- Нет-нет-нет, пока Шут не будет пойман, твои выходы на улицу мы сведём к нулю!
- Сводите сколько хотите, – пожал парень плечами, – я в любом случае выйду из дома, хочешь ты этого или нет, – упорствовал Найт, стаскивая с себя штаны. Под ними действительно ничего не оказалось, но брюнета это совсем не смущало, а рыжий был слишком зол, чтобы обратить на это внимание.
- Да как же ты не понимаешь! Тебя могут убить!
- Ну и что? – этот вопрос заставил Дэя замолчать.
- Что значит «Ну и что»? Это же… твоя жизнь… – неуверенно пробормотал детектив.
- Вот именно. Моя, – хмыкнул брюнет, который уже успел облачиться в синие узкие джинсы, футболку и черную толстовку с капюшоном. В этом виде он до странного напомнил того самого Шута, только в отличие от него, Найт был выше и коренастей.
Брюнет невозмутимо прошел мимо Дэя в коридор, обулся и вышел из квартиры, не дожидаясь детектива.
- Эй! Постой! Хотя бы скажи, куда ты идешь!
- В гости к маме, – было брошено детективу. К маме? В гости? Причина ухода казалась безобидной. Но только казалась.
====== Глава 8. Аристократ и представитель «Третьего поколения» ======
- Макк, – скидывая с головы капюшон толстовки, без приветствия, назвал брюнет медсестре свою фамилию. Хотя было ли необходимо представляться одному из самых популярных людей города – победителю Телешоу Найтаруссу Макку? Без сомнений, в лицо его знали все.
- Хочу увидеть свою мать, – пояснил брюнет с каменным лицом. Его нетерпение выдавало лишь то, как нервно он постукивал указательным пальцем по столу медсестры.
- Мистер Найт, мы уже не единожды говорили вам, что ваша мать...
- Хочу ее увидеть.
- Да-да, я поняла, – закивала белокурая девушка, – но и вы поймите нас, мы...
- Хочу ее увидеть, – настойчиво повторил Макк.
- Да послушайте же, она на лекарствах! Далеко не каждый день...
- Хочу ее увидеть, – в третий раз повторил Найт, глядя медсестре прямо в глаза. Та встрепенулась, покривилась, поняв, что брюнет простоит у ее стола ровно все то время, пока она будет отпираться, затем раздосадованно схватила трубку старого телефона и заговорила с больничным диспетчером.
- …Да, пришел ее сын, нет... Нет... Нет... Я ему говорила! Нет... Вы же знаете, что... Да, я понимаю... Вспомните, что было в прошлый раз! Так просто он не уйдет. У меня нет дробовика! Ладно... Хорошо, да, – девушка со вздохом положила трубку обратно на облупившийся телефон и, раздраженно глянув на Найта, почти выплюнула:
- Проходите в кабинет посещения, миссис Макк приведут туда через несколько минут.
Благодарности от парня медсестра так и не дождалась. Найт, не обратив никакого внимания на оскорбление, тихо кинутое ему в спину, привычно прошел по больничному коридору к дальней невзрачной двери, за которой и располагалась комната посещений. По сути, ею было небольшое помещение без окон, с белыми мягкими стенами, тусклым освещением, да столом и несколькими стульями, что стояли посередине комнаты. Мебель была без единого уголка, чтобы подопечный больницы не поранился о них, если внезапно распсихуется.
Найт находился в этой комнате далеко не в первый раз, поэтому то странное нервное состояние, что неотъемлемо ощущал каждый, кто заходил в это помещение, уже не столь напрягало брюнета. Найт уселся за стол, положил руки перед собой, сцепил пальцы в замок и уставился на стену. Ожидание могло продлиться от нескольких минут до нескольких часов. Зная об этом, парень тут же углубился в собственные размышления, когда дверь в комнату распахнулась, и два здоровых детины проводили к единственному свободному стулу худенькую шатенку с усталым выражением лица и бросающейся в глаза сединой, что жесткими нитями блестела в когда-то роскошной шевелюре. Как только явно ничего не понимающую женщину усадили за стол, оба медбрата вышли и аккуратно прикрыли за собой дверь с таким видом, будто действительно оставляют их наедине, хотя Найт-то знал, что с десяток камер наблюдали за ними обоими, а прослушивающие устройства записывали каждое их слово.
