Я не стал отвечать, и не сводил с ней пристального взгляда.
— Он здесь? — шёпотом спросила она.
— Да, — кивнул я. — Он здесь.
— Где? — всё также шёпотом спросила Леди Янина, вытягивая шею, и пытаясь заглянуть мне за спину.
— Да здесь, рядом, снаружи, — улыбнулся я. — Я советую Вам успокоиться, приготовить себя к встрече с ним, и пригласить его в свои руки.
— Да, — прошептала она слегка напуганная моим тоном. — Да.
Я немного отстранился, как будто освобождая проход, чтобы мог войти ещё один человек.
Леди Янина перекатилась на бок, принимая обольстительную позу. Надо признать, она была довольно привлекательна в рабских шелках и цепях, освещённая неровным светом маленькой лампы. Женщина собралась с силами, сконцентрировалась и, протянув руку к входу, мягко заговорила:
— Я люблю Вас, Боск из Порт-Кара. Я полюбила Вас с первого взгляда. От одной мысли о Вас я становлюсь беспомощной и слабой. Не смущайтесь тем, что некто, кого Вы не знаете и кого, возможно, Вы даже ни разу не видели, безумно любит Вас! Я боролась со своей страстью к Вам! Но она завоевала меня! Отныне я Ваша!
Она вопросительно посмотрела на меня.
— Отлично, — кивнул я.
— Позвольте мне признаваться в своей любви к Вам, — продолжила спектакль Леди Янина. — Разрешите мне, поскольку я являюсь свободной женщиной, достоинство использования Вашего имени в моей речи, прежде чем, возможно, если это Вам понравится, Вы наложите на меня рабские правила.
Я снова одобрительно кивнул.
— Я люблю Вас, Боск из Порт-Кара, — закричала она. — Я люблю Вас!
Ответом ей была гробовая тишина.
— Что не так? — шепнула она мне.
Я пожал плечами.
— Возможно, он решил заставить Вас ожидать какое-то время, — предположил я, усмехнувшись про себя.
Леди Янина начала проявлять нетерпенье. Я нахмурился. Но с другой стороны, она весьма обольстительно расположилась на мехах, и красиво пригласила меня. Она снова заговорила, протянув руку к входу:
— Я лежу, здесь задыхаясь от страсти, столь же покорная, как рабыня.
Многое из того, что она сказала, кстати, не отличалось от настоящих, чистосердечных признаний любящих женщин, особенно тех любят так сильно, что в результате оказываются, в действительности, рабынями своих любимых. Но с другой стороны, конечно, Леди Янина играла роль. Впрочем, для опытного рабовладельца не трудно отличить подлинное признание, от фальшивого, обычно по неопровержимым сигналам тела. Обманщицу обычно ожидает суровое наказание. Она быстро узнаёт, что её страсть должна быть подлинной. После порки она сама следит за этим, со всеми физическими, психологическими и эмоциональными, сопутствующими этому последствиями, которые, вначале ужасают или беспокоят её, но которым она, в конечном счете, полностью сдаётся, найдя радость и восхищение в этой капитуляции. Вот тогда она становится его — полностью.
— Поспешите ко мне, Боск из Порт-Кара! — закричала Леди Янина. — Я жажду Вашего прикосновения! Я жажду служить Вам! Я умоляю позволить доставить Вам удовольствие! Сжальтесь надо мной! Не мучьте меня так! Не заставляйте меня ждать дольше! Поспешите ко мне, Боск из Порт-Кара, мой возлюбленный, мой владелец!
— Хорошо, — похвалил я.
— Войдите в мой альков! — продолжила она. — Я Ваша!
Наконец, я вошёл в альков. В конце концов, у меня было не так много времени.
— Бринлар, — крикнула женщина, поджимая ноги под себя, — что Ты делаешь!
— Что Ты имеешь в виду, говоря «что Ты делаешь»? — поинтересовался я.
— Где Боск из Порт-Кара? — спросила она.
— Он здесь, — усмехнулся я.
— Где? — удивилась Леди Янина.
— Здесь, — сказал я, прикладывая большой палец к своей груди. — Я — и есть он.
— Не неси чушь! — крикнула она.
— На колени, — скомандовал я.
— Это что? Своеобразная безумная шутка, Бринлар? — спросила она, начиная беспокоиться. — Ты рехнулся?
