Уфф, недаром я несколько лет учился у одного маггловского фокусника, ловкость рук – это тоже чудо. А всего лишь надо было в момент, когда Фрасконе перекидывал футляр из руки в руку, незаметно подсунуть ему точно такой же и спрятать старый. Он ничего не мог видеть из-за подноса, а подхватившие меня помощники – из-за… хмм… отвлечения внимания на мои прелести. Благо дело, поставщик защитных футляров у нас с Гильдией один, и контейнеры ничем друг от друга не отличаются, а массу я по памяти подбирал. Вот, думаю, удивится Ворон, когда увидит, какой подарочек я ему оставил. Не-на-ви-жу эту тварь!!! Меня ещё никто так не «опускал», а желающих было вагон и маленькая тележка, можете мне поверить. И знаете, что самое поганое? Я не могу забыть эту ночь. Хочу, но не могу.
По Европе можно было передвигаться с помощью аппарации, разрешение на неё у меня было. Через час, после пяти промежуточных точек аппарации и тщательнейшего заметания хвостов, я уже преспокойно ужинал в неплохом маггловском ресторане в Мюнхене. Артефакт в уменьшенном состоянии лежал во внутреннем кармане моего пиджака. Попытавшись пару раз связаться с Гермионой и не застав её ни по мобильному телефону, ни по каминной связи, я решил самостоятельно встретиться с представителем Испанского Магического музея. От «Лика вечности» надо было избавляться, с Гильдией шутить не стоило.
Фернандо Рамирес мне не понравился с первого взгляда. Было в нём что-то… неправильное, что ли. Но тайком наведённые мною чары никакого изменения магического фона не выявили, да и аура мага целиком и полностью соответствовала считанному Гермионой образцу. Возможно, у человека просто были какие-то личные планы на артефакт. Мало ли у кого какие тараканы в голове носятся, мне-то до этой живности никакого дела не было. «Лик Вечности» представлял какую-то ценность только для зельеваров, а с этой разновидностью Магического Сообщества мне в последнее время было не по пути. Решив, что у меня просто не на шутку разгулялась паранойя, я как можно быстрее провернул сделку, получил и тщательнейшим образом проверил деньги. Не найдя никакого подвоха, распрощался с синьором Рамиресом и, отойдя на несколько десятков ярдов от ресторанчика, где мы встречались, аппарировал на другой конец Европы. Следы в этот раз я заметал самым тщательнейшим образом. Несмотря на то, что дело было сделано и сделка состоялась, интуиция беспокойно ворочалась, предупреждая, что мне-любимому угрожает нешуточная опасность. Нет, слежки, как ни странно, я не чувствовал, но неприятное предчувствие сохранялось.
Но вот когда я, чуть не носом пропахав Восточную Европу, проехавшись автостопом по иберийскому полуострову и пятикратно аппарировав в разные районы Евразии, наконец-то появился в аэропорту Орли, чтобы сесть на рейс, билет на который мне через подставных лиц заказала Герми ещё в самом начале операции, паранойя атаковала меня с новой силой. Уже сдав багаж и подойдя к арке металлоискателя, вопреки логике и уверенности в действенности всех предпринятых мною мер предосторожности, я вдруг почувствовал такое острое нежелание находиться в самолёте, что, как только прошёл контроль, незаметно затерялся в толпе пассажиров и, осторожно применив чары Отвлечения Внимания, ретировался в небольшое служебное помещение и просидел там до отлёта рейса.
Выбравшись из своего убежища через час и убедившись, что полёт моего бывшего рейса протекает нормально, я, недобрым словом помянув всех параноиков, нехотя поймал такси и отправился брать билеты на скоростной поезд, ходивший по подземному тоннелю под Ла Маншем. Вот уж воистину, больная голова и ногам покоя не даёт, и на пятую точку приключения находит. Как назло, соседство мне выпало не самое спокойное. Со мной рядом ехала молодая семья с двумя маленькими детьми, и вот эти-то малолетние монстры не давали мне спать всю дорогу до Лондона. К тому времени, как мы добрались до столицы, во мне боролись два противоположных желания: набить кому-нибудь морду, причём желательно маггловским способом, и впасть в спячку на пару суток. К счастью и спокойствию моих бывших коллег, победило последнее. Переведя полученный гонорар на счёт клиники, в которой лечился Рон, я, едва соображая, что делаю, аппарировал на Гриммо 12 и, кое-как скинув одежду, завалился спать в своей старой спальне. Звонков мобильника я попросту не слышал.
