— Если вы нашли другие миры, зачем вам именно этот?
— Среди миллиардов планет есть только малая толика тех, где может жить великая цивилизация гормулингов. Видишь, я настроен на диалог, а ты?
— Мне нужно подумать, — уклончиво ответил Эйнар.
— Думай, — согласился гринд. — Но не думай, что сумеешь обхитрить нас. Мы заблокировали твою силу, а физически ты не сильнее любого из нас. И не надейся, что местные дикари придут тебе на помощь. Если они сунутся сюда, то будут уничтожены. За тебя просили особо, когда узнали, что ты будешь участвовать в этой глупой вылазке.
— Кто за меня просил?
— Тот, кто все видит, — усмехнулся гринд, и экран погас.
Комната медленно погрузилась в темноту, намекая Эйнару, что все разговоры на сегодня окончены. Он прислушался к себе, не чувствуя особых изменений. Болела шея, куда его укололи какой-то гадостью, ныли ноги после пробежки вниз и вверх по склону, побаливала голова. Как ощущается в организме магия, Олссон не знал, никогда не проверял специально. Но он как-то открыл щиток, может, с дверью тоже получится?
Но дверь осталась на месте, только недовольно загудела и щелкнула. Эйнар прислушался, но никто не пришел проверять, чем он тут занимается. Олссон закрыл глаза, хотя и без того было темно, и попытался открыть портал. Но на территории гриндов его сила не работала. Или ее действительно как-то заблокировали.
Эйнар сел, глядя на мигающие огоньки, а потом, вытащив узкий кожаный ремень, удерживающий штаны, осторожно завел его под провода.
Резко выдохнув, Эйнар дернул на себя ремень, выдирая проводки из их гнезд. Свет мигнул и снова погас. Олссон прислушался, ощущая всем телом нарастающий гул где-то в глубине далеких помещений. Подхватив ремень, Эйнар вскочил на ноги и толкнул дверь, но она не поддалась. Разозлившись, Олссон вложил в следующий удар всю свою экспрессию, желая, чтобы чертова преграда убралась с его дороги. С громким треском металлическая стена рядом с дверью выгнулась, создавая щель, достаточную, чтобы в нее протиснуться. Широкоплечий Эйнар, пыхтя и ругаясь, пролез наружу, оказавшись в таком же безликом и пустом коридоре.
Куда идти, он не имел ни малейшего понятия, поэтому пошел вправо, подальше от нарастающего гула. Очень скоро он оказался в тупике, но, присмотревшись, заметил знакомые очертания дверей. Он с силой хлопнул по поверхности, и монолитная стена разошлась двумя створками, открывая перед Эйнаром кабинку лифта.
Ему очень не хотелось туда заходить, но вдалеке послышались гулкие шаги и звуки незнакомой, гортанной речи. Эйнар шагнул в небольшое помещение, и двери тихо закрылись, отрезая его от коридора и возможных преследователей.
Привычной панели с кнопками в кабинке не нашлось, и Олссон озадачено огляделся, думая, как бы ему попасть на нижний уровень, где, как он предполагал, должен быть выход наружу. Внезапно, лифт начал движение, опускаясь вниз все дальше и дальше. Эйнар с тоской подумал, что глупо попался в расставленную ловушку, но решил, что еще потрепыхается. Все равно гринды уже поняли, что сотрудничать он не намерен.
Когда двери открылись, Эйнар был готов к тому, что в коридоре его будет ждать вооруженный до зубов отряд гриндов, но ошибся. Он настороженно огляделся и направился вдоль коридором, прислушиваясь не только ушами, но и всем телом.
Слева неслышно распахнулась дверь, и Олссон, почти не осознавая, что делает, ударил выходящего гринда в лицо кулаком. Это был гринд-солдат, и в странного вида кобуре Эйнар увидел оружие, похожее на пистолет. Выхватить его было секундным делом, но как стрелять Эйнар разобрался не сразу. Спасибо земным фантастам и кинематографу, которые подготовили обычного человека к чужеродным технологиям. Первый выстрел выжег дыру в стене, второй попал более прицельно в стык между стенкой и дверью в помещение, из которого вышел гринд.