- Здравствуй, мам, – спокойно обратился парень к женщине, и та, встрепенувшись, только теперь перевела на него взгляд больших темно-карих глаз.
- О, Найт, здравствуй-здравствуй, – защебетала она, широко и открыто улыбаясь. Но глаза ее блестели нездорово.
- А где папа? Где Лари? – женщина огляделась по сторонам в поисках еще одного посетителя. Найт на это лишь тяжело вздохнул, раздумывая, какой из ответов выбрать на этот раз. Выбор был невелик: соврать или сказать правду. Соврет – будет следующие несколько часов слушать, как мама ругает Лари за то, какой он безответственный и что совсем ее не любит. А скажет правду и...
- Мам, Лари давно умер, – ни один мускул не дрогнул на лице парня, когда он произносил эти слова, но это еще не означало, что он при этом ничего не почувствовал.
- Умер? – недоверчиво переспросила миссис Макк. – Что за глупости, Найт?! Не шути так, прошу тебя! О своем отце так не говорят! – всплеснула она руками.
- Лари мне не отец, а отчим, – поправил брюнет женщину, но слова его были проигнорированы:
- Вот расскажу Лари, как грязно ты шутишь, и он-то мозги тебе вправит! Отчим, что ты прям. Он дал тебе свою фамилию и воспитывал тебя! Он настоящий отец! – продолжала она причитать. – Ты всегда был не таким как все, Найт! Неблагодарным и эгоистичным! И злым! Злющим, ершистым и холодным! Даже со мной! С собственной матерью! – воскликнула она.
- А мне кажется, я был с тобой очень горяч, – не сдержавшись, ухмыльнулся парень, но тут же пожалел о сказанном. Женщина вмиг побледнела как полотно, в ужасе зажала рот руками и разревелась в голос.
- Я плохая мать! – болезненно простонала она. – Прости меня, сынок, прости-прости-прости!
- Мам, не надо, ладно? – недовольно поморщился парень.
- А что «мам»? Что «мам»??? Хватит мамкать! Ты уже взрослый мальчик, а все как маленький! – настроение женщины менялось с пугающей скоростью. – И шутки у тебя до детского злые! – утирая слезы, обвинила женщина сына.
- Про Лари я не шутил, – терпеливо настаивал на своем Найт. – Лари умер. Ты убила его.
В комнате воцарилось гробовое молчание. Даже всхлипы прекратились. Женщина уставилась на Найта с таким видом, словно увидела своего сына впервые в жизни.
- Что за ерунду ты мелешь! – наконец прошептала она, обиженно поджав губы. – Как ты смеешь обвинять меня в подобном? Как ты смеешь говорить мне все это?!
- Говорить что? Правду?
- Замолчи! Я всегда знала, что с тобой что-то не так! Всегда! Еще тогда, после случая с ублюдком Грэгом, когда его хватил удар, а ты просто наблюдал за тем, как он умирает! Грэг, конечно, был еще тем подонком, но он был твоим биологическим отцом, а ты! Видимо, весь в него! Яблоко от яблони...! А ведь Лари столько сил потратил на твое воспитание!
«О да, столько сил он потратил, трахая меня почти каждую ночь до седьмого пота… Старательная сука…»
- Мам, давай не будем об этом, – разговор Найту наскучил. Слушать из раза в раз одно и то же его порядком напрягало. – Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
- Не переводи тему! – рявкнула мать, вскакивая на ноги. В этот самый момент за дверью комнаты послышалась возня, медбратья были готовы к любой неожиданности. – Я требую объяснений! Почему ты так себя ведешь и пытаешься меня уверить, что Лари мертв?!
- Потому что он мертв...
- И я виновна в этом?!
- Да...
- Вот как... – женщина внезапно успокоилась, села обратно за стол, поправила собранные в пучок волосы. – Что ж... А как я его убила? – с внезапно появившимся детским любопытством, поинтересовалась она.
- Ты его зарезала.
- Зарезала? Ты уверен? Хотела же пристрелить... – размышляла дама. – Даже, помню, пистолет приобрела. Хотя нет... Я не хотела убивать Лари! И пистолет я покупала не для него, но тогда зачем?... – миссис Макк наморщила лоб, стараясь вспомнить, для чего же ей было так необходимо огнестрельное оружие. – Ты не знаешь, что я хотела сделать? – обратилась она к сыну.
