Так и не найдя нужных мне ответов, я взялся за изучение накопленной местными обитателями научной информации. При этом, разумеется, я относился к ней критически, хорошо зная о том, что к Науку и Веру смертных нужно воспринимать с известной долей скепсиса, поскольку и та и другая полны неточностей и противоречий.
В соответствии с данными, полученными поколениями местных учёных, первые признаки жизни на планете появились около четырёх миллиардов лет назад – за два с половиной миллиарда лет до того, как появился на свет первый представитель нашей расы. Этому утверждению я склонен был верить, поскольку оно не противоречило научным знаниям моей собственно расы. В масштабах галактики самозарождение жизни – не такое уж и редкое явление, просто биологические объекты без вмешательства Творца не способны эволюционировать до сложных форм.
Жизнь на планете развивалась медленно и постепенно, я не обнаружил в имеющихся данных никаких признаков внешнего вмешательства, но это и не удивительно. Способность смертных исследовать столь отдалённые во времени процессы и явления была крайне ограниченной, поскольку они пока что даже не имели представления о том, что такое хроноскопическая аналитика.
Единственный эпизод в развитии этого мира, который я без малейших сомнений квалифицировал как вмешательство демиурга, имел место шестьдесят пять миллионов лет назад. Тогда обрушившийся на поверхность планеты астероид уничтожил почти все живые существа, в том числе и доминирующий класс фауны. Грубо, но весьма эффективно. Поскольку именно к тому моменту, если верить предположениям местных учёных, один из биологических видов как раз достиг разумности, эту катастрофу вряд ли можно было расценивать как случайность. Я обоснованно предположил, что всё произошедшее – дело рук студента Академии, моего далёкого предшественника, который, как и я сейчас, выполнял практическое занятие по эсхатологии. Эта моя концепция подтверждалась тем, что Демиург даже не потрудился убедиться в том, что довёл начатое им дело до конца, не задержался на сотню-другую лет, дабы констатировать, что жизнь на планете уничтожена полностью. Если же он не ставил перед собой подобной задачи, то следовало бы задать хотя бы общий вектор дальнейшей эволюции – здесь же остатки жизни на планете были брошены на произвол судьбы. Ещё одно доказательство того, что Конец Света был устроен недоучкой, а не опытным демиургом.
Я немного пожалел о том, что не поработал как следует с архивными инфоблоками Академии, где наверняка должен сохраниться отчёт о выполнении этого практического задания. Впрочем, к предстоящей мне работе события тех давних лет не имели никакого отношения, и представляли интерес лишь в теоретическом плане.
Ещё более интересно обстояло дело с появлением на планете Венца Творения. Это произошло относительно недавно, меньше двух миллионов лет назад, и забавность ситуации состояла в том, что творец-неумёха создал сразу два разумных вида, одинаково перспективных и жизнеспособных. Некоторое время спустя один из видов тихо и бесследно исчез – очевидно, демиург понял свою ошибку и внёс в развитие планеты соответствующие коррективы. К сожалению, у местной «науки» не оказалось почти никаких данных о том, как это происходило, изучение процесса вытеснения господствующим видом своего соперника остановилось на уровне предположений и ничем не подтверждённых гипотез.
Покончив с местной наукой, я вновь вернулся к теологии. Меня интересовал сценарий, по которому сотворивший этот мир демиург спланировал его уничтожение.
Большинство местных религий рассматривало Конец Света как последовательное проявление трёх разрушающих сил – Война, Голод, Мор, каждое из них сопровождала Смерть. Следование эсхатологическому сценарию создававшего мир демиурга было, по правде говоря, не обязательным требованием а, скорее, правилом хорошего тона, данью уважения к работавшему над этим миром собрату. Помимо этого, давало дополнительные баллы при оценке итогов моей работы.
Решив, что полученных мною теоретических данных более чем достаточно, я перешёл к практическим действиям.
Я решил начать с Войны – благо, смертоносного оружия у заселявших эту планет существ было накоплено столько, что жизнь на ней можно было уничтожить хоть трижды подряд.