Но поспать спокойно мне не удалось. Просыпаться от того, что тебе ведро ледяной воды вылили на голову – удовольствие ниже среднего. Фыркая и отплёвываясь, я мгновенно скатился с кровати, автоматически прижимаясь спиной к стене и выхватывая палочку, и только тогда узрел посреди комнаты кипевшую от бешенства Гермиону, наступавшую на меня с явно членовредительскими намереньями.
- Герми? Какого…
- ГАРОЛЬД! ДЖЕЙМС! ПОТТЕРРРРР!!! Ты грёбаная сволочь!!! Я на тебя сейчас «Круцио» нашлю!!! – и судорожно вздохнув, подруга бросилась мне на шею, приговаривая сквозь слёзы. – Живой… Слава Мерлину, живой…
- Да что тут происходит, хотелось бы мне знать?! Сначала ты окатываешь меня ледяной водой… Моё хрупкое здоровье могло этого не выдержать, между прочим! Чуть разрыв сердца не получил, – я прижимал к себе ревущую Гермиону, пытаясь успокоить её, и нёс всякую чушь, а в душе уже отчётливо нарастало дурное предчувствие. – Потом ты мне-любимому угрожаешь… Что случилось?
Герми отстранилась, неловко пряча лицо, вытирая заплаканные глаза и пытаясь улыбнуться сквозь слёзы:
- Самолёт, на котором ты должен был прилететь в Лондон, разбился на подлёте к аэропорту. Выживших нет. Говорят, неисправность двигателей.
- Та-ак, а вот это уже интересно…
Не верю я в такие совпадения. Только вот кто меня так невзлюбил? Гильдия или мои недавние заказчики?
- Герми, ты, кажется, хотела ещё покопаться в личном деле этого Рамиреса?
- С Рамиресом всё в полном порядке, но руководство Мадридского Магического музея ни сном ни духом не ведает о «Лике Вечности» и никаких денег на его закупку не выделяло.
- Странные дела творятся на белом свете, – я заклинанием высушил себя и подругу, попутно убрав все следы магического потопа, и повёл её на кухню искать что-нибудь съедобное. С момента смерти Кричера дом стоял в законсервированном состоянии. Мне никогда не нравилось жить в этом склепе. В огромной мрачной кухне нашёлся чай и остатки сахара, и через четверть часа, успокоившись, мы уже пили горячий напиток, пытаясь на трезвую голову просчитать ситуацию, в которой оказались. Свои приключения в Перу я Герми рассказал, не скрывая ничего, даже событий последней ночи.
- Значит, вопрос стоит так: кто тебя заказал: Гильдия или Рамирес?
- Да, но я сомневаюсь, что это Гильдия. Они бы просто не успели просчитать, да и с маггловскими реалиями не настолько знакомы. А вот Рамирес… При встрече он показался мне подозрительным…
- «Империус»?
- Нет. Магией там вообще не пахло… – и тут меня осенило, – Герми, а существуют маггловские препараты, которые позволяют держать человека под контролем, не влияя на его интеллектуальную сферу? Этот испанец не показался мне заторможенным, но что-то в его поведении было не так.
- Спецслужбы?
- Зачем им магический артефакт? Да и если бы им было известно о нашем мире, поползновений было бы больше. Нет, им нужен именно «Лик», но зачем?
- А зачем устранять тебя как исполнителя?
- А вот это надо прояснить… Придётся идти к Кингсли… Нельзя исключать действия спецслужб.
Что тут началось! Шеклболт, как только узнал, что я имею отношение к падению самолёта, скривился, словно от головной боли:
- Гарри, ну вот почему тебе не живётся спокойно? Вечно во что-нибудь вляпаешься!
- Кинг, я жил самостоятельно семь лет и вас своими проблемами не напрягал и, если бы не возможность рассекречивания нашего мира, и сейчас бы не стал напрягать. Мне нужно ещё раз поговорить с этим Рамиресом.
- К сожалению, это невозможно, сразу после твоей встречи с ним, Фернандо Рамирес был застрелен при выходе из того ресторана. Похоже, ты был последним, кто с ним разговаривал. Мой немецкий коллега очень жаждет с тобой пообщаться.