— Мне кажется, я отдал приказ, — намекнул я.
— Охрана! — заверещала женщина, вскакивая на ноги. — Охрана! Ко мне!
Я позволил ей добежать до порога алькова, где её остановила цепь, пристёгнутая к левой ноге. Дикими глазами она уставилась в холл. С того места, где она стояла, в тусклом свете маленькой лампы, она смогла разглядеть лежащие вповалку вокруг стола, бесчувственные фигуры своих охранников.
— Порошок тасса, — спокойно объяснил я. — Твой собственный. Я полагаю, что Ты знакома с его эффектом.
Взяв её за плечи, я швырнул её обратно в альков, и женщина, с бряканьем цепи, со всего размаха грохнулась на меха.
— Ты не Боск из Порт-Кара! — отчаянно закричала она, едва к ней вернулась способность дышать, не сводя на меня дикого взгляда. — Ты не можешь быть Боском из Порт-Кара!
— Я — Боск из Порт-Кара, — заверил я её.
— Ты сошёл с ума, Бринлар! — кричала она. — Это — произвол! Освободи меня немедленно!
Я улыбнулся, столь наглому требованию прикованной женщины, которая ещё недавно сама захватила меня.
— Слин! Слин! — прорычала она.
— Ты — женщина, — заметил я, — Ты одета в рабские шелка, Ты прикована цепью. Я полагаю, что Тебе стоит научиться говорить с мужчинами почтительным языком, если Ты не хочешь, чтобы Тебе его отрезали.
После этих моих слов, она испуганно вперилась в меня взглядом.
— Ты помнишь, что я скомандовал Тебе ранее? — поинтересовался я.
Она быстро встала на колени.
— ну, и каково это, стоять на коленях перед мужчиной? — справился я.
В ответ она промолчала, лишь сжав кулаки.
— Ты носишь шёлк рабыни, — заметил я.
— Да, — выплюнула моя пленница.
— Снимай его, — приказал я.
— Нет, — отказалась она.
Я протянул руку к стене и снял с крюка рабскую плеть. Такие вещи являются непременным атрибутом в альковах постоялых дворов, гостиниц и пага-таверн на Горе. Они помогают девушке не забывать её обязанности.
— А теперь? — усмехнулся я.
` Она сердитым рывком сдёрнула шёлк со своего тела.
— Ты довольно красива, — заметил я, — для свободной женщины.
Леди Янина зло вскинула голову и небрежно бросила:
— Спасибо.
— Целуй плеть, — приказал я ей.
— Никогда! — крикнула он отпрянув.
— Ты поцелуешь её сейчас, либо после того, как почувствуешь её на своей спине, — предупредил я. — Признаться для меня это не имеет особого значения.
— Я поцелую её, — сердито сказала она.
— Медленнее, — приказал я, — А теперь оближи её.
На этот раз она подчинилась не став артачиться.
— Теперь, поцелуй её снова, — велел я, и она снова прижалась губами к плети. — Теперь скажи: «Я облизала и поцеловала плеть мужчины».
— Я облизала и поцеловала плеть мужчины! — повторила она. — Теперь я хочу знать, что Ты собираешься со мной сделать?
— У меня мало времени, — сказал я.
— Я не понимаю, — удивилась Леди Янина.
— Повернись, — скомандовал я, — наклонись вперед, обопрись на предплечья.
— Нет! — крикнула она.
— Прими то положение, что я Тебе приказал, — повторил я.
— Нет! — попыталась настоять на своём женщина, но стоило ей увидеть как я поднял плеть, и она поторопилась выполнить мою команду.
Едва она оказалась в требуемой позе, как я, освободив лодыжку от браслета, схватил её правой рукой за ногу и вытащил из алькова. На этот раз я бросил женщину у стола, вокруг которого расположилась приятная компания её мужчин. Её прекрасное лицо оказалось скрыто за не менее прекрасными тёмными волосами. Я заставил женщину встать на колени у угла стола, как раз над кольцом закреплённым в полу, среди раскиданных вокруг цепей. Моментально её щиколотки оказались внутри стальных браслетов соединённых между собой цепью. К ножным браслетам на коротких цепях были прикованы браслеты для рук. Я пробросил эти короткие цепи у неё между ног, а затем просунул сквозь большое кольцо в полу. После этого и на руках Леди Янины защёлкнулись крепкие стальные браслеты. Теперь она надёжно удерживалась на своём месте около стола, и была совершено беспомощна.
