Майбург входил в состав многослойных городов, то есть тех, которые располагались не на одной поверхности, а сразу на нескольких, нависающих одна над другой. Нет, это вовсе не значило, что город напоминал большой многоэтажный дом. Этажи были расположены над первым – тем, что находился непосредственно на твердой земле – на определенном расстоянии и были размером всего в пару кварталов. Основой каждого этажа изначально была абсолютно пустая площадка, которая удерживалась в воздухе посредством работы безымянной забытой технологии. Эта таинственная технология представляла собой миниатюрный мотор с ядовито-зеленой сердцевиной внутри. Чем являлась эта сердцевина, ученые разгадать так и не смогли. Но одно они могли сказать точно – если поместить подобную вещицу в центр какого-либо предмета, будь то огромный камень, кусок дерева или бетонная плита, независимо от того, каков будет вес объекта (ограничения по весу конечно присутствовали, но не брались в расчет, ведь планету поднимать никто не собирался) и его форма – мотор удерживал этот предмет в воздухе на том месте, где его активировали. То есть он не давал плите возможность летать, просто создавал вокруг нее свое собственное гравитационное поле. Причем чудо-вещица работала на солнечной энергии, что также было очень удобно.
Сперва парящие над городом площадки вызывали у людей лишь чувство тревоги. Еще бы, ведь огромные ничем зрительно не удерживаемые, нависающие над головой куски стали мало того, что давили психологически, так еще и использовать их собирались не кто-нибудь, а военные! А кто бы захотел жить под полигоном? К счастью, армия от своих планов отказалась, когда как к площадкам жители города привыкли и даже оценили их специфические свойства. Дело в том, что из-за собственного гравитационного поля, что наделял плиту таинственный мотор, притяжение к ней шло со всех сторон. То есть, можно было ходить не только по верхней части плиты, но и по ее бокам и даже по низу, вверх тормашками. И при этом люди не чувствовали какого-то дискомфорта, у них не задиралась одежда и к голове кровь не приливала. Ведь такое могло произойти только в случае, если бы на них влияла гравитация планеты, которую создаваемый вокруг площадки купол полностью поглощал.
Не прошло и десяти лет, как на площадках выстроили первые дома. И строили здания не только на их верхних, но и на нижних частях. Со стороны это выглядело крайне интересно, будто нижний мини-город являлся неправильным отражением того, который был наверху. Очень долгое время не могли решить, какой будет транспортная развязка, что должна была соединить верхние и нижние улицы плит. В результате свой выбор остановили на магнитных дорогах, которые делали в виде лент Мёбиуса. Они неровными кольцами оборачивали собой каждый этаж. Естественно, площадки также были связаны друг с другом и с основным городом многочисленными дорогами, лифтами и мостами, которые, словно стебли из старой сказки про волшебные бобы, устремлялись вверх в небо, походя на комок запутавшихся ниток. Таким образом, каждый из надземных этажей стал своего рода воздушным островом.
Конечно же, самые смекалистые быстро просекли тот факт, что из подобных искусственных территорий можно сделать что-то большее, чем просто жилые кварталы. Так и появились Восьмой этаж, на котором располагались различного рода казино, тотализаторы и гонки; Одиннадцатый этаж – этаж книг и журналов; Четырнадцатый этаж – этаж Любви. На Восемнадцатом этаже, как поговаривали, «свили» свое «уютное гнездышко» наркобароны. Двадцать первый же этаж официально принадлежал аристократии.
Найт впервые ехал в такой роскошной машине и по таким извилистым воздушным дорогам. Поэтому тревога, что возникла у него с приходом Лари, была частично притуплена детским восторгом от самой поездки. Что может быть более захватывающим, чем увидеть город как на ладони: тысячи пронизывающих небо ниток дорог, стремящихся вверх и вниз плексолифтов, что возвышались над домами, словно очень длинные башни. К каждому «острову» были построены как минимум три подобных лифта. Кроме того, оформлены они были в виде торговых центров, так что пока по сердцевине башен люди поднимались вверх или спускались вниз, вокруг бурлила жизнь, продавались футболки или подавался горячий молотый кофе. Многие дороги проходили сквозь эти торговые центры, тем самым завершая ощущение спутанности дорожных сетей.
