– Но мне хочется видеть тебя.
– Ага! – Она вышла из тени, отчего его страх немного ослабил хватку. Повернувшись спиной к океану, Ким развернула одеяло, присела на корточки и расстелила его на песке, прижав с двух углов своими кроссовками. Взявшись за противоположные концы, Бакстер снял обувь и проделал то же самое.
Ким заползла на одеяло и легла на спину, заложив руки за голову.
– До чего хорошо, – сказала она.
– Думаешь, не слишком холодно, чтобы мазаться маслом? – дрожащим голосом спросил Бакстер.
– А мне хочется, – сказала Ким.
Он отыскал в кармане пластиковый флакон и бросил на одеяло у ее ног, затем снял носки и тренировочный костюм и опустился перед ней на колени.
Она лежала прямо, сжав ноги, ее загорелая кожа почти сливалась с темным песком и темным одеялом, но все равно выделялась на фоне темноты променада. Руки с расставленными локтями по-прежнему покоились под головой. Она слегка извивалась, словно наслаждаясь мягкостью одеяла и предвкушая прикосновения мужниных рук.
Бакстер снял крышку с флакона и провел дорожку масла по ее правой ноге и выше. Ким вздрогнула и выгнула спину, когда дорожка пересекла ее пах, и вновь расслабилась, когда муж повел ее вниз по левой ноге. Он стал водить руками по ее коже, размазывая масло. Аромат кокоса вызывал мысли о сладкой вате; ему захотелось попробовать кожу Ким на вкус.
Ее подбритые голени были немного шершавыми, зато кожа бедер казалась атласной.
Она раздвинула ноги. Она застонала, забилась, когда он начал натирать ее там.
Склонившись над ней, Бакстер обнял ее скользкими от масла руками. Ее нагота, прикосновения ее тела – все это лишало его самообладания, несмотря даже на ветер, который поглаживал его ноги, обдувал промежность, проникая между ягодиц, взбирался по спине и ерошил волосы. Несмотря на все это, Бакстер был невероятно возбужден.
Стараясь успокоиться, пока не стало слишком поздно, он положил руки на бедра Ким, опустил голову и закрыл глаза.
Она сказала, что ей невероятно хорошо.
Да не то слово.
Они уже занимались любовью дважды, в номере мотеля перед сном. И бесчисленное множество раз на протяжении предыдущего месяца. Но такого он не испытывал никогда.
А ведь это только начало. Она еще даже не дотронулась до него.
Надо бы начать сзади, подумал он.
Он почувствовал ладони Ким у себя на спине. Они скользнули вдоль плеч и, обхватив его руки, направили их вниз, между ее ног.
– Проявляешь инициативу? – пошутил он, приподняв голову.
Она улыбнулась и, изогнувшись, вытянула руки над головой.
Он ласкал ее пальцами.
Она ахнула.
Но ведь я не сделал ей больно, подумал Бакстер… и когда она выскользнула из-под него, он, чувствуя, как ладони соскочили с ее бедер, подумал: чего это она?
– Бакс! – завизжала Ким.
Он поднял голову.
Тень, тень из-под променада засасывала ее.
Нет, не тень.
Два с трудом различимых во мраке сгорбленных силуэта тащили ее за запястья.
– Нет! – закричал он.
Половина тела Ким уже скрылась под променадом. Ее ноги сучили по воздуху.
Бакстер поймал одну из них и вцепился в нее обеими руками. Несмотря на скользкое масло, он пытался удержать Ким, но не мог. Его тащило вместе с ней, колени путались в одеяле, прорывали канавы в песке.
– Стойте! – завопил он. – Вы что?!..
Крик так и застрял у него в горле. Позади двух нападающих в темноте под променадом скрывались и другие. Они выбирались из-под опор и балок – сгорбленные, оборванные тени. Сколько их там? Восемь? Десять?
Бакстер выпустил ногу Ким.
Она исчезла во тьме.
– Не бросай меня! – визжала она.
Бакстер поднялся на ноги.
Он застыл на месте, понимая, что еще есть время бежать. Потом, с ревом ненависти и отчаяния, ринулся во тьму. Навалившись на тех двоих, что тащили Ким, он свалил их с ног и, взгромоздясь на одного, крикнул Ким, чтобы она убегала. Костлявые руки похитителей вцепились в его тело. Пальцы с длинными ногтями терзали кожу. В руку вонзились зубы. Второй вгрызся ему в бедро. Бакстер закричал от невыносимой боли и принялся бить вслепую, пытаясь сбросить нападающих, но озверевшие твари вцепились намертво. Их вонь душила его.
