Потолок осыпался, предвещая скорую атаку песчаной бури. Пыль неприятно ложилась на лицо. Помимо нарастающего свиста вьюги за широкими стенами, в комнате приглушенно раздавались голоса. Их обладатели говорили шепотом, но с каждым разом их беседа становилась все громче.
- Ты бы меньше возникал, я ведь могу передумать на твой счёт, - первый голос явно принадлежал мальчишке, подростку, правда он звучал так самоуверенно, что можно было усомниться. Второй спорящий явно был уже взрослым мужчиной.
- Зачем все это? Это же.. это издевательство над людьми. Надо было их спасти, а не загонять сюда.
- Ты в самом деле волнуешься? Я думал, тебе будет все равно.
- Это банальный вопрос человечности. Я не могу промолчать, видя такое.
- Значит, я не ошибся на твой счет. Если хочешь им помочь, следуй приказу. Надеюсь, ты понимаешь, что попытка бегства безнадежна?
- Мне все равно некуда бежать.
- Так вот, недавно ты жаловался, что твоя жизнь не имеет смысла. Я даю тебе вполне благородную цель - спасти людей, уничтожить рабство. Все равно твои сестры наплевали на тебя. Да ты и сам этому рад. Вздохни, наконец, свободно.
- И все равно я не свободен.
- Это не та свобода, которую тебе давала Лина, не так ли? Попробуй, может тебе это понравится больше, чем вечный сон.
- Я все равно не согласен с твоими методами.
- Договорим позже, этот человек приходит в себя.
Холодный ветер, словно вырвавшись из пустоты в душе, неожиданно пробрал до костей. Хотя и в нём была небольшая польза, он стряхнул пыль с неподвижных конечностей.
- Уже очнулся?
Собравшись с силами, Адам всё-таки решился разглядеть лицо стоявшего рядом человека: с виду это был обычный парень, но вот его волосы были белее снега. Часто случалось, что молодые люди под бренностью жизни седели раньше срока. Адам же не обнаружил ни одного серого волоска на голове незнакомца, чтобы прийти к такому заключению. Холодный, сосредоточенный взгляд его говорил о тяжёлой судьбе из цепи многочисленных утрат. Если отбросить все эти качества, неприятно старящие его, парню можно было дать меньше двадцати пяти. На удивление, больше в комнате никого не было, ни души.
"Однако, это человек, определённо человек", - заметил Адам.
Если признаться, парень был не очень рад, так как не особо любил новые знакомства. Но не в его положении приходилось выбирать, нужно идти на контакт.
- Вроде как да, - выдавал из себя вялым голосом Адам.
- Отлично, потому что ты должен поправиться как можно быстрее. Надеюсь, ты ничего не имеешь против магии. Разрешишь?
- Эм, что? - Адам был сильно удивлён столь резкому повороту событий. "Или всё же не человек?" - подумал он, осматривая собеседника.
- Простой, постой, постой... Магия, значит? - Адам осознал всю серьёзность его положения и понял, что сопротивляться уж точно не имеет никакого смысла, - Чего Вы хотите?
Не дожидаясь согласия, блондин протянул руку и коснулся переломанной руки Адама, наспех перевязанной грязными, зловонными тряпками. Тут начались чудеса, никогда не виданные на этой планете. Белая ладонь незнакомца засияла в нежно-голубой лазури, самому редкому небесному свету. Тепло, как от камина с огнем, приятно грело, не причиняя никакого вреда.
- Не дергайся. - попросил маг, кратко бросив взгляд на лицо Адама. Легкая усмешка проскользнула на его губах и тут же скрылась. - Знаю, магия запрещена. В свое время инквизиция изрядно побегала за моей семьей.
Он отпрянул. Не смотря на то, что ноющая боль, преследовавшая всю ночь, отошла, парень выглядел не вполне довольным.
- И всё же я ослаб. Ты встанешь на ноги только вечером.
Адам не мог произнести ни слова от удивления, лишь поднял взгляд на странного человека.
Он проделал то же самое и с ногой Адама. Изначально казалось, что такое несложно лечение пройдет совсем безболезненно, но, как только голубой свет потух, кости стали стремительно срастаться, и последовавшие за этим ощущения нельзя было назвать приятными, но вполне терпимыми.
Боль, которая, казалось, пронизывала и само легкое, начала отступать, сменяясь другим странным чувством, словно что-то начало двигаться внутри него.
Я не понимаю, - произнёс Адам, когда светловолосый отошёл, - Кто ты?
- Адриан Кейв, маг с Земли, повстанец.
