась принципиально: от встряски сознание не потеряла, а обрела. И вот, что я скажу: мадам Карениной в свое время повезло больше. Паровоз хотя бы не оставляет тебе шансов очнуться и насладиться плодами вашей мимолетной связи. Я не прочь лишний раз заставить других попрыгать вокруг себя. Желательно только, чтобы и душа, и тело пребывали в равных условиях. Чтобы от манипуляций этого самого другого мы оба испытывали удовольствие.
- Тише ты, людоедка! - бушевала я, пытаясь отпихнуть злодейку, дорвавшуюся до моего тела.
Мерона, распяв меня на подстилке из нескольких плащей, невозмутимо потрошила пропитанную пылью и кровью одежку. А та срослась с моей кожей и не желала слазить без боя - болело все и сразу. Тех сочувственно перебирал рассыпавшиеся по плащу волосы - меня всегда успокаивали эти нехитрые ласки. Рах притулилась у шеи и вылизывала мне обнажившееся фиолетовое плечо. Шех, как порядочный мужчина, не смел лобызать чужую жену, а потому просто мешался у Мероны под руками, попискивая советами. Неподалеку Красотка хлопотала над ранами Рух-ары. А вокруг нервно прохаживались мужики обоих видов, ожидая комментариев лечащих врачей.
- Сними маску, - сквозь слезы потребовала я. - Полный нос пыли.
Мерона оставила в покое штаны и выполнила требование Внимающей. Мужики дождались: звонкий, совсем чуть-чуть истеричный хохот ведьмы был ими услышан, но ничего не объяснил. Вутардар единственный осмелился нарушить стерильность операционной - его белое от страха лицо заслонило большую часть неба. Я не полезла в его мозги - и на роже все написано плакатными буквами. Злорадно ожидала еще большего побледнения с его стороны. И даже помертвения лица, поскольку оригинальных реакций на мои упыриные глазки пока не встречала. Противу ожиданий, шок вышел так себе: мелкий и реактивный. Этот мерзавец прыснул и поторопился смыться. А ведь должен был с ума сойти при виде такого смачного, широкоформатного фингала, каким наградил меня тот псих с Западни. Тот, для которого Керк сыграл роль Пушкинского золотого петушка, а Тех - собаки Баскервиллей. Мне этот знак воинской доблести с месяц таскать, если не больше. Маска, понятно, позорную награду скроет, но ведь это приобретение еще и болит!
- Что, стерва, завидно? - хорохорилась я сквозь зубы, размазывая по грязному лицу водопад слез.
Не хотела орать и пугать мужиков. Им и без того несладко: прямо потонули в облаке страха за вверенную им жизнь Внимающей, которую они чуть не прошляпили. Троица лайсаков крутилась в сердобольной суете вокруг своего любимого подранка с ласковым покряхтыванием.
- С чего бы это? - пренебрежительно осведомилась Мерона, мимоходом затирая мокрые дорожки на щеках.
- Вот Варкар увидит... следы моего... самопожертвования... в его честь... - задыхалась я от боли, - и утопит меня... в подарках.
- Ага, - согласилась она. - А остальных в нужнике для наглядности. Чтобы твои опекуны впредь от работы не отлынивали.
- Да ладно... тебе! Это же... не вы! Хакар-гар... запретил своим... садиться... А вы... планировать с высоты... еще не научились!..
Обморок не подкачал и явился вовремя. Дальнейшие исследования моих потенциально чудовищных повреждений прошли без меня. Очнувшись в очередной раз, я первым делом поморщилась: ну хотя бы разок одыбать под музыку! А не под эти омерзительные вопли нартий. Судя по всему, на нас опять пошли войной. И явно все те же персонажи, ибо место моего залегания с прошлого раза не изменилось. Так и думала, что этот архипелаг помимо Западни имеет еще и Запаню-2, и Западню-3. И еще с десяток одноименных гадских островов.
- Нам собираются отомстить за неудачную охоту? - поинтересовалась я у Вутардара, едва смогла приподняться на локте.
