- Осторожнее, Жиль, он опасен.
- Этот цыплёнок? Ты с ума сошёл? Да он даже меч в руках держать не способен. Я могу раздавить его одним пальцем.
- Не скажи. Прежде чем его смогли схватить, он убил пятерых лучших боевых магов и покалечил пару. Даже самому лорду досталось, а уж своего братца он приложил так, что наш лекарь только руками разводит. Говорю тебе, змеёныш очень опасен. Ставь миску с едой и уходим отсюда.
- У мальчишки, похоже, рука сломана, может подлечить? Всё же он сын нашего лорда.
- Ага, и получить от этого самого лорда плетей? Я не согласен. Сам слышал, как лорд Слизерин говорил своему наследнику, что придётся избавиться от неблагодарного щенка. Так что не сегодня-завтра его убьют. Не стоит и возиться, – говоривший осторожно пнул пленника окованным железом носком сапога. – А может быть, он и сам вскорости подохнет, отделали-то его здорово. Пошли.
Через несколько минут шаги охранников стихли, а сдерживавший из последних сил стон боли Зар смог выдохнуть сквозь зубы. Он едва не заорал во всё горло, когда носок сапога попал ему по ушибленным рёбрам:
- Ну, вы у меня ещё пожалеете, что на свет народились… – переведя дыхание, юноша кое-как, опираясь на левую руку, подтянул своё избитое тело к стене. Правая рука висела плетью. Палочка на левом предплечье была цела, но как с её помощью прорваться через окованный заговорённым железом люк и дюжину охранников? Кое-как наложив Диагностические чары и залечив мелкие травмы и повреждения, Салазар задумался, что ему делать дальше. Прорваться с боем он не мог, просто не хватило бы сил. Можно было бы принять свою анимагическую форму змеи и поискать лазейки, через которые и убраться из башни, но, во-первых, кладка была плотной, и более крупных щелей, чем нужны всяким насекомым, тут не было; Зар же был довольно крупной, ядовитой гадюкой. А во-вторых, попытка перекинуться из-за сломанной руки привела только к очередной потере сознания. Очнулся он в следующий раз только на рассвете от холода. Мысли вяло и безразлично текли в голове. Салазар знал, что наложенное им на брата проклятие Одеревенения спадёт ровно через сутки после применения, а значит, это его последний день на этом свете. Перед глазами вдруг ясно встало смеющееся лицо Рика, и юноша скинул отупляющее чувство отчаяния: «Нет! Не дождётесь! Я не сдохну в этой ловушке, как лисица в норе! Я найду выход!» Окованный железом лаз в полу открылся, и Зар едва успел прикинуться бессознательным, когда в его темнице прозвучали шаги двух человек.
- Ну, давай, оставляй ему еду, мальчишка, и брысь отсюда. Чего, спрашивается, стараться, лорд сказал, что его всё равно добьют сегодня вечером. Он только ждёт, когда мессир Ричард окончательно придёт в себя, чтобы доставить ему удовольствие собственноручно прикончить братца. Поторопись, ублюдок! Я не собираюсь из-за твоей возни мёрзнуть тут целый час.
Салазар осторожно приоткрыл глаза и разглядел своих тюремщиков. Одного он видел ещё вчера, а второй… второй, скорее, был маленьким и забитым кухонным служкой. Худенький мальчик, одетый в рваньё, на вид лет восьми. Мальчишка принёс тряпку и ведро с водой – явно ему поручили убраться в импровизированной темнице. Он, не обращая внимания на грубые замечания воина, принялся оттирать от засохшей крови грязный пол:
- Господин Жиль, вам не стоит мёрзнуть здесь на ледяном ветру, я сейчас всё уберу и спущусь вниз. Пленник-то всё равно без сознания.
- И то правда. Поторапливайся, – и тяжёлые шаги загремели по винтовой лестнице.
Несколько минут был слышен только плеск воды да шорох тряпки, но потом возле самого уха Зара раздалось едва слышное:
- Мастер Салазар. Мастер Салазар. Я знаю, что вы меня слышите. Как вам помочь?
