- Катя, - говорил он ей виновато, - для меня это очень важно! И для нас…в будущем. Это же доход! А свадьбу мы позже проведем, когда я здесь работу закончу. Ничего же от этого не изменится.
- Миш, а давай, ты приедешь, мы распишемся, и ты назад уедешь доделывать дела.
- Катюш, ну зачем же ездить туда-сюда? Деньги не великие, но все же… И время…Подожди! Куда нам торопиться?
- Хорошо, подожду… …Это я так … Тоскливо мне…
- А ты к родителям съезди, сына повидай – она так и не сказала ему, что Андрюшка давно с ней…Зачем говорить, что ослушалась его…
А насчет свадьбы … Она не торопится! Месяц или даже два, ничего не решат - три года
знакомы, а тут месяц… Только тревожно ей было – скорее бы уж все решилось! Не осталось бы путей к отступлению.
Ежик никуда не сбежал, прижился у них. По вечерам они играли с ним. Сын придумал сделать из него перевозчика: они садились на палас, по разные стороны от него, Андрюша нацеплял на его иголки какую-нибудь небольшую игрушку и отправлял
к ней, а она в ответ посылала орех или мандаринку, а то и яблоко. Но яблоко было тяжеловато для ежика. А потом они сломали грузовичок – отделили от него кузов, и он стал тележкой для ежа…
Во время таких игр, часто – практически всегда! – вспоминали Андрея, это ведь он ежа принес…
Лето кончалось, и Катя не знала, как ей быть: остаться в пансионате на зиму, или вернуться к родителям. Поначалу, договаривались только лето здесь провести, отдохнуть на свежем воздухе. Родители, конечно, настаивали на возвращении, а Миша молчал…
Жить самостоятельно ей нравилось – не маленькая уже, и семья у нее. Хоть и два человека всего, она и сын, но все равно – семья! А потом и Миша приедет…
Об Андрее старалась не думать, но не получалось – разбередил он ей душу, взбаламутил тихую заводь ее жизни. И исчез…Непонятно это.
Приезжали родители – навестить дочку и внука, а заодно прояснить вопрос со свадьбой. Они переживали, неопределенность их страшила – а вдруг откажется жених от свадьбы?
Катя их успокаивала, как могла, а тут еще сын, чуть было все не испортил – стал рассказывать, как они ежика поймали, как Андрей его в каскетке нес…
- Катюха, - подозрительно посмотрел на нее отец, - а кто это?
- Пап, это человек, который Андрюшку нашел, он с ним подружился, ежика вот принес…
- Женатый? - поинтересовалась мать, - и, получив положительный ответ, потеряла к нему интерес.
О Жданове родители не вспомнили, не соединили имя «Андрей» с ним. Он же для них отрицательный персонаж, а этот человек их внука нашел, значит, он положительный…
Весь день с ними Катя была в таком напряжении – не проговориться…не сказать лишнего, что проводив их, испытала облегчение. И тут же сама себя осудила за это – они же родители, самые близкие люди, а она…
Хорошо, что Зорькин не приехал, он бы сразу просек ситуацию! Но ему было не до поездок. Его повысили в должности, он увлекся очередной девицей, правда пока без взаимности, и времени на поездки у него совсем не было. Но звонил он регулярно, рассказывал ей и свои новости, и то, что происходит у родителей, и светские сплетни из гламурных журналов – он обожал их читать.
Он-то и прояснил ситуацию с Андреем.
- Пушкарева! Ты газеты читаешь, или в своей глуши совсем оторвалась от мира?
- Какая же тут глушь? До Москвы всего ничего…А что такого особенного в газетах пишут? Я по телевизору новости смотрю, и в интернете.
- Значит, не знаешь…
- О чем, ты, Коля?
- О Жданове твоем…
- А…что с ним? – она сразу почувствовала неладное, что это не очередное фото с новой пассией. Она так встревожилась, что даже пропустила мимо ушей «твой Жданов», сказанное Зорькиным. Обычно за такие слова он получал подзатыльник – если говорили при встрече, а по телефону – грозное «Коля!!!».