Тут меня ждал ещё один неприятный сюрприз. Выяснилось, что я не могу напрямую воздействовать на разумные индивидуумы этой планеты, отдавая им чёткие приказы и управляя их действиями. Мои попытки вмешательства в разум этих особей приводили лишь к поломке их аур – объекты моего воздействия либо погибали, либо становились безумными. Единственным результатом моих действий стало возникновение нескольких новых религиозных сект, поклоняющихся мне как новому божеству. Лидеры этих объединений предрекали скорый и неминуемый Конец Света. К сожалению, все эти группировки были слишком слабы и малочисленны, чтобы оказывать хоть какое-нибудь заметное влияние на планетарную политическую обстановку. Ждать же, пока они превратятся в господствующие религии, у меня не было ни времени, ни желания.
Это вызвало чувство лёгкой досады, ведь именно изучению вопроса об управлении действиями разумных существ я посвятил особое внимание во время предыдущего семестра. Впрочем, это лишь в очередной раз напомнило мне, насколько я пока слаб и несовершенен. Чувство самоуверенности – самый опасный враг любого Творца.
Я не мог развязать войну, просто отдав приказы о её начале правителям, поэтому пришлось действовать более тонким и долгим способом - через их собственную инфосферу, постепенно разжигая в разумах жителей планеты и без того давно тлеющие страх, зависть и ненависть друг к другу.
Это оказалось совсем не сложно. Из вспыхивающих то здесь, то там мелких приграничных стычек вызрела глобальная война, постепенно охватившая две трети планеты. Враждующие государства объединились в три непримиримых блока, методично уничтожая население как своих противников, так и стран, пытающихся сохранять нейтралитет. Свежие ауры, покинувшие своих погибших носителей, непрерывным потоком текли к временному накопителю, созданному мной вокруг четвёртой планеты.
К моему неудовольствию, ни одна из сторон не решалась прибегнуть к применению оружия массового поражения, так что за время длившейся полтора десятилетия войны общее число погибших так и не перевалило за миллиард. Разумеется, подобная ситуация меня не устраивала. Я вынужден был выйти из режима пассивного ожидания и вновь воздействовать на Венец Творения через инфосферу.
В результате моего вмешательства, расположенная на юго-востоке самого большого материка планеты страна применила наконец-то оружие, основанное на энергии расщепления ядерного ядра, против своего южного соседа, государства, с которым в прежние времена составляла единое целое.
Эффект моего воздействия оказался совсем не таким, как я ожидал. Участники конфликта, забыв свои распри, обрушились на агрессора. Одновременно с этим всё чаще раздавались голоса, призывающие прекратить безумное кровопролитие. Государства одно за другим объявляли о прекращении боевых действий, руководители крупных военных блоков сели наконец-то за стол переговоров. Глобальная планетарная война перешла в вялую стадию, она не прекратилась совсем, просто распалась на десятки затяжных локальных конфликтов – увы, ни один из которых, ни даже все они в совокупности больше не представляли угрозы для жизни цивилизации. Крупнейшие государства занялись восстановлением разрушенной в ходе войны инфраструктуры, демографическая ситуация отреагировала повышением рождаемости.
Я был немного огорчён своей неудачей, но не отчаивался.
Следующим в списке был Голод. Это тоже было не слишком сложно. Обитатели планеты и без этого имели большие проблемы в продовольственной сфере – это касалась не только производства продуктов питания, но и равномерности их распределения. Небольшое изменение солнечной активности и атмосферных потоков, локальное воздействие радиации, вызывавшее мутации и болезни растений и домашних животных, появление новых вирусов, паразитов и сельскохозяйственных вредителей. Замечу не без гордости – с Голодом я преуспел больше, чем с Войной, за два десятилетия сократив население планеты более чем вдвое – до полутора миллиардов. Но успеха в полном уничтожении Венца Творения я так и не достиг.