- Вот так просто, маг, - с лёгкой усмешкой произнёс Адам, - что же, будем знакомы. Адам, Адам Роутон. А остальное не так важно. Как же маг оказался здесь, в мире, где правят демоны?
Повстанец, - насторожился Адам, - выходит он здесь должен быть не один, вот только не хватало ещё против демонов воевать, они же одним ударом сотрут любого человека в порошок".
Перед глазами вновь пронеслась картина недавних событий, заставившая Адама прекратить дальнейшие расспросы. Он пытался вспомнить хоть что-нибудь, что не будет ассоциироваться с чудищами в воронёной броне.
Адриан не сильно спешил с ответами, каждый раз начиная говорить с видимой неохотой и большими паузами. То ли у него и правда не было желания все объяснять, то ли это был некий трюк, чтобы подыскать правильные слова и при этом не сболтнуть лишнего.
- Это временное убежище для всех беглецов. Отсюда вы легко сможете попасть в Дерт. Ведь ваш маленький отряд туда направлялся? А попал я сюда точно так же, как и ты, не по своей воле, подсобил один дьявол, чтоб ему неладно было, -
он скосил глаза, на миг уставившись в невидимую тень, словно выбрасывая весь порыв злости на нее, не раня своим взглядом и так пострадавшего Адама. Хотя сейчас их внутренняя ярость была совершенно разная. Адриан говорил о своей потерянной свободе слишком просто, как человек, которому больше нечего терять. Его злость напоминала лишь сильное раздражение. О демонах он отзывался без всякого внутреннего содрогания. Не только магия сильно отличала Адриана от всех здешних обитателем, он не был похож на раба, как многие бы сказали: "слишком чистенький". На его лице запечатлелась усталость, но это была не та хандра от тяжелой черной работы в неволе, которой страдали все люди, скорее, она напоминала усталость от слишком бурной, суетной жизни со всеми ее проблемами и хлопотами.
- Позволь осведомиться, ты еще не решил, что будешь делать, или выбирать не приходится?
- Что делать дальше? - начал рассуждать Адам. "Чего он от меня хочет? Да, он намекнул на возможность того, что я могу пробраться в Дерт. Стал бы он меня спасать просто так? Нет, не думаю. Если бы он помогал каждому, то слухи о чудесном целителе давно бы ходили между рабами, но таковых не было. Что же всё это значит? Точно! Он же представился... повстанец. Неужели?! Нет, нет, нет!"
- Если ты предлагаешь присоединиться к восстанию, то... это ведь полное безумие! Нам их не одолеть, они же любого человека с землей сравняют. И не только человека, - Адам запнулся, вспоминая недавний сон и горящую деревню, - города сжигают в пепел.
Адам посмотрел на мага, уже совершенно забыв о том, что не хотел особо с ним разговаривать. "Странно, боль уже почти не чувствуется" - промелькнуло в мыслях - "зачем я ему нужен?"
- А ты думаешь, вы смогли убежать не без помощи? Я тебя умоляю, если бы не мы, Адам, ты сейчас бы не разговаривал со мной. Обычно эти демоны не оставляют никого в живых. Никого.
"Кажется, я попал", - ужаснулся Адам, поднимая свой взгляд на мага.
- Что? Помог сбежать? Но.., - парень не смог закончить фразу. Отведя взгляд от мага, и уставившись в пустоту, он продолжил, - Получается, у меня нет иного выхода, кроме как согласиться? Я всё же не понимаю, чем я могу быть полезен. Всё, что я раньше умел, чему меня учили, осталось далеко в прошлом, я не помню ничего, что могло бы оказаться полезным.
Адам, не смотря на решение собеседника, не мог позволить себе обратиться к магу на "ты". "Видимо, не всё забыл", - промелькнуло в голове.
- На самом деле ты не обязан. Нет, правда, можешь с Дерта первым рейсом отправиться куда-то на завод, снова работать на какого-нибудь демона и ждать, пока они доберутся до твоего нового "дома" и снова все уничтожат. И так будет повторяться снова и снова. Вот только подумай, было бы в наших рядах чуть больше людей, мы бы смогли прийти раньше и спасти больше жизней. Вот мы сейчас болтаем, а демоны идут на север и, кто знает, скольких они еще уничтожат на своем пути. Так что выбор у тебя небольшой, но есть. Вернуться к привычной безвольной жизни или начать бороться и спасать. А уж как сражаться с этими тварями, мы знаем. Не такие они непобедимые, как кажется. А теперь я пойду, не просто единственным владеть целительной магией. Да и тебе нужно время, чтобы подумать, осмыслить все. Будь готов вечером к дороге. Кстати, бинты тебе больше не нужны.
