И не ошибся.
— Доброе утро, профессор! — радостно поприветствовал его Поттер, не отрываясь от важного занятия — размазывания тушенки по большому ломтю хлеба. Гостей невнимательный мальчишка, конечно же, не заметил. — Вам бутерброд сделать?
— Делайте сразу на четверых, — отозвался Северус, с наслаждением чувствуя спиной удивленные взгляды коллег. — Кофе есть, или вчера Нарцисса и мисс Лавгуд всё на эти свои гадательные глупости извели?
— Не, — бодро отозвался Поттер, — не всё. На пару котелков еще осталось. Сварить? Кстати, — спохватился он, — а почему бутерброды на четверых?
— Потому что у вас гости, Поттер, — почти ласково отозвался Северус. — Так что кормите их и развлекайте. А кофе я, пожалуй, сам сварю.
Увидев наконец Люпина и свою деканшу, Поттер вскочил и чуть не выронил хлеб и нож.
— Профессор Макгонагалл! Ремус!
И кинулся к оборотню обниматься. Северус хмыкнул и занялся кофе. Макгонагалл подошла к нему, трансфигурировала ближайшее бревнышко в мягкое кресло и осторожно уселась.
— Ай-яй-яй, — фыркнул зельевар, не отрывая взгляда от закипающего котелка. — Наш скромный лесной уют тебя не устраивает?
— Ты изменился, — невпопад отозвалась Минерва, задумчиво разглядывая его.
— Пара месяцев в Бедламе кардинально меняют человека, — усмехнулся он, снимая кофе с огня. — Тебе с сахаром? Молока у нас нет.
— Спасибо, — декан Гриффиндора осторожно взяла жестяную кружку, отпила глоток и обвела взглядом поляну. — Я смотрю, вас тут много.
— Даже слишком, — согласился Северус. — Вон в той землянке Люц и Цисси. Драко со мной. Грейнджер и Уизли спят в палатке. В дальней землянке Поттер и...
— Снейп! — гаркнули из вышеупомянутого жилища. — Скажи Гарри, чтобы перестал кормить тебя моей тушенкой! Я ее не для того от Люциуса прячу!
Минерва вздрогнула и едва не облилась кофе. Люпин побледнел.
— Сири, не говори глупостей! — рассеянно отозвался Поттер, доделывая восьмой бутерброд и выскребая остатки тушенки ложкой. — Еда общественная. Ее профессор Дамблдор для всех приносит.
— Сири?.. — слабо вопросил Люпин.
— Альбус? — точно таким же тоном произнесла Макгонагалл, но почти сразу же ее лицо просияло радостью неожиданной догадки: — Так в Хогвартсе — Альбус?!
Зельевар хмыкнул и кивнул.
— Кто ж еще... — Он повернулся к поттеровской землянке и крикнул: — Эй, Блэк, вылезай из своей конуры! К тебе тут твой женатый дружок пришел!
Люпин вскочил.
— Сириус? Но как?!..
— У Цисси спроси, — посоветовал Северус, наконец принимаясь за бутерброд. — Семейные тайны Блэков и тому подобное. Спасибо, Поттер.
— Не за что, профессор, — мальчишка пожал плечами и тоже начал завтракать.
Тем временем взъерошенный спросонья Блэк выбрался из землянки, протирая глаза.
— Что ты там прогундосил, Снейп? Я не расслы... Ремус?!
— Сири!
— Как трогательно, — фыркнул зельевар, отвернувшись от обнимающихся Мародеров. — Прямо хоть сахар в кофе не клади. Минерва, еще кружку?
— Мне налейте, — потребовал Поттер, не переставая жевать.
— Сколько тебе повторять, Поттер, с набитым ртом разговаривать неприлично! — присоединился к утренней беседе заспанный Драко. — А где мои бутерброды? Здравствуйте, профессор Макгонагалл. Доброе утро, профессор Снейп.
— Ты прямо как Гермиона, — огрызнулся Поттер. — Сам себе делай бутерброды, я тебе не Добби.
— Правда? — изумился Драко. — А я и не заметил. Вы ж у нас на одно лицо!
— Кажется, теперь я понимаю причину перемен в твоем характере, Северус, — пробормотала Минерва.
— Когда эти двое просто дрались, было легче, — согласился зельевар. — Их попытки поддерживать остроумную беседу куда более утомительны. Я все больше рад предусмотрительности Распределительной Шляпы. Страшусь представить себе, что сталось бы с Хогвартсом, попади эти двое ненароком на один факультет.