- В историю он попал…
- Напился? Дебош устроил?
- Хуже! Человека он сбил на машине.
- Насмерть? – у нее даже горло перехватило, голос пропал – шепотом спросила.
- Нет, не насмерть, обошлось ушибами, но дело на него завели. Под подпиской о невыезде сейчас
- Он что, пьян был?
- В том то и дело, что нет! С переговоров ехал. И как его угораздило, он же опытный водитель.
- А…где это произошло? – у Кати появились смутные догдки, но она боялась поверить в это.
- За кольцевой. Где-то в Подмосковье
- Число не помнишь?
- Зачем тебе? Какая разница…
- Коль, мне надо! Вспомни!
- В субботу, поздно вечером, а вот число не помню. Недели две назад…
«Не с переговоров он ехал, от нас – с пикника! Задумался, видно… О чем же?» - думала Катя, не слыша, что еще говорил Колька.
Первым порывом было: поехать немедленно! Поддержать, помочь, разделить беду… Но кто она ему? Захочет ли он принять ее помощь? Да и какую помощь может она предложить? Только сопереживание. Он ведь не позвонил ей… Не рассказал… Значит не нужно ему ее сочувствие и сопереживание…
Катя решила подождать до выходных, а там… Она поедет с сыном к родителям, а там…
А там – будет так, как будет!
В пятницу Катя заболела – отравилась в своем собственном (Мишином!) кафе.
Кефир сразу показался ей подозрительным, но она же сама сегодня подписывала накладные на его получение! Он не мог быть несвежим…И она решила не привередничать – выпила его…
И остаток рабочего дня нормально отработала, а вечером ей стало плохо: болела и кружилась голова, поднялась температура…
Из последних сил удерживая себя в сознании, она сумела накормить сына и уложить его спать. Дошла до дивана и отключилась… Сон, явь, бред…Временами она приходила в себя, понимала, что надо встать, позвонить и вызвать скорую, но мысли забирали все силы, и она опять отключалась…
***
Следователь попался понимающий – не буквоед и не взяточник. Он поверил Андрею.
Да тот, собственно, и не скрывал, что задумался, и даже причину своей задумчивости назвал – встретил любимую женщину, которая выходит замуж – не за него!. Но он был трезв!
Как оказался потерпевший на дороге, Андрей не понял – вблизи не было никаких населенных пунктов, и грибников здесь никто отродясь не видел – не грибные тут леса. Он успел затормозить, и в сторону свернуть, но все же задел мужика, сбил его с ног.
Сам же и отвез его в больницу, сам в милицию сообщил…
Хорошо, что мужчина жив остался, но плохо, что удар пришелся по голове – сотрясение у него сильное, а руки-ноги целые. Врач сказал, что тяжелых последствий не будет – Андрей и с ним разговаривал, и деньги на лечение передал.
Дело уголовное на него все же завели. Хорошо, хоть в СИЗО не посадили, ограничились подпиской о невыезде – случай не смертельный, водитель не пьяный… Адвокат обещал, что наказание ограничится штрафом, но волокита предстоит немалая
Жданов собирался поехать к Кате и Андрюшке в следующие же выходные, но естественно, что сделать этого не мог – допросы, экспертизы, подписка о невыезде…
И в следующие выходные не смог – по тем же причинам, да еще и пострадавшего надо было определить на долечивание в другую, платную клинику – он сразу ему это пообещал.
Много раз брался за телефон, хотел позвонить. Но что он ей скажет? Что думал о ней и совершил аварию? Как она это воспримет? А врать, говорить о чем-то другом… Не получится! Она сразу фальшь почувствует. И как объяснить, почему он не приезжает, хотя и обещал ребенку? Кстати, и маки он не искал еще…
Третья неделя на исходе! Но в эту субботу он точно поедет! Договорился со следователем, тот разрешил – он бы и без разрешения поехал, но так лучше. Мало ли что…
Живых маков конечно не нашел – сезон не тот, да и редко их для букетов используют.
