- Нет тут ничего удивительного! Хороший детектив не обязан быть учтивым. Хороший детектив находит преступников, а не ублажает толстосумов красивыми словами, – любил говорить Серж. Так-то оно так, но мир давно дошел до того состояния, когда не надо было никого ублажать разве что Богу.
- Босс… – немного помолчав, выдавил-таки из себя Дэй, – я знаю, что подвел вас, но поверьте мне, больше такое не повторится!
- Я знаю… – слабо улыбнулся Маслоу, подошел к Бренди и похлопал его по плечу, – знаю, мальчик мой. И поэтому доверяю Его именно тебе, – с этими словами Маслоу сунул Дэймону серую папку с чьим-то делом. На ее обложке значилось – Найтарус Макк.
- Да вы шутите… – простонал Дэй, открывая папку и встречаясь взглядом с до боли знакомыми глазами, – Вы что же, хотите, чтобы я…
- Именно, теперь он – цель Шута, это неотвратимый факт. Тебе лишь остается познакомиться с Найтарусом поближе и…
- Да куда уж ближе! В игре они такое вытворяли, что прям Ух! – хихикнула Ксин, вмиг возбудившись и начиная с утроенным старанием вылизывать свой леденец, из-за чего у большей части присутствующих в комнате тут же появилась острая потребность пробежаться до туалета.
- Эй, можно без напоминаний! Я просто делал свою работу! – тут же вспылил Дэй.
- Эх, мне бы такая работенка пришлась по вку-у-у-усу, – протянул Стэм, развратно облизываясь.
- Вот и пошел бы на игру вместо меня! – Дэй злился все больше, – уж ты-то со своими глазками вмиг бы всех очаровал, а? Так на кой хер вы выбрали самого страшного сотрудника ГОР и для чего??? Для соблазнения какого-то безэмоционального придурка?!
- Ты вовсе не страшный, – возмутился Кори, – ты у нас… необычный! Тебя издалека видно. Все такие черно-белые – а ты у нас взрыв цветов и красок.
- Я не хочу видеться с ним! – поняв, что от коллег толку мало, заявил Дэй боссу.
- А вот это мы еще посмотрим, – сухо усмехнулся Серж.
- Привет, помнишь меня? А?… Нет… Как бы… хм… О, чувак, помнишь я сидел у тебя на коленях? Что «выше»? Толще??? Эй?! Нет… Тоже не пойдет… Мистер Найтарус Макк, я специальный агент… Что значит не специальный? Веснушек слишком много? Эй! Черт… да что же… – Дэйман стоял прямо напротив двери в роскошные апартаменты Найтаруса Макка и мялся, не решаясь постучать, – Господи, да что же ему сказать-то? А… была не была! – палец лег на кнопку звонка и до слуха парня тут же донеслась приятная мелодия, послышались шаги, щелкнул замок.
- Здравствуйте, я… это…
«Гениальное начало…» – пронеслось в его голове, но ругать себя было уже поздновато.
====== Глава 7. Проныра и придира ======
Иду по свету –
Броском монеты
Пытаюсь взвесить
Кто прав, кто нет.
Вокруг не люди,
Вокруг запреты,
Гениев дети!
Из века в век
На все вопросы
Дают ответы,
На море действий
Сотни советов.
Они все знают!
Они лишь правы!
А я один
Бесконечно туп.
Без них ни сесть,
Ни вздохнуть,
Ни пернуть,
И ни поспать,
Ни поесть,
Без секса.
“Кончаешь криво,
А стонешь громко!
Кровать плохая
И крыса сдохла!
Носки воняют,
Акцент противный,
Еще ты грубый,
Еще и толстый,
И кривоногий,
И волосатый!
Иди – меняйся,
Да поскорее!”
Уже бегу
И теряю кеды.
Все лишь для них
И лишь им на радость.
А без советов
Не жить мне в мире,
Не пить мне чая,
Не спать спокойно!
Без вас, о люди,
Я как без света
В солнечный день
На могиле друга.