– Вставай, Бакс! Быстрее!
– Беги! – заорал он. Черт бы ее подрал, почему она не убегает?! Неужели не видит, сколько их здесь?
«А где же остальные?» – подумал он. Ведь они, по идее, должны наброситься на него.
Он не переставая наносил удары кулаком тому, кто лежал под ним, чувствуя, что уже прилично его отделал. Тип хрипел, дергался и в конце концов отпустил его. Тогда Бакстер ударил локтем другого, попав, очевидно, в солнечное сплетение.
Он понял, что свободен. Они отпустили его. Он выкарабкался на четвереньках из-под скрюченных тел, поднял глаза и увидел Ким.
Она стояла в темноте между Бакстером и ужасной сворой, замахиваясь куском топляка, словно Дэви Крокетт, из последних сил обороняющий стены Аламо прикладом разряженного мушкета. Похоже, ни одному из этих выродков не хватило отваги рискнуть головой и напасть на нее.
Бакстер смотрел на нее со смесью страха и восхищения.
Он с трудом поднялся на ноги.
И успел заметить какое-то движение наверху, чуть левее. Он обернулся как раз в тот момент, как темная фигура спрыгнула с променада. Она неслась вниз, раскинув руки, точно крылья огромной летучей мыши, черные лохмотья трепетали на ветру. Ким тоже увидела ее. Она попыталась отскочить, но старая ведьма обрушилась на нее сверху и повалила на песок.
И тогда Бакстер ринулся в бой.
11
Мэг и Чарли выбрались из-под променада и побрели к лестнице.
– Так нечестно, – бубнил Чарли. – Нечестно, нечестно.
– Заткнись, – сказала Мэг.
– Мы все пропустим! – ныл он.
Мэг стукнула его по руке.
Он схватился за ушибленное место и отскочил от нее подальше.
– Мы все пропустим!
– Ничего не попишешь, – сказала Мэг. – Глянь зато, чего нашла. – Она усмехнулась и помахала перед ним ключом от мотеля. – Теперь повеселимся.
– Я тоже хочу.
– И хочется, да колется.
– Так нечестно.
Они поднялись по лестнице. Когда они ковыляли через променад, до ушей Чарли долетел приглушенный страдальческий крик. Он знал, что это из «Веселого домика». А он не участвует! С досады он хлопнул себя по виску.
– Эй.
Он хмуро взглянул на Мэг. Та порылась в кармане пальто и, вытащив оттуда бутылку, предложила ему. Он выхватил бутылку у нее из рук. После пары глотков чуток полегчало.
Но все равно нечестно, думал он.
Он сделал еще один глоток и вернул бутылку Мэг.
– Оставь себе, – отмахнулась она, – у меня еще есть.
Когда бы он ни встретил Мэг, у нее была с собой бутылка. И это, как правило, был хороший, настоящий вискарик, не какое-нибудь дешевое пойло. Чарли не знал, где Мэг добывает на него деньги, но подозревал, что она может получать пособие по инвалидности. Вроде не калека, но притворяться она умеет. Иначе откуда деньжата? Пенсия по инвалидности – это вам не пособие для бездомных, это раза в три поболе. Может, у нее где-то большая заначка. Или она просто лучше всех умеет выклянчивать милостыню. Видал он, как она это делает: никогда не попросит денег напрямую. Встанет перед «клиентом», в глаза жалостливо заглянет и такая: «Господь вас благослови!» Чаще всего раскошеливаются.
Чарли присосался к бутылке: эх, хорошо! До нутра прогревает. Кайф. К моменту, как он приговорил эту бутылочку, они с Мэг уже поднимались по лестнице на балкончик мотеля.
Мэг отперла дверь в двести десятый номер, и они вошли. Чарли закрыл дверь, а Мэг зажгла прикроватную лампу.
– Располагайся, – сказала она. – Разве не пр-рэлэстно?
Он стоял у двери, наблюдая, как она бродит по комнате. Похоже, визит сюда ужасно ее взбудоражил. В мусорном ведре она обнаружила пустую бутылку из-под вина, перевернула, вытрясая в рот последние капли. На столе лежала пачка «Салемс», Мэг вытащила сигаретку, зажала в губах, прикурила. Пробежалась руками по постели, вынула изо рта сигарету, взяла подушку и обтерла лицо. Тщательно исследовала содержимое каждого чемодана и отправилась в ванную.
