- Дамы и господа! – обратился он к огромной многотысячной толпе, – Леди и Джентльмены! – в ответ на его крики послышался шквальный гул, – Месье и мадмуазели! Ликуйте! И выкрикивайте имя нашего победителя! Наш многоуважаемый На-а-а-а-а-айтарус Ма-а-а-а-а-акк!!!!
====== ЧАСТЬ 2: Натуральная среда Глава 6. Тринадцатая жертва Кастера и ГОР ======
Самое страшное явление, с которым когда-либо сталкивалось человечество, вовсе не война, чума или крах мировой экономики – это скука. Именно она подталкивает людей к пропасти под названием Безумие, именно она зачастую внушает в человека Любовь, именно она виновна в тех проблемах, что зачастую окружают каждого из нас. Кто-то решится утверждать, будто дело вовсе не в нашей врожденной жажде «приключений», что название этому – невезение! Пробормочет себе под нос ерунду про темные и светлые полосы, которыми якобы пронизана наша жизнь, не забудет упомянуть судьбу, а может и карму. Чушь на чуши. Никто не хочет признаваться в том, что жажда «приключений» и невезение – по сути одно и то же. И причина всему не возвышенная Судьба, пугающая Карма или обидная Случайность – во всем виновата только скука.
Лишь насытившись впечатлениями, на какое-то время люди успокаиваются, и тогда проблемы уходят на задний план, а жизнь становится размеренной и тихой. Но слишком долго пребывать в таком состоянии мы не способны. Может быть, мы боимся превратиться в бездушные овощи? Или просто свихнуться от тягучей рутины? Кто знает, кто знает. Главное, что, как только все становится слишком хорошо, а значит крайне скучно, дорогие сердцу проблемы вылезают наружу. И, о чудо, развлекают нас покруче цирковых клоунов, вызывая в нас гамму разнообразных эмоций, ускоряя темп нашей жизни и пусть и не на долгое время, но развевая тот ореол скуки, с которым мы рождаемся и с которым нам суждено умереть.
Но, согласитесь, проблемы – пусть и отличный способ для уничтожения скуки, вот только не самый приятный. Порой жизненные трудности обостряются настолько, что мы уже буквально грезим убогой рутиной, но, как назло, когда чего-то очень хочешь, зачастую проще удариться головой о топор, чем получить это. В результате мы ломаемся под тяжестью гнета, и наши нервы, не выдержав напряжения, лопаются как струны гитары, заменить которые, увы, возможности у нас нет. А время тикает. Тик-так, тик-так… Проходят года, столетия, новые технологии, новые взгляды, новое виденье мира, нам кажется, что общество становится проще, демократичнее, вот только сама жизнь обрастает все новыми рядами шипов и иголок. А результат – нервное напряжение, плавно перетекающее в истерики, психозы, самоубийства и до отказа забитые палаты больниц для душевнобольных. Но, одно дело, когда на грани нервного срыва находится человек, совсем другое – когда на этой границе балансирует весь мир.
В какой-то момент люди осознали, что нужно срочно что-то менять, и тогда на сцену вернулись дорогие нашему сердцу Игры. Конечно же, они сопровождали человечество на протяжении всего его существования, и их количество было бессчетно. И тем интереснее была игра, чем больше в ней присутствовало риска. Испокон веков считалось, что нет ничего более зрелищного, чем игра с человеческими жизнями, будь то Колизей, на арене которого проводили кровавые бои между гладиаторами на радость толпе и Императору, рыцарские турниры, где кровь проливали, дабы отстоять свою честь, или даже обыкновенные дуэли. Со временем подобные «развлечения» признали варварскими, и тогда на первый план вышли игры на деньги: пора’ разнообразных телешоу и казино, когда игра в рулетку или покер, грозила оставить вас без штанов, а Джек-Пот был способен превратить посудомойщика в миллионера, впрочем, последнее случалось крайне редко. Люди и тогда жаждали острых ощущений, связанных с красавицей смертью, но общественные правила во многом ограничивали их поступки, заставляя прятать за семью печатями свои потаенные запретные кровавые желания. Единственной отдушиной был разве что кинематограф, который с удовольствием показывал даже самые необыкновенные и живописные сцены насилия, упадка и разложения. Но многие писатели и режиссеры прошлого пророчили возврат общества к запретным играм, считая, что рано или поздно люди прекратят трястись над человеческой жизнью и наконец-то и ей дадут красную цену, и возведут новый Колизей, или, быть может, что-то еще более жуткое, кровавое и, безусловно, пленительное. И появятся игры, в которых участников разрезают на куски, стреляют игрокам в затылок при неверном ответе в викторине или отрезают пальцы за неверно выбранную карту, когда как милым старушкам, хладнокровно наблюдающим все это, предоставлялась бы возможность делать ставки на то, сколько игроков к концу программы выживет и выживет ли вообще. Никто и предположить не мог, что перенасыщенное насилием интелтелевиденье попросту отобьет у зрителей вкус к смерти, сделав людей практически равнодушными при виде истерзанного трупа молодой девушки или валяющегося в помойке искалеченного младенца. Народу наскучила кровь, насилие, крики и кишки, разбросанные по ванной. Лишь ужастики, нашпигованные различными спецэффектами, производили хоть какое-то впечатление, чего нельзя было сказать о настоящей куда более тусклой, чем интелтелевизионная, смерти и вполне себе реальных мертвецах.
