– В-всё х-хорошо будет, – заикалась она, говоря дрожащим голосом.
Вик смотрел на них, зажав себе рот руками. Ему хотелось выпрыгнуть из ниши, чтобы броситься к Розе в объятия, но его сдерживала команда Эрика. В голове раз за разом проносилось: «Вик, сиди где спрятался!»
Эрик рванул в свою комнату, вызвав на стене голографическую панель для ввода пароля, наспех вбив заученный наизусть код. С шипением стена стала отползать в сторону, и отец, вцепившись в ее края руками, принялся ускорять открытие:
– Ну, быстрее! – крикнул он в отчаянии.
Вторым ударом Эрик выломал дверь. Она согнулась пополам, влетела в коридор, и со скрипом заскользила по полу.
– Джо, не высовывайся! – крикнул отец.
Но было поздно. Девочка уже подходила к двери. Один из бойцов увидел ее с помощью рентген системы, и, вскинув оружие, произвел прицельный выстрел, который прогремел как гром среди ясного неба. Джоанна погибла на месте, не успев ничего произнести. На пол упала толстая гильза, и наемники, как ни в чем не бывало, зашагали дальше.
– Джоанна! – крикнул Эрик. – Суки!
Дверь хранилища открылась. Отец снял со стены увесистую адронную пушку, и мышцы рук вспухли от напряжения, залившись кровью. Сердце разрывало от злости. Отец плевать хотел, кто вторгся в его дом, и он планировал прикончить всех. Наемники открыли по нему огонь, но он не стоял на месте, и метнулся к коридору. Крупнокалиберные патроны пробивали стену насквозь, оставляя в ней дымящиеся отверстия, и свистели у Эрика за спиной.
Нажав на кнопку активации, Эрик заставил генератор адронной пушки дико загудеть. Со свирепым воплем Эрик выбежал в коридор, и, находясь под обстрелом, выстрелил в первого попавшегося наемника от бедра. Из ствола пушки вылетел разогнанный до околосветовых скоростей кусок металла, и прошил двух наёмников насквозь, силой инерции вышвырнув их из квартиры.
Молли с воплем отскочила от входа. Наемники врезались в стену, безжизненно застыв. В груди каждого зияла оплавленная дыра. Резко запахло жаренным мясом, и Молли даже на секунду решила, что штурм провален.
Наемники, скрывшись с линии огня, стали вести огонь вслепую. Пули врезались в стены, разбрасывая веера искр. Случайным попаданием руку Эрика оторвало по локоть. От боли Эрик взвыл, уронив адронную пушку. Из оторванной конечности фонтаном ударила кровь.
Эрик прижался к стене, и сполз по ней, зажимая рану. Под ним расползалась кровавая лужа. Ему было очень больно, и очень страшно. Рука будто горела. Осколок кости торчал из культи. Эрик морщился, стонал, хватаясь за плечо, и сердито смотря на наемников, которые вышли из укрытий.
Они приближались к нему, взяв на прицелы.
– Д… Д-детей, и ж-жену, не трогайте, – он стал задыхаться, затем глубоко вдохнул, и продолжил. – П-пожалуйста, оставьте… Их в живых, – он снова сморщился. С его лба струился пот.
Карт молча прицелился ему в голову, и нажал на спуск. Громыхнул очередной выстрел. Патрон разорвал голову Эрик, разбросав остатки черепа и его содержимое по стене.
Роза вскочила, испуганно заметавшись по комнате, и открыв комод, поместила туда ребенка. Она, к сожалению, не знала, где находился тайный отсек Вика, а сам Вик был парализован ужасом. Да даже если бы он был готов что-то сделать, времени у него совсем не оставалось.
Наемники в два счета выломали дверь в комнату Джоанны. Дверь с грохотом вылетела, упав прямо под ноги матери. Она дрогнула, застыла в исступлении, сжав кулаки. Наемники стояли в дверном проеме, и целились в нее. Мать с ужасом смотрела в забрала СК, стараясь разглядеть под ними человеческие лица, и снискать для себя милосердия.
– Н-ну вы ж-же люди, – сдавленно взмолилась мама. – Л-люди! П-пожалуйста!
– Извините, мэм, – сказал Карт через динамик. – Люди мы только по субботам и воскресеньям.