- Нет, – не моргнув, соврал Найт.
- Вот незадача, – вздохнула шатенка, – ну да ладно... Надеюсь, с тобой все было в порядке? Тебе же я ничего не сделала? – с надеждой спросила она.
- Ничего, – вновь соврал Найт, поспешно натягивая рукав толстовки на левое запястье, прикрывая толстый шрам, – совсем ничего.
- Ну и слава богу, – выдохнула она, – и все же... На кой мне сдался пистолет?
- Мам? С тобой тут хорошо обращаются? Кормят нормально? Пока я не могу забрать тебя отсюда, врачи говорят, что ты нуждаешься в особом лечении и уходе и не позволяют мне вернуть тебя домой, но...
- Вспомнила! – внезапно всплеснула руками женщина и расхохоталась. – Я вспомнила, для чего мне был нужен пистолет! – воскликнула она радостно, затем перевела тяжелый взгляд на сына и тут же помрачнела. – Ты... – вновь перешла она на шепот, – Это ты во всем виноват! И в смерти Грэга, которого не спас даже чип! Скорая помощь не успела приехать из-за тебя! Ты убил Лари! Моими руками! Ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты...!!! – продолжая нашептывать это себе под нос, женщина вскочила на ноги, вмиг оказалась на столе и набросилась на сына. – Чертов выродок! – продолжала она кричать, замахнувшись и расцарапав парню щеку. – Ты убивал всех моих мужчин! – она приготовилась к новому удару, но рука, пойманная одним из медбратьев, так и не достигла лица Найта. Уже через мгновение женщина оказалась между двумя детинами, которые влегкую подхватили больную под руки и увели женщину из комнаты, прежде чем она успела натворить что-нибудь еще, – Ты виновник всех моих бед! – донеслось до Найта уже из коридора.
- Я знаю, – выдохнул в ответ парень, поднимаясь на ноги и осторожно прикасаясь к царапинам на щеке.
- В гости, значит? – хмыкнул Дэй, располагаясь в приемном холле Больницы «Святой Эмили» – одной из самых больших психиатрических больниц в городе Майбург. Когда как Найт препирался с медсестрой, детектив уселся на одну из лавочек, зная, что дальше идти ему не позволят как врачи, так и Макк, да парень и сам не особенно рвался познакомиться с матерью брюнета. В подобных местах Дэю всегда было крайне неуютно и появлялось острое желание поскорее отсюда уйти. Белокурая молоденькая девушка не хотела впускать Найта к матери, и Дэй этому было обрадовался, надеясь, что его пребывание в этом месте ограничится парой минут, но Макк был крайне настойчивым, и после недолгих споров встречу с матерью ему таки разрешили.
- Чертов аристократ, – зло прошептала медсестра в сторону Найта. Дэй встрепенулся. Неужели правда? Неужели аристократ? Он моментально прокрутил в голове все личные данные Найта, которые были ему известны, но ничего об аристократии так и не вспомнил. Что ж, подобные пробелы в информации о брюнете следовало как можно скорее восполнить, поэтому детектив, не раздумывая, повернулся к медсестре и, стараясь улыбаться как можно очаровательнее, поинтересовался:
- А он действительно Аристократ? – Дэй прекрасно понимал, что далеко не парень с обложки, но, тем не менее, его улыбка еще ни разу не подводила своего хозяина. И действительно, разозленная медсестра зло зыркнула на детектива, но, столкнувшись с его улыбкой, тут же смягчилась и сама заулыбалась:
- Да, аристократ, – кивнула она.
- Не знал, что врачам психиатрических больниц выдается подобная информация о родственниках больных, – Дэй продолжал улыбаться.
- Ой, да будто вы не знаете этих аристократичных фанатиков! – беззаботно отмахнулась медсестра. – Они же трясутся над чистотой своей крови больше, чем над собственной жизнью! К тому же, когда его мать порезала вены и ей требовалось переливание крови, она на всю больницу вопила о том, что она аристократка и чтобы мы не смели вливать ей в вены кровь грязных генетически модифицированных свиней. Ну а затем потребовала кровь сына… Ой,- спохватилась девушка, поняв, что сболтнула лишнего. Такая информация была конфиденциальной и за ее разглашение могли даже посадить! Дэй понимал это не меньше медсестры, поэтому больше к девушке не приставал. К тому же всю необходимую информацию он уже получил. Найт – аристократ. Вот это новость!