«Фуфло ваше Мясо!» – было сказано одним семилетним мальчиком, который по какому-то удивительному стечению обстоятельств оказался на месте одного из самых скандальных убийств, где жертв психопата пришлось буквально отмывать от стен. И эти три слова ярко выразили мнение тысяч равнодушных. Фраза в мгновение стала крылатой.
Что же в действительности было так необходимо современному обществу, разъяснил обыкновенный служащий самой обыкновенной фирмы, которая делала упаковки для различной продукции. Звали его Том Кастер. Кастер был зарекомендован как молодой не слишком амбициозный, но крайне симпатичный молодой человек, душа компании, любил устраивать своим коллегам корпоративные вечеринки, был отзывчивым и веселым, одним словом – Хорошим парнем. А еще Том был виновен в двенадцати самоубийствах.
Дело в том, что этот, как выразились его коллеги, не амбициозный малый, слегка меланхоличный и с очаровательной улыбкой, очень любил флиртовать с девушками и влюблять их в себя. Нет, его не особенно интересовал секс, и тем более создание семьи. А вот блеск в глазах, который появлялся у очередной приманенной симпатичным личиком жертвы, что сидела за столиком напротив и рядышком у барной стойки, был до жути пленителен. Когда же Том собственноручно этот блеск гасил – он чувствовал себя как минимум Богом. И ведь для этих девушек он действительно был таковым. Парень завораживал своих жертв, буквально заставляя их полюбить себя так, как они еще никогда и никого не любили, а затем день за днем менялся, портил девушкам жизнь, трепал нервы. Когда же все силы из очередной несчастной цели уходили, он попросту бросал ее. И тогда, измотанные и замученные, жертвы ментального маньяка приходили к роковому решению. И так было не раз… Не два… Двенадцать.
Когда, наконец, за дело взялась полиция – ее подняли на уши родственники последней жертвы – оказалось, что у двенадцати убивших себя девушек был к удивлению многих один и тот же парень. Тома наконец-то схватили, подозревая его в серийном убийстве. И знаете, наглец Кастер даже не подумал скрывать своих «подвигов». Он все с той же улыбкой, с какой еще утром рассказывал соседям свежий анекдот, что услышал по плексотелевизору, поведал грозным полицейским, как доводил своих девушек одну за другой до решения свести счеты с жизнью. При этом у парня была записная книжка, в которую было вписано имя каждой его жертвы, а напротив имен значилось то время, за которое парень смог довести девушку до самоубийства. Да, Кастер вел список. Последняя жертва наложила на себя руки через два месяца после знакомства с Томом, и он был этим результатом очень доволен и даже горд. Поговаривали, что к тому времени как Кастера схватили, у него была тринадцатая девушка, которую прозвали тринадцатой жертвой Кастера, вот только никто так и не узнал, кто это, и что с ней произошло. Наверняка бедняжка, узнав, каким в действительности был ее парень, удавилась или наглоталась снотворного, в общем, закончила так же, как и предыдущие подружки Тома.
История Тома Кастера моментально облетела все новости. Газеты запестрили вызывающими заголовками, интелканалы заполнила реклама скандального интервью, которое грозились сделать пять самых отвязных журналистов города. Том наслаждался подобной популярностью и был готов стать участником сотни интервью, но власти дали разрешение лишь на одно. Время, которое предоставлялось папарацци, так же было ограничено, так что материала хватило всего на десять минут. Но какие это были десять минут! Они, по сути, стали отправной точкой.