Эрик выстрелил в Розу. Она, пробитая навылет, рухнула на пол. Роза смотрела в сторону убежища Вика омертвевшим взглядом. Губы у нее все еще шевелились, будто бы она пыталась сказать что-то.
Вик вцепился в голову руками, смотрел на все это глазами, расширенными от ужаса, и нервно покачивался взад-вперед. В комнате стоял детский плач. Наемники вошли, загородив широкими спинами комод, и переглянулись.
– Не надо, – шепотом попросил Вик. – Не надо, пожалуйста…. Стойте….
Наемники вскинули автоматы, нацелившись на комод, и нажали на спуски. Громыхнуло две громких очереди. Вспышки от выстрелов на миг осветили комнату. Детский плач стих.
Вик зажал рот руками и глухо взвыл. К счастью, его никто не услышал. Наемники, тяжелыми ботинками раздавливая куски стен, лежавших на полу, вышли из комнаты, затем покинув квартиру. Вик собирался выйти, но вдруг услышал цоканье каблуков в прихожей, и замер. В комнату вошла Молли. Она визуально оценила результаты работы, и затем развернулась, направившись к выходу. Вик успел разглядеть на ее спине татуировку змеи. Молли скрылась из вида, и Вик слышал, как из коридора доносились отдаляющиеся шаги.
Он вылез из ниши, сначала подойдя к матери. Она лежала, не шевелясь, под ней расползалась лужа крови, которая едва не коснулась носков Вика. Он отшагнул от нее, как от кислоты, с ужасом глядя на мать. Не хотелось верить, что мама мертва. Дыхание было учащенным. Вик сильно дрожал.
От стены в прихожей откололся кусок, упав на пол, и Вик подпрыгнул от испуга, направив взгляд к выходу из комнаты. Выйдя в прихожую, Вик посмотрел на отца, и не узнал его. Все было покрыто кровью. Отец был изувечен, и распознать в нем некогда близкого человека не представлялось возможным. В сердце заныло.
– Пап, – сдавленно прошептал Вик, не отрывая от него взгляда. – Джоанна умерла, да, пап?
Вик осторожными шагами, стараясь не задевать куски стен, валяющиеся на полу, направился к своей комнате и застыл у входа в нее. В двери виднелось крупное пулевое отверстие, через которое можно было разглядеть окровавленный пол. Механизм открытия срабатывать отказывался.
Вик заглянул внутрь, побледнел, и отстранился от двери. Джоанну тоже было не узнать. Вик остался совершенно один, и никто из соседей не осмелился даже высунуться из квартир, чтобы помочь. Даже полицию никто не вызвал, потому что Эйдену удалось запугать и подкупить всех.
Вик был счастливчиком. Наслоение из нано роботов на двери его ниши послужило маскировкой.
– Мам, пап, Джо, где вы? – Вик огляделся равнодушным взглядом. – Я дома. Мама, папа. Я дома….
Вик сел, прислонившись к стене, и бормотал раз за разом: «Я дома, я дома, я дома».
***
Прошло пять лет.
Тротуары рассекали территорию парка, освещенного полуденным солнцем. Людей в парке гуляло немного, и были это в основном школьники, отлынивающие от занятий. Стоял очень погожий денек, и многие не видели причин проводить его в душных классах. К тому же, свежий воздух на Ирдиане был только здесь, и в других, таких редких на этой планете парках. Каждому хотелось подышать, но не у всех хватало времени из-за работы.
Вик тренировался на лужайке, отрабатывая удары, которым обучил его инструктор по рукопашному бою. Мышцы были налитые и рельефные, а напряженное от тренировки тело покрылось потом. Вик технично проводил прямые атаки, а так же хлестко бил ногами, слыша, как от силы ударов колеблется воздух.
Костяшки кулаков уже успели сбиться. Вик закончил отработку серии, и, присев на одно колено, обратил внимание на свою голень. Погладив ее ладонью, он почувствовал твердость голенной кости. Сразу возникла фантомная боль, похожая на ту, что была в голени после тренировок. Вик вспомнил, как после набивки распухала его нога, и как больно на нее было наступать. Набивал он ее о прочную грушу.
Вик сначала хотел собрать вещи, и уйти, но потом вспомнил, что пропустил важный этап тренировки. Он вернулся на прежнее место, и сел в позу всадника, вытянув руки вперед. Сухожилия в бедрах тут же натянулись, однако сразу болеть не начали. Для этого требовалось время.