— Вот таким способом, мужчины Торвальдслэнда иногда приковывают своих девок, чтобы они всегда были у них под рукой и могли быть использованы, до некоторой степени конечно, для получения от них удовольствия, причём прямо у стола. Кроме того, их удобно кормить с руки и бросать перед ними на пол кусочки мяса. Весьма полезное, надо заметить, устройство для их дрессировки, но, кстати, даже умелая и опытная рабыня, даже такая кого чрезвычайно ценят, иногда оказывается в таком положении, когда её владельцу захочется сделать так.
Глаза Леди Янины остекленели, волосы свешивались перед лицом. Она, находясь в прострации, только слабо подёргивала цепи.
— Впрочем, возможно, Тебе не интересны традиции Торвальдслэнда, — пожал я плечами.
— Что Ты сделал со мной? — растерянно спросила меня прикованная женщина.
— О, возможно, Ты голодна, — заметил я.
Она встрепенулась, и зло посмотрев на меня, замотала головой из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть волосы со своего лица. Видя, что это у неё не особенно получается, я сам взял её волосы и откинул их за спину.
— Ты здорово смотришься в цепях, — сказал я ей. — Возможно, Ты должна быть рабыней.
Она промолчала, злобно сверкая глазами.
— И Ты хорошо выглядишь закованная в цепи у стола, — добавил я.
— Спасибо, — ядовито бросила она.
Я взял кусочек мяса со стола, один из тех, что я принес из лагеря, маленький, но весьма лакомый кусочек жареного тарска, и протянул ей.
— Нет, — отпрянула Леди Янина.
— Ешь, — приказал я.
Её запястья, дёрнулись вверх, но остановленные цепью, замерли в нескольких дюймах от пола.
— Я не могу достать его, — сказала она.
— А я не отношусь к слишком терпеливым мужчинам, — предупредил я её.
— Я — свободная женщина! — заявила она.
— И я хорошо знаю об этом, — кивнул я. — Если бы Ты была рабыней, то, скорее всего, к настоящему времени уже получила бы, по крайней мере, два удара плетью.
Леди Янина тут же вытянула шею пытаясь дотянуться до мяса.
— Превосходно, Леди, — похвалил я. — У Тебя хорошо получается брать еду с руки мужчины.
Затем я разбросам на полу перед ней несколько кусочков мяса, и пока она губами подбирала их, я разоружил охранников, повесив их оружие на своё плечо. Закончив со сбором трофеев, я вернулся, чтобы полюбоваться на Леди Янину.
— Ты доела мясо, Леди Янина? — поинтересовался я.
— Да! — зло бросила она.
Я поднял вещи, оставленные мной в стороне, те самые, которые я забрал из дальнего алькова, и её глаза внезапно полезли из орбит. Она смотрела на меня с ужасом.
— Ага, а вот и ключ, — усмехнулся я. Это, я так принимаю, ключ от того самого сундука, в котором спрятаны, ключи от остальных, и возможно ключи от кандалов твоей рабочей цепи. Значит, мне не придется пользоваться инструментами для их взлома. Отлично, сэкономлю время.
Кажется ей начало трясти от страха, да так, что зазвенели в цепи.
— Думаю, среди твоего имущества, — заметил я, — найдётся немало интересного, например, монеты, те самые, что было отобраны у твоих пленников. Один мой кошель чего стоит! Кроме того, я думаю, что могу рассчитывать на то, что у Тебя имелись и свои собственные запасы монет и расписок, а учитывая твоё очевидное богатство и вкус, будет достаточно многу дорогих тканей, украшений и драгоценностей. Эти трофеи, я распределю среди членов твоей рабочей цепи, чтобы компенсировать им некоторое неудобство, доставленное Тобой и потерю их времени. А вот оружие, которое сейчас на мне, за исключением того, что оставлю себе, я раздам тем, кто из них кто хорошо знает с какой стороны надо держать меч, а таких в Порт-Каре большинство. Вот тогда, мы, напомню, всё ещё свободные мужчины, пойдём на ярмарку. А там, что интересно, и Ты это знаешь, драки, захваты и порабощение, запрещены, и считаются умышленным нарушением правил. Надо напоминать, что сделают с нарушителем? После нескольких дней развлечений и отдыха на ярмарке, мы сможем, если конечно захотим, покинуть территорию Ярмарки, наняв Тарнов до Порт-Кара, дорогое удовольствие, конечно, но думаю, после захвата твоих запасов оно будет нам по карману. И кстати, если чуть позже увидишь отсвет в небе, то, скорее всего, это будет пожар в твоём лагере.
