- Идея неплохая… Остается невесту найти… быстро…
- У вас в МГИМО девиц что ли мало?
- Девиц много, только они сами выгодных женихов ищут. Есть одна – Виктория Клочкова, первокурсница. В моем вкусе, но такая…На ней женишься, и не разведешься потом. Нет, если жениться, то на тихой, скромной провинциалке. Без претензий чтобы.
Друзья замолчали. Задумались. И вдруг заметили за столиком неподалеку как раз такую девушку – тихую, скромную, невидную… Она держала чашку чая, но не пила, а грела об нее руки и … собирала слезинки – они падали в чашку как капли дождя.
- Послушай, Ромка! Мне кажется, мы ее видели. Ее милиционер на вокзале выпроваживал из отделения… На жрицу любви не похожа…
- Не похожа. Может, ее обокрали? Ехать не на что…
- Пошли, узнаем! Может, поможем.
*
Уже почти час они сидят за ее столиком – подошли запросто, заговорили… Почему она доверилась им? Они же на вид такие шикарные, совсем не похожи на друга Зорькина, от которого у нее не было тайн… Раньше не было, а теперь есть – о своем бедственном положении она ему не сказала. Потому что иначе он тут же приедет! Все бросит, и приедет. А у него только все наладилось, его приняли в институт по результатам московских экзаменов – не мореходка, тоже экономический факультет, но с морским уклоном.
А в их глазах было участие, и она рассказала им свою историю. Может быть алкоголь подействовал – они заказали для нее грог, чтобы согрелась…Ее трясло, но вовсе не от холода. Вернее, не только от него – сказывались бессонные ночи, безвыходность ситуации. Она попросила их присмотреть за ее сумкой-рюкзачком, и пошла в дамскую комнату – надо было умыться, привести себя в порядок, да и ехать на занятия…
А друзья между тем рассуждали, как ей помочь.
- Ром, не оставлять же ее на улице… Я бы ее к себе пригласил пожить, но у меня Кира. Она не поймет, ты же знаешь…
- А я вообще с родителями живу…
- Но у тебя же есть теткина квартира… Можно туда…
- Можно… можно… - Малиновский что-то придумал, это видно было по выражению его лица, - можно туда… А у меня есть идея получше!
- Какая?
- А я женюсь на ней!
- Ты с ума сошел? Да и она… не согласится она на такое…
- Почему не согласится? У нее положение – хуже не придумаешь, да и у меня не лучше.
А так – она получит жилье, а я избавлюсь от женитьбы на посольской дочке. Двоеженство у нас не разрешено.
- То есть ты предлагаешь ей фиктивный брак?
- Ну… это как получится…
*
А Катя согласилась. Подумала – и согласилась. А что она теряет? Только то… Да может и этого не потеряет? Ей же никто не предлагает любовь… А так…А вдруг, он полюбит ее? Хотя ей понравился его друг… Такой красивый… улыбка у него такая добрая…а взгляд притягивает, как магнитом… и голос – такой бархатистый…обволакивающий…
В первый момент, когда они озвучили свою идею, она подумала… понадеялась… что это он будет ее мужем… а оказалось, что не он, не Андрей, а Роман… Ну что же, в ее положении выбирать не приходится. Собственно, они оба для нее чужие. Она ничего о них не знает. Может Роман лучше – как человек. Не в красоте же счастье…
О, Боже,… О чем она думает… На себя бы посмотрела… А он предлагает…И не что-нибудь, а замужество! Официальное! Ему нужно, чтобы официально – он объяснял, почему… Она плохо поняла… Не слушала потому что, о себе думала… А вдруг она поступает не правильно? Конечно, не правильно! Правильно – это уехать домой, к родителям, а она этого не хочет … Ну, все! Решила – значит сделаю! Если не правильно, потом буду исправлять!
Размышлять больше не было времени – они подъехали к ЗАГСу. Все решилось за считанные минуты – у Малиновского везде знакомые, которые ему чем-то обязаны.