Адам молча проводил мага взглядом. Наконец, он остался один. "Вот и что теперь делать?" - думал Адам, стаскивая с себя грязные тряпки, - "Сначала строительство какой-то там сверх-супер крепости, потом атака демонов на крепость самих же демонов, а теперь мне предлагают воевать против, и тех, и других. Что здесь вообще происходит? Да и этот... откуда он взялся тут вообще? «Чуть больше людей?» - Нет, он точно издевается! С чего он вообще решил, что я могу быть хоть чем-то полезен? Хотя... Идти мне всё равно не куда, не возвращаться же обратно? Всё равно убьют" - парень закончил снимать то, что назвалось повязками, и вновь откинулся на кровать. "Как быть? Даже посоветоваться не с кем. Райян!.. Точно! Его звали Райян, как же я мог забыть! 15 лет прошло... 15 ведь? Не помню. Эх, воды бы...". Подумав, что уйти не попрощавшись было бы слишком грубо (да он ещё и не уверен, хочет ли куда-то вообще идти), поэтому решил ещё немного вздремнуть и обдумать его предложение. Всё равно заняться было больше нечем.
***
* * *
- Эй, Адам, Адам, проснись, уже вечер. Проснись же, кусок мяса, вставай!, - целый рой золотистых веснушек и копна ярко рыжих волос склонились над парнем. Словно само солнце спустилось с небес пробудить Адама, или это был один из его ярких лучиков, принявший человеческий облик. Горящее лицо было так близко, что Адам мог с легкостью рассмотреть каждую черточку. Большой рот широко улыбался, скаля немного желтоватые зубы, веснушчатый носик взволнованно вздернулся, а золотистая радужка глаз бросала любопытный, веселый блеск на парня. Неровный румянец покрывал обгоревшую на солнце кожу подростка.
- Я Мики, и сразу говорю, что я девушка. И мне 16 лет, а не 13, усек?
В ней не было ничего из того, что люди называют симпатичным в юной особе. Девушка выпрямилась, подперев бока. Она была одета в мужскую рубаху, заправленную в брюки, сильно затянутые широким поясом, а рыжие, густые волосы не доставали до плеч, делая ее очень похожим на веселого мальчугана, немного даже на пирата (или пиратку?)
- Ну, ты же решил с нами пойти, ведь так? Пожалуйста, Адам, пойдем с нами! Нет, ты не думай, ты пригодишься. Нам каждый человек обязательно пригодится. Понимаешь, у нас даже дети и подростки есть, они учатся, и тебя научим, тем более ты на заводе работал, ты же не совсем ребенок, который учиться несколько лет будет, а быстрее. И с демонами не обязательно сражаться, если не можешь. Да ты не бойся, я тоже раньше их боялась, а теперь не боюсь, меня столькому научили, что я больше ну совсем не боюсь. Ты понимаешь, нам бы еще воинов, и мы бы города отбивали, людей спасали. Нет, ты не подумай, тебя никто в бой насильно тащить не будет, если не хочешь, - Она продолжала тараторить безумолку, не давая Адаму и слова вставить.
- Микаэла, тебе что было сказано, дуреха ты этакая?, - за дверью прогремел совсем невеселый голос нового человека, на этот раз парня постарше, но все равно лет на 6-8 младше Адама.
- Ты зачем человека подбиваешь?
- Я не подбиваю, а уговариваю.
- Это одно и тоже.
- Ээ, тогда, как ты там говоришь? - Мики закрыла глаза и наставительно выставила вперед указательный палец. - Наставляю на путь истинный!
- Дура.
- Сам дурак!
- Нельзя так к людям приставать. Это личное дело каждого.
- Нет, не личное, это дело всех людей. Все боятся, все против, вот поэтому нас так мало, надо уговаривать, убеждать.
- Микаэла, - парень вышел вперед. В отличие от довольно легкой одежды Мики, на его плечах лежал темный плащ, с накинутым сверху капюшоном. Он неприятными темными глазами сверлил своего младшего товарища. - То, чем мы занимаемся, не для всех. Это очень опасное и ответственное дело, каждый день мы рискуем жизнью. В конце концов, власти сурово казнят повстанцев, теперь вывели новый закон на прилюдную казнь. Поэтому нельзя подбивать каждого человека следовать нашим путем, это безответственно и эгоистично.