Эйнар приготовился принимать бой, но в комнате, как ему сначала показалось, никого не было. Помещение явно выполняло какую-то важную задачу в функционировании неприступного замка, потому что всю его стену занимали экраны, а перед ними находился святящийся разными огнями пульт. На экранах Эйнар заметил бегущих куда-то солдат и решил, что гулять — так гулять.
Он поднял «бластер» и несколькими выстрелами разнес пульт управления вдребезги. Громко взвыла сирена, а из высокого кресла, на которое Олссон не обращал внимания раньше, поднялась невысокая большеголовая фигура.
Эйнар заглянул в глаза повернувшегося к нему гринда и ужаснулся. Это был настолько пустой и потусторонний взгляд, что хотелось бежать, опасаясь быть затянутым в бездну ментального вакуума.
Но гринд вдруг встряхнулся, глядя более осмысленно. Его рот открывался, словно сам собой, без участия других мышц лица:
— Ты сделал свой выбор. Не думай, что своими детскими выходками ты навредил нам. Оставайся на месте, не заставляй за тобой бегать.
Эйнар снова выстрелил, на этот раз в сплетение проводов, идущее от шлема гринда. Тот молча повалился на пол, дергая руками.
Оглянувшись по сторонам, чтобы проверить, все ли он тут разнес, Олссон заметил в противоположном конце комнаты еще один экран. Оттуда на него смотрел бледный и какой-то изможденный гринд. Эйнару показалось странным его положение относительно экрана, но задумываться было некогда — в коридоре послышались голоса.
Скорее всего, солдаты получили приказ взять Эйнара живым, потому что почти не отстреливались. Когда заряд «бластера» упал до нуля, на Олссона навалились скопом, скручивая в бараний рог. Эйнар пытался воздействовать силой, но один из гриндов коснулся его виска какой-то светящейся палочкой, и тело Олссона онемело.
Гринды подхватили его и потащили куда-то вдоль коридора, в котором тревожно мигал свет. В тупике, где был лифт, нашлась и лестница. Эйнар злорадно подумал, что слова главного гринда о том, что его выходка не нанесла особого ущерба, далеки от правды.
Но сейчас он находился в довольно трудном положении — обездвиженный и окруженный врагами.
Гринды втянули его в большое помещение, скрытое легким сумраком. Посредине комнаты находился какой-то саркофаг или гроб, крышка которого пришла в движение. Эйнара усадили в глубокое кресло и, привязав, повернули в сторону саркофага, из которого медленно поднималось худое и бледное тело.
Комментарий к Глава 16
* предложение некоему уроду совершить акт фелляции. Норвежское ругательство
========== Глава 17 ==========
Восставший из «гроба» гринд не был похож на остальных. Вообще, Эйнар уже мысленно составил некую иерархию этой расы и теперь раздумывал, как этим можно воспользоваться. Как он понял, существуют низшие представители гриндов, этакие муравьи-солдаты и работники. Выше них находятся большеголовые — управленцы и координаторы. Именно они осуществляют контроль над солдатами и куклами-марионетками, которых создали из аноров. Каким именно образом, — пока оставалось неясным. Тут замешаны и технологии, и телепатия. Но что первичное в этом несочетаемом тандеме?
Существо, которое смотрело сейчас на Эйнара пустым и одновременно внимательным взглядом, ассоциировалось с неким главным мозгом, процессором, от решений которого зависели все остальные.
Этот гринд был высоким и худым, словно высушенным. Кожа туго обтягивала его вполне гуманоидный скелет и слабые мышцы. Скуластое лицо с крохотным ртом и слишком большими глазами наводило на мысли, что земные шизофреники-контактеры* могли и не ошибаться в своих бреднях. Впрочем, растительность на лице и голове гринда все же была, хоть и весьма скудная. Да и в целом он не вызывал особо «трепетных» эмоций. Если бы не слишком большие глаза и не вытянутый череп, он походил бы на землянина.
— Не могу сказать, что рад видеть тебя воочию, — негромко проговорил гринд, выбравшись из своего саркофага. — Почему-то я думал, что ты умнее, но твой разум такой же примитивный, как и у аборигенов. Но ты сможешь оказать мне услугу, предоставив свое тело. Тебя, кажется, весьма высоко ценят в узких кругах Фаории? Вот я и верну им тебя… на некоторое время.