Юный Слизерин распахнул глаза, уставившись в склонившегося над ним неприметного худенького мальчика с любопытными карими глазами и неровно обстриженными тёмными волосами неопределённого оттенка. Мальчишка, едва прикрытый какой-то рваной хламидой, дрожал от холода.
- Я не предам вас. Как мне вам помочь?
- Сколько человек в нижней комнате?
Мальчишка показал растопыренные пальцы рук и ещё два пальца.
- Двенадцать – это много… – и тут внезапно в голову зельевара пришла одна идея: – Они уже ели?
- Нет, мадам Марта сказала принести им еду после того, как уберусь здесь.
- Что они обычно пьют?
- Эль или сидр.
- Отлично! Где сейчас вещи из моей комнаты?
- Хозяин проверил их и оставил там, где они были.
- Ты уверен?
- Я убирался в ваших покоях вчера вечером.
Салазар внимательно вгляделся в честные глаза мальчика и на всякий случай проверил его легиллименцией – намёка на предательство или ловушку не было – и он решился:
- В той мантии, в которой я приехал, в левом рукаве зашит маленький флакончик, это зелье Сна-Без-Сновидений. Какого размера кувшин с элем, что ты приносишь им на завтрак?
Маленький слуга показал ему, разведя руки в сторону.
- Угу, значит, выльешь его весь им в эль, оседлаешь моего коня и осторожно отведёшь в дальний конец конюшни, там есть потайной выход. Вещи незаметно вытащишь из комнаты и упакуешь в седельные сумки. Ты понял? Хорошо. Вернёшься сюда через час, когда они уснут, и постучишь в люк сначала три раза, а потом, после паузы – два. Запомнил? Ну, вот и славно. Я в долгу не останусь, – Салазар, устав от разговора бессильно откинулся на холодную стену. – Иди.
- Мастер, вам нельзя ехать в таком виде, надо переждать, пока заживут раны, я знаю в здешних местах одно убе…
- Нет. Сделай так, как я сказал, и всё.
Видимо, юный маг отключился и очнулся только тогда, когда услышал условный стук в крышку люка. Через несколько секунд после этого в замке заворочался ключ, а потом – стук повторился вновь. Кое-как им вдвоём удалось откинуть тяжёлую ляду. Мальчишка превзошёл все его ожидания. Вместо того чтобы всё добро Салазара упаковать в седельные сумки, он вытащил из них тёплую удобную дорожную одежду и лечебные зелья и принёс ему. Юноша от души поблагодарил своего юного спасителя, выпил Укрепляющее и Обезболивающее зелья, отложил на потом «Костерост», оделся и осторожно спустился по лестнице, взмахом палочки закрыв и заперев за собой люк. Мальчишка бесшумно следовал за ним попятам. Юный Слизерин на самом деле знал Серпентер лучше, чем все ныне в нём живущие. Они пробирались к конюшне такими лазами и коридорами, что маленький слуга очень скоро потерял последнее представление, где же они сейчас находятся, и только упорно жался к человеку, которого выбрал своим господином. Вот, наконец-то, они добрались до потайного выхода из конюшни. Про это место, кроме лорда Слизерина, знали всего два-три человека, и даже Ричард не входил в их число, им пользовались, чтобы незаметно для обитателей замка послать или принять гонца, когда дело касалось вопросов, сведения о которых было опасно доверять почтовым совам. Салазар проверил конскую сбрую, подтянул немного потуже подпругу и, возблагодарил Мерлина за свою предусмотрительность, заставившую его половину денег зашить в вещи, достал из потайного кармашка в седле парочку золотых галлеонов и вложил их в чумазую маленькую ладошку:
- Спасибо, малыш. А сейчас тебе лучше вернуться на кухню и обеспечить себе кучу свидетелей, которые видели тебя за работой. И постарайся в ближайшие день-два не попадаться на глаза моему отцу… вообще старайся не встречаться с ним взглядами, он умеет читать мысли. Понял? Ну, прощай, малыш.
