- Тише ты, медведь! – захрипел Поттер, широко улыбаясь. – Никому уже не нужно умирать.
Тот разговор состоялся еще на Рождество, и Гарри постепенно привык к виду Рона, сидящего за книгами рядом с Гермионой. Их отношения окрепли настолько, что видеть одного без другой было странно. Расставались влюбленные только на ночь и то… не всегда.
Гарри им немного завидовал, ведь его отношения с Джинни постепенно угасли, словно их и не было. Нет, он по-прежнему тепло относился к девушке, но чудовище, которое раньше бесновалось внутри при ее виде, сейчас крепко спало. Сама Джинни хоть и старалась вернуть все на свои места, но скоро сдалась.
- Я не хочу любить за двоих, - устало сказала она однажды, и на этом все закончилось.
На празднование первой годовщины Победы она пошла с Дином. Гарри, морщась, вспомнил бал в Министерстве, куда их всех пригласили. Было неудобно, некомфортно и даже немного страшно под прицелами сотен любопытных глаз. Ему не давали прохода журналисты, политики, поклонники. Последние пугали больше всего, особенно восторженные девушки и молодые женщины. Они так и норовили утащить Гарри куда-то в укромный уголок для приватной беседы. Рон, посмеиваясь, ограждал друга от самых настойчивых, прикрывая более щуплого друга могучей грудью, Гермиона отпугивала остальных презрительно-брезгливым взглядом.
Ушли они одними из первых, не прощаясь. Только предупредили Кингсли, чтобы их не начали искать с собаками по всей Британии.
А уже на Гриммо действительно «отметили». Это был грустный вечер – вечер памяти погибших и воспоминаний о несостоявшемся детстве. Гермиона даже расплакалась, и Рон увел ее в спальню, сжав Гарри плечо, безмолвно поддерживая.
И вот после того самого дня Гарри начало казаться, что за ним постоянно кто-то следит. Говорить об этом друзьям он не стал, но старательно зарылся в книги, выискивая нужные чары. Ничто не указывало на то, что наблюдатель - существо из плоти и крови. Духи? Призраки? Возможно. Но зачем им это?
Чаще всего Гарри ощущал присутствие кого-то постороннего на уроках по зельеварению или при подготовке к этому предмету. Ему казалось, что кто-то невидимый стоит за плечом и смотрит. Иногда с одобрением, иногда с презрительным негодованием. Это было словно лакмус – Гарри понимал, что делает что-то не то и пытался исправить. Словно игра «холодно-горячо»…
- Если бы я не был уверен в силе твоего духа, Северус Снейп, то решил бы, что ты пришел сюда призраком, чтобы следить за мной, - сказал однажды в пустоту Гарри и вздрогнул, когда страницы книжки перелистнуло ледяным порывом.
- Ух, б-р-рр, - он передернул плечами, настороженно оглядываясь. – Вы действительно здесь, профессор?
Но ощущение присутствия исчезло и исчезло надолго. Гарри даже ощутил сожаление – дух, чей бы он ни был, помогал с выполнением заданий по зельям, которые по-прежнему давались с трудом. Не потому, что было непонятно, а потому, что не хватало усидчивости для скрупулезного изучения взаимодействий компонентов. Без этого вершиной достижений становилось банальное заучивание рецептов.
Перед самыми экзаменами, когда атмосфера в Хогвартсе накалилась добела, Гарри получил письмо от Нарциссы Малфой. И как бы ни неприятна для него была эта высокомерная женщина, выслушать ее все же пришлось. Нарциссу даже не судили год назад – хватило того, что она спасла Гарри жизнь. Да и Драко отделался легким испугом, хотя как раз его никто особо вытащить не старался. Просто Визенгамот получил от своего покойного Главы небольшую посылку с воспоминаниями, которой хватило и на оправдательный приговор для Малфоя-младшего, и на значительное осветление репутации Снейпа, и на многое другое, о чем Гарри мог только догадываться.
Малфоя-старшего осудили на десять лет, но без дементоров в Азкабане было значительно комфортнее, так что за этого представителя хоречьей семьи можно было не волноваться.
Но волноваться пришлось, хотя и не хотелось. Билл Уизли проговорился как-то, что на некоторых заключенных проводятся опыты по исследованию чар, и это не могло не возмутить. Добившись встречи с Кингсли, который взвалил на себя бремя Министра Магии, Гарри напросился в команду инспекции.