Обитатели планеты вовсе не собирались драться за остатки продуктов и поедать друг друга. Конечно, не обошлось без нового всплеска локальных войн, голодных бунтов и актов каннибализма, но все названные явления носили не массовый, а эпизодический характер. Почти все государства перешли к режиму жёсткой экономии и распределения. Страны всё более сплачивались, налаживали сотрудничество между собой для решения общей задачи. Много сил и средств было отдано на развитие химической промышленности и технологий синтеза, конечным итогом которого стал процесс создания полноценных продуктов питания из ископаемых углеводородов. Голод был в буквальном смысле триумфально побеждён, а я вынужден был записать на свой счёт ещё один проигранный раунд.
В качестве следующего эсхатологического элемента я использовал Мор. Из молекул космической пыли я создал миллиарды смертоносных бактерий и вирусов, и щедро рассеял их в атмосфере планеты.
Почему-то я сразу был настроен на то, что и третья моя попытка не выполнит поставленной цели – и, как выяснилось всего через несколько лет, оказался абсолютно прав. Я отсоединил ментальные оболочки от тел ещё у двух третей существ, переживших первые две волны Божественного Гнева – и только. Ещё с эпохи Войн у разумных осталось много убежищ, способных приютить ставшее теперь малочисленным население, а борьба с болезнями животных во времена Голода оставила им чётко отработанную систему карантинных мероприятий, хорошие средства индивидуальной защиты и высокоразвитую биологию и медицину, которые были способны в кратчайшие сроки разрабатывать вакцины в ответ на появление новых штаммов. Да и смертоносность созданных мною микроорганизмов оказалось сильно преувеличенной: против большинства из них обитатели планеты оперативно синтезировали весьма эффективно действующие лекарства. Да, многие из смертных в результате моих действий расстались со своими аурами, но выжившие не только стали менее восприимчивыми к болезням, но и в целом более крепкими и жизнеспособными. Увеличились как общая продолжительность жизни индивидуумов, так и их репродуктивная способность.
С чувством лёгкой досады я был вынужден признать своё поражение и отказаться от канонического сценария Конца Света. Необходимо было действовать более эффективными, а следовательно более грубыми методами. В качестве последней попытки более или менее изящного выполнения своего задания, я решил испробовать упоминавшийся в некоторых религиозных текстах Всемирный Потоп.
Создав шесть мощных излучателей, фокусирующих энергию местной звезды, я разместил их триадами над каждым из полюсов, и принялся расправлять шапки полярных льдов, вызывая тем самым повышение уровня мирового океана – как я уже сказал ранее, подобный процесс, именуемый Всемирным Потопом, был отражён сразу в нескольких местных Священных Писаниях.
Уровень Мирового Океана стал повышаться. Этот глобальный процесс растянулся на долгие годы; он казался слишком медленным мне, изнывающему от нетерпения и стремления как можно быстрее закончить задание, и был слишком быстрым для обитателей планеты, едва успевающих противостоять Всемирному Потопу.
Разумные отступали от медленно пожираемых морем прибрежных равнин, перенося свои города на подножия гор. Население планеты к этому моменту сократилось до жалких нескольких десятков миллионов особей.
Но те, кто ещё оставался в живых, вовсе не собирались умирать. Они возводили гигантские дамбы, сдерживающие напор прибывающей воды, строили огромные Ковчеги, которым было суждено было со временем стать плавучими мегаполисами, создавали небольшие, полностью самодостаточные поселения на горных пиках, куда вода не сможет добраться даже после того, как будут полностью расплавлены полярные льды, активно разрабатывали проекты подводных городов, и даже планировали переместить часть населения на орбитальные станции. Наука и промышленные технологии продолжали развиваться фантастическими темпами. Не было больше ни споров, ни разногласий – вся планета стала единым государством, с единым управлением и языком.