Малиновский, к которому он обратился за помощью, долго не мог понять, что от него требуется – у человека проблемы с милицией, а он маки ищет…
Но все же помог! Поехал в театр, в реквизитную мастерскую , где работала его знакомая «цыпочка», она и сделала три замечательных мака – не отличишь от живых!
Накупив два пакета гостинцев, в основном для Андрюшки, для Кати только французские булочки – запомнил с прошлых времен, что она их любит есть с молоком, ранним утром он отправился в пансионат.
На его звонок в дверь никто не ответил. Он еще постучал для верности – тот же результат.
Расстроился. Ругал себя последними словами – надо же было позвонить, договориться! Они видимо уехали в Москву – разминулись с ним.
Андрей собрался было уже идти обратно, когда ему показалось, что в квартире кто-то плачет. Прислушался, прильнув ухом к двери, благо она не железная, а обычная, деревянная. Сомнений не осталось – плачет ребенок. Стал стучать, звонить, и звать мальчика
- Андрюша! Слышишь меня? Это я, Андрей! Я приехал!
Плач прекратился, послышалось шлепанье босых ног, затихшее у двери, и он опять позвал малыша, и тот ему ответил.
- Андрюша, ты один дома? Где мама?
- Мама спит. Я ее бужу, а она не встает…
- А что она говорит?
- Ничего не говорит…Она спит…
«В животе стало холодно» - так он называл это состояние необъяснимого страха в детстве. В эту минуту он ощутил его. Что же с ней? Надо скорее попасть в квартиру!
- Андрюшенька, ты меня помнишь? Я – Андрей! Я привез тебе маки! Открой мне дверь.
- Я не умею.
Жданов собрался было объяснить мальчику, как отпереть замок, но вовремя сообразил, что не знает, какой у Кати замок, куда и что нужно поворачивать.
Лихорадочно думал, что предпринять. Машинально сунул руку в карман, наткнулся на свои ключи…
- Андрюша, а где ваши ключи? Ты знаешь, где они лежат?
- На тумбочке.
- Посмотри, там они?
Босые ножки опять зашлепали, удаляясь - видимо в комнату пошел, и вскоре вернулись
- Они лежат там.
- Ты сможешь бросить их мне в форточку?
- Я не достану…
«Что же делать…что делать…» - билось в мозгу. И вдруг он услышал:
- А можно я с балкона кину?
- Ну конечно! У вас есть балкон? А я не обратил внимания…Ты только не сразу кидай, а когда меня увидишь. Договорились?
- Ладно.
Жданов оставил пакеты у двери и поспешил вниз. Обежал вокруг корпуса, пытаясь сообразить, где находится Катин балкон. Хорошо, что балконов было всего четыре – два на одну, и два на другую сторону, и сориентироваться не составило труда. А вскоре он и Андрюшу увидел, помахал ему рукой, крикнул:
- Давай, кидай!
Мальчик осторожно просунул руку между прутьями и выпустил из рук ключи.
Падение их было настолько удачным, что Андрей смог их даже поймать, и тут же кинулся бежать обратно.
Хорошо, что у него всегда была слабая фантазия, он не придумывал заранее, что могло случиться, но руки тряслись, пока отпирал дверь.
Малыш ждал его в прихожей – неодетый, босой, заплаканный… Он подхватил его на руки, и, не раздеваясь, пошел в комнату – пакеты так и стались у порога.
Катя лежала на диване. Лицо ее было бледное, волосы спутались, губы запеклись. Видимо она бредила – сквозь стоны прорывались отдельные слова, в основном не связные, но имя «Андрей» звучало четко.
Жданов не связал его с собой, не до этого было, а малыш заметил!
- Зачем мама говорит: «Андрей»? Я же Андрюша!
Тут только до него дошло, что в бреду Катя зовет его… Но мальчику это знать не обязательно, и он успокоил его
- Это одно и то же, можно называть Андрюшей, а можно – Андреем.
- Тебя тоже Андрюшей называют?
- Ну…да, иногда.
Мальчик успокоился, а он наоборот разволновался – вспомнил, как Катя называла его Андрюшенькой… Больше-то никто его так не звал.
