– Хватит играть со мной! – Её голос был полон самообладания и ярости. И всё тут же как будто отступило. – Что, ты тоже знаешь про серебро? – обратилась Раз-Два-Сникерс неизвестно к кому. Чуть подождала и сказала: – Идём, Раджа, вперёд.
По её прикидкам, она прошла уже достаточно, и вроде бы мгла впереди начала потихоньку рассеиваться. А потом она поняла, что туман вокруг полон оборотнями.
5
Но ни одна из тварей не обратила на неё внимания, словно её здесь нет. Быстрыми прыжками, опережая Раз-Два-Сникерс, они двигались сквозь туман. И она поняла куда. Королева вела стаю, вела свой временный контур защищать территорию. Атака оборотней на гидов Тихона началась.
«Хардов, – подумала Раз-Два-Сникерс, – хоть ты и ненавидел меня, я поклялась Лии, что вытяну тебя из этого контура. Потому что, старый друг, у тебя теперь совсем другие задачи. Хватит быть псиной, у тебя теперь свой контур. И если уж на то пошло, ты мне всегда нравился, хоть и гнал меня вечно».
Впереди и вправду стал появляться просвет. Какая-то мерзкая скользкая тварь, не крупнее кошки, зашипела на неё, но Радже оказалось достаточным пролететь рядом, обдав её взмахами крыльев, и та заковыляла прочь, в туман. Раз-Два-Сникерс ускорила шаг. Если Хардов получит серебряную пулю, это его убьёт. Он умрёт человеком, но контур развалится, и тогда… Что?! Она этого не знала. Но сейчас не время вопросов, оно придёт позже, а сейчас пора действовать.
Туман кончился внезапно. И она оказалась в густых, буйных зарослях неведомых ей растений. Одно из них потянулось к открытой части её кожи, Раз-Два-Сникерс отмахнулась от него и получила сильнейший ожог боковой части ладони.
– Чёрт, – выругалась она. – Как больно.
Икша и здесь поработала, даже над лесом. Раз-Два-Сникерс слышала о хищных растениях, которые в состоянии крепко опутать и медленно сожрать целого оленя, но полагала всё это выдумками. Сейчас она решила, что нужно идти по протоптанному следу оборотней. Выбрав самый крупный из них, она подумала, что, вполне возможно, это след Хардова, их мощной Королевы. И тогда он выведет её прямо к нему.
– Раджа, – прошептала Раз-Два-Сникерс. – Пойдём здесь. – Провела рукой по сторонам. – Растения, понимаешь? Растения, ты знаешь, какие из них опасны.
Голубка закурлыкала, облетев вокруг неё.
– Нет, Раджа, растения.
Но горлица уже порхала по протоптанному следу, делая небольшие зигзаги. Раз-Два-Сникерс быстро двинулась за птицей, та явно тоже спешила, словно знала, что времени в обрез. Пару раз пришлось перебираться через поваленные деревья, но Раджа показывала ей, где в скоплении веток безопасный проход. А потом лес также внезапно кончился. И следующий шаг дался Раз-Два-Сникерс не без труда. Оборотни, замерев, смотрели на чужаков. Ей придётся пройти сквозь их строй. Она увидела, как напряжены, словно сжатые стальные пружины, их мускулистые тела. И опять они проделали этот фокус: почти все из них были сейчас похожи на свою Королеву, только менее крупные. Раз-Два-Сникерс почувствовала, что её ноги как будто парализовало и они сделались тяжёлыми. Крохотный шажок вперёд, в носу резкий запах псины, оружие в руках тоже безмерно тяжёлое… Что ей делать, если они нападут? Стрелять в Хардова? Ведь они в состоянии разорвать её на части в мгновение ока. Она здесь не для того, чтобы стрелять в Хардова, она обязана его спасти. Ещё один крошечный шажок… Но оборотни не обратили на неё внимания, лишь один, мотнув головой, посмотрел на неё, оскалив пасть, но тут же, будто получив сигнал, отвернулся, потеряв к ней малейший интерес. Действительно, как сторожевой пёс, которому подали команду «свои». Раджа почему-то опять покинула её и с радостным курлыканьем устремилась вперёд. Глупая птица что, намерена порхать перед гидами Тихона и не дать им стрелять? Ладно, будем надеяться, она опять знает, что делает.
Раз-Два-Сникерс выдохнула и двинулась вперёд сквозь строй оборотней. Она уже видела мощную спину Королевы и как она поднимается на задние лапы. А потом она услышала:
– Стреляй, Анна. Хорошо, отойди. В сторону! Я сам.