Машина Лари выехала из очередного закрытого тоннеля, который освещался искусственным светом и психоделичными голографическими рекламами, а, преодолев еще пару метров по открытой местности, наконец, остановилась у железного шлагбаума, что полностью перекрывал дорогу. Из небольшой будки охраны тут же вышли два человека. На плече одного из них покоился автомат. Другой нес с собой длинный шприц и какую-то странную вещицу: не то шкатулку, не то консервную банку.
- Лари Доу, – представился мужчина. Охранники кивнули.
- Прошу вас выйти из машины, – обратился один из них к шатенке.
- Лари, что происходит?! – тут же обеспокоенно зашептала она.
- Пэйрис, успокойся, киса, это стандартная процедура. Просто выйди из машины и дай этим двум молодым людям сделать свою работу, – мягко улыбнулся парень женщине. Та судорожно вздохнула, взяла себя в руки и сделала то, о чем ее попросили. Найт так же неуклюже выбрался из машины и спрятался за матерью.
- Мадмуазель, будьте добры, правую руку, – попросил мужчина, что был со шприцом. Женщина нерешительно протянула руку охраннику, и тот без подготовки вогнал иглу шприца в ее вену. Пэйрис вздрогнула, но не издала ни звука.
- Не беспокойтесь, нам хватит и пары капель, – улыбнулся охранник, открывая «консервную банку» и выдавливая пару забранных капелек крови на миниатюрную пластинку. Дисплей, что оказался на крышке шкатулки, вспыхнул синим.
- Хорошо, вы свободны.
Пэйрис, судорожно вздохнув, села обратно в машину. Найт хотел последовать за ней, но охранник остановил его:
- Постой, малыш, теперь твоя очередь, – с этими словами мужчина вытащил еще один шприц и процедура повторилась. Найт стойко сдерживал слезы, хотя ему было очень больно и страшно. И даже после того, как дисплей вспыхнул синим, и ему разрешили вернуться в машину, он еще какое-то время тихо давился слезами, когда как его мать весело щебетала с Лари, а на сына бросала лишь равнодушные взгляды.
- Размазня, – единственное, что было сказано в адрес Найта.
Въехав на «остров», машина еще около двадцати минут петляла по просторным улицам, выдержанным в одном мрачном, но пленительном готическом стиле. Крыши каждого дома заканчивались шпилями, стремящимися высоко вверх. Стены зданий были серыми или черными, украшенными лепниной и пестрящими мелкими деталями. Преобладали различные фигурки и статуэтки, изображающие ангелов или демонов. Яркими пятнами на этих улицах были лишь немногочисленные витражи, на которых изображались странные сцены, смысл которых абсолютно каждый интерпретировал по-своему.
Найт больше не радовался поездке. И было это вовсе не потому, что ему сделали больно, и даже не из-за того, что они больше не ехали по мостам. В этом месте было как-то неприятно и холодно, хотя на улице держалась плюсовая температура. От каждого дома веяло какой-то тайной. Плохой тайной. Гнетущей, тяжелой и смертельно опасной. И неприятное чувство, что и без того мучило Найта, лишь усилилось. То же ощущение, которое возникало при виде Лари, теперь укреплялось при виде каждой новой улочки.
- Мам, – захныкал мальчик, когда машина остановилась перед огромным зданием, вход в которое был украшен красной дорожкой. По обе стороны от нее толпилась тьма народа:
- Я хочу домой…
- Не говори глупостей, Найтарусс! – раздраженно зашипела в ответ шатенка. – Не веди себя как ребенок! Ты уже взрослый мальчик!
«Взрослый мальчик, взрослый мальчик, взрослый мальчик…» – мать любила повторять это с того момента, как Найту исполнилось три. Ему запрещалось плакать, ведь он уже был взрослым мальчиком. И мороженое клянчить он тоже не мог. Взрослые так не поступают! Он не должен был гулять с друзьями, потому что тогда бы обязательно испачкался, а взрослым это не подобает.
Найту было одиннадцать. И он уже до ужаса устал быть взрослым.
Под громкую музыку и чьи-то восторженные вопли Лари вышел из машины, поспешно оббежал ее и распахнул дверь перед Пэйрис. Та, смущенно хихикнув, элегантно выбралась из машины, поправляя слегка задравшееся обтягивающее шикарную фигуру платье, взяла Лари под руку и горделиво прошествовала по красной дорожке.