В первую очередь вызвал скорую помощь, потом одел ребенка, а сам разделся, наконец, и достал продукты из пакетов.
Накормил малыша французскими булочками с молоком – он тоже уплетал их с аппетитом, вкусы у них с Катей были одинаковые. Да и внешне они были очень похожи – он еще в первый раз это отметил.
Андрюша больше не плакал, успокоился – теперь ведь он не один – и занялся новыми игрушками, которые привез ему Жданов.
К приезду врача Катя пришла в себя и смогла рассказать, что с ней случилось. Но температура у нее все еще была высокая, и слабость не позволяла ей встать – попытка сесть вызвала такое головокружение и тошноту, что она тотчас легла.
Врач диагностировал пищевое отравление и разъяснил, какие процедуры следует сделать, какие лекарства пить. Ехать в больницу Катя наотрез отказалась, да врач и не настаивал, так как в пансионате есть фельдшерский пункт и все можно сделать там.
Жданов поднял всех на ноги!
Фельдшерица, которую Андрей буквально за руку вытащил из-за праздничного стола, увидев, в каком состоянии Катя, перестала ворчать, увела ее с собой и пообещала к вечеру поставить ее на ноги.
Повариха, до смерти перепуганная тем, что Жданов вызовет санитарную комиссию, клялась, что все продукты у них свежие, а Кате видимо случайно попался просроченный пакет кефира. Она принесла им полный обед, но Андрей не стал кормить им ребенка, попросил сварить малышу кашу при нем. Ну а сам, конечно, поел – голод давал о себе знать, он же только ужинал вчера.
Пришла и администратор – она помнила его еще со времени переговоров. Еще тогда поняла, что он человек известный и богатый - неплохие деньги они тогда получили от Зималетто. Да и Катя – не простой постоялец, а жена, или кто там, самого Борщева, владельца кафе.
Жданов ее прекрасно понимал, хотя она говорила только намеками – боялась она скандала, за свое место боялась.
Ну, а то, каким образом она пыталась это дело замять, тоже не было для него секретом. Только ему от нее ничего не надо, и увольнять ее он не собирается, и доводить дело до скандала не будет. Ему главное, чтобы Катя была здорова, и больше ничего.
Весь день прошел в суете и хлопотах. Андрюшу надо было кормить, укладывать спать, играть с ним хоть немного, отвлекать от того, что мамы нет с ним.
И Кате нужно внимание и забота. Фельдшер оказалась опытная и добросовестная, она сделала все как надо и Катя вечером вернулась действительно «на своих ногах», но она была очень слабая. И голодная – ее же промыли…Есть обычную пищу она боялась – вдруг опять плохо станет. Андрей ее чаем отпаивал, с сухариками, а потом – с булочками французскими.
Из кафе брать не стал, сам сварил бульон! Мясо, кусок телятины, повариха, правда, дала…
Не заметили, как и ночь наступила. Андрюшка тер глазки, и Катя зевала…
- Кать, я пойду, вы укладывайтесь. Сможешь Андрюшу уложить, или я это сделаю?
- Уложу, конечно! Я уже здорова… А ты куда пойдешь?
- К администратору, номер сниму.
- Да ее уже нет, выходной ведь. И заезда сегодня не было.
- Как-нибудь устроюсь…
- Не ходи никуда, ложись в спальне.
- А ты?
- Я там не сплю. Я на диване.
- Неудобно…
- Ложись, удобно все!
Жданов посомневался, но Катя была права – номер ему сейчас не снять. Да еще эти намеки администраторши..
- Уговорила! Остаюсь.
У Андрюшки вмиг сон пропал, вцепился ему в руку, и на Катю так умоляюще смотрит…
- Мам…Мама… Можно, я с Андреем буду спать?
- Сыночек, ты мешать ему будешь, а он устал, весь день с нами возился.
- Ну, мам! Андрей, я с тобой хочу…
- Какой разговор! Если мама разрешает, пошли! - и, не дожидаясь ее ответа, поднял малыша на руки – чтобы не было у нее выбора.
А она проводила их таким взглядом…
========== Главы 19,20 ==========