— Между прочим, профессор, — протянул вдруг Поттер странным тоном, — Шляпа хотела отправить меня в Слизерин.
Северус подавился и зашелся в приступе кашля.
— Что?! — воскликнула Минерва.
— Я говорю, — продолжил мальчишка, не меняя тона, — что Шляпа хотела отправить меня в Слизерин. Но я уже успел познакомиться с Драко, так что решил отказаться.
Малфой-младший издал какой-то непонятный сдавленный звук, но, если не считать этого, над полянкой повисла мертвая тишина.
— Браво, мистер Поттер, — одобрительно заметил Люциус, усаживаясь с ним рядом. — Полагаю, утренний раунд за вами. Налейте мне кофе, будьте добры?
Глава 19. Трудные времена
Его звали Сувлехим Такац,
И он служил почтовой змеей.
Борис Гребенщиков
— Курс галеона к французскому мушкетону продолжает падать, — озабоченно сообщил Люциус из-за свежего номера «Пророка». — И испанский триплон дорожает.
— Тоже мне новость, — пробормотал Гарри, не отрываясь от своего занятия: он яростно драил небольшой платиновый котел. Магией проклятую посудину чистить было нельзя. — В стране кризис. Политический и финансовый. В условиях общей нестабильности... Короче, чего вы ждали?!
Сириус, который только что поднес к губам кружку с чаем, поперхнулся и закашлялся.
— Гарри, ты где таких слов нахватался?
— Блэк, их теперь каждая собака знает, — проворчал Снейп. — Аккуратней, Поттер. Мне в этом котле, между прочим, Волчье зелье варить, а не овсянку.
— Могли бы и новый купить... — огрызнулся Гарри. — Через этот скоро можно будет макароны отбрасывать.
— На какие, позвольте спросить, средства я его куплю? — ядовито уточнил Снейп. — Я всего-навсего нищий школьный учитель. В отличие от некоторых.
— Бывший учитель, — ехидно вставил Сириус.
— Тем более, — отрезал зельевар. — Ваш оборотень — сами и покупайте.
— Зато тебе не нужно беспокоиться о капиталовложениях, — утешил его Люциус.
— Разумеется, — кисло согласился Снейп. — Капиталовложения ужасно омрачили бы мою во всех отношениях беззаботную и легкомысленную жизнь.
— Ты просто слишком серьезно к ней относишься, — фыркнул Сириус. — У тебя совершенно нет чувства юмора.
— Ну почему же, — возразил Снейп. — Просто оно доступно только людям с интеллектом выше среднего...
— Мальчики, — деловито вмешалась Нарцисса, прерывая назревающую ссору, — у нас припасов почти не осталось. Полмешка риса и пяток банок кильки в томате. Соль, сахар и чай тоже на исходе.
— А кофе? — с надеждой поинтересовался Снейп, демонстрируя пустую кружку.
— Весь выпили, — покачала головой Нарцисса. — Боюсь, придется тебе сходить в замок. Да, и напомни Минерве, чтобы передала мне программу по трансфигурации. Детям надо заниматься. Хватит баклуши бить.
— Что?! — одновременно с искренним возмущением крикнули Рон (из палатки) и Драко (из землянки).
— Профессор, а по нумерологии вы программу взять не можете? — с надеждой прибавила Гермиона. — А по чарам?
Гарри понял, что нужно ловить удачу за хвост.
— Профессор, а вы письмо для Джинни не возьмете?
Снейп обвел всю компанию пристальным взглядом и прищурился.
— Еще будут заказы? — язвительно поинтересовался он. — Птичье молоко? Аленький цветочек? А луну с неба не надо?
— От Луны бы я не отказался, — вылезая из землянки, сообщил Драко.
Сириус захохотал.
— Не хотите — я сам могу сходить, — с готовностью предложил Гарри. — Мне нетрудно, я быстро смотаюсь.
— Я вам смотаюсь, — пригрозил Снейп, поднимаясь на ноги. — Люци, сделай одолжение, присмотри за этими обормотами. Я скоро вернусь.
~ * ~ * ~ * ~
Когда Северус вернулся, было уже темно, и вся компания собралась вокруг костра. Нарцисса вязала при свете магического фонаря, вслух считая петли. Блэк играл в шахматы с Уизли; Люциус втолковывал Драко, Грейнджер и Поттеру что-то про фондовый рынок.