- Зачем вы это сделали, Том? Что вас заставило совершать столь страшные преступления? – самым наглым из пяти журналистов считали Анжело (ударение на А) Кьярэ, молодого парня, который к тому времени только окончил университет, но уже умудрился пробиться к самым вершинам журналистского дела, за что коллеги мальчишку искренне и нежно ненавидели.
- Скука, – спокойно ответил тогда Том, и все, кто замер перед экранами своих плексотелевизоров, ахнули. Каждый делал вид, что удивлен и даже возмущен этим ответом, на деле же все понимали Тома, понимали и даже чуточку завидовали его решимости.
- Убийство от скуки? – тем временем не стеснялся напирать Анжело, игнорируя сопящих и недовольных коллег и готовый залезть им на головы, потому что из всей пятерки, он был самый низкий и, естественно, самый молодой.
- Не убийство, – тогда учтиво поправил журналиста Том, – я делал это не чтобы убивать, – улыбнулся парень в камеру, – мне был интересен не результат своих действий, а сам процесс.
- Какой именно процесс вы имеете в виду? – на этот раз Анжело опередила плоскогрудая брюнетка с очень пухлыми наверняка накачанными губами. Она считалась одним из лучших журналистов самого популярного интелканала и не собиралась так просто проигрывать какому-то растрепанному воробью, коим она называла молодого журналиста. Анжело действительно был похож именно на воробья: растрепанный, всегда какой-то слегка помятый, взъерошенный и невыспавшийся, неизменно появляющийся везде и всюду в подростковой одежде, которая невыгодно подчеркивала его и без того хилое телосложение и несерьезную внешность. Зато парень обладал такой светлой улыбкой, при виде которой у каждого сразу отлетали любые мысли о его внешнем виде. Да, Анжело никогда не соответствовал негласному дресс-коду, что было и не удивительно. В отличие от других четырех папарацци, он работал на интелканале с очень сомнительной репутацией, который так и назывался – ЖЕпр, то есть желтая пресса. Вы спросите, почему такой действительно пробивной малый работал на какой-то там ЖЕпр? Достаточно было призадуматься, что такое Свобода слова, и с чем ее едят. Как бы грустно это не казалось, но именно желтая пресса всегда и обладала той самой свободой слова. Все потому, что то же правительство не заостряло внимание на придурках, которые утверждали, что мэр города – инопланетянин, а одна из самых известных актрис страны – в действительности трансвестит. Получалось, что действительно серьезным интелканалам информацию порой нагло надиктовывали и указывали, где и что показывать можно, а где – нет, тогда как ЖЕпр игнорировали и не замечали, что между рассказом о снежном человеке и интервью с вампирами проскальзывали вполне себе правдивые вещи: статьи о бюрократии, взятках, убийствах, изнасилованиях. Обо всем. Нет, журналисты ЖЕпр вовсе не надеялись разоблачить кого-либо с помощью закона. Это было делом бесполезным и неблагодарным. Они лишь желали рассказать людям о том, что творилось у них на глазах, но чего они упорно не замечали. Конечно же, фанатов у ЖЕпр было не так уж и много, зато антифанатов... На электронную почту лично к Анжело каждый день приходило до тысячи ругательных писем. Только его это совсем не трогало. Фи, какая глупость, слушать незнакомых ему людей. Анжело всегда был уверен лишь в правоте одного единственного без преувеличения гениального человека – и этим человеком был он сам.
- Процесс доведения жертвы до определенного состояния, когда она не хочет жить, – тем временем отвечал Том, сложив пальцы домиком и улыбаясь во все свои тридцать два зуба.
- То есть вам нравилось играть с чувствами девушек? – вновь на первый план в интервью вылез Анжело.
- Именно так! – Том обрадовался, что кто-то так точно выразил его состояние и сцепил пальцы в замок, – Да… именно так… – подумав, повторил он для убедительности, – мне нравилось издеваться над их чувствами… в конце концов говорят, что душевные раны куда болезненней и глубже, а главное – они плохо заживают, – тогда сияющая улыбка Тома внезапно превратилась в оскал и все, кто его увидели, вздрогнули, но глаз от экранов не отвели.