Со своего места Чарли не мог видеть, чем там занимается Мэг. Решив, что она наверняка надыбала что-то хорошее, он заковылял туда и остановился, столкнувшись с ней в дверях.
Ее пальто валялось на полу, а сама Мэг расстегивала свитер. Сигарета болталась в уголке рта, пуская тоненькую струйку дыма Мэг в глаз, отчего та щурилась. Справившись со свитером, она бросила его на пальто и стала возиться с пуговицами клетчатой рубашки.
– Ты че делаешь? – спросил Чарли.
– Напряги извилины.
– Я свалить хочу.
– Перебьешься.
– Не хочу все пропускать.
– Мы уже все пропустили. Хорош бурчать.
Он понимал, что она права. Даже уйди они прямо сейчас, к их возвращению основная забава давно закончится.
– Так нечестно, – пробормотал он.
– В кои-то веки тебе представился шанс помыться. Помыться по-настоящему. Радовался бы.
– Забодала, – огрызнулся Чарли.
Нахмурившись, Мэг принялась стаскивать с себя футболку. Та была грязно-серого цвета. При виде кожи Мэг в язвах и струпьях, Чарли поспешил отвести взгляд.
– У-у-у-у-у, – протянула она, хихикнув. – А Чарли-то у нас стесняша.
– Вовсе нет, – сказал он. Но больше смотреть не стал, а подошел к кровати и развалился на постели. Простыни были свежие, белоснежные. И пахли приятно. Он решил, что это запах женщины, которая здесь спала.
Из крана полилась вода, со скрежетом задернулась занавеска.
Он закрыл глаза.
– Эй! Глянь сюды!
Спросонья он перекатился на бок, а когда открыл глаза, то увидел стоящую перед комодом Мэг. На ней была полупрозрачная ночная сорочка с таким глубоким вырезом, что под ней при желании можно было разглядеть очень многое (он, впрочем, таким желанием не горел). Костлявую изуродованную грудь украшало жемчужное ожерелье. На запястьях и пальцах красовались браслеты и кольца, в уши были вставлены жемчужные серьги. Из ушей на плечи капала кровь. Губы были красными и блестящими. Мэг одарила Чарли чарующей улыбкой, продемонстрировав коричневые пеньки зубов, и принялась расчесывать свои длинные темные волосы.
– Разве я не хороша?
– Угу, как шлюха, сдохшая недели три назад, – отозвался он.
Ее глаза вылезли из орбит. Она запустила в Чарли щеткой для волос, угодив точнехонько в левую бровь. Он опрокинулся на кровать, Мэг с визгом набросилась на него. Он откатился в сторону и свернулся калачиком, обхватив голову руками. Матрас заходил ходуном, когда Мэг запрыгнула на него.
– Я тебе яйца оторву, мешок говна! – визжала она.
Чарли верещал и стонал, когда она скакала по кровати, пиная его ногами, а потом уселась сверху и, оттянув его голову за волосы, врезала ему кулаком в лицо. После чего оставила его в покое. Он лежал неподвижно.
Сел он, только услышав, как она плачет.
Мэг съежилась на ковре, уткнувшись лицом в ладони.
Он встал и подошел к ней.
С размаху отвесил пинка по ребрам.
– Квиты, – буркнул он.
Она так и валялась на полу, рыдая, пока Чарли собирал одежду мужчины и туалетные принадлежности и складывал их в чемодан.
В кармане брюк он нашел кошелек с почти тремя сотнями налички, в основном мелкими купюрами. Он не посмел взять ни одной двадцаточки. Потом беды не оберешься. Пару месяцев назад Эдгар участвовал в подобном же дельце, а на следующий день Гадкая Нэнси засекла, как он отваливал десятку за кварту бурбона. Когда идешь на дело, себе можно брать только одежду. И ничего больше.
Эдгар тогда божился, что нашел десятку на пляже. Никто ему не поверил, и беднягу заставили «пройтись по домику».
Чарли снова перебрал пальцами купюры. Помимо двадцаток, нашлось несколько десяток, а также восемь купюр по доллару. Чарли подумал: почему бы и не рискнуть? Кто докажет, что он не мог получить щедрую милостыню?
Он оглянулся на Мэг; та перекатилась на бок и не смотрела на него.
Никто никогда не узнает.