Осторожно открыв потайную дверь, Зари вывел лошадь по узкому ходу к озеру за пределами замка. Конь ступал бесшумно – его копыта были обмотаны тряпками. «Молодец мальчишка! Когда подрастёт, заберу его в поместье к Учителю» – парень понимал, что маленькому слуге может грозить опасность, когда его побег откроется, но и брать с собой в холод и неизвестность восьмилетнего ребенка было чистым безумием. Поэтому он просто понадеялся, что изворотливый и смышлёный не по годам пацанёнок сумеет спрятаться в замке, переждав бурю, которую непременно поднимет его отец, узнав об исчезновении сына. В том, что лорд Слизерин пошлёт за ним погоню, Салазар ни капли не сомневался. «Костерост» он тоже пока пить не стал, иначе пришлось бы сутки отлёживаться в каком-нибудь убежище, а у него не было на это времени. Отъехав от Серпентера на приличное расстояние, юноша избавился от тряпок, сковывающих движение лошади, и полузаброшенными окольными дорожками двинулся в сторону Певерелл Холла. Учитывая скрытность передвижения, добраться туда он должен был дней за семь-восемь. Сообразительный пацаненок ухитрился стащить с кухни кое-какую провизию и набить ею седельную сумку, так что заботиться о пропитании Зару не пришлось бы два дня. Этим он и воспользовался, передвигаясь как можно быстрее и делая лишь небольшие остановки, чтобы дать отдохнуть лошади. Пользоваться для перемещения магией он опасался. Его отец оч-чень любил устраивать сюрпризы-ловушки вокруг своего замка, а прибывать в Певерелл Холл в расщеплённом виде ему не хотелось. К вечеру Салазар проехал уже значительное расстояние и решил устроиться на ночлег. Подыскав удобную пещеру, он завёл в неё коня, зачаровал вход и, выпив-таки приготовленный заранее «Костерост», устроился коротать время до утра. Почему коротать? А потому, что после приёма этого «милого» лекарственного зелья человек испытывает ни с чем не сравнимые малоприятные ощущения, несовместимые со спокойным сном. Максимум, на что он мог надеяться, это периодические провалы в полудрёму, но и этого хватило, чтобы как-то отдохнуть. К утру правая рука уже спокойно гнулась, подчиняясь хозяину, но всё ещё плохо чувствовала прикосновения и была несколько слабее левой. Как знал по своему опыту Салазар, это должно было пройти часов через пять, а пока пора было двигаться дальше. Каково же было его изумление, когда, сняв Запирающие чары с выхода из пещеры, он обнаружил… свернувшегося клубочком и продрогшего до костей мальчика-слугу, помогавшего ему сбежать из отцовского замка:
- Ты что здесь делаешь?
- Ш-шёл з-за в-вами, – у мальчишки зуб на зуб попадал от холода, худенькое тельце тряслось крупной дрожью.
- О, Мерлин великий! Пошли! – скрывшись со своим невольным преследователем в пещере, маг наложил Согревающие чары и, подыскав в своих вещах сменную одежду потеплее, уменьшил её до нужных размеров и швырнул паршивцу. – Переодевайся! Так зачем ты увязался за мной?
Мальчишка смотрел на лежавшую перед ним добротную, украшенную вышивкой и отороченную мехом одежду, как на какое-то чудо и боялся к ней прикоснуться:
- Это – мне?