- Вот, Мордред побери!!! Слушай, а они его на маггловские наркотики не проверяли?
- На кой ляд? Мага гораздо легче контролировать с помощью заклинаний, у нас неадекватная реакция на некоторые маггловские вещества. А у маггловских правительств недостаточно сведений, чтобы проводить подобные эксперименты.
- А если это не правительство? Если это какая-то маггловская организация, которая в курсе существования Магического Мира?
- Ну, ты и загнул…
Через два часа, когда мы вернулись из Мюнхена, Шеклболт уже не был так в этом уверен. Его немецкий коллега Иоганн Штрауб был, как оказалось, параноиком почище покойного Хмури, да ещё и полукровкой. У него, в отличие от нашего островного «болота», маггловские виды диагностики проводились в обязательном порядке. Так что следы одного интересного препарата в крови покойного музейного работника его люди обнаружили в тот же день. И я оказался провидцем: вещество практически полностью копировало воздействие «Империо» и было совершенно неизвестно маггловским спецслужбам. Это настолько озадачило шефа Штрауба, что как раз перед нашим появлением он, не побоявшись запачкать свою репутацию, связался с одним обязанным ему по гроб жизни нелегальным персонажем, обладавшим неплохими познаниями в некромантии. Как оказалось, вовремя. Если бы с момента гибели прошло больше двенадцати часов, некромант не смог бы прочитать память погибшего мага. Даже сейчас нам достались только малоинформативные обрывки. Судя по всему, на Рамиреса вышла какая-то организация, которая была в курсе существования Магического Мира, и, пользуясь специально разработанным для магов наркотиком, сделала своей послушной марионеткой. Самое интересное, что если бы не попытка моего устранения, им бы это вполне могло сойти с рук. А вот теперь на руках у Авроратов двух стран было дурно пахнувшее дело о прошляпленной невесть когда утечке информации и появлении в маггловском мире враждебной магам организации, обладавшей, судя по всему, значительными знаниями о физиологии волшебников. Ничего конкретного из воспоминаний покойника узнать не удалось, но один момент почему-то заставил меня насторожиться, и при повторном просмотре я обратил внимание на случайно мелькнувшую в поле зрения Рамиреса руку. Самого человека погибший маг не видел, и авроры, просматривавшие вместе со мной воспоминания, этим эпизодом не заинтересовались, а вот мне рука показалась чем-то примечательной, я вернулся к просмотру в третий раз и не пожалел. Сама конечность ничем особенным не отличалась – обыкновенная мужская рука с ухоженными ногтями не занимавшегося тяжёлым физическим трудом человека, но… вот небольшой перстень с печаткой, несмотря на свою простоту, был явно сделан на заказ. А уж эмблема, изображённая на нём, явно стоила моего внимания. К тому же она была мне почему-то смутно знакома… что-то, связанное с детством… с Хогвардсом. Вот только что? Я никак не мог вспомнить. Стараясь не привлекать внимание бывших коллег, постарался как можно точнее скопировать рисунок и, как только мы вернулись в Британию, переслал его Гермионе. Если кто и мог раскопать всё, что можно, так это только она.
И оказался прав на 100%. Буквально через полчаса Герми вызвала меня по телефону и, не сообщая никаких сведений, попросила вернуться в нашу штаб-квартиру, предварительно выпросив у Кингсли «карт-бланш» на все наши последующие действия. Я даже присвистнул от удивления. Легко сказать!!! Да наш славный шеф Британского Аврората на дыбы взовьётся от одного только намёка на подобное безобразие. Это что же такое она раскопала, что даже говорить об этом не хочет? Ну, да ладно… Гермионе я доверял как никому другому. Ничего не оставалось, как, подготовив к сражению всё своё обаяние и дар убеждения, подойти к Кингсли и оторвать его от чтения заключений экспертов, которые он штудировал на пару со своим коллегой Штраубом:
- Господин начальник Британского Аврората. Можно вас отвлечь на пять минут?
- А это не может подождать, мистер Поттер?
Услышав эту фамилию, шеф немецкого Аврората с интересом обозрел мою скромную персону:
- Кингсли, насколько я помню, победитель вашего Тёмного Лорда не является сотрудником Аврората. Кто его допустил на место расследования?
Вот это номер! С меня ещё и допуск требуют! Не-ет, права Герми, без карт-бланша тут не обойдёшься. Не хватало ещё время терять на объяснения со всякими зазнавшимися начальничьими мор… то есть, лицами.
Шеклболт слишком хорошо меня знал, чтобы его успокоило доброжелательно-корректное выражение моего лица. Поморщившись, как от зубной боли, он снизошёл до объяснений:
- Поверь мне, Иоганн, он всё равно доберётся до результатов. Так уж лучше пускай сделает это под нашим присмотром. В противном случае неизвестно, какими катаклизмами это закончится.
- А если его задержать… до выяснения обстоятельств?
- Вы, конечно, можете попробовать…
- Но не факт, что камера заключения его удержит, а информации мы потом не увидим, как своих ушей без зеркала, – Кингсли похлопал Штрауба по плечу. – Гарри способен проникнуть в такие сферы, которые недоступны даже глубоко законспирированным агентам Аврората. Чего ты хочешь, вымогатель?
- Что вы такое говорите, господа?! Я исключительно белый и пу… законопослушный гражданин Магического Мира, – невинному выражению на моей физиономии умилился бы и покойный Воландеморт.
- Умерший от собственной «Авады» Тёмный Лорд тоже так думал. А я ещё жить хочу, чтобы в эту чушь верить.
Вот так всегда! Кингсли – один из немногих людей, на которых моё обаяние не действует… Эхх… придётся разговаривать начистоту…
Разговор «по душам» занял несколько больше времени, чем я надеялся. Ну-у, допроса с пристрастием я от шефа Аврората ожидал. На обещание всю полученную информацию передавать ему лично тоже был согласен. Её ведь, родимую, тоже по-разному подавать можно… Этому я ещё у Дамблдора научился. Но вот что меня совершенно не устраивало, так это его требование докладывать о каждом предпринятом шаге.
- Э-э-э, шеф, мы так не договаривались! То, как я добываю информацию – исключительно моё, пардон, интимное дело. Мои осведомители тоже не про вашу честь, они мне ещё самому пригодятся. И вообще, Кингсли, как ты себе это представляешь? Сижу я это в чужом частном владении и занимаюсь взломом сейфа, к примеру, а тут наступило условное время, и мне что, к тебе на ковёр аппарировать или по мобильной связи докладываться? Так вынужден тебя огорчить… Магглы – они, сволочи такие, представляешь, звонки-то отслеживать умеют, да и завихрения при аппарации могут датчики сигнализации потревожить. Доклад раз в 12 часов! Да я где буду через два часа, не знаю! Да…
- Я понял, угомонись. Хорошо. Связь через Гермиону. Только упаси тебя Мерлин придерживать информацию! И ещё. Ни мне, ни Министру, ни тем более Британскому премьер-министру международные скандалы ни к чему. Я… понятно излагаю?
- Понятно. Осознал. Учту. Если катаклизмы и случатся, на нас никто не подумает.
- ПОТТЕР!!!
- Я уже двадцать восемь лет Поттер, а некоторые всё никак не привыкнут…
- Ох, как я теперь Снейпа-покойничка понима-аю… Ты – ходячее безобразие.
- Это ещё что… Я вот его каждый раз, как со своими студентами общаюсь, понимаю – и ничего, пока жив, – ладно, шутовской поклон отвешивать не буду, это уже перебор. Шеклболт и так на грани того, чтобы наслать на меня что-нибудь… непростительное. – Ладно, мне пора делом заниматься…
- Дай слово, что не устроишь из расследования свой обычный балаган.
А вот это уж дудки! Хотя…:
- Клянусь Годриковыми носками и геморроем Мерлина, что откопаю вам эту магловскую контору со всеми её потрохами…
Я успел схватить удостоверяющий мои полномочия документ и смыться за дверь кабинета до того, как в неё ударило что-то весьма увесистое… О! Оно ещё было и взрывоопасным! Класс!!! В прошлый раз, когда Кинг подписывал моё заявление об увольнении и мы... слегка… повздорили, он отошёл от шока и послал мне вслед проклятие, только когда я уже дошёл до поворота коридора… Мдя-я… в следующий раз надо будет смываться быстрее…