- Ах ты… Апчхи!! Сука! Апчхи! – пришло время беситься Найту. В горле и носу брюнета тут же защипало, в глазах появилось жжение, по щекам градом покатились перченые слезы.
- Ох, неужели! Наш господин Спокойствие, наконец, выказал какую-то эмоцию! – ехидно заметил Дэй, тут же подлетая к потерявшему бдительность Найту, заламывая ему обе руки за спину и нагибая его к столу, тем самым заставляя брюнета уткнуться носом в столешницу. Поза оказалась крайне провокационной. Но осознание этого настигло Дэя лишь тогда, когда он почувствовал, как Найт, внезапно противно захихикав, потерся своей пятой точкой о его пах. С губ детектива против воли сорвался тихий стон.
- А говорил, что больше никогда… – шмыгая носом, торжествующе заявил брюнет.
- Я… Просто обездвижил тебя, – Дэй сам не узнал свой хрипловатый голос.
«Черт побери, и что я только делаю!» – мысленно простонал он, нагибаясь к брюнету ближе и уже припадая губами к его шее, когда в коридоре за дверью в кухню послышался грохот и тихая ругань.
- …Марти-Марти-Марти-Марти-Марти-Марти-Марти… – бубнил себе под нос Анжело, не переставая стучать в потрепанную дверь и не сбавив темпа даже после того, как из соседней квартиры выглянула немолодая женщина и пригрозила ему вызвать полицию.
- И что вы скажете полицейским? О боже, арестуйте этого парня, он посмел постучать в дверь соседа? Не смешите мои кеды, – фыркнул Анжело, который никогда не избегал скандалов. О нет, наоборот, там, где был журналист, рано или поздно разворачивался страшный срач.
- …Марти-Марти-Марти… – Анжело мог простоять так и час, и два, и весь день. Он знал, что его молчаливый оператор любил понежиться в постели, и, будь на то его воля, с удовольствием проспал бы всю свою жизнь. Но работа требовала незамедлительных действий, поэтому так просто Бэйн бы не отделался. На семьдесят восьмой «Мартин» дверь-таки открылась. Точнее, ее в гневе распахнули. На пороге появился высокий парень, темно-фиолетовые волосы которого были забавно всклокочены. Челка полностью закрывала глаза и нос, а фиолетовые трусы лишь придавали виду оператора пленительную пикантность. Разгневанный хозяин квартиры без промедлений ткнул в нос Анжело будильник, на котором значилось без четверти шесть.
- О, как поздно, ну ты спа-а-ать! – улыбнулся блондин, широко зевая. Мартин в ответ зло топнул босой ногой, после чего указал Анжело на лифт, намекая на то, чтобы друг убирался.
- Да, лифт работает, – с готовностью кивнул журналист, который в подобные моменты Внезапно переставал понимать оператора. Бэйн ткнул пальцем в лифт повторно, вложив в этот жест все свое недовольство.
- Палец болит? – невозмутимо поинтересовался блондин. Бэйн ме-е-едленно повернулся к коллеге, одними губами проговорил явно что-то некультурное, после чего отошел от двери и пригласил Анжело внутрь, смирившись с тем, что поспать ему больше не дадут. Блондин без промедлений вломился в квартиру и тут же ринулся на кухню, ведя себя в берлоге друга как у себя дома.
- Эй! Опять у тебя кофе кончается! – послышалось возмущение Анжело. – А в холодильнике кто-то умер! Марти, ну ты и свинья! Фу-у-у! А на пол ты что пролил? И когда? Здесь же уже собственная экосистема развивается!
Оператор, не слушая привычных причитаний болтливого Кьярэ, зашел в ванную, стянул с себя единственный элемент одежды и забрался под холодный душ. Но и здесь в покое его не оставили. Не успел Бэйн расслабиться, как Анжело без стеснений влетел в ванную:
- Слушай, тут у тебя в кастрюле что-то зеленое. Так надо, или это та самая гречка, которую я варил две недели назад?
Бэйн аж воздухом поперхнулся, рефлекторно прикрывшись одной рукой, а второй тыкая в дверь.
- Да ладно тебе! – беззаботно отмахнулся Анжело. – Мы оба парни! Чего я там не ви… ого-го-го!
Завтрак получился напряженным.
Бэйн минут десять помешивал кофе, хотя размешивать было нечего, сахар он не употреблял. Кьярэ и вовсе глаз не поднимал.