— Забирайте, — вздохнул зельевар, извлекая из карманов уменьшенные мешки и ящики. — А вообще, надо экономить. Альбус сказал, что если так пойдет дальше, то скоро нам придется ограбить банк.
— Что ж нам теперь, совсем не есть? — возмутился Уизли.
— Переходите на духовную пищу, — отмахнулся Северус. — Поттер, держите. — Он протянул мальчишке запечатанный ответ от его рыжей воздыхательницы, потом швырнул аналогичный сверток в руки Драко. — И, Мерлина ради, постарайтесь в будущем в подобных случаях обходиться без меня. Жалкие остатки былой репутации мне, знаете ли, дороги как память. Минерва и так на меня теперь странно смотрит.
— Спасибо. — Поттер лукаво улыбнулся: — Но теперь все равно все знают про вас всю правду.
— Это какую такую правду? — грозно нахмурился зельевар.
Юный нахал предусмотрительно юркнул за спину Люциуса и оттуда радостно сообщил:
— Что вы храбрый и благородный человек.
Северус на мгновение задумался, не убить ли дерзкого сопляка, но останавливала мысль, что свидетелей будет слишком много, а шанс попасть заклятьем в кого-нибудь еще — например, в Люциуса или Цисси — слишком велик.
— Устами младенца, — неожиданно усмехнулся Люциус. — Я тебе столько лет твержу, что ты ведешь себя как гриффиндорец, а ты не веришь.
— Хоть флобберчервем назови, только в котел не суй, — отмахнулся зельевар.
— А это идея, — бурно обрадовался Блэк. — В следующий раз обязательно назову.
— Отравить вас всех разом, что ли?.. — мечтательно произнес «храбрый и благородный человек», усаживаясь поудобнее на бревнышке у подножия сосны и прислоняясь к стволу.
— Профессор, а хотите, я вам кофе сварю? — осторожно предложил Поттер после некоторой паузы. — Или бутерброд сделаю?
— Валяйте, — благодушно согласился Северус. — Нет ничего приятнее вовремя полученной взятки. Тем более в трудные времена.
Глава 20. Тет-а-тет
Я соскучился и желаю общаться.
Макс Фрай
— Сев, я так больше не могу. Сделай что-нибудь.
— С кем?
— Лучше всего с мирозданием.
— Ты уверен, что действительно этого хочешь, Люци?
— Гм. Пожалуй, пока еще нет. Но если так пойдет дальше, то скоро захочу.
— Если так пойдет дальше, у нас кончится не только кофе, но и огневиски. Отдай бутылку.
— Не отдам. Мне нанесли страшную травму, а ты вечно где-то шляешься, так что я вынужден лечиться народными средствами.
— Я шляюсь не «где-то», а у Лорда. И у Дамблдора. И между делом, кстати, практически кормлю всех вас, потому что кое-кто гнушается таскать из замка мешки с провизией. Где там у тебя травма? Странно, голова вроде цела...
— Ты черствое, невыносимое создание! У меня душевная травма, а не черепно-мозговая.
— Люци, ты бредишь. Сейчас пять утра. Кто мог нанести тебе душевную травму среди ночи? Что, Блэк тоже надрался и полез к тебе обниматься?
— Сев, как можно говорить такие гадости! Ты нанес мне еще одну травму, теперь мне совсем плохо. И потом, что значит «тоже»?!
— Люци, немедленно отдай мне бутылку и марш к себе в землянку. Выспишься, утром Цисси заварит тебе чаю покрепче, и все будет хорошо.
— Не пойду.
— Почему?
— Не хочу.
— О Мерлин... хорошо, я сделаю тебе чаю сам. Бутылку отдай.
— Не отдам.
— Тогда, по крайней мере, поведай мне, что за травму тебе нанесли. И кто.
— Думаешь, это поможет?
— Практически уверен. Так, вот твой чай. Давай меняться.
— Это обязательно?
— Без сомнения. Если тебя слушать на трезвую голову, душевная травма будет у меня.
— А. Тогда держи.
— Спасибо. Рассказывай.
— Тебе короткую версию или длинную?
— Не тяни книззла за хвост. Любую.
