Думаете, Андрей смутился или рассердился? Ничего подобного! Он Павлушку на руки подхватил, Катюньку обнял другой рукой и закончил речь словами: “А это, друзья, мое личное и главное достижение!”
Зал ахнул и разразился аплодисментами. Даже «БРАВО!!!» кричали.
Так с детьми на руках и предстал перед журналистами, но от интервью отказался, и фотографировать не разрешил. Сказал, что сначала им нужно найти маму, чтобы она не беспокоилась, а потом – пожалуйста, все, что угодно!
Кира подошла, когда мы уже «воссоединились в единую семью». Поздравила. То ли с юбилеем фирмы, то ли с рождением детей. Улыбается, а в глазах такая тоска! И взгляд от детей оторвать не может. У самой-то у нее детей нет, хотя вроде бы счастлива с Никитой Минаевым.
Такой вот сюрприз был на юбилее. И это еще не все. Милко тоже сюрприз устроил: потребовал, чтобы показ его новой коллекции открыли все три поколения Ждановых. Пришлось согласиться: спорить с ним бесполезно и даже опасно, особенно перед показом.
Первыми вышли Павел и Маргарита Ждановы, основатели Зималетто, затем мы, Андрей и Екатерина Ждановы, нынешние руководители компании, а после нас – очаровательная принцесса Катенька (Екатерина вторая, как она себя называет) и совсем еще маленький принц Павлик. Милко произнес поздравительную речь в честь основателей, продолжателей и будущих владельцев Зималетто и продемонстрировал новую коллекцию, которую назвал «Связь поколений». Неплохо получилось: во всех газетах хвалебные статьи вышли.
========== Глава 5. Андрей. ==========
Глава 5. Андрей.
Катя вообще очень смелая. Храбрая, я бы даже сказал. Она сильнее меня по характеру. Я это признаю - в душе, конечно. Но не всегда она такая. Подозреваю, что храбрая и смелая она только, если дело меня касается. Тогда она готова сражаться с кем угодно. Всегда готова защитить меня, сделать вместо меня все трудное и неприятное. Раньше, когда она была моим помощником, когда я еще не подозревал, что люблю ее, я этим бессовестно пользовался и не один раз. А теперь отдаю долги. Стараюсь оградить ее от неприятностей, трудностей. Я вообще оградил бы ее от всего (и от всех), посадил бы в золотую клетку и любовался наедине. Только ей это не нужно. Что за жизнь в клетке, хоть и золотой?! Ей свобода нужна и нормальная жизнь среди людей. Чтобы они ее окружали, чтобы их жизнь переплеталась с ее жизнью. И чем я недоволен? Я ведь тоже из ее окружения, самого близкого. И моя жизнь переплелась с ее жизнью крепко-накрепко. Не разделить! Только порвать можно, но тогда целыми обе жизни уже не будут. Нет, я все сделаю: и возможное, и невозможное, чтобы этого не случилось. Буду держать ее крепко в своих объятиях, не отпущу ни на минуту! Я весь день жду вечера, того момента, когда все разойдутся по своим углам : гости (если были) уйдут, теща уедет домой или с детьми ляжет, все уснут, а мы попьем чайку на кухне (не потому, что пить хочется, а чтобы продлить момент ожидания) и пойдем к себе, в спальню, и , наконец, будем принадлежать друг другу. Я не могу выпустить ее из объятий даже после того, как все закончится. Хочу постоянно ощущать ее, впитывать ее запах, дышать с ней вместе, в одном ритме. Я знаю, ей неудобно так спать, но не могу по-другому. И она меня понимает, не отодвигается: положит голову куда-то под плечо, уткнется носом в грудь и посапывает, и ротик приоткрыт – так трогательно. Лучше не смотреть, закрыть глаза и не смотреть, иначе желание появится вновь, и так и не поспим до утра (уж сколько раз так бывало!).
Господи! Как хорошо, что ты дал нам возможность помириться! Иначе наши жизни были бы разбиты. Моя-то точно. Я же, действительно, чуть не разбился, натурально. Левый поворот.… И как я умудрился сделать его? Я же водитель со стажем, почти с детства вожу машину, бывало и, выпивши, за руль садился, и ничего. А тут такое….
Я тогда в отчаянии был : президентское кресло потерял, вообще из компании ушел, Катю потерял, Киру бросил. Как жить дальше не знал. Пил, куролесил, дрался (хотел, чтобы забили до смерти). Уехал за границу, но и там легче не стало: от себя не убежишь. Вернулся, болтался по барам и клубам, а душа потихоньку сгорала. В тот день я еще трезвый был, только еще ехал в клуб. Как всегда о Кате думал. И вдруг мысль пришла такая ясная, четкая: “А если Катя , чтобы меня забыть , замуж выйдет? Детей нарожает, что тогда? Ее порядочность не позволит ей бросить мужа, а, тем более, детей. И она всю жизнь будет жить без любви?!” Эта мысль просто убила меня. Моя Катенька будет с другим?! Будет жить без любви? Я даже тогда был уверен, что она МЕНЯ любит. Не верит мне, но любит. Больше я ни о чем не мог думать. Решил немедленно ехать к ней, просить, умолять, не знаю, что еще делать, но остановить ее, не дать ей сделать роковой шаг!