Кольца купили в ювелирном киоске при ЗАГСе, Жданов стал свидетелем со стороны жениха, а для невесты нашлась симпатичная «подруга» из работниц этого учреждения – здесь все было предусмотрено, видимо не они одни так женились…
========== Глава 4. ==========
Глава 4
Вхождение в новый дом, знакомство с родителями Романа, то есть мужа – все было как в тумане, будто она была в это время без очков и потому не разглядела и не запомнила – в голове тоже был туман…
По наивности она думала, что после ЗАГСа поедет в университет – могла успеть на последнюю пару, но новоиспеченный муж решил по-другому: закончить неприятные дела (а в том, что его женитьбу родители воспримут, мягко говоря, без особой радости, он был уверен) сегодня же, и продолжать жить своей обычной жизнью.
Жданов довез их до подъезда, но зайти наотрез отказался . Он предполагал, как встретят молодоженов родители и не хотел быть свидетелем этого – Роману будет потом неудобно перед ним. По пути он остановился у цветочного киоска и купил букет белых роз, которые и преподнес жене друга. Катя зарделась от смущения … Видно было, что ей приятно, а Малиновский зыркнул на него злым взглядом – сам он должен был это сделать…
Сообщение Романа, конечно же, вызвало у родителей шок – мать (отныне она будет называться свекровь) выронила из ослабевших вдруг рук тарелку, и та разлетелась на мелкие кусочки… «К счастью», - совсем некстати подумала Катя.
Отец (свекор?) отнесся менее эмоционально, ограничился непонятной для Кати фразой:
- Вот значит как ты решил вопрос… Ну смотри…
Но Родители все же смогли взять себя в руки, организовали даже праздничный обед – не свадьба, конечно, но все же…
За столом Катя чувствовала себя неловко. Нет, она прекрасно умела пользоваться всеми этими хитрыми штучками, которые в большом количестве располагались возле тарелок.
Ее угнетало, что пожилая женщина, их домработница, подает им блюда, а сама стоит за их спиной. Ее мама тоже подавала им с папой, да еще и Кольке, но потом она садилась рядом ,и все обедали вместе. А Нюша стояла… В белом переднике… скрестив руки на животе… готовая в любую минуту подать все, что потребуется: упавшую салфетку, воду или приправу, которой не оказалось на столе.
Катя готова была сквозь землю провалиться! Она с превеликим удовольствием подала бы все сама! И на кухню бы сбегала! Нюша передвигалась с трудом, и стоять ей было тяжело – одного взгляда на ее отекшие ноги было достаточно, чтобы понять это… Но никого это не волновало. Все ели спокойно.
Катя попыталась помочь перемыть посуду, но Нюша и тут возразила:
- Что ты! Это же моя работа! Не лишай меня ее, куда я пойду на старости лет…
И Катя отступилась – здесь свои правила, не ей их ломать. В чужой монастырь со своим уставом не ходят…
Катя не была «букой», со всеми нашла общий язык – со свекровью, со свекром, и особенно с Нюшей. Они расспрашивали ее о родителях, о ее детстве, и о том, как они познакомились с Романом.
На это у них с Малиновским была заготовлена «легенда»: познакомились летом, встречались… тайно… Родителям сообщила, но они приехать не могут – далеко… здоровье… денежные средства… Нет, она не беременна! Она не настаивала! Роман сам захотел…
Вечером съездили в общежитие, забрали ее вещи из камеры хранения.
Впереди была ночь – ее первая ночь на новом месте, в новом статусе.
Квартира у Малиновских огромная (по ее меркам). Комнаты Романа – спальня и небольшая гостиная - находились как бы в отдельном отсеке – там была своя гардеробная, ванная комната. А в самой спальне была довольно большая ниша, где стоял небольшой диванчик – его и облюбовала Катерина! Удачно получилось – вроде и в спальне, но отдельно. Роман не возражал. Он не испытывал к ней никаких чувств, кроме дружеского участия.
Наконец-то она смогла принять ванну, переодеться и лечь в постель. Диванчик напоминал о доме, о детстве, и она уснула.