Анжело Кьярэ осознал, кем он хочет стать, еще в школе, после того как в пятом классе разоблачил расхитителя домашних завтраков. Преступник, пользуясь тем, что остальные ученики на перемене выходили из душного класса поиграть на крыльцо, залезал в их коробочки с едой и заимствовал оттуда часть завтрака. Виновником тогда оказалась Большая Бэгги – мягко говоря, не худенькая девочка, родители которой, борясь с ее лишним весом, пичкали дочку овощами и кашами. Бэгги подобное питание не устраивало, к тому же полезную гадость она умудрялась умять еще на первом уроке. Обычно девочка размещала коробку с завтраком у себя на коленях и, то и дело воровато оглядываясь, с остервенением без преувеличения пожирала содержимое коробки.
«Ложки и вилки для слабаков!» – думала Бэгги, зачерпывая порцию уже остывшей овсянки пухленькой ладошкой, поспешно облизывая пальцы и снова оглядываясь, не заметил ли кто ее маленького фокуса.
Когда же скудные запасы на день заканчивались, при том, что сам день еще и не думал начинаться, Бэгги очень расстраивалась. Иногда она даже плакала над пустой коробкой или ругала ее. Одноклассники подобное поведение девочки стойко игнорировали. Будь на месте Бэгги кто-нибудь другой, тот же Анжело, его бы точно засмеяли, закрыли бы мальчишку в туалете или приклеили к его спине листок с какой-нибудь обидной надписью. Но к Бэгги так относиться опасались, потому что в ее присутствии у всех окружающих как по волшебству раскрывались поразительные экстрасенсорные способности, с помощью которых ученики – не будем говорить каким местом – чувствовали, что связываться с маленькой мечтой сумоиста себе дороже! Впрочем, и такие смельчаки периодически в классе появлялись. Бэгги расправлялась с каждым из них жестоко, но в то же время просто и незатейливо. Она падала на обидчика. Последствия были страшными.
Так вот, девочка обычно дожидалась, пока класс не опустеет хотя бы наполовину, а затем уже совершала свои феерические вылазки. С удивительной для своих габаритов ловкостью она подкрадывалась к заранее намеченной цели, приоткрывала коробку, хватала из нее первое, что нащупывали пальчики – это Что-то тут же попадало ей в рот – после чего коробка захлопывалась, а Бэгги, как ни в чем не бывало, продолжала свой путь до доски или собственной парты. Добравшись до безопасного места и убедившись, что никто на нее не смотрит, девочка со смаком пережевывала добычу, в эти моменты благодаря Бога за то, что он создал такое счастье как еду.
Многие подозревали, что именно Большая Бэгги виновата в пропаже завтраков хотя бы потому, что ее диета длилась уже полгода, а она за это время не только не похудела, но еще и прибавила пару кило. Но никто не решался сказать это вслух, не имея доказательств, а девочка была осторожна и улик не оставляла.
Но Анжело уже тогда отличался ослиной упертостью. Он позаимствовал у родителей старый фотоаппарат, спрятался за большим фикусом, что стоял у одной из стен класса, и затаился. Засада оказалась эффективной. Бэгги не заметила одноклассника и проделала свой маленький фокус с привычной грацией, не беспокоясь о том, что кто-то может ее заметить. К тому времени девочка уже полностью поверила в собственную безнаказанность. Но Кьярэ неотрывно следил за каждым ее шагом. Когда начался урок, Анжело упорно тянул руку до тех пор, пока учитель с недоумением не разрешил ему говорить. Тогда юный детектив поднялся со стула, прошел к доске и, развернувшись к классу, сообщил одноклассникам, кто же тот таинственный вор еды! В ответ на разоблачающую речь, класс задрожал от шушуканий и хихиканий. Лишь Бэгги, красная, как рак, со злостью сжимала свои пухлые кулачки и прожигала Анжело взглядом.
- Это не я! – воскликнула тогда девочка. – У тебя нет доказательств! – выкрикнула Бэгги то, что любили говорить преступники в многочисленных детективных сериалах. Но не только Бэгги смотрела плексотелевизор. Анжело тоже был ярым фанатом детектива Крючок, поэтому-то и взял фотоаппарат родителей. Недолго думая, мальчик направил экран фотоаппарата на доску и спроецировал туда свежие фотографии, посмотрев на которые, любой убедился бы в том, кто же виновник. Родителей Большой Бэгги вызвали в школу, ее наказали и даже отстранили от уроков на целых три дня! Когда девочка выходила из класса, держа за руку свою маму – очень пышную даму – Бэгги внезапно повернулась к Анжело и прошипела:
- Я ненавижу тебя! Козявка! И еще отомщу тебе!
