К тому же, в конце ужина мистер Мейсен «разобрался» с картой, списав номер к себе и пообещав, что решит дело лично, а Каллен-младший не отправился на такси в клуб, как собирался. Вместо этого он проводил Изабеллу до дома, воспользовавшись ее разрешением, а двум мужчинам дав шанс понадеяться, что их план удачен.
- Думаешь, они верят, что это случайность?
- Еще бы, - Карлайл посмотрел на небо, где мерцали парочка звездочек. Они уже вышли из ресторана и стояли на улице, поджидая такси. - Твой Джас напоминал столб, когда она вошла - недвижный и обескураженный. Дело движется.
- Она действительно очаровательна, - мягко заметил Эдвард, удивив друга. В лужах от недавнего дождя, расположившихся возле носков его туфель, луна сияла как никогда ярко.
- Тебе понравилась?.. Молоденькая же совсем, Эд. Ей двадцать три.
- Я понимаю, - поспешил заверить Каллен, качнув головой, - ну что ты, Лайл, я ни на что не претендую. Это невеста Джаспера, помнишь?
- Я-то помню, - хмуро согласился мужчина, стараясь сообразить, что на самом деле здесь происходит, - только и ты это помни, договорились?
Эдвард лишь горько усмехнулся, мотнув головой. Его глаза вдруг повлажнели, а взгляд пробежался по темной улице, уходящей от ресторана вдаль, к горизонту.
…Она уходила потому, что была свободна. Она не ждала, не предупреждала, не жалела. Она любила - а потом уже нет. Ей нужен был новый брак, новый вкус жизни, адреналин, в конце концов… молодость нового бойфренда тоже имела значение.
Карина растворилась в пространстве, будто никогда ее и не было. Просто пропала. Не оставила даже номера телефона для Джаспера - вычеркнула их обоих.
А Эдвард подписал развод, ни на секунду не засомневавшись, без труда угадав ее чувства к нему: безразличие, презрение и, возможно, немного ненависти за отданные лучшие годы, которые уже не вернуть - время не покупается и не продается.
И уже не раз композитор отвечал Мейсену то, что ответил и прямо сейчас, глядя на все ту же луну в лужах:
- Твои волнения напрасны, Карлайл. Я уже давно не замечаю женщин.
* * *
Роман Джаспера и Изабеллы, чья встреча состоялась вопреки расхожему мнению, что счастье можно построить лишь самостоятельно, развивался бурными темпами. В значительной степени тому способствовали старания Карлайла, вмиг почувствовавшего себя ответственным за Беллу и уверенным, что дает ей то, что нужно, и Эдварда, для которого благополучие сына было главной составляющей всей задумки.
Дело шло и шло хорошо.
Джаспер открестился от выпивки, потому что тот максимум, на который была согласна Изза, это треть бокала вина на ужин в хорошей компании; бросил сигареты, потому что она отказывалась целовать его, чувствуя запах табака; практически не тратился на крупные вещи - Белла так смущалась, отгораживалась, лепетала что-то и просыпалась среди ночи от волнения, что доводить ее до такого состояния было непозволительно - и он прекратил. Милые сувениры, любимые книжки, кафе-мороженое и пицца «Четыре сыра» на ужин - вот, что ей нравилось. И карточный счет Эдварда перестал стремиться к нулю.
Джаспер влюбился, не было сомнений. И потихоньку влюблялась и мисс Свон, которая рядом со своим спутником становилась веселой, беззаботной и очень жизнерадостной. Они съехались и жили вместе - спустя всего два с половиной месяца после знакомства! И никто уже не сомневался, что звон свадебных колоколов близок. Мейсен разузнал по своим каналам, что Джаспер даже уже купил обручальное кольцо.
Отцовской части души Эдварда, которая была в отчаянье из-за поведения сына, все эти события были бальзамом на сердце. Он искренне радовался, переживал и готовился к предстоящему торжеству, намеренный провести его с размахом. Фильм Спилберга вышел в прокат, деньги потекли рекой (журнал People назвал Каллена «новым Бетховеном»), и не было больше нужды в бессонных ночах в поисках нужного ритма. Он, наконец, стал свободен. И совесть его успокоилась.
Однако даже в бочке самого сладкого и терпкого, самого вкусного и дорогого меда имеется ложка дегтя. Причем она, как правило, полностью перекрывает собой весь вкус, принося лишь горечь, разочарование и сомнения, затаившиеся в гречишном вкраплении в сладкий нектар.
Сначала не продалась лучшая, по мнению Каллена-младшего, его картина. Она так и осталась стоять на своем постаменте после окончания выставки.
Потом пришло смс-сообщение от Алены с признанием, что она беременна (которое, впрочем, оказалось ложным, но наделало немало бед и едва не сломало все планы).