Нечистых на руку охранников уволили, группу ученых, которые занимались нелегальными опытами, расформировали и наказали.
А Гарри пошел бродить по коридорам тюрьмы, гадая, в какой из камер провел двенадцать лет Сириус.
Один из охранников указал направление и, к удивлению Поттера, камера оказалась занятой. Его светлостью Люциусом Малфоем.
Впрочем, светлостью назвать его было трудно. Постаревший, осунувшийся, небритый… Малфой представлял собой удручающее зрелище. Гарри почему-то стало неприятно видеть бывшего врага таким. Поверженным и униженным. Словно это было неправильно.
Нет! Малфой заслужил наказание. Визенгамот допросил его с помощью веритасерума, и хотя об убийствах речи не шло, пособничество Темному Лорду было доказано целиком и полностью.
Постояв у решетки, Гарри так и не сказал ни слова. Просто развернулся и ушел, чувствуя жалость к когда-то величественному лорду Малфою.
И сейчас, держа в руках письмо Нарциссы Малфой, Гарри гадал, что нужно от него этой холодной и надменной леди.
Но встретиться он согласился, пригласив в дом на Гриммо в выходной.
Дом не сильно изменился за год, но наличие в нем почти вменяемого домового эльфа пошло ему на пользу. Ушли запустение, затхлость и темнота, стены и мебель посветлели, ковры и гобелены обрели былую яркость, лестницы перестали скрипеть, а двери – бить по спине или лбу входящего.
Гарри прибыл в Лондон рано утром, воспользовавшись камином в кабинете директора. Им, восьмикурсникам, давали небольшие послабления, понимая, что взрослым людям, вроде них, нужно больше свободного пространства, чем малышне. И намного больше доверия.
Кричер, ворча, принялся обхаживать хозяина, сетуя на его голодный вид и общую запущенность. Чтобы не нервировать домовика, Поттер переоделся в новую, очень еще непривычную одежду и даже согласился поесть в столовой за длинным столом, сервированным по-королевски.
Нет, сам он настоял бы на кухне, но при Нарциссе не хотелось пасть в грязь лицом.
Леди Малфой пришла точно в назначенное время. Она, в отличие от своего супруга, выглядела великолепно. Кожа и волосы сияли чистотой и здоровьем, платье было новым, драгоценности – изящными. Только глаза выдавали накопившуюся усталость и затаенный страх.
- Мистер Поттер, я должна настоять на Долге Жизни, - холодно сказала она, едва поздоровавшись.
Предложение об обеде растаяло у Гарри на губах вместе с вежливой улыбкой.
- Я… Я не отказываюсь, но вы должны понимать, что и для меня существуют пределы.
- Как вы скромны, мистер Поттер, - с долей насмешки отреагировала Нарцисса. – Но думаю, моя просьба будет для вас выполнимой.
- Я готов вас выслушать. Чаю, леди Малфой? Или пообедаете со мной?
Лицо женщины неожиданно смягчилось, она стала еще красивее и как-то… проще.
За спиной Гарри шевельнулся знакомый прохладный ветерок, но он мужественно удержался от того, чтобы оглянуться. Нарцисса же метнула пристальный взгляд поверх его плеча и слегка нахмурила тонкие брови.
- Чаю – с удовольствием, - согласилась она.
Гарри, как радушный хозяин, открыл перед дамой дверь в столовую и посмотрел вдоль коридора, вглядываясь в колеблющиеся занавески на окне.
- Кричер? Тут кроме нас с миссис Малфой есть кто-то? – негромко спросил Гарри в пустоту, зная, что эльф услышит.
За спиной негромко схлопнулся воздух, и эльф проскрипел:
- Только дух, сэр. Но он не причинит хозяину вреда. Хозяин не должен его видеть или чувствовать. Наверное, этот дух пришел не просто так.
- А чей это дух?
- Кричер не знает, хозяин.
- Ладно. Надеюсь, он не придет ночью пугать меня стонами. Слышите? Я хочу выспаться, профессор!
Занавеска трепыхнулась и замерла. Гарри пожал плечами и вошел в столовую. Домовик уже накрывал к чаю, угодливо кланяясь Нарциссе.
