Найт, конечно же, пьяных бредней детектива не слушал. Брюнет сначала мягко погладил узкое отверстие влажными подушечками пальцев, затем предельно аккуратно ввел в него один палец и начал осторожно растягивать стенки. Где-где, но в постели Макк всегда был аккуратен и нетороплив, прелюдии он считал делом важным, а главное, очень возбуждающим, поэтому мог доводить своего партнера до исступления часами, пока тот не начнет буквально умолять войти в него, и, наконец, оттрахать так, чтоб потом неделю сесть было невозможно. Такие пожелания Найт так же исполнял с успехом. Но сегодня выдержки в брюнете поубавилось. Зуд ниже живота был слишком настойчивым, если не требовательным. Что ж… Сбросив причину подобного возбуждения на нервное истощение, в конце концов за эту неделю в жизни брюнета произошло очень многое, Найт, несмотря на возмущенные возгласы Дэя, отстранился от его члена, облизнул припухшие и покрасневшие губы, а затем схватил пьянчугу за ворот футболки и одним резким движением уложил его на живот, заставив уткнутся носом в декоративную подушку, а ноги согнуть в коленях и встать на них, дабы приподнять пятую точку. Теперь мешающие штаны Дэя перекочевали к щиколоткам, а внутрь него размеренно и не торопясь проникали уже два пальца. Рыжий пыхтел, тихо матерился и закидывал Найта различными невнятными обвинениями. Брюнет в ответ, демонстративно игнорируя все фырканья и рыканья со стороны Бренди, задрал его футболку до шеи, оголяя пятнистую спину парня. Кожа у конопатого чуда была мягкой и приятно пахла, пленяя и приманивая Найта, словно нашептывая ему, чтобы он впился в нее своими губами. И ведь брюнет с удовольствием подчинился этому странному порыву. За одним поцелуем, последовал второй и третий, с каждым разом становясь все более страстным и оставляющим яркие красные кляксы, пока вся спина Дэя не превратилась в своего рода использованную палитру. Найт сам не заметил, как поцелуи превратились в легкие укусы, а его стояк уже настойчиво терся о промежность рыжего, желая проникнуть в него.
- Изв… извращуга… – все же выдавил из себя более-менее внятное слово Дэй. Найт лишь тихо усмехнулся, лаская затвердевшие соски парня, поглаживая его живот, плечи и даже не думая более прикасаться к его члену.
- Ты, когда тебе плохо, напиваешься… А я трахаюсь, и, между прочим, мой способ борьбы с тоской куда более полезный для организма, – прошептал Найт на самое ухо Дэю, пристраиваясь и медленно проникая в него. Пьяница стиснул зубы и тихо выругался, вцепившись пальцами в злополучную подушку и пытаясь отстраниться от Найта, но тот, приобняв Дэя за живот, наоборот заставлял его прогибаться себе навстречу, впуская в себя все глубже и глубже.
- Ого, как узко, – выдохнул Найт, войдя в Дэя почти полностью, – давно же у тебя не было секса.
- От…вали… ебуч…ий… насильник! Я тебя… засу… а-а-а-ах! – первый толчок был слабым, но оказался очень ощутимым как для Дэя, так и для Найта. Брюнет даже зажмурился и тихо выдохнул, стараясь подавить стон. Сперва он попытался устоять на коленях, делая размеренные, томительно медленные движения. Но вскоре осознал, что от распространяющегося по телу удовольствия, одних ног в качестве опоры ему маловато, поэтому Макк навалился на Дэя и ускорил темп. Рыжий тоже не смог удержаться на коленях и уселся на них, показывая чудеса растяжки. Чертовы стоны пьяного Бренди были слишком искренними и сладкими, а чуть охрипший голос внезапно показался таким красивым, что сегодня Найту было явно не суждено во всей красе продемонстрировать в постели свою выносливость. Не прошло и пятнадцати минут, как все его тело свело судорогой, а с губ все же сорвался тихий протяжный стон. Последние несколько толчков были особенно сильными, поэтому почти сразу за стоном Найта последовал и куда более громкий вскрик Дэя. Причем крик был своеобразный:
- Паску-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-х-х-х-х…
====== Глава 9. Шлюхозавр и стилет ======