- Нет, моей лошади! Одевайся! Я не могу сейчас вернуть тебя родным, и…
- У меня нет родных… – по щекам мальчика текли слёзы, и последующие полчаса Салазар провёл, утешая малыша, а тот, всхлипывая, рассказывал ему всю свою, такую короткую, но уже полную горя и боли жизнь. Его отцом был один из воинов-магов лорда Слизерина, решивший позабавиться с хорошенькой дочерью виллана-краснодеревщика. Это было в порядке вещей и никого не удивило, но, наперекор обычаям, отец не признал своего бастарда и отказался помогать его матери деньгами. Этого уже Салазар понять не мог: его отец всегда щедро платил своим магам, и они ни в чём не нуждались, поэтому такая жадность и отсутствие элементарной заботы о своей плоти и крови его удивили. Мальчика воспитывали мать и дед, и последний по мере сил привлекал смышлёного паренька к своему ремеслу краснодеревщика. А потом лорд выдал его мать за секретаря одного из священников, которых в последнее время много стало в замке и принадлежащих Слизеринам деревнях, вот тогда-то и начались мучения малыша. Мало того, что он был незаконнорожденным – бастардом. Так ещё и проявившиеся в шесть лет всплески стихийной магии до смерти напугали его отчима-святошу, и последние четыре года Оливера (так звали мальчика) дома иначе как «отродьем дьявола» не называли. Всё стало совсем невыносимо, когда полгода назад умерли от какой-то болезни сначала дед, а потом и мать ребёнка. Его жизнь стала адом. Отчим ежедневно порол мальчика плетьми и однажды едва не забил до смерти. Его морили голодом, и в свои десять лет он едва-едва выглядел на восемь. Маленького Олли спас лекарь лорда: узнав, что мальчика наказывают за то, что он маг, старик пристроил ребёнка на кухню замка. А спустя два месяца Оливер помог сбежать из заточения Салазару и теперь был готов скорее замёрзнуть, плетясь за выбранным им хозяином по этой заброшенной дороге, чем вернуться в Серпентер к побоям и унижениям.
Зар дождался, пока мальчик выплачется, накормил его, заставил вымыться, нагрев воды Согревающими чарами, и надеть уменьшенную по его размеру одежду:
- Мал ты ещё, чтобы становиться учеником у магистра Певерелла, да что с тобой поделаешь, будешь пока у меня… оруженосцем. Только учти, мечом я владею плохо, так что ты, наверное, выбрал себе не того хозяина.
- Нет, я знаю, что вы будите мне хорошим господином, – убеждённость, с которой говорил мальчишка, сначала заставила Салазара рассмеяться, а потом насмешливо поинтересоваться:
- И откуда же ты это знал?
- А я всегда знаю такие вещи. Вот, к примеру, ваш конь… вы ведь не сами выбрали его, вам его кто-то подарил.
- Почему ты так думаешь?
- Он не ваш, я не могу вам это объяснить, просто чувствую…
- Хмм, – Зар посмотрел на худенького мальчишку с новым интересом: он и в самом деле не выбирал этого коня, просто магистр Певерелл посоветовал взять в дорогу кого-то более неприметного, чем его вороной Коршун. – Занятный дар, посмотрим, чем он может пригодиться. Хмм, – второй хмык выражал впечатление юного аристократа от нового облика его слуги. Мальчик преобразился на глазах: нищий замарашка исчез без следа, а вместо него в добротной одежде по размеру красовался очень даже симпатичный то ли грум, то ли оруженосец. – Согрелся? Надевай плащ, нам пора убираться отсюда.
Их путь через осенний лес под дождём и ветром нельзя было назвать весёлым приключением, и тем не менее они продвигались к цели. На привалах Зар смеха ради попытался научить заморыша чтению и… очень удивился. Оказывается, Олли запоминал всё, что ему говорили и показывали с первого раза. Кроме того, мальчишка каким-то звериным чутьём обнаруживал охотничьи ямы-ловушки и обходил стороной ядовитые кусты и ягоды, даже не зная, как всё это называется. На пятый день пути они вынуждены были выйти к небольшой деревне. Окончательно закончилась провизия. Они и так последние два дня жили охотой, но сегодня утром у них закончилась даже соль. Деньги у Салазара были, и он хотел прикупить что-нибудь из продуктов, а также, если получиться, коня своему спутнику. Путешествовать вдвоём на одной лошади было не очень-то удобно. Это поселение он знал ещё по путешествиям с Учителем. В деревне жило несколько магических семей, в том числе те, чьи кормильцы состояли в охране Певерелл Холла. В доме одного из таких людей, Маркуса Боунса, он и хотел остановиться на ночлег. Но его мечтам не суждено было сбыться. Ещё на подъезде к деревне беглецы почувствовали разлитый в воздухе сильный запах дыма и придержали коня, прячась за подступающими к поселению кустами. Салазар спешился, сняв с лошади Олли, и велел ему хорошенько спрятаться и не совать свой нос, куда не требуется:
- Я на разведку. Постараюсь скоро вернуться. А ты не вздумай покидать это убежище.