Анжело тогда буквально задохнулся. Задохнулся от восторга и бури эмоций, что вызвали в нем эти слова. И тогда мальчик понял, в чем его предназначение. Анжело решил стать хорошим журналистом.
- Я гавно-журнали-и-и-и-и-ист!!! – простонал парень, вжимаясь лбом в холодное грязное стекло, – Я-ужасно-пишу-я-ужасно-рассказываю-я-не-владею-языком-не-умею-выражать-свои-мысли-доступно-я-глупый-я-страшный-я-ни-на-что-негодный-планктон-креветка-амфибия-кусочек-водоросли-безмозглый-глупец-я-ничего-не-могу-я-всех-только-разочаровываю-я-плохой-журналист-я-пле-е-е-есень! – выдал он на одном дыхании, не переставая слегка биться лбом о стекло, – Эй... – обратился он к парню, что облокотившись на стену туалета, стоял неподалеку от него. – Может кивнешь мне как-нибудь? – Анжело обращался к своему оператору. Тот в ответ пожал плечами, что можно было интерпретировать как “И что же я могу тебе кивнуть?”. Дело в том, что когда Анжело пришел в ЖЕпр, всерьез его, конечно же, никто не воспринимал и стараться ради него никто не собирался. Всем публичным журналистам следовало работать в паре с операторами, и лишь самые известные папарацци могли себе позволить автопилотные камеры, которые сами летали за своим хозяином и во внешнем управлении не нуждались. Кьярэ в то время автопилотной камеры еще не заслужил, поэтому ему в напарники поставили единственного оператора, с которым больше ни один журналист в ЖЕпр работать не желал, ибо парнем он был... своеобразным. Он никогда и ничего не говорил. Нет, он не был немым, и с психикой у него проблем не наблюдалось. Но, тем не менее, оператор предпочитал выражать свои мысли небольшим количеством жестов, а не разбрасываться столь ценными словами. Журналисты же в ЖЕпр были в основном словоохотливыми, и, не получая ответов на свои вопросы или реакции на шутки и возмущения, бесились и от напарника отказывались. Поначалу оператор не понравился и болтливому Анжело, вот только выбирать ему в то время не приходилось. Но молодой журналист быстро привык к своему напарнику и даже нашел плюсы в его молчаливости, ведь оператор всегда смиренно слушал любую ахинею, которую бы Анжело ни хотел обсудить, да и жестовые ответы Кьярэ вполне устраивали.
- В такие моменты тебе стоило бы поддержать меня! – укоризненно заявил Анжело, поворачиваясь к зеркалу. Заметив, как всклокочены его светло-русые волосы, парень тут же начал поспешно прилизывать их. Оператор вновь пожал плечами, на этот раз это, скорее всего, означало что-то вроде: “Я не обязан спорить с фактами”.
- Ах, вот оно как! – Анжело аж воздухом подавился от возмущения. – Твой друг ругает себя, а ты даже жеста доброго ему не покажешь?! – в ответ парень пожал плечами уже в третий раз, затем выставил одну руку вперед и продемонстрировал Анжело средний палец – чем не жест поддержки и внимания?
- Марти!
Мартин Бэйн – так звали оператора – лишь подарил напарнику скупую ухмылку, натянул на глаза клетчатую черно-зеленую кепку, что закрывала часть его густых фиолетовых волос, и поспешил из туалета, понимая, что если так продолжится, то в этом не самом приятном месте они заночуют, а Анжело, между прочим, еще предстояло заглянуть к боссу.
- Вот она, благодарность! – тем временем бубнил себе под нос блондин, плетясь за оператором, – больше я тебя покрывать не собираюсь! В следующий раз, когда Вера прицепится к цвету твоих волос, я заступаться за тебя не буду! И вот хоть до посинения пожимай своими плечами, хоть в конвульсиях бейся! Все понял?!
Еще одна причина, по которой оператора не очень любили – это его небрежное отношение к журналистскому дресс-коду (здесь они с Анжело были два сапога пара). Волосы Мартина постоянно меняли цвет от темно-синего до фиолетового и обратно. А одежда Бэйна была слишком броской для оператора, которому следовало снимать скандальные моменты из жизни звезд, а, значит, быть незаметным. Никого не волновал тот факт, что при желании даже в таком виде Мартин прятался так, что, даже зная где он, увидеть его было практически невозможно. Хотя, скорее всего, коллеги ругали внешний вид Мартина, да и Анжело больше из вредности, чем желая помочь парням. Времена дресс-кодов давно прошли, и людям уже было попросту плевать на то, кто как одет.