Белый снег пушистыми хлопьями медленно оседал на черные искривленные ветки, замерзшую траву и землю, бережно застилая все вокруг белоснежным покрывалом. Не оставил он без внимания и единственное рыжее пятно, пытаясь скрыть собой этот слишком яркий, несуразный и не вписывающийся в общую атмосферу неприглядности элемент, что выделялся среди лесной тускло-серой массы. Обладателем раздражающей рыжины был высокий худой парень, лицо, да и все тело которого покрывали тысячи светло-коричневых пятнышек. Обнаженный некрасивый незнакомец сидел на черном, наверняка промерзшем камне, но если ему и было холодно, парень не подавал виду. Светло-зеленые глаза рыжего были устремлены в густой лес, словно бы он кого-то ожидал. Ожидал и вскоре дождался. Когда ярко-рыжие волосы почти наполовину скрыла пушистая белая шапка, из глубины леса донесся тихий шорох. Дальние кусты качнулись, и с их веток посыпался рыхлый снег. С противоположной от того места, где сидел парень, стороны на поляну вышел большой волк. Глаза его были спокойными, но пасть искажал злой оскал. Зверь не боялся человека, который сидел на черном камне, но и не доверял ему. Рыжий парень улыбнулся. Наконец-то его ожидание увенчалось успехом. Он чуть наклонился в сторону волка и протянул к зверю руку, призывая подойти ближе. Волк оскалился куда злее. По поляне прокатился тихий тревожный рык. В глазах зверя вспыхнула ярость и он, прижав острые уши к голове и пригнувшись к земле как если бы ему на спину взвалили тяжелый груз, начал медленно подбираться к незнакомцу. Рыжий не шевелился и на оскалы с пеной, что уже пошла из пасти дикого волка, отвечал лишь легкой улыбкой. Когда зверь подобрался к незнакомцу совсем близко, парень положил руку ему на макушку и слегка потрепал короткую мягкую шерсть, стараясь тем самым показать, что он пришел с миром. Но волка не интересовал мир. А незваный гость ему еще и мешал, потому что тот посмел появиться на его территории. Волку не нравилось дружеское поглаживание, и доверия у зверя сей жест не вызвал. Еще пару мгновений волк пригибался к земле, делая вид, что смирился с происходящим, но лишь рука рыжего предательски дрогнула, он тут же выпрямился, а затем и вовсе набросился на незнакомца. Острые звериные желтые клыки в два счета прогрызли покрытую веснушками шею. Из разорванных ран хлынула горячая липкая кровь, которая в мгновение забрызгала собой белоснежный снег и скрыла под своим густым красным слоем добрую часть светлой пятнистой кожи. Но парень сидел неподвижно. Даже с клыками в горле, испытывая кошмарную боль и утопая в крови, он продолжал мерно поглаживать макушку волка. Мягкую-мягкую шерсть.
Дэй проснулся от непреодолимого желания. Желания убивать.
Детектив распахнул глаза, но тут же зажмурился, надеясь на то, что его пробуждение осталось незамеченным. Прежде чем вставать, следовало тщательно обдумать, что же ему делать дальше. Если Найт окажется рядом, рыжий планировал придушить его подушкой, затем одеть, отнести в первую попавшуюся подворотню, бросить там, закидав его разнообразным мусором, после чего невозмутимо прийти на работу и, разводя руками, заявить, что этот подонок накануне убежал от своего защитника и где он находится теперь – детектив без понятия. Если же Найта рядом не окажется, стоило вооружиться чем-нибудь потяжелее и отколошматить его сим предметом, затем одеть парня, отнести его тело в первую попавшуюся подворотню, бросить там, закидав его разнообразным мусором, птичьим пометом, трупиками тушканчиков, после чего невозмутимо прийти на работу и, разводя руками и пожимая плечами, заявить, что этот подонок накануне не впустил своего защитника к себе в квартиру, а на утро дома его не оказалось и где находится Найт теперь – детектив без понятия. Оставалась, конечно же, возможность того, что брюнета вовсе не окажется дома. Тогда рыжий планировал подстеречь его в ближайшем дворике, где вышиб бы парню мозги, переломал бы ему руки и ноги и жестоко надругался над брюнетом с помощью лома или любого другого длинного и твердого предмета. Затем детектив отнес бы Найта в первую попавшуюся подворотню, бросил там, закидав его разнообразным мусором, женскими прокладками, яйцами и тухлыми овощами, после чего невозмутимо пришел бы на работу и, разводя руками, пожимая плечами и изображая страшную скорбь, заявил бы, что этот придурок ушел в магазин за хлебушком и, о чудо, не вернулся! Хвала небесам, земле и создателю лома.