Эйнара пробрала дрожь, когда он понял, что именно задумала эта тварь. Кажется, гринда это позабавило, хотя на лице не отразились эмоции. Олссон ощутил его веселье каким-то шестым чувством, не иначе. Может, таким образом проявляется его сила? Значит, она не заблокирована полностью? Как проверить? Портал у него не получился, а разборки с дверью можно списать на яростное желание вырваться на волю. Адреналин и все такое…
Или… он просто выложился, удерживая портал, и сейчас магия просто спит, восстанавливаясь и прорываясь время от времени. Плохо, что Эйнар вырос материалистом и мало интересовался всякой эзотерической чепухней. Он до сих пор с сомнением относился к проявлением непонятной для него магии и совершенно не понимал, на что способен с ее поддержкой.
Гринд тем временем замер напротив Эйнара, пристально глядя на него. Олссон старался не смотреть этому существу в глаза, но ощутил давление на нервную систему и мозг. Заболела голова, засбоило сердце, Эйнар встряхнулся, пытаясь сбросить навалившийся ментальный пресс.
— Забавно, — проговорил гринд, подступая ближе. — Я не хочу метить тебя чипом, потому что твои друзья сразу обо всем догадаются… Не сопротивляйся, иначе будет больно.
Больно действительно было. Мозг, казалось, решил вскипеть и вытечь из всех доступных щелей. Эйнар зажмурился, но это не помогало: гринд припечатал его таким прессом, что не получалось даже вздохнуть. Чужой голос в голове что-то нашептывал, сначала неразборчиво, а потом все отчетливей. То, чего требовал от него голос, Олссону казалось чудовищным. Предать друзей, уничтожить Шинита-Ияса и… Ао. Перед глазами мелькнула широкая улыбка шинитара, взгляд его голубых, искрящихся глаз, полных доверия и нежности…
Ао доверился ему, фактически вручил в его руки свою жизнь, свою суть. И теперь от Эйнара требуют предать все это? Лишить себя того, на что уже и не надеялся? Потерять все шансы?
Лакитар! Если ты слышишь и видишь, почему не вмешиваешься? Неужели какой-то лупоглазый гринд способен уничтожить мир, который ты должен хранить? Эйнар понял, что сознательно вызывает у себя агрессию и ярость, на пике которых он мог пользоваться своей силой. Но ее было мало, катастрофически мало, чтобы отбить атаку сильнейшего телепата.
Ему бы хоть секунду передохнуть, собрать волю в кулак, перестроиться с внешней концентрации на внутреннюю, как при ответственной стрельбе. Он умеет, может, он — профессионал! И к черту допинг! Ярость, приправленная страхом за Ао — самый сильный допинг.
Эйнар открыл глаза и прошипел сквозь стиснутые зубы:
— Прочь из моей головы, тварь! Я не буду твоей марионеткой.
Гринд удивленно округлил и без того большие глаза. Скорее всего, он не ожидал, что жертва будет так долго сопротивляться. Его лицо исказилось от усилия, но секундного замешательства было достаточно. Эйнар даже задохнулся, когда по всему телу пробежала жаркая волна, зародившаяся где-то в солнечном сплетении.
В голове что-то звонко разорвалось, освобождая от боли и давления. Не понадобилось даже применять вбитые в подкорку методики концентрации: Эйнар почти осязаемо ощутил, как упругая сила, заполонившая его тело, вытесняет чужеродную, обрывая каналы и нити.
— А теперь посмотрим, что у тебя там в мозгах, — прорычал Эйнар, поднимаясь на ноги. Он и сам не понял, как и когда спали удерживающие его путы.
Гринд отступил назад, к своему саркофагу, но Эйнар, метнувшись вперед, схватил его за плечи и посмотрел в глаза, в которых плескались изумление и паника.
— Не нравится? Хранители и Создатели, еще немножечко силы…
Эйнар сказал это просто так, но вдруг понял, что ему отвечают. Неслышимо и невидимо, но по спине словно теплая ладонь прошлась, и смахнула напряжение и усталость.
Глаза гринда закрыли весь обзор, настолько пристально всматривался в них Эйнар. Его охватили знакомые по сложным гонкам азарт и рвение к победе. Без них чемпионом не стать, это Олссон давно понял.
— Сдавайся, тварь! Я сильнее тебя. Ты мелкая, вонючая пакость, налипшая на кожу этого мира. Возомнил себя великим завоевателем? На что ты способен, кроме как лежать в гробу и играть в виртуальные игрушки?