И поняла, что время кончилось. Раз-Два-Сникерс побежала.
6
– …я не шучу. Хотите попробовать, Тихон? – ещё звучало в ушах Рыжей Анны.
Она снова дёрнула головой. И мгновенно почувствовала слабость во всём теле. Но не от этого, исполненного ледяной угрозы великолепного женского голоса. Слабость тут же испарилась. Перед ней был Хардов. Но и это хлопанье крыльев… Радостная решимость стала наполнять каждую клеточку её существования. Анна не знала, что с ней происходит. И почему опять мелькнула картинка, как хорёк Лидия спала, свернувшись калачиком вокруг ворона Мунира. Какая связь… Только нежность, о которой она думала несколько секунд назад, невероятная, беспощадная, восхитительная, была здесь. Рыжая Анна в изумлении посмотрела на птицу, порхающую вокруг неё. Вот, совсем рядом… Незнакомая ей прежде птица, скорее всего, лесная горлица, с необычайно радостным воодушевлением била крыльями о воздух хищного города, обдавая её волнами, которых не забыть, словно просила, требовала: ну же, узнай меня наконец, узнай немедленно! Ну же!
Анна не понимала, что с ней происходит. Только сердце её на миг остановилось, а потом забилось с такой силой, что заставило вкрадчиво прошептать, глядя на лесную голубку нечто немыслимое, что, однако, было правдой:
– Лидия?
7
Тихон смотрел в ледяные глаза женщины-охотницы, которая только что пообещала снести кому-нибудь из них череп. Честно говоря, он не сомневался, что так оно и произойдёт.
«Синие глаза… Синеглазка, – подумал он. – Такой и осталась с детства. Когда мы нашли её в лесу».
– Ты?.. – наконец проговорил он.
Тихон не знал, видел ли он на самом деле, как на мгновение огромный волк превратился в человека, и видели ли это остальные, но указательный палец оставался на спусковом крючке.
– Гид Тихон, – произнесла Раз-Два-Сникерс. – Лучше нас всем сейчас успокоиться. И убрать оружие.
«Ведь ты отступница. Предатель… – Тихон держал ствол в прежнем положении. – И ты готова была пожертвовать собой. Но мне неизвестны мотивы твоих действий».
Периферийным зрением Тихон не выпускал из виду Рыжую Анну. И то невероятно странное, что с ней происходило, озадачило его. Сильно озадачило. Она назвала дикого лесного голубя именем своего скремлина, хотя Лидия была хорьком. Рыжая Анна спеклась, у неё сдали нервы? Нет, здесь что-то не то, что-то совсем другое. И на несколько ближайших минут придётся о ней забыть.
– Я знаю, как ты помогла, – крикнул Тихон Раз-Два-Сникерс. – Все здесь знают.
Замолчал, но и синеглазая охотница не повелась на уловку, не произносила ни звука. Ствол её оружия по-прежнему смотрел прямо на Тихона.
– И Орден гидов в долгу перед тобой, – продолжил он. – Но чего ты хочешь?
– Того же, чего и вы, – отозвалась Раз-Два-Сникерс. – Это Хардов. Волк за моей спиной. Он стал их Королевой. Вы ведь пришли за ним?
Лицо Тихона застыло. Постепенно стало приходить понимание: ведь Фёдор выменял жизнь Хардова у Харона, заплатив перевозчику монетой-королевой. Такого ещё никогда не было. Но ведь и всё, что происходило, происходило впервые. Она может оказаться права. Выросшая девочка, которую они когда-то нашли в лесу.
– Смотрю, тебе много известно о наших делах. – В голосе Тихона ни похвалы, ни угрозы. – Но доверяться в таких вещах… Прости. А если оборотни провели тебя?
Раз-Два-Сникерс невесело усмехнулась:
– Не провели. Уж поверьте. А знаю много от Лии. Она здесь. В Икше.
У Тихона болезненно дёрнулась щека. И Раз-Два-Сникерс успела различить в его взгляде вспышку угрозы, впрочем, сразу подавленную.
– Ну… её призрак, наверное, – поспешила объясниться она. – И от неё я знаю ещё очень много всего. А вам лучше послушать.
А потом горечь в её голосе прорвалась наружу:
– Не вам одному, гид Тихон, была дорога Лия.