Так началась ее новая жизнь.
И была она, эта новая жизнь очень даже неплохой! Гораздо лучше, чем Катя предполагала…
Малиновские – старшие не обращали на нее внимания – они были вежливы, но абсолютно равнодушны – живет и живет какая-то девушка, им не мешает, благо комнат хватает. Да они и встречались только за ужином – Катя уходила утром в университет, а они еще спали, днем, когда она возвращалась, они отсутствовали – свекор отсиживал положенное время на службе, а свекровь нежилась в солярии, или в бассейне, или в фитнесклубе приводила в порядок фигуру.
Ужин проходил чинно-благородно, и опять все расходились по своим комнатам.
Больше всего Катя общалась с Нюшей, помогала ей готовить обеды и ужины, убирала квартиру – Нюша все-таки смирилась с ее помощью, поскольку Катя не афишировала свои действия. Они часто обедали вдвоем, или пили чай с Нюшиными пирогами, так напоминающими мамины…
Вот только догадлива была Нюша не в пример Малиновским…
- Катюш… Спросить тебя хочу…
- О чем, Нюш?
- Да про женитьбу вашу…
- А что в ней особенного? – напряглась Катя.
- А не похожи вы на счастливых молодоженов! Вообще на женатых не похожи…
- Это почему же?
- Как тебе сказать… Роман вот дома часто не ночует, а если и ночует, то приходит за полночь. А ты спокойно к этому относишься… Не ругаешь его, не жалуешься родителям. И он тебя никогда не обнимет, не поцелует…
- Зачем делать это при людях? Я не люблю…стесняюсь…А ругать я его ругаю, только не кричу… чтобы родители не слышали. Зачем их волновать…
Нюша с сомнением посмотрела на Катерину, покачала головой
- Ну, коли так… Смотри девка… Не заиграйтесь… Роман-то Дмитрич всегда при своих интересах останется. Сын он! А тебя, если что, никто не пожалеет…
Слова пожилой женщины вызвали беспокойство, но что она могла сделать? Вешаться ему на шею? Не так она воспитана, да и чувств таких между ними нет…
Один единственный раз, будучи «подшофе», Роман пришел к ней ночью, но она так непосредственно удивилась возможности такого его поведения, что хмель моментально выветрился из его головы, он извинился и больше не делал подобных попыток.
Поэтому она и не считала себя вправе контролировать его личную жизнь, но все же решилась высказать свои, вернее Нюшины, сомнения.
- Рома… ты… приходи вовремя, а потом уходи, если нужно. Чтобы родители не заподозрили…
- Хорошо, Кать! Я учту…
========== Глава 5. ==========
Глава 5
В зимние каникулы Катя съездила к своим родителям – одна! Она им так и не сказала о своем замужестве… Не решилась…Изменение адреса объяснила тем, что в общежитии ремонт, и их расселили по другим местам. Колечко обручальное она не носила, как и Роман – положили в коробочку, до лучших времен.
Свекровь было возмутилась, но Роман очень правдиво и убедительно объяснил, что сейчас носить кольца не модно. Она поверила – матери всегда верят в ложь любимых чад…Свекор понимающе усмехнулся, но ничего не сказал…
Все, даже Нюша, приняли как должное, что Катя едет одна – поверили, что у Романа запарка с дипломной работой. Или не поверили, но виду не подали…
И Катины родители ничего не заподозрили. А Зорькин не приехал…У него был настолько бурный роман, что он не почуял подвоха в Катиных письмах. На все каникулы он с дамой сердца уединился в ее квартире – у них был гражданский медовый месяц.
Эти обстоятельства спасли Катю от разоблачения – Кольке она не смогла бы врать, глядя в глаза. В письмах могла, а вот в лицо – нет…
Отец ходил гордый, всем рассказывал, какая умница у него дочь – сама, без протекции поступила в такой престижный ВУЗ…
Мама закармливала вкуснотами, старалась за небольшой срок накормить ее всеми блюдами, которые та любила.