Тот стоял между мной и дежурной опасностью, держа арбалет наизготовку. Не знаю, скольких даранин завалил сверху с Урагана, лупя в пыльную бурю, как в копеечку. Но мой персональный счет побед однозначно не давал ему покоя. Энагсор, Шашкит и Мерона рядом с ним напоминали памятник героям войны: широко расставленные ноги, многозначительные позы, героически задранные или упрямо опущенные подбородки. Лайсаки шныряли у них под ногами и предвкушали. Особенно Рах, хоть это и не типично для такой сдержанной дамы. Оглядевшись, я поняла, что лежу на вершине кургана, окруженного окончательно взбешенными нартиями. Вот интересно: на какой стадии эволюции может находиться примат, решившийся взять высоту при такой обороне? Может быть, этот островок просто такая обособленная клиника, куда со всего архипелага свозят обладателей нетрадиционной психики? Или аборигенам воинские традиции заменяют все, вплоть до серого вещества? Неужели попрутся геройствовать... Поперлись, и еще как: с гиканьем, свистом, приплясом и все теми же скудно оформленными матюгами.
- Вутарда-а-ар! - заныла я. - Давай смо-оемся! Ну, пожа-алуйста! Ну, вот зачем нам ввязываться в эту склоку? На подвиги потянуло?
- А ты с чего взяла, будто зудит в моей заднице? - умеренно язвительно осведомился он в непочтительном полуобороте головы. - Это нартии бесятся. Мы пытались утащить отсюда Хакар-гара. Напомнили, на кой прах приперлись сюда из Руфеса. А он уперся, как...
- Сиятельная, - встрял Энагсор, - уговори этого необузданного... полководца отступиться. Уж тебя-то он послушает. Коли ему приспичило разнести этот сраный островок, так пусть вернется сюда позже.
Он махнул рукой, давая понять, что сотрясение воздуха не входит в список его воинских навыков. Я же заставила свое изнасилованное тело занять вертикальное положение и дошкандыбала до человеческой линии обороны. Повисла на руке Вутардара, цапнула Энагсора за рукав и подтянула прибалдевшего парня к себе:
- Продолжай. Наш патриарх прекрасно расслышал ваши комментарии и заколебался.
- Уверена? - одними губами уточнил Вутардар, покрепче обхватывая меня за талию.
- Вижу.
Этот довод был необорим. Таинственные фокусы, творимые Внимающими с соизволения богов, давно переросли категорию сплетен. Во всяком случае, для моих спутников. И потому сейчас мне достаточно было скомандовать «фас», чтобы человеческий скепсис заткнулся. Мужики, не знавшие иных культурных мероприятий, помимо хорового пения на пьянках, интуитивно нащупали соль актерской профессии. Их лица осветила та отстраненно-печальная меланхолия, что присуща особо ретивым монахам или воришкам, пойманным за руку прямо в чужом кармане. Шашкит, наблюдая нашу пантомиму со стороны, криво усмехнулся. И покачал головой с видом разочаровавшегося наставника малолетних преступников.
- Я и сам подпишусь на эту авантюру! - голосом отчаявшегося выпить трагика провозгласил Энагсор. - Соберу три сотни отъявленных мерзавцев! Со всех наших островов! Прибить пару десятков оборзевших засранцев - великое деяние! Но, ведь это никогда не поздно.
- Пожалуй, - солидно отозвался Вутардар, как какой-нибудь купец, оценивающий масштабы будущей аферы. - Доброму воину один хрен за что сдохнуть. У него же ни дома, ни семьи. Ни мало-мальски приличного будущего. Детишек кормить не надо. А шлюхи - не жена, за которой глаз да глаз. А то гляди: набегут жадные до чужой земли и чужого добра...
Прежде непримиримо-страстный затылок Хакар-гара непреклонно мозолил нам глаза. Но, после этих слов мы поимели честь узреть и оскаленный профиль доминантного самца - радетеля своих угодий. Которые он как-то не подготовился потерять. Отравленные ложью слова попали в самую точку. Громадный наивный властитель и главнокомандующий клана непобедимых чудовищ, загнанных людьми в самые крайние, суровые, полуголодные пределы, поколебался. Много чего было намешано в его характере отца и воина, но вот подлость ему была точно не по мозгам - интеллекту недоставало. Конечно, периодическое столкновение с чужой подлостью тоже порождает какой-никакой опыт. Но, всего лишь в постоянно тиражируемых одних и тех же ситуациях. А на инновации в этом вопросе честный нарт реагирует неуклюже и вечно невпопад. Хакар-гар просто обречен был попасться на столь примитивный моральный шантаж. Понимаю, что все лишь во благо ему самому, но как-то стыдно: обманули дурачка на четыре кулачка. И так грустно, что с приличным человеком - пусть и нартом - приходится изворачиваться и юлить.