Хоть я и не ставил перед собой подобных планов, побочным эффектом моих действий стало также то, что разумные обитатели планеты наконец-то пришли к монотеизму. К этому моменту все уцелевшие конфессии почитали божеством меня. Да-да, именно меня! Однако лишь малая их часть призывала своих прихожан принять грядущий Конец Света с надлежащим спокойствием и смирением; жрецы всех остальных культов на службах в храмах возносили мне проклятия и плевали на алтари.
Впрочем, я не буду преувеличивать набожность уничтожаемых мною разумных, над скудными остатками религиозности довлели атеизм и прагматизм. Лишь небольшая часть уцелевшего населения относилась к происходящему как к проявлению Божественной Воли, все остальные восприняли его как действия чуждого, враждебного инопланетного разума, вознамерившегося для каких-то своих непонятных целей уничтожить всех разумных обитателей. Правы были и те, и другие, большая разница состояла лишь в том, что гнев Бога следует принимать как неизбежность, а любому врагу следует дать отпор.
В верхних слоях атмосферы над полярными шапками они возвели подобие энергетических куполов, очень эффективно, почти на треть, отражавших мощность моих излучателей, что, соответственно, продлевало сроки исполнения их задачи. Вскоре вслед за этим два из трёх расположенных над южным полюсом излучателей были атакованы несущими ядерные заряды ракетами – как это ни было для меня странно, уцелевшими после едва не погубившей планету войны. Атака, разумеется, не увенчалась успехом, мне ничего не стоило перехватить контроль над управлением ракетами, увести их с курса и уничтожить, когда они отошли на безопасное расстояние.
Следующая атака, произведённая спустя всего несколько лет, оказалась намного более эффективной – ракеты, несущие заблаговременно нераспознанные мною источники мощного электромагнитного излучения были направлены непосредственно на меня. Удар был страшной силы – я на несколько мучительных лет был оглушён. Полуослепший, дезориентированный, словно ощупью находя дорогу и не понимая, что именно я делаю, я с трудом добрался до пояса астероидов, где жадно начал подзаряжаться припрятанной в накопителях энергией и заделывать дыры в собственной ауре припасёнными остатками энергетических оболочек едва не уничтоживших меня смертных. Радуясь собственной предусмотрительности, заполнял зияющие бреши в моей памяти содержимым инфопакетов. Процесс восстановления был долгим, болезненным и мучительным.
Я знал, что ни с одним из Творцов в процессе эсхатологии не происходило ничего подобного, ещё ни один из Венцов Творения не оказывал такого мощного сопротивления демиургу. Смертные бросили вызов Божеству, объявили ему войну и едва не добились победы. Я уже склонялся тому, чтобы отправить призыв о помощи ко Вселенскому Накопителю, лишь юношеская самоуверенность и гордыня не дали мне этого сделать.
Во мне бушевали непривычные чувства - раздражение, обида, ненависть – чувства, свойственные смертным, а не Творцам. Я уже не думал о выполнении практического задания, единственным моим желанием было отомстить смертным, бросившим мне вызов. Я захватил пригоршню астероидов, выбирая те, что покрупнее, и запустил их в сторону оскорбившей меня планетки. Огромные глыбы, состоящие из камня и льда, сметали с орбиты спутники и орбитальные станции; обрушиваясь в океан, вызывали землетрясения, разрушающие подводные города и сметающие выстроенные дамбы волнами огромных цунами. Последний плотный сгусток аур сорвался с планеты, импульс миллионов погибающих одновременно разумных созданий звучал, как крик гнева и отчаяния.
Задание было выполнено. Я уничтожил не только Венец Творения, но и сделал безжизненной всю планету. Но я не чувствовал радости и удовлетворения, только опустошённость и усталость.
Внезапно я ощутил слабый метальный толчок, словно меня попытался позвать кто-то из моих собратьев. Я ощупал окружающее пространство в поисках источника этого удара, и к моему величайшему удивлению, выяснил, что до меня пытается дотянуть свои щупальца эмбрион проторазума, оставленный мною на орбите четвёртой планеты. Забавно, это как если бы ещё не научившийся ходить младенец попытался стукнуть зажатой в кулачке погремушкой обидевшего его взрослого.