Коварный план был готов, оставалось реализовать его, но прежде следовало разлепить веки и более подробно оценить свои собственные повреждения. Что Дэй и сделал. Открыв глаза, парень приподнялся на локтях и огляделся. Найта, к сожалению, рядом с собой он не обнаружил, ровно как не обнаружил на себе хоть какой-нибудь одежды. Обнаженный Дэй был прикрыт лишь тонким, но мягким покрывалом, которое, тем не менее, не скрывало привычного утреннего стояка парня. Раздраженно скрипнув зубами и причислив трусы к без вести пропавшим, детектив поморщился, стараясь вспомнить, что же произошло прошлой ночью. То, что Дэя беззастенчиво трахнули, рыжий знал изначально. Но когда его успели раздеть? И откуда на его запястьях и животе столько красочных бурых пятен? Последнее, что всплыло в голове рыжего, – это как он кончил, а затем, кажется, отрубился. Но Найта это, видимо, нисколько не смутило. Об этом говорила и тянущая боль ниже поясницы, которая вряд ли бы возникла от недолгого перепиха, учитывая, что брюнет в постели был аккуратен, если не нежен. Вердикт следовал страшный. Дэй помнил далеко не всю ночь. Далеко-далеко-далеко…
Тихо выругавшись, рыжий осторожно поднялся с дивана, укутался в покрывало и, воровато оглядываясь, подкрался к двери из комнаты, проверяя, дома ли Найт. С кухни донеслись аппетитные запахи, дав детективу понять, что в квартире он не один. Тогда рыжий, не долго думая, схватил со стола мраморную массивную шкатулку, тихо прошел от комнаты к кухне, и лишь заметив спину ненавистного гавнюка, занес шкатулку над головой для удара...
- Доброе утро, – не повернувшись к своему гостю, спокойно поприветствовал парня брюнет. – У вас, мистер полицейский, очень своеобразная манера здороваться с людьми с утра пораньше. Креативно, конечно, и смело, но… Немного дико, не находите? – ухмыльнулся он, и детектив только теперь заметил глянцевую вазу, в которой отражалась дверь из кухни, а, следовательно, и он сам, из-за чего недоубийца и был замечен.
- Какое еще, нахер, доброе?! – тут же взвился рыжий. – Ты трахнул меня!
- Не стоит благодарностей, – хмыкнул в ответ Найт.
- Больной ублюдок!
- От больного ублюдка слышу.
- Я тебя не трахал!
- Но хотел же? – брюнет, наконец, повернулся к детективу и подарил ему одну из тех едких ухмылок, которые так ненавидело все скудное окружение Найта. – Кофе хочешь?
- Псих! – Дэй растерялся и не знал, что делать. Вся его решимость по поводу убийства брюнета улетучилась в момент, когда он столкнулся с наглым взглядом Найта.
«Гребаное зелье Телешоу!» – мысленно простонал парень, против воли раздевая брюнета взглядом и ощущая из-за этого легкое возбуждение и просыпающееся желание. Шкатулка выскользнула из ослабших пальцев детектива и с грохотом упала на пол, но оба парня словно бы не заметили этого.
- А кто этим не грешен в наше время? – спорить с Найтом было бесполезно.
- Насильник! – уже спокойнее бросил детектив, осторожно усаживаясь на стул и плотнее кутаясь в покрывало. Найту внезапно пришло на ум, что в данный момент, растрепанный и явно обиженный, Дэй казался крайне очаровательным. Но ему об этом говорить не следовало, да и вообще знание того, что Найт чувствует к рыжему недоразумению что-то большее, чем обыкновенное желание поиздеваться над ним, пользы, вероятно, принесло бы немного.
- Сам дурак.
- Ты меня изнасиловал!
- Когда успел?
- Ночью!
- Ночью я тебя трахнул, о насилии речи не шло.
- Я был против!
- Да-а-а? – Найт изобразил искреннее удивление, хотя был готов к подобному заявлению. – Если и так, сопротивлялся ты крайне оригинально и сладко. Насаживался на мой член, видимо, желая меня столкнуть с дивана, а стоны, которые наверняка оценили все мои соседи, были отвлекающим маневром? Браво, мистер полицейский, это действительно было грандиозно! – Найт пару раз хлопнул в ладоши. – Не могу, правда, понять, зачем вы так цеплялись за мою шею? Хотели меня придушить? Но затем у вас ничего не получилось, и вы решили поступить более кровожадно? – с этими словами брюнет оттянул высокий воротник черной рубашки, продемонстрировав засосы на шее, куда более яркие, чем даже были на запястьях Дэя.