Они радовались ее приезду, упивались СВОЕЙ радостью, и не заметили того, что было в душе дочери. Поверили внешнему благополучию. А все потому, что хотели в это верить.
И Катя была этому рада. Хорошо, что не расспрашивают… что верят… не замечают ее настороженности… и некоторых нестыковок в рассказе… Как-то раз она упомянула о Нюше – испугалась, что все раскроется! А они поверили, что это одна из подружек…
А одежда? Родителей не насторожило, что у дочери дорогая одежда, они посчитали, что тех денег, что они посылают, достаточно для покупки таких вещей.
И все же дома было замечательно! Катя отдыхала душой в привычной для нее обстановке, среди родных людей и вещей.
А погода? Разве сравнишь сибирский морозец, хруст белого, первозданного снега под ногами, чистый, пьянящий воздух со слякотной московской зимой?
Она часами гуляла по родным улицам, впитывала в себя родные пейзажи, старалась запомнить их, наполниться ими до краев, чтобы потом, дома (тоже дома!) вспоминать их понемногу, по чуть-чуть, чтобы хватило до следующего раза… Когда он будет, следующий раз? Что-то подсказывало ей, что не скоро…
Валерий Сергеевич ждал дочь и готовил ей сюрприз – поход в тайгу! А что ждать от бывшего командира, для которого походы – и смысл и радость жизни?
В поход отправились ранним утром, на лыжах, с рюкзаками на спине. Пушкарев сам лично укладывал их, и как-то так сумел сделать, что рюкзаки жены и дочери хоть и были внушительны по объему, но весили совсем немного, а его рюкзак Катерина даже с места сдвинуть не могла. И зачем столько вещей и провизии, если идут на два дня?
- Идешь на день, бери на неделю, - отвечал Пушкарев, - такое правило в путешествии. А тут тайга! Мало ли что…
Он шел первым, прокладывал лыжню, за ним пыхтела как паровоз грузная Елена Александровна – ничего не осталось от хрупкой и легкой Леночки, бравшей призовые места на лыжных гонках… Нет, кое-что осталось: упорство и бойцовский дух! Тяжело ей было, давно на лыжи не вставала, но старалась не отставать.
Катя пошла замыкающей, чтобы поддержать мать. Она специально шла медленнее, чем могла, и как бы отставала от компании, и тогда Елена ждала ее, и отдыхала таким образом.
К полудню вышли на большую поляну, окруженную вековыми соснами. На самом деле это была искусственная поляна – вырубка, но сейчас этого не было видно - поляна была покрыта толстым слоем снега. В центре возвышалась крыша охотничьей избушки, заваленной снегом по самые окна.
У Валерия Сергеевича нашлась складная лопата, и он откопал первым делом дверь.
Мать с дочерью зашли во внутрь, осмотрелись – похоже, что здесь не так давно кто-то был… И они догадывались, кто именно – конечно отец! Домик был чист и прибран, и дрова у печки припасены, и вода в деревянной кадке – замерзшая, но это ничего! Печь растопят, будет тепло, и водичка растает!
Катя занялась печкой (еще в детстве отец научил ее премудрости растапливать печь и разжигать костер в любых условиях), а Елена – провизией. Пушкарев в дом еще не входил – расчищал подходы к дому, прокладывал тропинки к лесу.
Обед удался на славу – и аппетит нагуляли, и пища была вкусная, и в избушке стало жарко! У Валерия Сергеевича еще и средство было горячительное – горькая водка на сосновых почках для себя и вишневая сладкая наливочка для женского пола.
Разомлели, да и усталость сказалась – уснули и проспали до сумерек.
«Тоже мне, путешественники», - скажут те, кто сам не испытал такого, - и будут не правы!
Не так долго они и спали – это сумерки зимой ранние.
До темноты успели еще и с горки покататься – совсем рядом с избушкой был довольно крутой спуск в овраг. Катались отец с дочерью, а Елена не решилась съехать вниз, стояла на верху и причитала – словно курица кудахтала , - осторожней! Дерево! На дерево не налетите! Катя, там обрыв! – и еще… и еще в том же духе…