- Так о чем вы хотели меня попросить, леди?
- Я хочу уехать из страны. Навсегда. Но для этого мне нужно разорвать брачный контракт с Люциусом.
Гарри оставил чашку.
- А я вам зачем?
- Согласно магическому договору я не могу расторгнуть брак просто так. Нужно… искупление, откуп.
- И?
- Я хочу, чтобы вы добились его освобождения. Таким образом, с вас снимется Долг, а я, вашими руками, конечно, помогу Люциусу выйти на свободу.
- А так можно?
- Можно, - едва заметно улыбнулась Нарцисса. – Я ведь могла воспользоваться этим Долгом в свою пользу. Но я помогаю Люциусу.
- Я… я не уверен, что у меня получится быстро освободить его, - покачал головой Гарри. – Нет, я не отказываюсь, но…
- Но, - миссис Малфой неожиданно улыбнулась, – вы так наивны. Именно сейчас, когда вас боготворят и превозносят, нужно пользоваться своим положением. Потом вас забудут. К тому же, объясните мистеру Шеклболту, что попытка отказаться от выполнения Долга Жизни может дорого вам стоить. Вплоть до лишения магии.
- Ого… Это серьезное заявление, - Гарри сжал руки в кулаки. – Я поговорю с ним завтра.
Нарцисса грациозно поднялась.
- Буду ждать от вас сову, Гарри. Не провожайте, я знаю, где выход.
Поттер замер, стоя у стола. Просьба Нарциссы оказалась неожиданной и трудновыполнимой. Но нужно было что-то делать, ведь с магией шутки плохи, это понимали все.
- Кричер, пергамент и перо, - попросил Гарри, усаживаясь.
Аппетит пропал совершенно, но остывший чай отлично смочил пересохшее от волнения горло. Эльф принес требуемое и замер в ожидании указаний.
- Я сейчас напишу, отнесешь Кингсли, хорошо?
- Кричер рад служить хозяину.
Гарри на минутку задумался, а потом черканул пару строчек с просьбой о важной встрече. Домовик испарился вместе с письмом, а вернувшись, сообщил:
- Министр готов вас принять прямо сейчас. Но не в Министерстве, а у себя дома. Вот адрес каминной сети.
- Это даже лучше, - обрадовался Гарри. – Не люблю я Министерство.
Он бегло оглядел себя и, прочитав короткую записку, направился к камину.
- Бельвью-хаус.
Дом был под стать хозяину – самобытный и экзотический. Гарри долго крутил головой, рассматривая диковинное убранство, но его отвлек голос Кингсли:
- Рад видеть тебя, Гарри. Что-то случилось? Я могу помочь?
- Случилось. И только ты можешь помочь, я думаю.
- Присаживайся и рассказывай.
Гарри опустился на толстую циновку и облокотился на длинный валик, уложенный вдоль стены.
- Сегодня ко мне приходила Нарцисса и требовала выполнения Долга Жизни.
Кингсли настороженно посмотрел и кивнул, предлагая продолжать.
- Она сказала, что я лишусь магии, если не выполню его в самое ближайшее время.
- Да, есть такое наказание, - подтвердил Шеклболт. – Но ты не сказал, чего она хочет.
- Всего ничего – только выпустить Люциуса на свободу.
- Однако, - покачал головой Министр, а потом улыбнулся: – Но это облегчает дело, ведь просьба могла бы быть и более… неосуществимой.
- Так ты сможешь что-то сделать?
- Конечно. Нужно, правда, хорошо подумать, как все преподнести общественности и Визенгамоту, но…
- Спасибо, Кинг. Ты знаешь, я не люблю пользоваться своим положением…
- Не оправдывайся, Гарри. Я могу сделать так, что никто не узнает о твоем вмешательстве в это дело. К тому же, Люциуса все равно ограничат в правах – от этого никуда не денешься.
Гарри тяжело вздохнул и кивнул, соглашаясь. На душе действительно было муторно, но он постарался подавить это чувство.
========== Часть третья ==========
Люциус слегка дулся, проиграв в шестой раз. Северус, и будучи бесплотным духом, играл великолепно, так что даже легкий мухлеж Малфою не особо помог.