— Делайте всё, что пожелаете, — взмолилась Леди Янина, загремев цепями. — Освободите мужчин, заберите золото, сожгите лагерь, только не трогайте этот пакет!
— О, это вот этот, что ли, — протянул я, поднимая кожаный пакет, принесённый мною вместе с её вещами. — Несомненно, здесь те самые материалы, которые Ты должна была доставить своему дорогому другу, Фламиниусу.
— Оставьте его! — отчаянно крикнула женщина.
— Почему? — поинтересовался я.
— Я — курьер, — объяснила она. — Я должна передать его Фламиниусу!
— Что-то мне подсказывает, что Тебе будет трудно сделать это, — усмехнулся я, — будучи прикованной цепями.
— Пожалуйста, — заплакала она. — Даже не думайте о том, чтобы взять это! Оставьте его! Я прошу Вас!
— Он должно быть очень важен, — задумался я.
— Нет, — быстро сказала она, дёрнув цепями, пытаясь отстраниться. — Нет. Нет!
— Ну, тогда не будет ничего страшного, если Ты его вдруг потеряешь, — предположил я.
— Материалы не имеют смысла для Вас! — крикнула Леди Янина. — Они ничего не значат для Вас!
— Откуда они? — осведомился я.
— Из Брундизиума, — призналась она.
— От кого они?
— Их передал Белнар, мой Убар, — с трудом выговорила она, глотая слёзы.
Скорее всего, что это была ложь. По-видимому, не существовало никакого Белнара, бывшего Убаром в Брундизиуме. Однако я не забыл, что она упомянула некого «Белнара» на вчерашнем рандеву с Фламиниусом.
— И Ты должна была доставить их Фламиниусу? — уточнил я.
— Да, — сказала она. — Да!
— А что он, должен сделать с ними? — поинтересовался я.
— Он должен доставить их заинтересованным людям в Аре, — ответила она.
— В Аре? — удивился я.
— Да! — сказала она.
Это озадачило меня. Интересно, знала ли она истинное предназначение этих материалов. Я-то был уверен, что они фактически предназначены для Сардара. По-видимому, она просто решила ввести меня в заблуждение.
— Это — государственные документы, — простонала Леди Янина. — Они не должны попасть в чужие руки!
Лично я, конечно, предполагал, что они никогда не были документами какого-либо государства. С другой стороны, я был готов поверить, что они происходили из Брундизиума, и что был некий человек, по имени Белнар, связанный с ними. Я бы предположил, что он был агентом Царствующих Жрецов. Мне стало столь любопытно, что я задумался о том, чтобы дождаться Фламиниуса и его людей. Но всё же, у меня не было особого желания убивать их, особенно, если они были агентами Царствующих Жрецов. На мой взгляд, вполне достаточно того, что я уже убил в Порт-Каре одного человека, который, предположительно был агентом Царствующих Жрецов, того, которого звали Бабиниус. Я сам когда-то служил Царствующим Жрецам, и у меня не было желания, независимо от того, какие у них текущими планы относительно меня, делать из уничтожения их агентов обычную практику. Безусловно, я не знал наверняка, были ли эти Белнар, Фламиниус, Леди Янина, и связанные с ними люди агентами Царствующих Жрецов, или кюров.
— Ты служишь Царствующим Жрецам? — прямо спросил я Леди Янину.
— Я не понимаю, — удивилась она.
— Ты работаешь на Зверей? — задал я следующий вопрос.
— Я не понимаю, — снова повторила она ещё более озадаченно.
— На кого Ты работаешь? — продолжил я допрос.
— На Белнара, — сказала Леди Янина, — моего Убара, Убара Брундизиума.
— Почему этот Белнар, которого я не знаю, предположительно Убар Брундизиума, города, с которым у меня никогда не было никаких деловых отношений, проявляет ко мне столько интереса, что подсылает ко мне убийцу?
— Я не знаю, — растерянно ответила она.
Я усмехнулся.
— Я, правда, не знаю! — крикнула она.