Тома так и не смогли осудить, потому что при всем, что было им сказано, юркий адвокат, нанятый им, доказал, что к самим самоубийствам парень причастен не был. Он просто бросал девушек, тем самым разбивая им сердце – так это делали тысячи парней – жертвы же, слишком сильно переживая разрыв со своим любимым и единственным, прыгали со зданий, резали вены или пили снотворное, но это было уже их личное решение и ничье больше. Кастера отпустили, но шум вокруг него не угас. Нежась на волнах популярности и во всю пользуясь ею, он написал книгу, в которой излагал свою собственную философию Антискуки, и она стала настольной книгой для многих подростков этого времени. В тот же год по стране прошла страшная волна самоубийств и книгу запретили. Кастера попытались осудить повторно, но он снова откупился. Что ж, если человек не идет к наказанию, оно само его настигнет. Через пару месяцев после второго суда, Кастера нашли мертвым в собственной квартире. Его повесили, ему перерезали запястья, буквально нашпиговали различными таблетками и выстрелили в рот. Кто совершил это страшное деяние, так и осталось без ответа. Кто-то говорил, что Тома убили родители детей, что покончили с собой под влиянием слов, написанных в его книге, кто-то даже умудрился вспомнить тринадцатую жертву Кастера, наличие которой так и не было подтверждено, в действительности же убийцу Тома никто так и не нашел. И если совсем уж начистоту, и не искал.
Интелтелевиденье тем временем, заметив какой ажиотаж вызывает в народе тема человеческих чувств и какие деньги на этом можно заработать, засело за разработку чего-то нового и до того не бывалого, чего-то, о чем так мечтали интелтелезрители. Тогда-то и было придумано уже знакомое вам Телешоу. В реализации этой идеи немалую роль сыграли еще две личности – отец и сын Марази (коллеги этих типов любили из их фамилии убирать первую А). Эти два нанотехнолога создали первую в мире проекцию реального мира, погружаясь в которую, человек с трудом мог отличить данный мир от реального. Тут же вслед за открытием потянулись утверждения по поводу того, что наконец-то современные технологии позволили создать ту самую полноценную виртуальную реальность, о которой было написано столько книг и снято столько фильмов, на что Марази отрицательно качали головой и что-то бормотали про моделирование мира, про некие параллели, баланс и гармонию. Оба были уверены, что мир, созданный ими, так же реален, как и тот, в котором жили они сами. Когда же их спрашивали, почему же в их детище попасть было можно только посредством подключения мозга к большому симбиокомпьютеру, который так же был сконструирован учеными, те заявляли, что это и не компьютер вовсе, а механизм куда более сложный, и выше понимания обыкновенных людей. Но кого это волновало? Вот именно, никого…
Площадку для Телешоу подобрали. Дело оставалось за малым. Название, игроки, а главное Правила. Но и здесь создатели новой игры не слишком заморачивались. В качестве названия решили взять одну из самых часто используемых в романтических произведениях фраз, что-нибудь в меру пафосное, трогательное и в то же время драматичное. Так Телешоу и приобрело название «Научи меня любить». Первыми игроками могли стать все, кто пожелает. А вот правила удалось обозначить лишь после нескольких пробных выходов телешоу в эфир. Для начала игроков разделили на две категории: Охотники и Дичь. Игроков погружали в проекцию реального мира, причем Дичь утрачивала свою память о реальности, воспоминания полностью заменяли фальшивыми. Охотники, как правило, помнили все, и перед ними стояла одна простая задача: влюбить в себя Дичь. Первые раунды были ограничены временем и зачастую заканчивались ничьей. Но чем популярнее становилось Телешоу, тем стремительнее росли временные рамки, а позже играть и вовсе начали до тех пор, пока либо Охотник не завладеет Дичью, либо Дичь не отошьет Охотника. При всем при этом за каждым шагом игроков в проекции можно было следить двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Самая длинная игра за небольшую историю телешоу шла почти три месяца. Самая короткая – день. Именно после этой короткой игры создатели телешоу поняли, что игроками может стать далеко не каждый человек. Влюбчивые идиоты не подходили на роль Дичи, так же как на роль Охотника не подходили мямли, даже если по сценарию были нужны именно они. Ах да, наверное, пару слов стоило бы сказать и о сценариях. Перед каждой новой игрой всегда проходило голосование, где интелтелезрителям предоставлялась возможность выбрать, какой из сценариев будут отыгрывать игроки. Пары были как гетеросексуальные, так и гомосексуальные. Но сценарии для всех были одинаковые: учитель/ученик, родитель/ребенок, друг/друг, неудачник/миллионер и так далее. Можно было даже подредактировать характер Дичи посредствам фальшивой памяти. Охотнику же следовало быть хорошим актером и отыгрывать тот характер, который от него требовала толпа.