- Да, хозяин.
- Вот и славно, – Зари бесшумно прокрался по едва заметной тропке, петляющей между кустами, прямо к ограде деревенской площади и осторожно выглянул наружу. Руки сразу похолодели, а в груди разлился жгучий гнев. Человек двадцать фанатиков гнали на площадь, где уже дожидались их столбы со сложенными вокруг вязанками хвороста, связанных магов. На одном из костров уже горели чьи-то тела. «Маги, погибшие, защищая свои семьи» – понял Слизерин, – «Эх, отец, отец, что же ты наделал!» И впрямь, среди тех, кого сейчас собирались сжечь, не было взрослых мужчин – только женщины и дети, самому старшему из которых едва исполнилось двенадцать. Все инстинкты Салазара надрывались криком: «Опасность!!! Ты должен уйти!!!», но он… просто не мог бросить умирать тех, кто некогда кормил его ужином, подавал с улыбкой свежую одежду, собирал в дорогу. Он знал почти всех из них по именам и не мог уйти. Сила, потраченная парнем во время боя в Серпентере, восстановилась полностью, и он, достав из креплений на левом предплечье палочку, недобрым взглядом оглядел «победителей». Трое явно были магами, об этом говорили медальоны-обереги, посверкивающие из-под плащей, накинутых на кольчуги, ещё трое – рыцарями-магглами, двое – священниками, остальные – обычным сбродом. Жители деревни особого восторга от лицезрения «божьего суда» не испытывали, а значит, и вмешиваться в будущую стычку вряд ли соизволили бы. Салазар в последний раз окинул взглядом «поле боя» и, сконцентрировав свою Силу, послал с помощью палочки мощнейшее заклятие «Огненного шара», уничтожив разом двух магов, одного рыцаря и одного священника. Остальные заметались по площади, пытаясь понять, откуда направлена атака. К чести пленников, трое юношей, почти мальчиков, и одна ведьма, освободив руки, ударили по врагам Парализующими и Поджигающими заклинаниями. Одного из мальчишек сразил удар меча, но остальным удалось увернуться. И понеслось. Зар посылал из своего убежища одно заклинание за другим, выкашивая ряды «святого воинства». Оставшийся в живых маг засёк его и попытался уничтожить. Салазар успешно отражал проклятия, но достать противника, укрывшегося за толстым каменным забором, не мог. Только один раз, посылая «Проклятие Кипящей Крови» в пытающуюся укрыться беременную юную ведьму, убийца высунулся из своего укрытия и в тот же момент юноша послал в него «Круациатус». Красная вспышка метнулась в сторону противника и… разлетелась искрами в нескольких дюймах от его уже успевшей скрыться головы. Больше убийца так не подставлялся, и Зару пришлось бы покинуть своё укрытие, чтобы достать врага, но он пока не стал этого делать, сосредоточив своё внимание на пытающихся уничтожить магов фанатиках. Парню удалось как следует проредить их ряды. Вот теперь можно было и покинуть своё убежище. Послав ещё пару проклятий в мечущихся противников и освободив для себя дорогу, Салазар метнулся в обход заборчика, пытаясь застать врасплох враждебного мага, но… он опоздал, тот уже медленно отступал в сторону привязанных возле леса лошадей, прикрываясь, как щитом, шестилетним ребёнком. Из опасения задеть девочку Зар боялся нападать, медленно приближаясь и держа врага на прицеле своей палочки: