- Мне известен один случай. Но ты задала не тот вопрос.
- Их не искали?
- Почему же, искали. Но не всех и не всегда. Я знаю, что у тебя сейчас в голове, Уна. Пожалуйста, не вмешивайся. Эти правила нельзя нарушать. Не бойся, отец справится.
- Мне сделал официальное предложение Эдрик, - Уна перегнулась через ограду, всматриваясь в темноту между дорогами. - Джарет не мог не знать об этом.
- Да, он знал, - Дарина обняла себя за плечи. - Я бы хотела, чтобы отец женился на тебе, но это политика, Уна. Ты королева Благого двора, а Подземелье стоит особняком среди владений фейри.
- Объединение дворов, - Уна усмехнулась. - Джарет решил исполнить мечту своей матери за мой счет?
- Ты же знаешь, не с его происхождением претендовать на Великий трон, - Дара перекинула ноги по другую сторону ограды. - Мне пора. Я сразу сообщу тебе, если что-то узнаю.
- До встречи, - Уна не собиралась сидеть, сложа руки. Но Хранительнице об этом знать не обязательно.
Дарина улыбнулась и спрыгнула на проплывающую внизу дорогу. Талантливый ребенок. Уна не сомневалась, что Перекресток позвал Дарину исключительно из желания обезопасить от набирающей силу полубогини порядок в подвластных ему мирах. Хотя со временем из нее может выйти действительно могущественная Хранительница.
Уна мотнула головой, прогоняя лишние мысли. С усилием свела ладони. Между ними возникла хрустальная сфера. Джарет не знает, что она освоила его магию, значит есть шанс застать его врасплох. В кристалле плавала серая муть. Как же он далеко... И вдруг Уна поняла, что это не магические помехи, а всего лишь облака. И они стремительно проносятся мимо. Он что, падает куда-то с неба?!
Дорога ложилась под ноги музыкой флейты. Всё ниже и ниже. Джарет поежился. Даже в застегнутой под горло кожаной куртке становилось холодновато. Флейта вела сквозь мертвые миры - давно остывшие, покрытые льдом. Музыкант не продержится здесь и недели, если по какой-то причине не сможет выбраться на дорогу. Но какой смысл забрасывать его сюда?
Дорога внезапно оборвалась. Джарет взмахнул руками, чудом не потеряв флейту, и полетел куда-то сквозь холодный сырой туман. Нет, сквозь облака! Дышалось с трудом. Джарет попытался затормозить падение, но ничего не вышло. Облака начали рассеиваться. Далеко внизу Джарет разглядел раскинувшуюся от горизонта до горизонта степь, исчерченную неровными дорогами. По ним ползли крошечные повозки. Откуда взялся живой мир в самом низу серпантина? Или это другая вселенная? Да, похоже. И с минуты на минуту он об нее разобьется!
На душистом сене, устилающем дно фургона, хорошо спалось, несмотря на скованные руки. И вдруг сон стал тревожным. Отчетливо, как наяву, Ганконер увидел Джарета, падающего откуда-то с очень большой высоты. И ринулся навстречу с одним желанием — удержать! Фургон тряхнуло, снаружи послышались недовольные голоса. Ганконер проснулся и некоторое время лежал, пытаясь понять, что произошло, и почему так болят плечи. Потом понял, что отлежал правую руку. Но было что-то еще. Ганконер прислушался к себе и с ужасом понял, что заветные капли магии, которые он намеревался хранить до удобного случая, иссякли. Неужели Джарет действительно провалился в этот мир? Ганконер прикусил губу. Проклятье, только его здесь и не хватало!
Джарет не понял, что задержало его падение, но был искренне благодарен этой силе. Хотя удар об землю все равно вышел чувствительным. Повезло еще, что он влетел в густые заросли каких-то кустов с упругими ветками. Шипя от боли, Джарет выбрался на белую от пыли грунтовую дорогу, спрятал флейту за пазуху и отряхнулся. Сильно болел правый бок, но главное, что переломов нет. Джарет глубоко вдохнул сухой воздух и разом забыл об ушибах. Где бы он ни оказался, магии в этом мире нет. Но что же тогда спасло ему жизнь? Джарет схватился за амулет. Пусто, весь запас силы словно высосало. Проклятье, за последние сто лет он так привык полагаться на амулет, что даже оружия с собой не взял.
Справа послышался приближающийся стук копыт. Джарет прищурился, вглядываясь в показавшееся на дороге облако пыли. Два всадника, по виду — люди, и еще пара лошадей тянет дощатый фургон без окон. Сколько народу внутри, не ясно, но судя по размерам, фургон может вместить и десяток. Джарет сошел с дороги к кустам, но прятаться не стал. Пусть этот мир не позволяет колдовать, но чутье он не утратил. Ганконер где-то рядом. Джарет повел плечами. С двумя-тремя людьми он справится голыми руками, а там посмотрим.
Всадники пришпорили лошадей и поскакали прямо к нему. Джарет рассматривал их, все больше напрягаясь. Широкоплечие мужчины в кожаных жилетах поверх клетчатых рубашек. Кожаные брюки, облегающие сапоги, широкополые шляпы и платки, прикрывающие лица. И кобуры на поясах. Огнестрельное оружие — это очень плохо, его невозможно заколдовать, даже если есть сила. Однажды Джарету довелось побывать в Верхнем мире на Диком Западе. Ему там не понравилось. А эти ковбои не нравились ему еще больше.
Кони остановились прямо перед Джаретом. Темные глаза всадников осмотрели его с головы до ног. Взгляды были неприятно прощупывающие. Он медленно приподнял руки. Правый всадник что-то сказал с отчетливо вопросительной интонацией. Джарет нахмурился и покачал головой. Еще одна проблема - при отсутствии магии он не сумеет понять местный язык.
Всадники переглянулись. Речь их была быстрая и трескучая, не похожая ни на один из языков, известных Джарету. Они сдернули платки, чтобы не мешали разговаривать, и Джарет с облегчением увидел, что лица у мужчин вполне человеческие, красивые, с полными чувственными губами. Глаза, когда они перестали их прищуривать, оказались большие и настолько черные, что зрачки почти не просматривались. Один из мужчин был постарше, с морщинами на лбу и у глаз. Другой походил на него, как сын.
Вопрос повторили уже не другом языке.
- Я не понимаю, - Джарет рискнул заговорить на всеобщем.
Всадники прислушались и вдруг заулыбались. Одновременно соскочили с лошадей. Тоже приподняли руки, демонстрируя мирные намерения, в которые Джарет не поверил ни на секунду. Но улыбнулся в ответ. Старший мужчина ткнул в себя пальцем.
- Триус, - и тут же указал на своего спутника. - Триурус.
Джарет чуть склонил голову.
- Джарет.
Они повторили — с раскатистым «р» и снова заулыбались. Приглашающе махнули руками в сторону подъехавшего фургона. Выразительно показали на небо, где поднявшееся в зенит солнце припекало всё жарче. Джарет принюхался. От фургона отчетливо пахло застарелым потом и... страхом? Или безнадежностью? Возница в глубоко надвинутой на лоб шляпе бросил на него равнодушный взгляд. Джарет беспечно кивнул и пошел к фургону. Доски стен были пригнаны плотно, но даже сквозь них он расслышал характерное позвякивание. Понятно, чем занимаются эти люди. Триус обогнал его и встал у входа в фургон. Отодвинул массивную задвижку и приглашающе приоткрыл дверь. Джарет небрежно поправил под курткой флейту, чтобы не мешала, и от всей души ударил ногой в пах Триуса. Тут же развернулся и врезал кулаком в челюсть его сына, отправив его отдыхать под днище фургона. От бросившегося на него возницы Джарет уклонился, перехватил его руку с кнутом и вывернул так, что человек завопил от боли. Впрочем, кричал он недолго. Джарет вырвал кнут и тяжелой рукояткой оглушил возницу. Отпихнув ногой в сторону хрипящего Триуса, Джарет распахнул дверь фургона.
- Нет! - успел услышать он знакомый голос, что-то укололо его в щеку, и Джарет потерял сознание.
Кристалл в руках Уны лопнул мыльным пузырем. Воздух вокруг угрожающе сгустился. Стало душно.
- Я поняла, - она склонила голову. - Это не моя игра. Но если они сумеют вырваться, если найдут путь домой, вы позволите им вернуться?
Воздух вокруг снова стал свежим и прозрачным. В голове Уны возник отчетливый образ высокого светловолосого сида и стройной рыжекудрой женщины в одинаковых коронах из золотых листьев. Оберон и Цимнея. Значит это правда. Проклятье на голову владычицы Авалона! Это она должна сейчас искать Ганконера, а не Джарет!