Эйнар шипел, перемежая слова матерными выражениями, почерпнутыми из разных языков Земли. Гринд сопротивлялся все слабее и слабее, ошеломленный напором. Сознание Эйнара ухнуло в прорвавшийся кокон, окружающий сознание противника.
Олссон увидел перед собой свое же лицо, испугавшись яростно горевших глаз, теперь действительно похожих на яркое сияние. Еще он увидел, как тонкие нити, тянущиеся в разные стороны, задрожали, и солдаты за его спиной зашевелились, поднимая оружие. Эйнар с силой рванул нити, обрывая их одну за другой. Солдаты упали, корчась на полу, как пораженные током.
Гринд дернулся из рук, но Олссон держал крепко, мысленно продолжая рвать связи. Он задыхался от усилий, но мелькающие перед глазами картины помогали ему удерживаться в сознании. Вот он увидел, как падает на дорогой ковер анор с венцом на голове, как замирает над распотрошенным телом какого-то животного седоволосый анор, как теряют связь с окружающим миром гринды: солдаты и операторы и, как марионетки без поддерживающих ниток, валятся на землю аноры самого разного ранга и социального положения.
Эйнар мысленно брезгливо отряхнул руки, чувствуя себя так, словно влез в паучье гнездо. Связь с гриндом разорвалась, когда сознание последнего погасло.
Тяжело дыша, Олссон отпустил его и почти упал на стул. Хотелось закрыть глаза и уснуть на сотню лет. Он чувствовал себя грязным, не физически, а морально. Так было, когда Стиан рассказал ему про допинг.
Из последних сил Эйнар попытался активировать портал, но успел только увидеть разрастающееся окошко… куда-то.
Открывать глаза не хотелось. Эйнару казалось, что болят даже ресницы, которые весят по тонне каждая. Он тяжело вздохнул и попытался перевернуться на бок, но у него ничего не получилось. В голове взорвалась острая боль, вынудившая Олссона застонать. Он не понимал, где находится, мысли путались, как давешние нити гринда.
Рядом кто-то появился, Эйнар ощутил это всем телом. Прохладная рука легла на лоб, принося избавление от боли.
— Эйнар, очнись. Тебе нельзя больше спать. Эйнар!
Ао… Аорис зовет его…
— Эйнар. Эйнар… Просыпайся.
Олссон разлепил пересохшие губы и прошелестел:
— Ао… Дай попить.
Ему приподняли голову, и губ коснулся холодный ободок чашки. Эйнар жадно выпил кисленький отвар каких-то незнакомых трав или ягод, и это помогло ему очнуться. Он даже попытался открыть глаза, но получилось далеко не сразу.
— Эйнар! Посмотри на меня!
Это Эйнар был готов делать с радостью и энтузиазмом. Если бы на них хватило сил. А так он лишь слабо улыбнулся встревоженному шинитару.
— Не засыпай! Выпей еще это.
Ао снова поднес к губам Эйнара чашку. На этот раз снадобье оказалось горьковатым, но и его Олссон выпил, утоляя жажду.
В помещении появился кто-то еще, но Эйнар не сумел рассмотреть, кто именно.
Сухие, теплые ладони легли ему на виски, создавая в голове приятный и легкий вакуум. Потом ладони сместились на грудь, живот, вливая в ноющее от боли тело Олссона энергию.
— Он выложился полностью. Никогда не видел такой сильной потери жизненной силы, — голос показался смутно знакомым.
— Но он выкарабкается, Шинит-Ияс? — тревожно спросил Ао.
— После того, что он натворил, я в этом даже не сомневаюсь, — развеселился Ияс. — Позже я пришлю кого-то из шинитов, мы будем продолжать подпитывать Айра. Буди его почаще и давай настойку.
Эйнар больше ничего не слышал, погрузившись в сон.
Следующее его пробуждение было более продолжительным, но окончательно он пришел в себя только через несколько дней. Ао все время был рядом — Эйнар чувствовал его присутствие. От Аориса шло ровное тепло, помогающее Олссону гораздо больше магической подпитки шинитов.
Пару раз приходили Кирис с Сайтором, но Эйнар был слишком слаб, чтобы вести с ними длительные разговоры. Он даже не успел дослушать рассказ о том, что произошло в замке гриндов после того, как потерял сознание.