— Если коротко, то выхожу я сегодня ночью из землянки, а у нашего костра сидит нечто гигантское и волосатое и вокруг с воплями скачут какие-то дикари. Ну что ты смеешься, Сев! Это не смешно! Я, между прочим, по-настоящему испугался. Да перестань ты ржать, подавишься! Меня чуть удар не хватил. Особенно когда я понял, что мой ребенок вместе со своей сумасбродной девицей тоже там отплясывают. У них, видишь ли, Самайн. И полувеликана этого притащили, он недельный запас тушенки за одну ночь съел. А к Поттеру рыжая Уизли приходила. И Лонгботтом. И они полночи про какой-то меч шушукались, думали, я сплю под сосной и не слышу... Сев? Сев! Я же говорил тебе, подавишься!
Глава 21. Журналистика
Если вы не читаете газет — вы неинформированы.
Если вы читаете газеты — вы дезинформированы.
Марк Твен
Лежа на топчане, Люциус рассматривал торчащие из потолка прутики и размышлял, стоит ли вставать и выходить из землянки, учитывая, что снаружи доносится тихое хихиканье Драко.
Ибо хихиканье его сына никогда не предвещало ничего хорошего. В три года оно означало замечательную разноцветную гусеницу в маминой пудренице, в пять — похищенные из-под носа у домовиков пирожные, в семь — взломанный замок отцовского письменного стола, в тринадцать — стопку Play Wizard под кроватью. После этого Люциус перестал интересоваться причиной сыновнего хихиканья — из чувства самосохранения.
— Дорогой, тебе не кажется, что стоит пойти и посмотреть, чем занят наш ребенок? — вопросила Нарцисса, кутаясь потеплее в плед: с приближением зимы в лесу стало заметно холодать. Люциус в очередной раз нехорошо подумал о Темном Лорде и Дамблдоре, благодаря которым лишился нормального дома.
— Ты уверена, что это безопасно? — с сомнением поинтересовался он.
— Я не уверена, что безопасно будет не вмешаться, — последовал ответ жены.
Люциус вздохнул, встал и натянул мантию потеплее. Постоял немного, еще раз вздохнул, поежился и направился к выходу.
— Надо будет связать тебе свитер, — задумчиво заметила Нарцисса ему в спину. — Мисс Грейнджер обещала показать мне, как это делается.
~ * ~ * ~ * ~
Люциус вылез из землянки и огляделся. Его единственное чадо сидело на бревнышке у костра, закутавшись в плащ, держало на коленях какую-то книгу — и время от времени хихикало.
Гриффиндорская четверка с некоторым подозрением наблюдала за читающим Драко издалека и шушукалась. Ни Северуса, ни Дамблдора в поле зрения Люциус не обнаружил.
— Что здесь происходит? — поинтересовался он в пространство.
Драко оторвался от своего занятия.
— Ничего. — Он улыбнулся до ушей. — Тут мне Луна одну книжку принесла. — Потом опять почему-то хихикнул и пояснил: — Говорит, очень забавная.
Люциус наклонился, чтобы прочесть название, и Драко, заложив страницу пальцем, с готовностью повернул книгу обложкой вверх: Рита Скитер, «Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора».
— Это действительно так смешно? — спросил Люциус. Краем глаза он заметил, что гриффиндорцы перестали шушукаться и подходят ближе.
— Да нет, просто... тут написано... что Дамблдор... — договорить Драко так и не сумел, потому что сдавленные смешки снова перешли в хитрое хихиканье.
— Тебе никто не говорил, Малфой, что смех без причины... — ехидно начал Уизли.
— Для смеха у меня вполне достаточно причин. Ты, например, — отмахнулся Драко. — Но это действительно очень смешно. Вот послушайте: «Ах, что за одаренные юноши! Души друг в друге не чаяли! Даже целого дня беседы им было мало, и я нередко слыхала, как сова стучится в окно спальни Геллерта, неся письмо от Альбуса. Ежели его осеняла вдруг идея, он немедля стремился поделиться ею с Геллертом!» Души они не чаяли... — И он опять принялся хихикать.
— Драко, — осторожно заметил Люциус, — по-моему, ты несколько неправильно понял... э-э... оригинальную мысль автора. Мадам Скитер намекает вовсе не на то, о чем ты подумал, а на пристрастие юного профессора Дамблдора к Темным Искусствам.
— Да как она смеет! — тут же возмутился Поттер.
— Это подлое вранье! — пылко согласился с ним Уизли.
Блэк нехорошо прищурился. Грейнджер вопросительно посмотрела на Люциуса. «Умная девочка», — одобрительно подумал он.