И в апогей ситуации внезапный звонок разбудил Эдварда в половине третьего ночи.
Он нехотя повернулся на другой бок, скинул одеяло и, не заботясь ни о звучании голоса, ни о том, как удобнее сесть для разговора, пробубнил в трубку:
- Я слушаю.
В комнате было темно, светлые простыни немного отсвечивали от лунного света, а подушка манила к себе со страшной силой. Эдвард проработал по внеурочному новому заказу, подорвавшему его свободу, почти двадцать часов, силясь выдавить из себя хоть каплю чего-то стоящего, хоть пару нот, и был жутко измотан.
Если бы на том конце оказался Карлайл, его бывшая жена Карина, директор Рубенс или даже приятель детства Курт, он бы послал их к черту и вернулся в постель. Не в том настроении, виде и состоянии был, чтобы вести разговоры.
Однако в трубке послышался совсем другой, слишком знакомый голос. Плачущий.
- Мистер Каллен…
Изабелла?
Изабелла в отчаянье.
С дрожащим тембром, с путающимися во всхлипах словами и каким-то шумом на заднем плане. Она. Нет сомнений.
- Белла? - он проснулся быстрее, чем ожидал. Сел в постели и не обратил внимание даже на головокружение от такого резкого подъема. Внутри все болезненно сжалось от одной лишь мысли, что это эфемерное создание в розовом (а это, как выяснилось, ее любимый цвет) может так горько плакать. И явно не без причины. Ночью.
- Мистер Каллен… мне сейчас… я хотела бы… вы не приедете? Пожалуйста! - два последних слога ее просьбы исказились подобием вскрика, когда громкий удар по чему-то деревянному пронзил слух. Дыхание девушки совсем сбилось, а страх вцепился в нее своими крючковатыми длинными пальцами - это прекрасно ощущалось даже через телефонную трубку.
- Приехать к вам, Изза? - поспешно уточнил Эдвард, поймав себя на том, что уже одевается, - на квартиру? Или в какой-то клуб?
- Квартира, - прохныкала она, - простите… простите меня…
- Что случилось? - его голос тоже исказился, и Белла замолчала. В какой-то момент ему показалось, что сейчас она бросит трубку.
А потом в трубке снова послышался звук сильного удара. И она, наверняка подскочив на месте, срывающимся шепотом забормотала:
- Помогите, пожалуйста! Помогите мне!..
Стоит ли говорить, с какой быстротой Эдвард оказался внутри своего автомобиля? Стоит ли уточнять, с какой скоростью выезжал из собственного двора и следовал к квартире сына, находящейся, благо, всего в паре кварталов? Его подгоняло сковавшее душу беспокойство, липкий пот и ледяной страх. В голове сновали тысячи вариантов случившегося, один страшнее другого. Явственно ощущая, что изведет себя прежде, чем сможет помочь, Эдвард с трудом контролировал дыхание и старался не отвлекаться от дороги. Он едва не проехал на красный, когда подумал, что, возможно, в квартире какие-то головорезы или прочие «приятные» люди. Но затормозив, взяв себя в руки, прогнал все предположения. Сосредоточился. Увеличил скорость.
Лифта в доме детей композитор ждать не стал. За мгновение взлетев по лестнице на седьмой этаж, в полуистеричном состоянии впился пальцами в дверной звонок.
…Открыл Джаспер. Заспанный, с красным лицом, с пульсирующими венками на шее и лбу, с дико горящими глазами и крепко зажатой в пальцах бутылкой водки. Не поверил своему взгляду, заморгал. Рот искривился, губы поджались.
- Какого ты здесь? - «дружелюбно» поприветствовал он отца, собираясь захлопнуть дверь обратно.
- Что происходит? - без труда определив количество алкоголя в крови сына - как минимум две трети бутылки горячительного напитка - Эдвард мрачно окинул его испепеляющим взглядом. Разве появление Беллы не положило этому конец? Он держался два месяца!
- Празднуем то, что Аленка отстала, - пожал плечами молодой Каллен, - тебе-то что?
Его грубость сегодня не задевала, только злила. Композитор с опасливостью встречал то, как вибрировало что-то в голове и наливалось тяжестью сердце. Будь это не Джаспер, удар по лицу уже бы последовал.
- Где Изабелла? - вместо всего запланированного, вспомнив о главном, спросил он.
- Спит где-то… Отец, иди по своим делам. Тут бордельчик вперед по улице… возле секс-шопа.
Сглотнув негодование, затаившееся в голосе, Эдвард без дозволения хозяина вошел внутрь. Молча.
Его же, ошарашенного, просто отодвинул назад, а стойкий запах спиртного проигнорировал.