- Вот это у тебя… Вот это… Нда-а-а… – наконец выдавил из себя Анжело. – Сколько лет вместе работаем, а я не знал, что Он у тебя таких размеров. Наверное… Слушай, а как же… Это каких же он габаритов при эрекции?
Мартин в ответ приподнял одну бровь: «А что, так хочешь увидеть?»
Журналист тут же покраснел как мак и вновь вернулся к тщательному разглядыванию собственных ногтей.
- Нет, ну надо же, – блондин не мог молчать больше минуты. – Он же такой… Такой большой! Я прям не знаю! – всплеснул он руками. – Ты что жрал, что отрастил… Такую махину?!
Бэйн махнул рукой, желая, чтобы Анжело поскорее забыл о том, что увидел, и отстал от него, но угомонить друга одним взмахом руки было невозможно.
- Нет, правда?! Ты… мутант! – выдохнул он. – У тебя, блин, такой… В отличие от моего, – блондин даже расстегнул пуговичку на джинсах и заглянул в свои трусы. – Это же надо, а… – удрученно выдохнул он.
Мартин закатил глаза, затем поднялся со стула – сейчас, благо, он был одет в темно-фиолетовые узкие джинсы и ядрено-зеленую футболку – и провел рукой от макушки до пола, затем кивнул на Анжело, намекая на то, что не только его хозяйство больше, он и сам куда больше мелкого журналиста.
- И все равно он слишком большой, – обиженно пробормотал блондин, сложив руки на столе и уткнувшись в них. – Членомутант, – фыркнул он. Средний палец Мартина являлся привычным ответом на подобные возмущения друга, и оператор было обрадовался, что разговор закончен. Не тут-то было.
- Ты, наверное, и присунуть не успеваешь, а бабы уже кончают, – подождав, когда Бэйн отхлебнет горячий кофе, под руку вновь забубнил Анжело, заставив парня подавиться и следующие пару минут отфыркиваться и вытирать пошедший через нос напиток. – А у меня член маленький. Маленький и тощий. Чтобы удовлетворить женщину, мне надо попыхтеть. Одна как-то даже заявила мне, что с таким молокососом трахаться не будет, а когда я сказал, что вообще-то уже совершеннолетний, она заявила: «Может, ты и совершеннолетний, но вот твоему дружку еще расти и расти!» Представляешь, сказать мне такое?! Мало того что я плохо-пишу-говорю-ничего-не-умею-не-обладаю-талантами-убогий-ничтожный-идот-с-синдромом-молекулы-безмозглый-уродец-ущербный-тюлень-с-лицом-из-помета-чайки-телом-жертвы-концлагерей-так-еще-у-моего-оператора-член-в-два-раза-больше-чем-мой-собственный! Как дальше жить?! – горестно взвыл парень и ударился головой об стол. Воспользовавшись заминкой, Бэйн в два глотка осушил чашку с кофе, затем взял часы и постучал пальцем по их стеклу: «Какого хрена ты поднял меня в такую рань? Чтобы я выслушивал твое тупое, сопливое нытье?»
- Ах, да, – Анжело тут же оживился. – Сегодня нам надо заехать в «Лукрецию»! До центра города, как понимаешь, ехать далеко, поэтому я и пришел так рано. Промешкаем – и в метро до полудня не попадем вовсе! Нам стоит поторопиться! – с этими словами журналист сорвался с места и, как ни в чем не бывало, поскакал в коридор обуваться. Оператор лишь улыбнулся и последовал за другом.
Город Майбург состоял из двадцати трех надземных и пятнадцати подземных секторов, каждый из которых был соединен с остальными массой мостов, дорог, переходов и линий метрополитена. Разобраться во всех развилках и переходах было делом сложным, а для приезжих так и вообще практически невозможным. Даже вооружившись картой, можно было часами блуждать по улочкам Майбурга и лишь поражаться тому, как ты мог оказаться в том или ином месте.
Анжело и Марти около десяти минут спускались к четвертому подземному этажу многоэтажного метрополитена, не обращая внимания на сводчатые, пестрящие голографической рекламой потолки. Бэйн выразительно вздыхал вот уже в пятый раз, не особенно радуясь тому, что им с Кьярэ придется вновь побывать в «Лукреции». Анжело это терпеливо игнорировал, искренне не понимая, почему оператор так не любит сие заведение. Да, магазинчик промышлял не самыми законными сделками, ну так сейчас и пирожки продавали, стараясь уклониться от налогов, что ж теперь пухлую продавщицу за версту обходить?! А в «Лукреции» именно из-за концентрации разношерстных ворюг всегда можно было раздобыть интересующую журналиста информацию за вполне приемлемую цену! Кьярэ даже не подозревал, что причина, по которой Мартин не любил «Лукрецию», состояла вовсе не в ее криминальности, а в ее хозяине.