Тихон смотрел на неё ещё долю секунды. Синие глаза… Она не врёт. По крайней мере, уверена, что не врёт. Затем он поднял ствол вверх и, осторожно опустив затвор, велел своим людям:
– Убрать оружие. Все остаются на своих местах. – И кивнул Раз-Два-Сникерс. – Рассказывай.
8
Но Рыжая Анна не послушала своего наставника. Она опять его не послушала. Рыжая Анна пошла вперёд. Дикая голубка, радостно курлыкая, порхала вокруг неё. А огромный волк не сводил с Анны немигающего взгляда. А потом он начал, подобно маленькому щенку, переминаться на передних лапах. И ещё тихонечко, словно испуганно и обрадованно одновременно, поскуливать.
«Лия называла Хардова щенком», – вдруг вспомнил Тихон. Она думала, что Тихон этого не знал. Но раз, после долгой разлуки прошептала Хардову на ухо: «Привет, щенок!» А Тихон против своей воли услышал.
– Щенок? – позже весело спросил он Хардова.
Тот пожал плечами:
– Мы по-разному зовём друг друга.
Тихон смотрел вслед Рыжей Анне. «Чёртовы женщины, – подумал он. – Сегодня они точно знают больше меня».
9
– Ну вот, Хардов увёл оборотней за собой, чтобы позволить Фёдору и Еве уйти, – заканчивала свою историю Раз-Два-Сникерс. Она рассказала всё: и о тенях, и о Лии, о странном пугающем симбиозе «Шатун-Юрий Новиков», и о том, как спалила бывшему любовнику мозги, чтобы остановить Шатуна, который стал частью тумана. Подала сигнал ракетницей, и её люди взорвали дверь насосной станции «Комсомольская», где находилось физическое тело Шатуна.
«Вот почему он попал в дурку, – мелькнуло в голове у Тихона. – В госпиталь Косьмы и Дамиана. Игры с туманом смертельно опасны».
– А я знала, сколько у Хардова осталось серебряных пуль, – говорила Раз-Два-Сникерс, – и считала выстрелы. Очень надеялась. Но когда прозвучал седьмой, поняла, что всё кончено. Такое он принял решение – пожертвовать собой. Он спас их, и вот теперь…
Раз-Два-Сникерс замолчала и посмотрела на огромного волка, которого Рыжая Анна обняла обеими руками, да так и застыла, пряча лицо от людей.
«А я видела, как у неё глаза блеснули, – подумала Раз-Два-Сникерс. – По-моему, она тут единственная, кто верит мне безоговорочно. Что ж, Лия права – контур… И, похоже, Раджа-то… Я знаю, чей она скремлин».
Тихон мрачно выслушал её рассказ. Для Главы гидов оставалось очень много неясного. И про этот их контур… Допустим. И странное требование оставить их здесь одних с Рыжей Анной, потому что присутствие гидов в Икше ослабляло Хардова, и ему будет всё труднее сдерживать оборотней.
– Допустим, – наконец проговорил Тихон. Потом посмотрел прямо в глаза Раз-Два-Сникерс. – Ты говоришь, что Лия… – Его голос прозвучал надтреснуто. – Призрак… появляется ночью?
Раз-Два-Сникерс болезненно хмыкнула, качнула головой:
– Сначала я думала, она снится мне… Ну да, ночью.
– Возможно, я послушаю тебя, и мы уйдём. – Тихон кивнул. – Допустим. Но сначала мы поможем вам укрепить звонницу. И эта горлица, Раджа…
– Лидия, – чуть слышно прошептала Рыжая Анна.
Тихон заставил себя никак на это пока не реагировать. «Я поверю тебе, – подумал он, глядя на Раз-Два-Сникерс. – Когда во всём разберусь сам. И… если увижу Лию собственными глазами. Но не раньше».
А потом всё случилось очень быстро. Огромный волк, скуля, заметался на месте, словно вынужден был выбирать между Рыжей Анной и ещё чем-то… И, не выдержав беспощадного выбора, завыл.
Злобное шипение выползло сюда из марева дрогнувшего воздуха:
– Рыжие волосы, сердце блудницы и глаза убийцы! Я любила его, но ты живая… Живая!
Тихон успел заметить, как потемневший взгляд Раз-Два-Сникерс вдруг застыл:
– Лия, нет! – закричала она. – Лия!
– О господи, – прошептал Тихон.
Пару секунд назад Тихон хотел кое-кого увидеть собственными глазами. Теперь призрак Лии, самой красивой девушки, встреченной им в жизни, был здесь. Хотя за линией тумана солнце ещё даже не подобралось к полудню. Только ничего красивого в ней сейчас не было. Мелькнули растрёпанные волосы, чёрные дыры глаз горели ненавистью на перекошенном лице свирепой фурии, а длинное лезвие складного ножа застыло у самого горла Рыжей Анны.
Глава 5
Несоответствия в Стране Теней
1
Т-рр-хх, тум-па-акк, т-рр-кхх
Ева обернулась. Этот трескуче-пустотный звук… Его по-прежнему никто не слышал. Людка шла своим курсом по спокойной воде широкой и открытой поймы, в пенных брызгах преломлялись солнечные лучи.
Туман, конечно, был где-то, но далеко от этого места. Ева встретилась взглядом с Петропавлом, и тот, как всегда, улыбнулся ей:
– Всё в порядке, милая?
– Д-да, наверное.
– Вот уже Строгинская пойма. Обогнём Серебряный Бор и заночуем там. Завтра будем дома. Тебя что-то тревожит?
– Думаю, нет. А… вы говорили про Тень. Ну, водное чудовище, как тогда в Пестово.
– Старшая сестра мамзель Несси? Не стоит её опасаться, Ева. Она живёт где-то там, в глубоких ямах Большого карьера. Но капитаны-раскольники здорово пообломали её прыть, и с тех пор Тень предпочитает не связываться с людьми. Они умные твари, а в Строгинской пойме для неё и так полно живности.
– Хорошо. – Ева кивнула. – А… Я хотела спросить… Она издаёт какие-нибудь звуки? Тень?
– Да, чирикает, как ополоумевший воробей, – рассмеялся Петропавел.
– Вот как… Но ведь и мамзель Несси, когда вы её отогнали от нашей лодки…
– Ну да, вместе с чириканьем обе воспроизводят какой-то звук, – старый гид пристально посмотрел на Еву, – не воспринимаемый человеческим ухом. Но внушающий тревогу. Говорят, Тень когда-то даже умела вызывать панику. Думаю, речь идёт об инфразвуке очень низкой частоты, и думаю, они приобрели эту способность для охоты. – Он чуть покосился в её сторону. – Так что тебя беспокоит, Ева?
– Ничего. – Девушка не заметила, как слегка дёрнула головой. – Ммм… Мне кажется, я её слышу.
– Нет, Ева, исключено, – возразил Петропавел. – Она сейчас спит. Очень активна на закате и ночью. С рассветом становится вялой, если её только специально не раздразнить, а потом уходит в свои ямы и там спит в темноте. Поэтому «Тень».
– Эмм, ну да…
– Если только не болтает во сне, – улыбнулся Петропавел. – Ева, она не представляет для нас угрозы. А в Серебряном Бору у капитанов-раскольников база. Они – друзья. Воспользуемся их гостеприимством для ночлега.
Оба шлюза в Тушине, № 7 и № 8, прошли без приключений. Но, в отличие от всех, что Ева видела раньше, оба оказались двухкамерные, и шлюзование заняло много времени. Зато на выходе из шлюза, там, где канал соединялся с водами Москвы-реки, прямо на берегу взору Евы предстали самые высокие дома из всех, что девушке довелось встречать прежде.
– Какие красавцы, – восхищённо прошептала она.
– «Алые паруса», – пояснил ей Петропавел. – Так назывался этот комплекс зданий. Там всё тихо. Эти дома давно спят.
– Как же возводили такие прекрасные и такие высокие здания? – произнесла Ева. И чуть не добавила следующее: «Как же те, кто возводил такое, могли так всё потерять?»
– Это ещё что: завтра увидишь небоскрёбы Москва-Сити; вот это действительно… высота. – В голосе Петропавла мелькнули уважительные нотки, а потом он хмуро поморщился. – Дальше будет ещё одна высотка, постарее этих. Гостиница «Украина». Вот там может быть жарковато.
– Я помню. «Огненное окно», вы говорили?
– Ну… так гиды Университета прозвали. В состоянии спалить на расстоянии. – Петропавел хрустнул костяшками пальцев. – Природу этого явления выяснить так и не удалось. Обе экспедиции не дали результата. В самом здании ничего нет. И в гостиничном номере, комната «317», даже когда окно активно, наши приборы не уловили изменений. Энергия аккумулируется где-то в другом месте. Учёные Хайтека совместно с гидами работают над этим, но пока…
Петропавел замолчал. Ева мрачно посмотрела на него, постаралась интонации упрёка в своём вопросе сделать незаметными: