– Ну… судя по тому, что мне известно о Разрушителе, тот, вероятно, наслаждался этой болью. Он вроде кота.
– Гм… кота?
– Угу. Чокнутого побитого кота, который постоянно цитирует Библию и любит, когда ему делают больно. – Я наклонил голову. – Что? Думаешь, он больше похож на хорька? Может, ты и прав. Но Регалия… она сделала Разрушителю хирургическую операцию. Разве ей не хватило бы всего лишь образца его крови?
Манекен Ночного Сокола пренебрежительно махнул рукой.
– Старый трюк. Я сам им пользовался до того, как решил прекратить делать мотиваторы из живых эпиков, – чтобы они не догадывались, насколько на самом деле все просто. Так или иначе, теперь ты все знаешь. Вот только сомневаюсь, что это знание тебе чем-то поможет… А теперь я бы хотел остаться один.
Я поднялся, чувствуя внезапно навалившуюся на меня усталость – возможно, последствия моего исцеления.
– Ты знаешь, в чем слабость Профа?
– Понятия не имею, – покачал головой Ночной Сокол.
– Не врешь?
– Нет, – усмехнулся Дин. – Он никогда мне об этом не рассказывал, а все мои предположения оказались ошибочными. Спроси Тиа, – возможно, Джонатан говорил ей.
– Думаю, Тиа уже нет в живых.
– Проклятье! – Ночной Сокол замолчал, уставившись куда-то в пространство.
Я надеялся, что секрет мотиваторов прольет свет на то, каким образом Проф одарял своими способностями других. Однако я так и не понял, почему некоторым эпикам удавалось таким способом избежать тьмы. Если они вообще могут ее избежать…
Нужно было поговорить с Эдмундом, или Конденсатором.
Я направился к двери. Проходя мимо мертвого эпика в гробу, я про себя пожелал, чтобы Ночной Сокол так и не смог оживить эту женщину. Я сомневался, что в итоге он получил бы то, чего действительно хотел.
– Сталеубийца! – вдруг окликнул меня Дин.
Повернувшись, я увидел, что манекен протягивает мне маленькое устройство, напоминавшее старомодную батарейку вроде тех, что я видел в рекламе игрушек еще на фабрике. Мы обожали эти видеозаписи, что показывали нам после ужина. Отчего-то они казались нам более реальной картиной жизни, чем прерываемые ими фильмы.
До чего же мне тогда хотелось жить в мире, где дети ели на завтрак разноцветные хлопья и просили родителей купить им игрушки…
– Что это? – спросил я, беря устройство у манекена.
– Инкубатор для образцов тканей, – ответил Ночной Сокол. – Клетки в нем сохраняются достаточно долго, чтобы ты смог переслать их мне. Когда у тебя ничего не выйдет и придется убить Джонатана, добудь мне образец его ДНК.
– Чтобы ты смог создать из него мотиватор и разбогатеть на этом?
– Джонатан Федрус обладает самыми могущественными целительными способностями из всех известных мне эпиков, – сказал Ночной Сокол, а его манекен показал мне непристойный жест. – Из него получится намного более мощный болеотвод, чем все, которые я когда-либо испытывал. Возможно… возможно, с его помощью удастся исцелить Амалию. Я ничего не пытался с ней делать уже больше года. Но может быть… не знаю. В любом случае ты должен сделать так, чтобы Джонатан мог исцелять людей и после своей смерти. Надеюсь, ты понимаешь, что именно этого хотел бы он сам.
Я не стал ничего обещать, но инкубатор взял.
Никогда не знаешь, что может пригодиться.
Часть вторая
11
Меня окружали холод и тьма.
Весь мой мир состоял из одних лишь звуков – пронзительных, полных ужаса воплей. Я сжался в комок, пытаясь от них защититься, но следом меня атаковал не менее жуткий ослепительный свет. Я ненавидел его всей душой, но это ничем не могло мне помочь. Я плакал и рыдал, чувствуя, как меня предает собственное тело под натиском, идущим изнутри, объединившим усилия с кошмаром снаружи.
Грохот, вспышки, жар, скрежет, вопли, жуткие взрывы продолжали нарастать…
Я проснулся.
Оказалось, что я лежу, неуклюже свернувшись в клубок, на заднем сиденье одного из джипов. Мы ехали сквозь ночь по разбитому шоссе. Машина подпрыгивала и покачивалась, мчась в сторону Атланты.
Я заморгал, пытаясь осмыслить собственный сон. Очередной кошмар? Сердце отчаянно билось в груди. Я мог вспомнить охватившие меня ужас и замешательство, но сон мой не походил ни на какие другие кошмары, которые у меня случались.
В нем отсутствовала вода. Я смутно помнил кошмары времен Новилона, в которых всегда тонул. Откинувшись на спинку сиденья, я задумался. После того, что мы узнали об эпиках, я не мог пренебрежительно относиться к любым дурным снам. Но что толку? Людям продолжали сниться кошмары. Как понять, действительно ли имеет значение тот, который привиделся тебе, или это всего лишь случайное сновидение?
Что ж, я не был эпиком. Так что, вероятно, никакого значения мой кошмар не имел.
Я потянулся и зевнул.
– Как дела?
– Сегодня неплохо продвинулись, – ответил Абрахам с переднего пассажирского сиденья. – Тут меньше мусора на дорогах.
Распределившись по двум джипам, мы ехали по возможности ночью, с выключенными фарами, ориентируясь с помощью очков ночного видения. По предложению Абрахама водитель менялся каждые несколько часов – это, как считал канадец, гарантировало внимательность сидевшего за рулем. Водительское место по очереди занимали все, кроме меня, что казалось мне нечестным. Неужели все из-за того одного раза? Ну… и еще одного. И того, с почтовым ящиком… Но они же не в счет?
В данный момент со мной в джипе ехали Миззи и Абрахам, а в другом – Меган и Коди. Достав лежавшую у моих ног винтовку, я нажатием кнопки сложил приклад и, воспользовавшись прибором ночного видения и инфракрасным прицелом, осмотрел проплывающие мимо окрестности.
Абрахам был прав. Шоссе, хоть и местами разбитое, выглядело куда лучше, чем то, по которому мы ехали из Ньюкаго в Новилон, и намного лучше того, которое привело нас к обители Ночного Сокола. Мы проезжали мимо брошенных автомобилей на обочинах, и во всех встречавшихся нам городках не горел свет – то ли потому, что их покинули, то ли жители не хотели привлекать внимания. Я решил, что первое более вероятно, – люди стремились в крупные города, где правили эпики, но при этом имелся доступ ко всему необходимому для жизни.
Сколь бы ужасна ни была жизнь в Ньюкаго, она оставалась относительно стабильной: фасованная еда с одной из действующих фабрик, чистая вода, электричество. Конечно, хлопьев на завтрак никто не предлагал, но жизнь там была куда лучше, чем на заброшенных территориях. К тому же, если говорить об эпиках, в городе ты чувствовал себя словно посреди косяка рыбы: будучи слишком незначительным, чтобы выделяться из толпы, можно было надеяться, что тебя не убьют из-за случайной вспышки гнева.
Наконец я заметил старый зеленый дорожный знак, извещавший, что Канзас-Сити уже близко. Мы собирались объехать этот город, поскольку там правили эпики, из которых самым известным был Хардкор. К счастью, до нынешнего местонахождения Атланты оставалось совсем чуть-чуть. Поездка на заднем сиденье джипа не отличалась особой комфортабельностью. Треск, до чего же велика была эта страна, пока все не развалилось!
Я достал мобильник, радуясь, что снова могу им воспользоваться, хотя мне пришлось уменьшить яркость экрана, чтобы не освещать изнутри машину, и набрал сообщение для Меган:
«Чмоки».
Секунду спустя мобильник моргнул, и я проверил ответ:
«Тьфу».
Я нахмурился, но потом понял, что сообщение не от Меган, а от неизвестного адресата.
«Ночной Сокол?» – наугад напечатал я.
«Ну, формально это Мэнни, мой манекен, – последовал ответ. – Но да, это я, и я отслеживаю вашу связь. Смирись с этим».
«А как же заявление насчет того, будто твои мобильники полностью защищены?» – написал я.
«Те, кто в него верят, идиоты, – ответил Дин. – Естественно, я могу читать все, что вы отсылаете».
«А если Проф убьет меня и заберет телефон? – спросил я. – Тебя не волнует, что он прочитает твои сообщения?»
Вместо ответа все входящие и исходящие сообщения на моем мобильнике стерлись. Треск!.. У него что, имелся доступ к памяти моего аппарата?
«Помни о нашем договоре, – последовало новое сообщение. – Мне нужны его клетки».
Ни о чем таком я с Ночным Соколом не договаривался, но упоминать об этом не имело никакого смысла. Я записал его номер на клочке бумаги, а затем увидел, как исчезает и последнее сообщение. Несколько мгновений спустя пришел ответ от Меган:
«И тебе чмоки, салага».
«У вас все в порядке?» – спросил я.
«Если под „все в порядке“ ты подразумеваешь, что Коди сводит меня с ума своими дурацкими историями, то да».
Я послал ей смайлик.
«Дождись каламбура, – написал я. – Под конец он обязательно его вставит».
«На следующем отрезке поеду с Абрахамом, – сообщила она. – Серьезно. Я думала, мне больше не захочется придушить кого-то из команды, но, как оказалось, желание прикончить Коди не имеет ничего общего с тьмой. Оно вполне естественное».
«Гм… – написал я в ответ. – Возможно, стоит проверить, не влияет ли каким-то образом Коди на твою психику. Есть шанс, хотя и небольшой, что, если встреча с собственными страхами может подавить тьму, другие воздействия внешней среды способны ее усилить».
Прошло несколько мгновений.
«Зануда», – наконец последовал ответ.
«Просто пытаюсь рассмотреть все возможности».
«Воистину, – ответила она, – и почему я не связалась с парнем, который помешан на чем-то полезном?»
Я улыбнулся.
«Например?»
«На любовных романах. На умении выживать. На всем, что свойственно парням. Может, хоть тогда ты похвалил бы меня не только за выбор оружия».
«Извини, – написал я. – Мне не хватает опыта в данной области».
«Можешь мне этого не объяснять, – написала она. – Серь езно, Дэвид, тебе повезло, что у тебя такая симпатичная задница».
«Учти, Ночной Сокол, вероятно, читает все наши эсэмэски», – предупредил я.
Мы въехали на неровный участок, и машину начало подбрасывать. Миззи сбросила скорость, объезжая препятствия.
«Скучаешь по Ньюкаго? – пришло мне в голову спросить у Меган. – Я иногда скучаю. Странно, да?»
«Нет, – ответила она. – Ты ведь там вырос, и оттуда родом твоя семья. Я порой скучаю по Портленду – последнему городу, где я жила обычной жизнью. У меня даже была кукла, Эсмеральда. Пришлось ее бросить».
Я покачал головой. Меган редко вспоминала о тех временах.
«Если я по-настоящему исцелюсь, – написала она, – возможно, попробую их найти. Но только когда буду знать наверняка».
«Кого – твоих родных? – спросил я. – Есть мысли, в каком они городе?»
«Насколько я их знаю, они не в городе, – ответила Меган. – Там, в потемках, живет куда больше народу, чем ты думаешь. И они выживают. Уверена, их намного больше, чем в городах, просто их не видно».
Я в этом сомневался. Разве могут столько людей быть настолько невидимы? И что случится, если кто-то из них превратится в эпика? Неофиты, как правило, теряли контроль над собой сразу же после обретения способностей. И результат зачастую оказывался весьма… неприглядным.
«Знаешь, что самое противное? – написала Меган. – Что мой придурок-папаша оказался прав. Все его дурацкие разговоры, обучение дочек стрельбе, готовность к самому худшему… все сбылось. Он думал, что будет ядерная война, но не сильно ошибся».
Она замолчала, и я оставил ее наедине с собственными мыслями. Вскоре Миззи замедлила ход.
– Мне нужно передохнуть, – сказала она. – Не сменишь меня, Аб?
– Ну, если тебе так хочется… – ответил он.
– Хочется. Даже очень.
«Похоже, мы остановимся, чтобы поменять водителя, – написал я Меган. – Мы на пятьдесят первом километре».
«Мы опережаем вас на несколько км, – ответила она. – Скажу Коди, чтобы ехал помедленнее, пока вы нас не нагоните. Мы уже почти рядом с городом».
Мы затормозили позади старого полуприцепа, кабины которого нигде не было видно. Я оглядел его в прицел, но не заметил ничего, кроме остатков давно остывшего костра внутри.
– Разомну ноги, – сказал Абрахам. – Дэвид, прикроешь?
– Само собой, – ответил я, заряжая винтовку.
Аб вышел прогуляться, а я встал над открытой крышей джипа, следя, не выскочит ли кто-нибудь или что-нибудь из высокой травы возле шоссе. Миззи скользнула на пассажирское сиденье и, откинув его спинку, удовлетворенно вздохнула.
– Уверен насчет этого плана, Дэвид? – спросила она.
– Нет, но это самый лучший из всех, что у нас есть.
– Не считая убийства Профа, – тихо проговорила она.
– И ты туда же? – сказал я. – Ночной Сокол тоже говорил, что нам следует его убить.
– Ты же сам знаешь, что он хотел бы именно этого, Дэвид. В смысле – состроил бы суровую физиономию и заявил: «Только не пытайтесь меня спасти. Делайте, что должно». – Она замолчала. – Он убил Вэл, Дэвид. Ее и Экселя.
– Это не его вина, – быстро возразил я. – Мы все это уже давно обсудили.
– Знаю. Просто… ты ведь не дал Стальному Сердцу второго шанса? Слишком опасно. Ты должен был спасти го род. Отомстить. Почему на этот раз все иначе?
Я навел прицел на зашевелившиеся кусты, откуда выскочил дикий кот и умчался прочь.
– Речь ведь на самом деле не о Профе? – спросил я Миззи.
– Может, и нет, – призналась она. – Я знаю, что сейчас все иначе. Мы знаем секрет слабостей эпиков и прочее блабла-бла. Но я все думаю… почему мстишь ты, а не я? Что насчет моих чувств, моей злости? – Она несколько раз стукнулась головой о подголовник сиденья. – Бла-бла-бла… похоже, я чересчур разнылась. «Эй, Дэвид, мне хочется прикончить твою подружку. Почему ты мне не разрешаешь?» Извини.
– Понимаю твои чувства, Миззи, – ответил я. – В самом деле понимаю. И не думай, будто я не упрекаю себя за то, что так долго пытался убивать эпиков лишь затем, чтобы в итоге связаться с Меган. Кто бы мог подумать, что любовь и ненависть настолько похожи?
– Кто? – переспросила Миззи. – Да в общем-то, любой философ.
– Что, правда?
– Угу. Да и во многих рок-песнях про это поется.
– Ничего себе.
– Знаешь, Дэвид, порой здорово заметно, что ты вырос на оружейной фабрике.
Абрахам закончил свои дела и вернулся к джипу. Я чувствовал, что мне следовало бы дать Миззи более развернутый ответ, но что я мог ей сказать?
– Мы поступаем так не просто потому, что Проф нам нравится, или из-за моих чувств к Меган, – тихо проговорил я. – Мы едем в Ильдитию, чтобы спасти Джонатана, потому что мы проигрываем, Миззи. Мстители – единственные, кто когда-либо сражался с эпиками, а теперь их практически не осталось. Если мы не придумаем, как изменить ход событий и остановить этих монстров, человечеству придет конец. Мы не можем их постоянно убивать, Миззи. Это слишком медленный процесс, а мы слишком уязвимы. Нам придется найти способ, как отвратить их от тьмы. Мы спасаем Профа не просто ради него самого. Он, вероятно, предпочел бы умереть. Но мы все равно его спасем, потому что нам нужна его помощь. И мы должны доказать, что наша цель вполне достижима.
Миззи медленно кивнула. Абрахам забрался в машину, и я опустил винтовку.
– Похоже, придется мне задавить в себе жажду мести, – сказала Миззи. – Как следует ее придушить.
– Нет, – ответил я.
Она посмотрела на меня.
– Поддерживай в себе этот огонь, Миззи, – сказал я, показывая вверх. – Но выбирай реальную цель. Того, кто на самом деле убил твоих друзей.
В небе висела яркая красная точка Напасти, словно лазерная метка в прицеле, видимая каждую ночь.
Миззи кивнула.
Абрахам завел машину, не спрашивая, о чем мы разговаривали. Когда мы тронулись с места, моргнул мой телефон, и я откинулся на спинку сиденья, ожидая очередных подтруниваний со стороны Меган.
Но ее короткое сообщение заставило меня похолодеть.
«Поторопитесь. Мы решили провести разведку в окрестностях города. Тут что-то нечисто».
«Что?» – поспешно написал я в ответ.
«Канзас-Сити. Его больше нет».