- Думаешь, ты заключила выгодную сделку, Алисса? - прошептала Уна. - Молись, чтобы они вернулись. Молись всем богам и демонам. Иначе ты будешь жить вечно в персональном аду, который я тебе построю.
- Тише, Джарет, тише. Скоро вечер, станет прохладнее, и тебе полегчает.
«Что со мной?» - хотел спросить Джарет, но вместо этого замычал. Горло болело так, что хотелось вырвать его, лишь бы прекратить мучения. Глаза не открывались.
- В тебя выстрелили иглой, смазанной ядом какой-то ящерицы. Я видел, как его добывают, - Ганконер говорил очень тихо. - Проклятая жара... А воду дадут только за ужином. Если нам вообще дадут, учитывая, что ты избил хозяина этой передвижной лавочки, его сына и брата. То есть, я думаю, что это его брат. Но может и нет.
- Заткнись... - прохрипел Джарет и облизнул пересохшие губы. - Кто меня?
- Не ожидал, что в запертом снаружи фургоне окажется охрана? - Ганконер хмыкнул. - Знаешь, что самое смешное? Стрелок тоже раб. По крайней мере, на нем ошейник, как у нас. Тебе еще поэтому так больно — горло опухло от яда и пережато ошейником.
Джарет сделал попытку шевельнуться. Тело отозвалось резкой болью. Звякнула цепь — руки оказались скованы. А ноги, похоже, свободны.
- Лежи спокойно, - Ганконер примял вокруг Джарета сено, приподнял ему голову и подложил что-то мягкое, должно быть, свернутую куртку. Фургон потряхивало, было очень жарко и сухо.
- Флейта...
- У меня.
- Глаза...
- В порядке твои глаза, просто отек распространился по всему лицу. Между прочим, твоя живучесть произвела ошеломляющее впечатление на местных. Я думаю, тебя не убьют, - Ганконер вздохнул. - Очень неприятно не понимать, о чем вокруг разговаривают.
Зашуршало сено. Джарет почувствовал, что Ганконер лег рядом и взял его за руку.
- Ты почуял, что в этом мире нет магии? Я тебе больше скажу — ее никогда здесь и не было. Необычно, правда? Мы оба провалились сюда сверху, однако на нижние миры это не похоже, скорее на какую-то версию Верхнего. Правда язык у людей совсем другой, и внешность тоже отличается. Насчет географии пока не уверен, слишком мало успел увидеть. Ты лет сто не был в Верхнем мире, да? А я выбирался недавно. Там вокруг одна техника, но сказки по-прежнему помнят. И мне не было ни душно, ни страшно, как здесь. Мы где-то очень далеко от Перекрестка.
Ганконер подул Джарету на лицо.
- Вроде отек больше не увеличивается. Может, за ночь пройдет. По ночам здесь сильно холодает.
- Сколько?..
- Сколько я здесь маюсь? Трое суток.
Первая хорошая новость. Джарет опасался, что серпантин уведет его горзадо дальше вперед по времени.
- Джарет? - Ганконер снова подул ему на лицо. - А с чего ты взялся меня искать? Нет, молчи, потом расскажешь. Сейчас главное — придумать, как нам выбраться. По моим прикидкам выходит, что дольше года мы здесь не продержимся. А скорее всего, и того меньше. Даже если нас не убьют, высохнем без магии, как трава без воды.
- Паникер... - Джарет прислушался к тихому позвякиванию вокруг. Странно, что никто из рабов даже не шепчется. - Кто... здесь...
- Живой товар. Кроме нас здесь четверо. В этом мире, как минимум, две расы. Те, которые нас поймали, смуглые и черноглазые. А пленники — с более светлой кожей и глаза у них голубые или серые и русые волосы. Но мы и на их фоне сильно выделяемся.
- Это повышает... ценность...
- Хорошо бы, - серьезно ответил Ганконер. - Не уверен, что смогу работать на плантации сахарного тростника. Или что они тут выращивают?
Фургон замедлил ход. Снаружи послышались голоса.
- Куда-то приехали, - Ганконер сел и зашуршал соломой. - Лежи тихо.