По тротуару брели двое ребят, возраста такого же, как и Вик. Завидев его, они переглянулись, и вызвали голографические объективы, направив их на Вика.
– Посмотри, – шепнул один из ребят. – Каратист нашелся.
Вик заметил их боковым зрением. Они шли, с ухмылками на лицах, и снимали Вика прямо на ходу. Обычного человека такое событие разозлило бы, ведь где это видно – снимать кого-то без разрешения? Но Вику было все равно. Лицо его оставалось совершенно равнодушным, однако, это не означало, что внутренних позывов у него никаких не было.
«Накажи» – пронеслось у него в голове. Вик направил на них холодный взгляд, но это только больше их раззадорило.
– Смотри, – сказал один другому. – Каратэ пацан разозлился.
Они стали смеяться, спрятав объективы, и отвернувшись, пошли своей дорогой.
Вик бросился за ними, став быстро сокращать разделявшую их дистанцию. Ребята обернулись, широко улыбаясь, и вид мчащегося на них парня нисколько не напрягал. Они скрестили руки на груди, став демонстративно дожидаться Вика, будучи уверенными в своей безопасности. Что он, дурак что ли, трогать кого-то в многолюдном парке среди бела дня? К тому же, их было двое, а он один, потому если что – справятся.
Лишь когда Вику оставалось бежать несколько метров, они изменились в лицах. Вик подпрыгнул, и в прыжке ударил первую попавшуюся цель коленом в подбородок. Перед глазами жертвы посыпались искры, челюсть ощутимо хрустнула, она потеряла равновесие. Парень моментально обмяк, безвольно повалившись на землю.
Его напарник в недоумении вскинул кулаки, надеясь отбиться. Вик бросил ему в лицо обманный удар, заставив прикрыться, а затем нанес боковой удар ногой прямо по коленному суставу. Голенная кость, прочная словно камень, жестко коснулась цели. Колено прострелила дикая вспышка боли, парень взвыл, схватившись за ногу, и упав на землю.
Вик оседлал его, став бить кулаками по лицу. Он наносил удар за ударом, совсем скоро почувствовав боль в разбитых кулаках, но не останавливался. Парень был напуган, став реветь, и умолял не трогать его. Он закрывался, но даже защита не помогала. Парень обмяк, руки его расслабились. Его лицо покрылось кровью, хлынувшей из носа и появившихся рассечений, Вик встал.
Взгляд его был так же равнодушен, как и во время тренировки. В душе он не испытывал ни страха, ни чувства вины, ни вообще ничего того, что могло бы хоть как-то обозначить его не безразличие к ситуации. Сердце его билось ровно, пульс был как у медитирующего монаха, а ум был чист от мыслей. Для него поверженные ребята представлялись бездушными боксерскими грушами, и пинать их можно сколь угодно долго, совершенно ничего не опасаясь.
Прохожие школьники обходили место драки стороной.
Лишь один подбежал к сторожу в сторожку, указав пальцем в сторону Вика, и сторож вскоре пришел, оглядев лежащих без сознания ребят. Вик поднял на него глаза. Сторож сел на колено, и, касаясь основания запястий поверженных, щупал пульс. Пульс ощущался, отдавая в кончики пальцев.
– Они снова тебя снимали? – нахмурился сторож. – И зачем ты их так избил? Я, конечно, понимаю, что тебя это обижает, но….
– Они раньше меня снимали? – хладнокровно перебил Вик, ответив вопросом на вопрос. – Если бы знал – то побил бы их. До этого не приходилось видеть.
Долг обязывал сторожа доложить о Вике, доложить о драке, но этого так не хотелось. Было ясно, что стоит полиции приехать, как начнутся протоколы, требующие времени, которое терять не было никакого желания. Лицо сторожа выражало умственное усилие, и он со смятением глядел то на побитых парней, то на Вика. Сторож, махнув на преступника рукой, отпустил его, и вызвал скорую помощь для ребят.
– Иди, – сказал сторож. – Домой. Считай, что я тебя не видел, но чтобы драк больше не устраивал.
Вик дошел до ворот парка, и, выйдя через них на городские улицы, отправился в свое жилище.
Глава 3.