- Не говори мне про эгоизм, ты знаешь, почему я сейчас здесь! Если бы я умела сражаться раньше, то смогла бы спасти свою семье. Поэтому я хочу спасти больше людей, пока не стало слишком поздно. И все хотят, ты тоже хочешь! Но мы не можем, нас, черт побери, мало!
- Как много лишних слов, вы оба не могли бы не орать. Даже слово человеку сказать не дадите.
- Килл, Арин первый начал.
Еще один новый человек. Но он уже распинаться на стал, сразу бросив на голову Мики тяжелую материю, словно заткнул щебечущую пташку.
- А теперь проваливайте, пока я вас не выкинул. Эй ты, тебя ведь Адам зовут? Ты тоже собирайся, поедешь с нами в Дерт, а дальше решишь, куда тебе идти.
Мика и Арин ушли, но девушка еще успела бросить на Адама последний умоляющий взгляд. Килл, будучи уже прострелянным воином, с огромным шрамом на суровом лице и сединой на висках, человеком был весьма практичным. Время на лишнюю болтовню не тратил, и сразу приступал к делу.
- Накинь плащ, песчаная буря сегодня нынче разбушевалась. Если поторопишься, еще успеешь сесть в повозку к своим товарищам. Поторопись, пока они не стали трогаться, - он передал Адаму одежду и, неприятно поморщившись, вышел, тяжело ступая огромными шагами.
- Песчаная буря?, - Адам был наслышан об этом опасном природном явлении от кочевников, однако сам ни разу не встречался ни с чем подобным.
"Миллионы раскалённых песчинок поднимаются в воздух, проникая даже в самые хорошо укрытые места. Они стачивают камни, стремительно заметая собой всё вокруг. Вокруг лишь бесконечный океан... океан песка, без единой капли воды. Вода испаряется, не коснувшись земли" - рассказывал один из кочевников пустыни, который заехал пополнить провиант. "Проникает всюду - значит, нужно замотаться в этот плащ получше" - понял Адам, вспоминая одежду кочевника, полностью закрывавшее лицо. Парень встал с постели и, взяв выданный ему плащ, начал своё облачение. "Главное - защитить лицо" - предупреждал путник, - "особенно - дыхательные пути. Песок из лёгких уже никто не вытащит".
Адам чувствовал, что так просто это не закончиться. И не поэтому ли ему в последнее время всё чаще стал сниться родной край, поля золотых колосьев, розовые просторы вереска и лазурь бесконечного неба. Мечтал, хотел, желал…, он бы отдал всё, чтобы вновь вернуться туда. Прийти и смахнуть пыль с останков отцовского дома, прикоснуться к его стенам. Но он не знал, не думал о том, что будет дальше. "Ведь именно это заставляет их идти в бой против демонов? Надежда вновь оказаться у себя дома?" - думал юноша, открывая деревянную дверь комнаты и ища взглядом знакомые силуэты. Но никого их троих знакомых в холле не оказалось. Тогда Адам направился к выходу, готовясь принять решение, которое, каким бы оно ни было, радикально изменит его будущие. "Что будет, если я скажу..." - яркий свет отражался от каждой песчинки. Группы людей торопились, собираясь в путь и грузя необходимые вещи. "Что будет..." - Адам заметил знакомый силуэт и рыжую косу. Недалеко от неё стоял Килл, командовавший погрузкой вещей. "Если..." - парень решил, что необходимо подойти к главному и узнать, как ему сейчас быть. И его очень волновал вопрос, касающийся запасов воды. С ней в пустыне большая проблема. Это ладно в Дерте нашли подземные источники, хотя и это было странно, но без воды, и при песчаной буре. Умирать от жажды ему не хотелось. "Если я скажу - ..." - Адам приблизился к главному.
- Здравия желаю, - сказал парень, не зная, с чего начать, - не мог бы я уточнить пару вопросов? Я всё ещё не понимаю, что мне делать?
"А что будет, если я скажу им - да?"
- Тащить свой зад в повозку, - недружелюбно отозвался "громила", указывая большим пальцем на выход. С полузакрытым лицом он казался ещё страшнее. Килл оценивающим взглядом осмотрел телосложение Адама, после чего более мягко процедил:
- Или, если хочешь, помоги перетащить припасы. У тебя же хватит сил таскать тяжёлые ящики по рыхлой земле? Мы с Адрианом одни не управляемся. Но тогда ты точно не успеешь повидаться со своими товарищами, их экипаж уже отправляется. Ну и что решишь? Давай, на долгие размышления уже не осталось времени, потом будет поздно.