На последние слова Анжело Марти остановился и выразительно глянул на напарника сверху вниз, потому что был намного выше журналиста.
- Что? – тут же стушевался Анжело. Бэйн продолжал буравить его взглядом темно-карих глаз. – Ну ладно, ладно, не кипятись, – не выдержав ментальной муки, уже через несколько секунд сдался блондин и сам поспешил к кабинету начальника, лишь бы скрыться от этого взгляда. Когда Мартин Так на него смотрел, у журналиста невольно бежали мурашки по коже, и он почему-то смущался, но почему именно – он боялся даже предположить.
Босс был зол. Еще бы! История Мэлани Китс гремела по всему городу, а ЖЕпр до сих пор не смешали эту историю с грязью, не приписали ей мистических моментов и не обвинили во всем религию – уму непостижимо!
- Кьярэ, Вам необходимо личное приглашение в мой кабинет? – высокий ультразвук, прокатившийся по всем кабинетам, заставил парня вздрогнуть и прибавить шагу, – Вера была не в духе. Хотя она всегда пребывала в этом состоянии.
- ВерОника, не обязательно распугивать насекомых, я и так...
- Кьярэ, сколько раз мне повторять, чтобы ты не называл меня по имени? – приподняла брови высокая худощавая женщина, которая сидела за большим столом, заваленным кипами документов, статей и фотографий.
- А сколько раз мне, мисс Хин, повторять, чтобы вы обращались ко мне только по имени, – томно ответил Анжело, опираясь на стол женщины и нависая над ним.
- Кьярэ, я выше вас на голову, и это без каблуков, неужели вы действительно верите в то, что можете в моих глазах считаться мужчиной и способны даже очаровать меня? – сказала, как выплюнула, начальница, буквально пригвоздив колючим взглядом парня к полу.
- Рост – это не главное! – бодро ответил блондин, но под все более жестким взглядом начальницы, сник и проблеял, – Нет, что вы, как я мог подумать... – забормотал себе под нос Анжело, в тысячный раз ругая себя за привычное поведение. Знал же он, что Хин – мужененавистница, и была бы ее воля, она бы схватила ведро с бензином, облила им Анжело с ног до головы и бросила в парня горящую спичку. А пока журналист с воплями бегал по ее кабинету, полыхая как солнце, она бы громко смеялась, раскинув руки и воздев глаза к потолку.
Представив эту жуткую картину, Анжело вздрогнул.
- Вместо того чтобы тратить силы на потуги польстить мне, лучше бы вы хоть что-нибудь раскопали про Шута! Кто он? Что он? Как и откуда мог появиться? Это далеко не первая его жертва, все как попугаи пишут лишь о трупах! А в действительности писать надо о нем! – с этими словами женщина ткнула длинным худосочным пальцем в единственную фотографию, что была приклеена к доске над ее головой. На черно-белой фотографии была запечатлена фигура, идущая вдоль улицы старого города. Фигура была размытая, и единственное, что бросалось в глаза, это треххвостый капюшон с помпончиками на его концах.
- Поверьте мне, я делаю все возможное...
- Вы ничего не делаете, Анжело! Вы продолжаете писать эти дурацкие статейки про радиоактивных тараканов, призрака мертвого дворника и рецепты самого безукоризненного торта безе!
- Я разносторонняя личность.
- Кьярэ, хватит! Никогда бы не подумала, что вы так халатно отнесетесь к своей работе!
Слушать это Анжело было неприятно, если учесть, что последний месяц он все свое свободное время думал только о Шуте: на кухне, в ванной, в туалете, этот маньяк даже во сне к нему приходил! Вот только, сколько бы информации Анжело ни перерыл, все было глухо. Словно Шут пришел из ниоткуда: ни лица, ни имени. Ничего! Но признаваться в этом боссу было стыдно.
- Я Лучший журналист этого города! Я все найду! Разоблачу! И напишу такую статью, которой мир еще не знал! – рьяно заявил парень, позабыв все то, что успел наговорить о себе Мартину в туалете.