- Ты в конец оборзел? - неотступно следовал сзади все еще изумленный сын.
И именно эта фраза, все вложенное в нее, все услышанное в ней, привели к известному результату. Эхом отдались у Каллена-старшего в голове и пронзили стрелой сознание.
- Я спрашиваю, где Белла? - проревел он, с неожиданной силой впечатав сына в стену, - говори немедленно, что с ней: она плакала?
Едва не выронивший бутылку, растерявший свою бравость и непокорность, Джаспер широко распахнул глаза.
- В ванной…
Этого композитору было достаточно. Оставив сына в покое и решив разобраться с ним позже - с надеждой на разговор, конечно же, а не на драку - Эдвард быстрым шагом достиг нужной комнаты. Вокруг валялись осколки двух тарелок и трех блюдечек с золотыми ободками по краям, работала вытяжка над плитой, а на кухонной тумбе непродуманным натюрмортом лежали не до конца нарезанные помидоры, укроп, острый нож и окровавленное полотенце. Место военных действий, не иначе. Не квартира его детей.
Эдвард попробовал повернуть ручку и войти, но она не поддалась. Ванная оказалась заперта.
И тогда он постучал.
- Изабелла? - негромко позвал, боясь даже представить, что случилось. - Изабелла, это мистер Каллен. Откроете мне?
Хмурый Джаспер, глотнув прозрачной огненной жидкости прямо из горла, засмеялся.
- Думаешь, я ее резал, что ли? Она сама, пока крошила эти гребаные томаты… взяла и по ладоням, как суицидница. Знала бы хоть где перерезать…
- Ты приехал… - тихо послышалось из-за двери, оборвав тираду художника, - спасибо…
И стало лишним.
- Ты его позвала?! - мгновенно вскипевший, Каллен-младший что есть силы ударил кулаком по двери, поравнявшись с отцом, - ты что, совсем сдурела? Белла, я здесь кто?! За кого ты меня держишь?!
Эдвард почти физически почувствовал, с какой быстротой девушка отпрянула от деревянной двери. Всхлипывая, отбежала на добрых три шага. Что-то со звоном упало на плиточный пол.
- Успокойся, - не растеряв прежних сил, разве что наполнив голос уверенными нотками, потребовал композитор у сына, - тихо. Не кричи, ты видишь, она боится? Ты испугал ее, Джаспер.
Однако униматься так быстро в планы художника не входило. Его раззадоривало не только поведение Иззы, спрятавшейся от него, как от насильника, но и появление здесь отца. Его точно не должно было быть сегодня в этой квартире!
- А заграбастать деньги она не боится?! - гаркнул он в лицо старшему Каллену.
- Какие деньги?
- Моего счета. Твоего счета. Наших счетов, отец. Ты выгораживаешь редкостную дрянь.
Растерявшийся Эдвард был не в состоянии сразу сложить из паззлов цельную картинку. Он нахмурился:
- О каких деньгах ты говоришь?
Джаспер злорадно, со смешком улыбнулся. Его пальцы сжали горлышко бутылки со страшной силой.
- Она поставила мне ультиматум, - махнув водкой в сторону закрытой двери ванной, объявил он, - либо у нас общий счет, либо она не выйдет за меня замуж. А ты ведь знаешь, чем чреват общий счет? Без брачного контракта! И ты смел говорить мне, что Алена хуже?!
Из щели между косяком и дверью послышался испуганный, дрожащий голос Изабеллы, торопливо объясняющий:
- Я никогда не посмею претендовать на то, что не мое, Джаспер… - захныкала она, - ты же знаешь, что я люблю тебя. Но счет… если я не буду работать, как ты хочешь, откуда же у меня свой счет? Я должна буду постоянно просить у тебя денег?
- А я, как и полагается мужу, буду решать, когда тебе их давать, - пнув дверь ногой, с самым серьезным видом кивнул тот, - и посмей еще воспрепятствовать!..
Эдвард смотрел на сына как впервые. На этого красивого, доброго, достойного мужчину с большим творческим потенциалом и далеко идущими планами. На человека, которого сам создал и вырастил, на свое сокровище. И не мог понять. Ничего. Откуда в нем… это? Что произошло, когда? Этот злобный и мелочный парень с патриархальными замашками и страстью к выпивке не был его светловолосым Джасом, не был его наследником и нежно-любимым сыном. Другой, совсем другой. Чужой и страшный. Немудрено, что Белла заперлась от него.
Что-то срочно нужно было делать. Решать.
- Джаспер, обсудим все это утром. Оставь ее в покое, - принял решение Каллен-старший, загораживая собой дверь. Ошарашенный в третий раз за последние полчаса художник не поверил своим глазам.