Но тут в памяти снова возник Эдгар, Чарли вздрогнул и почувствовал, как слабеют ноги, сжимается мошонка, по спине бегут мурашки, а желудок сковывает леденящим холодом.
Дрожащими руками он закрыл бумажник и сунул обратно в карман брюк мужчины. В переднем кармане отыскалась связка ключей. Достав ее, он бросил брюки в чемодан.
Только он успел закрыть чемодан, как подошла Мэг. Он пригнулся и поднял руки для защиты, но удара не последовало.
– Дай взглянуть, – попросила она, и Чарли отступил назад. Мэг прошла мимо него в угол комнаты и открыла другой чемодан, очевидно, с вещами женщины. Сняла сорочку. Чарли зажмурился.
– Дурень чертов, – буркнула она.
Когда Чарли вновь посмотрел на нее, она была уже в ярко-розовых трусиках и натягивала какие-то зеленые брюки. Надев их, она улыбнулась Чарли, достала из чемодана черный лифчик и застегнула на груди. Потом вытащила зеленую кофточку и тоже надела, разгладив ее на животе и груди.
– Здорово, – сказала она. – Почему б и тебе не прибарахлиться?
– Я и этому рад.
– Чертов дурень. – Расстегнув жемчужное ожерелье, она бросила его в чемодан. Туда же отправились и кольца с браслетами. Затем она вытащила из окровавленных мочек серьги. Чарли отметил, что они были для уже проколотых ушей, а уши Мэг, насколько он помнил, проколоты не были. До недавнего времени.
Она вытащила из чемодана белые носки и теннисные туфли, надела, подойдя к шкафу, достала женскую нейлоновую ветровку. Принесла одежду из ванной, бросила в чемодан и стала бродить по комнате в поисках других женских вещей.
– Ключи взял? – спросила она.
Чарли поднял связку, и Мэг выхватила ее из его руки.
Закрыв чемодан, она подошла к двери. Чарли взял оба чемодана и вышел на улицу вслед за ней.
Небо на востоке уже посветлело, но заря еще не занялась. С балкона открывался хороший обзор. Перед мотелем Чарли никого не видел. Улица была пустынна, не считая машин на стоянке.
Мэг пошла вперед, он потащился за ней с чемоданами в руках. Едва он спустился с лестницы, как его спутница уже отыскала нужный автомобиль. Это был синий БМВ. Пока Чарли плелся через стоянку, Мэг открыла багажник.
Он закинул туда оба чемодана.
Мэг забралась на водительское сиденье и распахнула дверь. Чарли сел в машину, отметив приятный аромат кожаной обивки.
Мотор заурчал, когда Мэг повернула ключ в зажигании.
– Прокатимся? – спросила она, кивнув в сторону улицы.
– Назад хочу, – сказал Чарли.
– Пожалуй, ты прав. Но на веселье мы уже опоздали.
А может быть и нет, подумал он, но все же сказал:
– Главное, не забывать про осторожность.
Она пробормотала что-то неразборчивое и на полной скорости направила автомобиль к Фанленду, проскочив мигающий красным сигнал светофора. Затормозила она так резко, что Чарли чуть не расшиб голову о приборную панель.
– Забери вещи, – распорядилась Мэг.
Она дала Чарли ключи, он открыл багажник и достал чемоданы, после чего подошел к окошку и вернул ей связку.
– Что ты задумала? – спросил он.
Мэг улыбнулась ему:
– От тачки нужно избавиться. Не переживай, я знаю уйму замечательных способов.
Машина взревела и умчалась, взвизгнув шинами по асфальту.
Чарли взял чемоданы.
Волоча их по лестнице к променаду, он гадал, сколько же они с Мэг отсутствовали. Скорее всего, очень долго. Наверняка все веселье уже закончилось.
Хотя как знать?
Иногда оно длилось целую вечность.
Он ускорил шаг.
12
Робин выползла из своего спального мешка. Утро было серым и туманным. Дрожа от холода, она уселась на мешок. Порывшись в рюкзаке, достала свежее белье и носки, синие джинсы и рубашку с обрезанными рукавами. Окинула взглядом верхушки окружающих ее лагерь дюн, никого не заметила и подумала, что если даже кто и есть поблизости, вряд ли ему удастся ее увидеть.
Одним быстрым движением она вытащила небольшую стопку купюр из трусиков, которые были на ней, и сунула их в передний карман джинсов. Потом сняла трусики с футболкой и переоделась в то, что достала из рюкзака.