Найт, немного подождав, сам открыл свою дверь и скромно последовал за матерью и ее новым Другом.
- О, мистер Доу, вы последний, – сообщил портье, когда мужчина вошел в здание.
- Отлично, – кивнул блондин, – можете закрывать.
- Закрывать? – удивилась Пэйрис.
- Да, моя дорогая. Это же закрытая вечеринка. Сюда приходят только по приглашениям.
- Ах, как это замечательно!
- Мистер Доу, а что прикажете делать с ребенком? Отвести его в Детскую? – поинтересовался портье, который заметил мнущегося в дверях маленького мальчика.
- Ах да… – равнодушно протянул мужчина, – именно… в детскую, – кивнул он и повел шатенку к огромной деревянной украшенной лепниной двери.
- Тут и детская есть? Как замечательно! – щебетала женщина, уверенно следуя за Лари и не подозревая, что ее ожидает. Лишь Доу с Пэйрис скрылся за дверью, портье невозмутимо закрыл ее на ключ и растянул через всю дверь цепь, на которой висела табличка «Закрыто».
- Мама? – беспомощно пробормотал Найт.
- Твоя мама сейчас занята, пойдем со мной, – портье взял мальчика за руку и повел его к другой куда менее роскошной двери. За ней пряталась лестница, что вела вверх. Все то время, пока Найт поднимался по ней, он то и дело оглядывался, надеясь на то, что мама вот-вот выйдет из тех запертых дверей, окликнет его и увезет домой. Но этого так и не произошло.
- Дети, прошу любить и жаловать, – портье обратился к группе подростков, что находились в большой просторной комнате, в которую привели Найта. – Представишься?
- Меня зовут На… Найт… – тихо-тихо пробормотал мальчик, смущаясь.
- Ух ты, ты совсем малыш! – воскликнула одна из девочек, что сидели на диване. Мальчик насчитал около пятнадцати детей. Хотя Найту они детьми не казались, потому что все были явно старше него.
- Меня зовут Дафна, мне пятнадцать. А тебе сколько? – обратилась она к Найту.
- Одиннадцать…
- Вы слышали!!! – Дафна среагировала неожиданно бурно. – Ему только одиннадцать!
Все остальные начали тихо перешептываться и хихикать. Присутствующие здесь казались Найту странными. Большинство девочек было выряжено в непонятные платья, которые лишь чуть-чуть прикрывали их трусики, но когда они нагибались или даже просто шли, нижнее белье неотъемлемо виднелось из-под слишком коротеньких полупрозрачных юбок. Кроме того, они были в чулках, в корсетах и перчатках. С большим количеством косметики на лице и украшениями на руках, шее, ушах и даже ногах. Мальчиков здесь было куда меньше, они были одеты примерно так же, как и Найт. Вот только выглядели куда раскованнее и взгляды их, блуждающие по девочкам, были наглые и, как показалось, Найту, противные. Совсем как у Лари.
- А у тебя уже было? – продолжала расспросы Дафна.
- Было что? – не понял Найт.
- Ну… С девочками? Или мальчиками? Было?
- Эм… Я не понимаю… – захныкал Найт, пятясь от Дафны.
- Трах, дурачок! Я имею в виду трах! Был?!
- Т… тра… что?
- А-а-ах, какой он милашка! – воскликнула какая-то брюнетка, подбегая к Найту с другой стороны. – У тебя еще ничего не было?! Хочешь попробовать со мной?!
- Пошла отсюда, я его первая заметила, – тут же ощетинилась блондинка.
- А иначе что?
- А иначе рожу расцарапаю, уродина!
- Сама уродина!
- Ему одиннадцать... Вы уверены, что у него уже что-то функционирует? – хмыкнул нескладный парень, что сидел в кожаном кресле. – Вот у меня с этим все отлично. Помочь никто не желает? – заискивающе улыбнулся он, кивая на свои штаны. Брюнетка закусила губу. Глянула на Найта, затем на мальчика в кресле и, что-то для себя решив, направилась к нему. Почему-то ширинка у незнакомца вздымалась, и Найт решил, что парень заболел. Ведь ему нужна была чья-нибудь помощь! А брюнетка оказалась самой отзывчивой… А, может быть, они все здесь больны? Тогда главное от них не заразиться, а то мама снова будет ругать.