- Ох, мои дорогие друзья! – проторчав в метро больше часа, дважды пересаживаясь с поезда на поезд и каждый раз оказываясь прижатыми со всех сторон, замученные и вымотанные, журналист и оператор добрались-таки до «Лукреции», и хозяин магазина, полноватый мужчина средних лет с привлекательными чертами лица, как всегда выбежал их встретить, завидев друзей издалека.
- Как я рад – как я рад! – выдохнул он, буквально пожирая Анжело взглядом, чем моментально взбесил молчаливого Бэйна. – Мой голубоглазый друг, как давно я вас не видел! Я уже успел соскучиться! – ухмыльнулся он, приобнимая журналиста за плечи и провожая до входа в магазин. На злые сопения со стороны Бэйна мистер Руд никакого внимания не обращал, лишь иногда оглядывался на высокого парня и довольно ухмылялся.
- Что привело вас, мой ангелочек, в мою скромную обитель? – слащаво выдохнул мужчина, проходя в помещение магазина и располагаясь за небольшим столом. «Лукрецию» знал любой уважающий себя вор. Большая часть незаконно раздобытого добра проходила через этот маленький магазинчик. Власти также были в курсе дела, но за «символическую» плату каждый раз о «Лукреции» волшебным образом забывали.
- Наверняка вы слышали о череде убийств игроков Телешоу? – сразу перешел к делу блондин.
- Да-да, что-то такое припоминаю, – туманно пробормотал Руд.
- Так вот, есть ли хоть какая-то информация об убийце? Об этом самом Шуте? Так, кажется, он себя называет?
Руд мгновенно побледнел. Руки его слегка задрожали, хотя он и попытался это скрыть.
- Ах, вот вы о чем, – забормотал он. – Боюсь, я…
- Десять, – Анжело без промедлений выложил на стол десять тысяч чиппов. Глаза продавца заблестели, и жажда наживы мгновенно рассеяла все страхи.
- Знаю я не много, точнее, практически ничего, – пересчитывая деньги, забормотал Руд.
- Что же это «ничего»? – Анжело от нетерпения наклонился к мужчине ближе, приготовившись запоминать каждое произнесенное им слово.
- Как вам мой новый стол? – внезапно заулыбался Руд, проводя рукой по блестящей глади. – Потрясающая раритетная вещь!
- Руд! – выдохнул журналист.
- Простите-простите, мой ангелочек, – рассмеялся мужчина. – Но когда вы злитесь и так недовольно надуваете губки, вы так прекрасны. Каждый раз не устаю наслаждаться этим мгновением.
- Ру-у-уд! – заныл Анжело пуще прежнего.
- Ну, хорошо-хорошо. Я тут слышал, что у Шута появилась новая цель. Вы же знаете имя теперешнего лидера Телешоу? Найтарусса Макка?
- Да-да! И-и-и??
- Говорят, он уже виделся с Шутом. Возможно, он сможет вам что-то рассказать.
- Адрес! – буквально потребовал Анжело. Руд хотел поломаться, тем самым вытянув из журналиста еще денег, возможно раскрутив его на секс или хотя бы поцелуй, о чем мужчина грезил не первый год. Но прожигающий взгляд этой сучьей шавки, что постоянно таскалась за Кьярэ, заставил Руда передумать. Мужчина молча вытащил из нагрудного кармана портативный компьютер, порылся в своих документах, вскоре нашел адрес Макка и переслал его на телефон Анжело.
- Руд, ты прелесть! – вдохновленный информацией, Кьярэ побежал к выходу. Оператор же остался стоять как вкопанный. Когда журналист скрылся за дверью, парень подошел к Руду ближе, мило улыбнулся, прикоснулся к тому самому хваленому столу: «А ведь действительно раритет!» – говорил его взгляд. Мужчина, замешкавшись, улыбнулся Бэйну в ответ. Зря. Внезапно в руке у оператора появился стилет. Несколько взмахов острым лезвием оставили на гладкой столешнице царапины, которые быстренько сложились в слово: «УБЬЮ!» Мартин обвел каждую букву трижды, чтобы Руд прочитал слово именно так, как следовало. После чего стилет вернулся в карман к хозяину.
- Эй, ты чего застрял? – в проходе вновь появился Анжело. Бэйн в ответ подмигнул оторопевшему владельцу магазина и поспешил за журналистом, оставив Руда наедине со своим изувеченным столом.