- Все, принимай самый несчастный вид, сюда идут, - Снейп втянулся в камеру, как дым в вытяжку. – Я буду невидим для твоих посетителей, но отсюда не уйду.
- Это что-то важное? – Люциус мигом растрепал старательно причесанные волосы и потер глаза, добиваясь красноты век и белков.
Магия после той беспалочковой вакханалии восстанавливалась быстро, но как-то рывками: сначала откат, а потом – резкий скачок с увеличением силы. Это нервировало и выматывало физически. Сейчас был именно период «отката», и Люциус чувствовал себя раздраженным и слабым. Снейп муркнул, что все будет хорошо, только нужно подождать, а потом закрыл эту тему.
- Важное. Хорошо думай перед ответом, - дух взлетел под потолок и замер там, слившись с паутиной.
Люциус подергал себя за робу, добиваясь неряшливого вида, и лег. Шаги, гулко звучащие в коридоре, приблизились и затихли, но он не соизволил даже шевельнуться – если кому-то что-то надо, пусть сам и суетится.
- Не притворяйся спящим, Малфой, - прозвучал знакомый голос.
Люциус удивился настолько, что решил подтвердить показания слуха еще и визуально.
- Господин Министр… Вот уж кого не ожидал увидеть здесь, так это вас. Какими судьбами к нам? - с ядовитыми нотками в голосе спросил он, усаживаясь на топчане.
- Радостную новость я принес тебе, Малфой, - оскалил два ряда белоснежных зубов Кингсли. – Открывайте и можете уходить, я потом вызову, - скомандовал он охраннику и вошел в камеру, где с сомнением оглядел колченогую табуретку и остался стоять.
- Радостную весть? Для кого она радостная, для вас или для меня?
- Свои радости я сюда не понесу, - усмехнулся Шеклболт.
- Удивите меня, господин Министр, - царственно махнув рукой, «позволил» Люциус, которого уже разбирало от любопытства и нетерпения.
Появление Кингсли явно было связано с невнятными намеками Северуса, а это значит…
- Мы решили выпустить тебя досрочно.
- Вот ка-а-ак, - задумчиво протянул Люциус. – И чем мне придется ради этого пожертвовать?
- Ну, зачем так, Малфой? - принял оскорбленный вид Министр. – Жертвовать ничем не нужно, мы же не в благотворительном фонде. А вот… ммм… поделиться… Это было бы справедливо.
Люциус едва заметно поморщился, но комментировать не стал, давая возможность Шеклболту высказаться.
- Как вы понимаете, мистер Малфой, война – дело затратное. Казна магической Британии пуста, часть страны лежит в руинах. Не все можно исправить с помощью магии, как бы нам этого ни хотелось. На восстановление нужны огромные средства, которых у нас нет.
- У меня их тоже нет, - пожал плечами Люциус. – Нарцисса оформила расторжение брака и забрала свое приданое и половину моего состояния. Вторая половина принадлежит Драко, как нынешнему главе рода. Даже если вы выпустите меня из Азкабана, пройдет немало времени, пока магия рода снова признает меня. До этого всеми активами семьи распоряжается мой сын. Надеюсь, вы не решились шантажировать его моей свободой?
- Монстра-то из меня не делай, - устало отозвался Кинг, все-таки усаживаясь на скрипнувший табурет. – Я в курсе изменений, которые произошли в твоей семье и, если бы хотел, то вытряс бы деньги и из Нарциссы, и из твоего глупого щенка-сыночка.
- Так что ты от меня хочешь, Кингсли?
- Я хочу, чтобы ты работал на Министерство. Нам нужен человек, который имеет обширные деловые связи за границей и умеет делать деньги на ровном месте.
- Хмм… Это не всегда «чистые» деньги, - прищурился Люциус. – И, в любом случае, нужен солидный стартовый капитал.
- Знаю, что придется слегка запачкаться, но для того, чтобы вытащить страну, я согласен на многое.
- Как долго мне придется… делиться? И насколько… ммм… щедро?
- Девять лет. Десять процентов, - лаконично ответил Кингсли.
- Десять? Я думал, ты запросишь больше.
- Ты не понял. Десять процентов тебе.
Люциус окинул собеседника холодным взглядом и улегся на топчан с видом человека, которого с места не сдвинуть.