В этот раз, в такой же солнечный денек, в парке было более многолюдно. Группа школьников, сидя на лавочке, глядели в экраны смартфонов, купленных ими недавно. Смартфоны в то время стали экзотическими игрушками, позволить их себе могли далеко не все, но из правил бывали исключение, как эти школьники. На них была хорошая, красивая форма, которая выделялась из остальных фасоном и материалами. Такую себе тоже мог позволить не каждый, потому ребята сразу выделялись на фоне других, привлекая к себе внимание.
Школьник плавно крутил смартфон в разные стороны, будто бы использовал его как рулевое колесо. Из динамиков доносился рев гоночного мотора.
– Не понимаю, – сказал один из школьников. – Вот на фига родители нам их купили?
– Как на фига? Мы же лучше остальных. Папа говорит, что надо всеми средствами это демонстрировать. Вот он и подговорил ваших родителей сделать такие подарки. У остальных нищебродские коммуникаторы, доступные всем, а у нас раритетные смартфоны.
Школьник, увлеченный игрой в гонки, возбужденно встал, став нервно расхаживать из стороны в сторону. Друзья не обратили на его движения внимания, продолжив обсуждать что-то свое. Школьник, ведя свой автомобиль к победе, сам не заметил, как побрел по дорожке, и метров через тридцать прошел мимо лавочки, на которой сидела еще одна компания.
Только вот тут были не дети богатых родителей. Одетые в дешевые обноски, неблагоприятного вида ребята наблюдали за школьником, игравшим в игру, раскрасневшимися глазами. Рядом с ними стояли наполовину пустые бутылки пива.
– Дин, брать будем? – пухлый хулиган обратился к высокорослому парню лет пятнадцати.
Дин был белобрысым. Его бледная кожа, покрытая алыми пятнами, напоминала кожу заядлого курильщика. Взгляд у него был остервенелый, остекленевший от алкоголя. Дин ощущал шум в голове, легкость в теле, и смелость, придаваемую выпитым. Он отрыгнул, взглянул на своих подопечных, и одобрительно кивнул.
Как только школьник развернулся, и побрел в обратном направлении, хулиганы встали, преградив ему путь. Он, увлеченный игрой, не заметил их, и врезался в грудь Дина.
– Ты что тут встал? – дерзко начал школьник, подняв глаза на Дина, и тут же побледнел.
– А ты что мне сделаешь? – Дин сунул руки в карманы. – Толстый, попроси у него телефон.
Пухлый хулиган протянул к школьнику руку, сказав:
– Дай посмотреть.
У школьника перехватило дыхание. Он без колебаний отдал толстяку телефон, хотя понимал, что больше не увидит его. Толстяк сунул смартфон в карман, и школьник с надеждой взглянул на него, глазами выпрашивая девайс обратно.
– Ребята, отдайте…
– Вали отсюда, пока я тебе зубов не убавил, – Дин сделал школьнику затрещину, ладонью ощутив гладкие волосы.
Школьник умчался прочь, не оглядываясь, и даже не подумав о том, чтобы предупредить друзей.
– Всех под шмон, и канаем отсюда, – скомандовал Дин, увидев школьников на лавочке. – У этих навара нормально будет.
Хулиганы взяли лавочку в окружение.
Школьники встали, но уйти не успели. Дин выскочил как черт из табакерки, заблокировав им путь к отступлению.
– А ну по тормозам, сявки, – угрожающе сказал Дин.
У школьников от страха подкосились колени, вид Дина заставил их безвольно сесть обратно на лавочку. Дина будто бы окружало невидимое защитное поле, которое отталкивало людей страхом, не позволяя пройти. Дин угрожающе навис над школьниками, поставив одну ногу на лавочку. Он дышал на школьников перегаром, и ухмылялся, видя их боязнь.
– Игрушки давайте свои сюда.
Школьники переглянулись.
– М-мама убьет, – сказал ближайший к Дину дрожащим голосом. – Н-не надо.
– Че сказал? – нахмурился Дин, пытаясь заглянуть школьнику в глаза, но тот испуганно прятал их. – В глаза мне смотри, – Дин схватил школьника за подбородок, и лицо жертвы тут же исказило страхом.
– Не надо, – взмолился школьник, зажмурившись.
– Примочки давайте свои! Живо, терпилы!
Школьники испуганно глядели по сторонам. Бежать некуда, но страх за собственное здоровье был сильнее рационального мышления. Один из школьников, сидевший дальше всех, рванул с места, словно напуганная антилопа.