Когда-то аристократами называли представителей высшего привилегированного слоя дворянства и знати. Только вот со временем ни дворянства, ни знати не стало. У человека появилась возможность влиться в элиту, не имея титула, но достигнув совершенства в какой-то из областей науки, культуры, а позже и просто с внешностью или с кучей денег в кошельке. С развитием общества ценности его становились все более скудными, медленно заменяя духовные материальными. Одно оставалось неизменным: люди всегда стремились к идеалу, некоему совершенству. Этим и воспользовались ученые, создав искусственный ген, с помощью которого родителям предоставлялась возможность «подрегулировать» генетический код своего будущего чада, сделав его более здоровым, выносливым и сильным. Ради подобной метаморфозы некоторые продавали дома, брали огромные кредиты со сроком расплаты в десятки лет, а одна отчаянная будущая мать даже попробовала ограбить банк. Чем больше проходило времени, тем больше людей пользовались данными услугами, пока «регулировка» генетического кода плода в утробе матери не стала стандартной и уже не такой и дорогой процедурой. Вот только подобное вмешательство в развитие человека без последствий не осталось. У первого поколения «отредактированных» людей было замечено незначительное повышение раздражительности. У второго поколения преобладала неконтролируемая агрессия, у третьего – наблюдались куда более частые случаи шизофрении и психоза, чем было ранее у обыкновенных людей. Сперва всю вину ученые перекладывали на экологию и на сложность жизни в наше время, но вскоре стало ясно, что настоящая эпидемия безумия активировалась теми самыми генами и лекарствами. Человеческий организм не терпел вмешательства в свое развитие, а эволюция негодовала по поводу того, что ее детище портят какими-то синтетическими ингредиентами. Около двадцати лет назад, после почти трехгодовой бюрократической волокиты (при которой одни политики пытались запретить “идеализацию” людей, а другие – те, что получали неплохие “подарки” от производителей генетических лекарств – упорствовали и тянули время) вмешательство в генетический код человека наконец-то было запрещено. Вот только толку от этого было мало, гены уже испортили, и дети «Идеальных» людей рождались пусть не идеальными, но не с самым хорошим генетическим кодом, который отличался от кода обыкновенных людей. Обыкновенных, коим был Найт. В любое время всегда находилась группа людей, которая крайне скептически относилась к нововведениям. Были те, кто отказывались от модификаций, те, кто решил рожать пусть слабых и не слишком здоровых, но обыкновенных детей. Чистокровные вскоре начали называться аристократами. Жить они могли с кем угодно, но дети у них были по соглашению. Если аристократ хотел ребенка, он находил себе донора-аристократа, а не смешивал кровь с «идеальным» представителем человеческого рода.
- Вы – поколение безумцев! – старик, что сидел на лавочке напротив и слышал разговор Дэя и медсестры, видимо, только теперь понял, о чем они говорили, и не преминул вставить в беседу свои две копейки. Он даже поднял трясущуюся руку и ткнул в рыжего пальцем. Как бы противно не было это признавать, но именно к такому, третьему поколению, Дэй и относился. Он знал, что из его класса в школе, в котором было тридцать человек, трое покончили с собой, а девять к этому времени пребывали в подобной больничке. И рыжий не был уверен в том, что через пару лет он сам не окажется в белой комнате с мягкими стенами. По правде говоря, Бренди очень боялся, что в один прекрасный день забудет себя, потеряет свой разум, свою память и войдет в ряды тех, кто сутками смотрит в одну точку, пуская слюнявые пузыри или дико посмеиваясь.
- Ты виновник всех моих бед! – внезапный вопль заставил Дэя вздрогнуть и отвлечься от неприятных мыслей. В узком коридоре всего на миг мелькнула спина одного из медбратов, а затем все утихло. Старик вновь что-то заворчал про сумасшедшее поколение, и, словно бы в ответ на его слова, в приемную вышел Найт. На его левой щеке красовалась пара свежих ссадин, но выглядел он невозмутимым.