- Я не знаю, что ты сказал Руду, но выглядел он так, словно вот-вот побежит отстраивать кирпичный завод! – прыснул Анжело, задрав голову к небу и рассматривая новую, украшенную лепниной высотку. Бэйн лишь плечами пожал: «А что я? Я ничего».
- И за что ты только его так не любишь, – продолжал бормотать себе под нос Кьярэ.
«За то, что слишком много внимания уделяет тому, кто принадлежать ему будет только через мой труп».
- Ладно, за работу, – пробраться в пусть и жилой, но охраняемый дом было делом непростым, поэтому журналист с оператором как всегда подошли к исполнению своей миссии с фантазией. За символическую плату два мойщика окон согласились на денек предоставить приятелям на прокат свое оборудование и одежду.
Бэйн с недовольной миной забрался в люльку, Кьярэ с опаской последовал за ним. Люлька казалась вполне прочной, но лишь пока оставалась на земле. Как только Мартин включил ее двигатели, и шайтан-машина взмыла вверх, Анжело уселся на корточки, вцепился пальцами в перила и заныл:
- Пресвятая поебень, Марти, если мы поднимемся еще на несколько этажей вверх, у меня случится нервный срыв!
Бэйн на эти слова даже бровью не повел.
«Это была, между прочим, твоя идея, так что сиди и терпи!»
- Ну, Ма-а-а-арти! – Бэйн нахмурился и кивнул вверх: «А что ты предлагаешь? Остановиться сейчас, когда до окон Макка осталось какая-то пара этажей?» Оператор был, конечно же, прав, но и перебороть страх оказалось не так просто, поэтому Кьярэ забился в один из углов люльки, подтянул колени к груди и обнял их. В связи с этим последние несколько этажей Бэйн проехал в полной тишине и был этому безмерно рад. Подлетев к нужному окну, парень активировал специальные присоски, которые зафиксировали люльку на определенной части здания, убрал постоянно падающую на глаза фиолетовую челку вбок, дабы лучше видеть, нарыл в кармане целый ворох электронных отмычек (Чего только не приходилось таскать с собой из-за этого Анжело!) и без труда открыл окно. Не успел Мартин оповестить своего друга о проделанной работе легким пинком или похлопыванием по спине, когда журналист сам сорвался с места и в мгновение оказался по ту сторону окна.
- О, твердый пол под ногами, – выдохнул он облегченно. Бэйн в панике зажестикулировал:
«Придурок! Макк наверняка дома! Если мы нагрянем к нему так… Так нагло, он застрелит нас раньше, чем мы зададим ему хоть какой-то вопрос! И будет прав!»
- Что? Боишься перелезать из люльки в комнату? Да ладно тебе, даже я перебрался, что уж о тебе говорить, – Анжело всегда понимал Бэйна, но любил прикинуться наивным дурачком. Мартин зло выдохнул, в один прыжок оказался рядом с журналистом, а затем ткнул в сторону кухни, откуда доносились голоса. Кажется, кто-то спорил.
- Ничего… Я кинусь ему в ноги и буду молить о том, чтобы он выслушал нас! Что-о-о? Всегда прокатывает! – с этими словами блондин уверенно направился к кухне, но дойти до нее не успел. Когда до полуоткрытой двери оставалось каких-то полметра, под ногу Кьярэ попало что-то скользкое – кажется, это была перечница – на которой парень благополучно и поскользнулся. Журналист оказался на полу, а перечница улетела в одну из стен и, наконец, раскололась, засыпав все вокруг своим острым содержимым, часть которого, конечно же, попала на Анжело. Позабыв о боли в заднице, на которую блондин шлепнулся, парень буквально захлебнулся в трехэтажном мате, яростно вытирая глаза, чихая и заливаясь соплями. Прибежавшему на помощь Бэйну также не поздоровилось. Но не от перца, а от все того же Анжело, который, ослепнув и потеряв равновесие, умудрился свалиться сам и потянуть за собой своего долговязого друга. В падении они перекувыркнулись и буквально влетели на кухню, как шар для боулинга влетает в ряды кеглей.
Воцарилось молчание.
Никто не шевелился. Ни Найт, все еще прижатый к столу в позе рака. Ни голый Дэй, самое интересное место которого терлось о пятую точку Найта. Ни Анжело, тихо хныкающий из-за перца. Ни Бэйн, который краснел, бледнел и не знал, куда отвести взгляд: «Цирк уехал, а клоуны остались!»