- Он здесь впервые, а, значит, наверняка даже не понимает, что происходит, – к Найту подошла еще одна девочка. У нее были огненно-рыжие волосы, собранные в высокий конский хвост. Волосы здорово смотрелись в сочетании с ярко-красным платьем, что было на девочке. Ее очень глубокое декольте украшали белоснежные рюшки, из-под юбки виднелось такое же белоснежное нижнее белье. Чулок на ней не было, зато имелась бело-красная подвязка на левом бедре.
- Хочешь узнать, чем занимается твоя мама, пока ты здесь? – она улыбнулась, но голос ее был грустным, а взгляд… мертвым.
Найт кивнул.
- Что ж… Пойдем… Все равно рано или поздно ты узнаешь об этом, как когда-то узнал каждый из нас… – девочка протянула мальчику руку. Тот нерешительно взялся за нее, упорно смотря в пол, чтобы не видеть нижнего белья рыжеволосой.
- Мила-а-а-ашка! – тем временем не переставала мурчать Дафна, вцепившись в другую руку мальчика. – Я совсем не против с тобой! Хочешь, сделаю минет, или тебе нравится что-то погрубее?
Найт не понимал, о чем она говорит, но почему-то ему казалось, что это что-то стыдное.
Рыжеволосая девочка тем временем подвела Найта к дальней стене, которую закрывали черные шторы. Напротив нее располагалось с десяток больших кожаных кресел. Большая часть мест уже была занята.
- Сейчас все начнется, – вздохнула рыжеволосая, нажимая на кнопку в стене, из-за которой черные шторы с шорохом раздвинулись, открыв спрятанное за ними большое – во всю стену – окно, которое вело отнюдь не на улицу, а в другую комнату. Помещение за стеклом было куда просторнее того, в котором находился сам Найт. К тому же размещалась комната ниже той, с которой шел обзор, из-за чего все, что там происходило, можно было легко рассмотреть с высоты. Здесь было много людей. В вечерних одеяниях. Все такие блестящие и такие ненастоящие. Прямо как тот же Лари. На что бы Найт ни посмотрел, все ему почему-то напоминало об этом фальшивом мужчине. И это раздражало.
В руках люди держали бокалы искрящегося в свете разноцветных софитов шампанского. На их ушах и пальцах сверкали драгоценные камни. Они разговаривали, смеялись и что-то весело обсуждали, но взгляды их оставались колючими и холодными. И было это ровно до того момента, пока не заиграла какая-то медленная музыка. Все разом замолкли, и только теперь Найт смог расслышать чьи-то крики. И голос кричащего был мальчику до боли знаком.
- Ты уверен, что действительно хочешь знать, что происходит? – внезапно заговорила рыжая, прикасаясь пальцами к холодному стеклу.
- Если ты скажешь мне не смотреть, я не буду… – немного подумав, ответил Найт. Мальчику, конечно, было любопытно, но куда больше он боялся.
- Правда тебя уничтожит… Но без нее ты не сможешь выжить… Выбраться отсюда. Если бы я с самого начала понимала, к чему все это ведет, все могло сложиться иначе, – тихо почти шептала девочка.
- Не понимаю… – признался Найт. Конечно же, он не понимал. Он был слишком мал и не мог даже представить, какие ужасы бывают в этой жизни. Для него самым страшным кошмаром было то, что его могут поругать или надавать по заднице, а еще – сложные уроки и то, что лучший друг уедет на выходные к бабушке. Разве мог он подумать, что…
Кричала Пэйрис. Кричала не то от боли, не то от отчаянья, трепыхаясь и стараясь вырвать руку из мертвой хватки Лари. Но мужчина этого, кажется, даже не замечал. Он упорно тащил за собой сопротивляющуюся женщину в самый центр зала. Все находящиеся в помещении молча пронаблюдали эту картину, а затем начали медленно стягиваться поближе к красивому блондину не чтобы помочь отчего-то плачущей женщине, а чтобы посмотреть. Платье на Пэйрис было наполовину разорвано, давая зевакам возможность увидеть ее оголившееся красивое тело. Макияж, который она так старательно наносила больше двух часов, потек от ее слез. Прическа превратилась во что-то непонятное. Но Пэйрис это уже не волновало. Она узнала, что ее ожидает. Она хотела убежать. Она проклинала себя за глупость, и все же…