- Хватит! Я был пьян! – от обиды рыжий вновь начал распаляться.
- Я тоже, – не моргнув, соврал Найт.
- Не... Нет, ты был трезвым! – тем не менее не слишком уверенно возразил детектив.
- Да кто бы в здравом уме и трезвой памяти трахнул пятнистый суповой набор? – наигранно ахнул брюнет.
- Ты?!
- Я... – не стал спорить Найт. – Мне стало интересно, – пожал он плечами.
- И это все, что ты можешь сказать мне в свое оправдание? – взорвался-таки рыжий, вскакивая со стула и в два шага преодолевая расстояние от себя до Найта.
- Нет, в свое оправдание я вообще ничего говорить не хочу и не буду, – даже не подумал испугаться брюнет.
- Ты! Я засужу тебя! – зашипел Дэй, вцепившись в ворот рубашки Найта и приблизившись к парню настолько близко, что кончики их носов слегка коснулись друг друга.
- Зачем? – резонно спросил Найт. – Чтобы всем и каждому на работе похвастать, у какого красавчика на тебя встало? Так не обольщайся, я не слишком разборчив в партнерах, – мило улыбнулся Найт, смотря Дэю прямо в глаза.
- Шлюхозавр!
- Хм... Так меня еще никто не называл, ты мне льстишь.
- Не думай, что это сойдет тебе с рук!
- А я и не думаю, – Найт уже откровенно насмехался. – Что? Хочешь отомстить? Чтобы нагнуть меня, тебе придется попыхтеть, старичок! А чтобы удовлетворить – так и того больше. Выдержишь?
- Да я лучше сдохну, чем еще хоть раз… – буквально выплюнул Дэй. – Я ухожу! – оповестив об этом, детектив с гордо поднятой головой развернулся на сто восемьдесят градусов и направился обратно в комнату. Найт же, получающий от всего происходящего неописуемое удовольствие, наступил на хвост волочащегося по полу покрывала, вмиг сдернув его с парня. Дэй встрепенулся, оглядел свое внезапно оголившееся тело, затем медленно вновь повернулся к Найту, прожигая его ненавидящим взглядом.
- Задница у тебя просто пЭрсик, – продолжал глумиться брюнет, при этом осторожно, на всякий случай, пятясь к дальней стене.
- Где моя одежда? – холодно поинтересовался детектив.
- Имеешь в виду то тухлое тряпье? Я его выбросил.
- Как выбросил? – холодный гнев вновь сменила гримаса растерянности и обиды. – Как это выбросил, твою-то мать! – Дэй схватился за голову. – Моего жирафа?? Ты, сраное гавно, выбросил моего жирафа?
- Довольно уебищный был жирафик, скажу я тебе. Явно детище чьей-то больной фантазии.
- Я убью тебя.
- Не думал, что ты так расстроишься.
- Я убью тебя!
- Такого говна полно на барахолке, если ты так нежно любил своего жирафа, я куплю тебе такого же… Хоть десять.
- Я убью тебя!!! – взревел Дэй и кинулся на Найта. Тот легко увернулся от первого удара, направленного ему прямо в глаз, и обогнул стол, делая его своего рода преградой, отделяющей брюнета от разъяренного детектива.
- Вчера в темноте я и не разглядел, но рыжие кудряшки – это необычно, – продолжал Найт в том же духе, теперь без стеснения разглядывая Дэя ниже пояса.
- Да пошел ты! – рыжий оббежал стол, но Найт сделал то же самое. Тогда полицейский схватил со стола первое, что попалось ему под руку, и в сердцах метнул предмет в брюнета. Сахарница со звоном ударилась об стену и разбилась на пару больших кусков, рассеяв сладкое содержимое, казалось, по всей кухне.
- Это тебе за жирафа! – выдохнул Дэй, хватая солонку. – Это – за то, что грубишь! – к сахару присоединилась соль. – А это… – в руках рыжего появилась перечница.
- Эй, это же перец… Перец! – выдохнул было Найт, который пусть и здорово уклонялся от направленных в него снарядов, но с перцем дела иметь не хотел.
- … за то, что трахнул без спросу! – как ни странно, но именно от перечницы Найт увернуться не успел. Она попала ему прямо в грудь, выпустив немного черно-коричневого песка парню прямо в лицо, после чего упала на пол и укатилась из кухни в коридор.