«Если меня кто-нибудь тронет, я буду лежать очень громко», - ни малейших иллюзий в отношении себя Джарет не испытывал. Если Триус пожелает отыграться, терпеть, стиснув зубы, едва ли получится. Проклятье, даже у демонов он не испытывал такой унизительной беспомощности. И перед кем? Перед простыми людьми - извечной добычей сидов!
Заскрипела дверь, по фургону пролетел жаркий ветер. Что-то угрюмо сказал Триурус. Ему ответил незнакомый голос, в котором отчетливо звучало недоверие. Доски пола заскрипели под тяжелыми шагами. Джарет почувствовал, как подобрался Ганконер. Кто-то присел рядом, коснулся лба Джарета, присвистнул. Потом неожиданно стало легче дышать. «Ошейник расстегнули», - понял Джарет. Триурус заговорил быстро и недовольно. Незнакомец ответил ему короткой насмешливой фразой уже от двери. Фургон качнулся.
Что произошло дальше, Джарет мог только догадываться. Ганконер резко вскочил, что-то свистнуло, рассекая воздух. Неподалеку кто-то сдавленно ахнул, затем послышался взрыв трескучей речи. Судя по интонации — это были особо заковыристые местные ругательства. Фургон снова качнулся — внутрь ворвались двое. Повелительно и резко крикнул Триус. И вдруг послышался звук флейты, и голоса тут же смолкли. Ганконер заиграл громче. Это была музыка самой степи, ее жаркой бескрайности и одиночества. Он играл долго, и всё это время Джарет даже дыхания людей не слышал. Только когда флейта смолкла, послышались вздохи, а потом звук струйки воды, текущей в жестяную посуду.
- Благодарю, - сипло сказал Ганконер. Он сел рядом с Джаретом, прополоскал рот, сглотнул. - Четвертый раз в жизни играю со скованными руками.
На лицо Джарета лег мокрый платок, на шею — второй.
- Пить не предлагаю, не сможешь.
Джарет не ответил. Он помнил все три упомянутых случая. В двух из них Музыкант спасал жизни им обоим. В третьем — себе. По крайней мере, он так думал, когда усмирял натравленных на него псов Дикой Охоты.
В фургоне произошло какое-то оживление. Зазвенели цепи. Раздались шаги множества ног.
- У нас пополнение, привели еще четверых. И принесли ужин, - Ганконер тоскливо вздохнул. - Если эту мерзкую болтушку можно так назвать. Больше двух ложек я не в состоянии проглотить, хоть убей. А местные едят с удовольствием. Неужели здесь вся еда такая противная?
Джарет принюхался, и его замутило.
- Да, в первый раз меня тоже чуть не вырвало, - Ганконер со стоном сделал пару глотков и сказал кому-то слева: - Возьми, если хочешь.
В ответ послышался тихий шелестящий голос.
- Не стоит благодарности, право же, - с иронией ответил Ганконер.
- Ты... понимаешь?
- Нет, но догадаться несложно. Я пытаюсь запоминать слова, но одни слишком быстро тараторят, а другие слишком тихо шепчут.
Он снял с Джарета платки и снова их намочил. В фургоне постепенно становилось прохладнее. Джарет задышал с облегчением, опухоль определенно спадала.
- Это просто стоянка, - с сожалением сказал Ганконер. - В дверь мало что видно, но рядом стоит еще один фургон. Его хозяин приходил на тебя смотреть. По-моему, Триус ему служит.
Джарет обдумал эту информацию. Убивать его не будут, это ясно. А еще здесь ценят музыку.
- Колыбельная, - прошептал он.
- Хочешь, чтобы я исчерпал силу флейты, как уже исчерпал свою? Даже если получится, ты не сможешь сейчас бежать. Вокруг степь, мы будем как на ладони, а эти ребята стреляют очень быстро и точно. Подождем. Жаль, вода закончилась.
Он убрал высохшие платки. Джарет рискнул приоткрыть глаза. С облегчением убедился, что видит не хуже, чем раньше. Ганконер сидел рядом и жевал травинку. На нем был всё тот же бальный наряд, но изрядно потрепанный. На правой руке — свежий след от хлыста. А запястья охватывают широкие железные браслеты, соединенные короткой цепью. Дюймов десять, прикинул Джарет. Странно, почему рабов не приковывают друг к другу или к стене? В чем смысл таких наручников?