Я резко развернулся. Налево! Из правого ряда! Выехал на встречную полосу и …
Хорошо, что удар не по водительскому месту пришелся, иначе бы мне не выжить.
Очнулся в больнице, в палате, уже после операции. Глаза приоткрыл, а передо мной – Катя, в халате белом. Зову ее:
- Катя, Катенька! Ты пришла?
А сам не верю: думаю, что это сон или бред.
- Простите, сестра. У меня бред, наверное. Просто Вы очень похожи на одну девушку…
Тогда она обняла меня, по волосам погладила и говорит:
- Андрей, это я, Катя. Я не медсестра, я твоя Катя!
А у самой слезы капают прямо мне на лицо. У меня во рту все пересохло, жажда. Я языком эти слезы слизывал. И эти слезы, горькие, солёные, казались мне медом.
- Катенька, родная моя! Ты пришла! А я хотел вернуть тебя, поехать за тобой! Развернулся и …. Ты не уйдешь?
- Молчи, ничего не говори! Тебе нельзя разговаривать! Я никуда не уйду, я останусь с тобой, столько, сколько ты захочешь!
- Останься навсегда!
Так мы помирились. Она приходила каждый день, сидела на краешке кровати, рассказывала всякую ерунду, чтобы только не молчать. Я слушал. И не слышал ничего.
Главное – мы были рядом. Мы смотрели в глаза друг другу и понимали все без слов. Наши души говорили за нас. И было так хорошо, так спокойно!
Когда меня выписали, Катя со мной осталась. Поговорила с родителями и осталась у меня.
Не представляю, как она смогла уговорить Валерия Сергеевича? У него же железобетонные правила: до свадьбы – ни-ни! Но уговорила, убедила, да еще как! Утром они с Еленой Александровной приехали – с куриным бульоном, с пирожками и другими вкусностями!. Окружили меня такой заботой и любовью, что слезы наворачивались: не привык я к такому. Родители, честно признаться, не баловали меня своей любовью. Они желали видеть во мне успешного, всеми любимого бизнесмена, этакого супермена. И я старался соответствовать. И на Кире готов был жениться, потому что они считали ее достойной парой для ТАКОГО Жданова. Но того, что я совсем другой, они и предположить не могли. Только Катюша поняла, какой я есть на самом деле. Поэтому и полюбила. Получается, что я за ее неприглядной внешностью красоту увидел, а она за внешним лоском душу мою разглядела.
Целый месяц Катя была со мной. Мы даже спали в одной постели (другой-то у меня нет), но я и пальцем до нее не притронулся, вроде как из-за обещания, данного Валерию Сергеевичу. На самом же деле я боялся показаться ей калекой, боялся, что просто пожалеет меня, или, того хуже, неприятно ей станет: я же весь лекарствами пропитан.
Мучился от этого ужасно. Только ночью, когда она засыпала, я тихонько дотрагивался до нее, гладил по плечу, а однажды даже поцеловал в затылок! Было так приятно, я задыхался от нежности к ней и не спал потом до утра.
А потом был этот разговор, показавший, как плохо мы еще понимаем друг друга, как хрупко наше многострадальное счастье, и как много предстоит сделать, чтобы стать единым целым.
Оказывается, Катя тоже переживала и совсем по-иному расценивала мое к ней отношение. Она посчитала, что, если я не проявляю к ней никакого желания, значит, она нужна мне только, как заботливая няня. И, как только надобность в заботе отпала, она решила уйти.
Из больницы, где мне сняли гипс, я летел, как на крыльях. Наконец-то! Я опять нормальный мужик! Ну, почти нормальный. Ничего, что ходить придется пока с палочкой, ничего, что рука срослась не совсем правильно и не поднимается высоко! Скорее домой, скорее увидеть ее!
Зайдя в квартиру, я увидел Катину дорожную сумку. Сердце кольнула тревога. Прошел дальше и через открытую дверь в спальню увидел ее.
Она сидела на краешке постели (на Моем краешке), гладила рукой Мою подушку, потом взяла Мою рубашку, прижала к лицу, будто хотела вобрать в себя дорогой запах, запомнить его навсегда, и беззвучно заплакала.
Мне стало нечем дышать, ком застрял в горле, сердце громыхало где-то в голове.
Я шагнул к ней, опустился на колени, обнял и прижал к себе.
- Катя! Катенька! Что случилось? Куда ты собралась?
- К родителям. Домой.
- Разве твой дом не здесь? Разве мы не решили быть всегда вместе? Мы же собирались пожениться?
- Ты не говорил мне об этом.
- Как не говорил? Я даже Валерию Сергеевичу сказал, что, как только встану на ноги, мы официально поженимся!
- Я думала, ты сказал так, чтобы успокоить его. Теперь ты можешь обходиться без меня, без моего ухода.
- Без ухода могу, а без тебя - нет! Почему ты решила уйти? Я тебя чем-то обидел?
- Я целый месяц была с тобой, мы спали в одной постели, и ты ни разу не намекнул, что хочешь меня, что я нужна тебе, как женщина, а не сиделка!
- Катюшенька! Я только об этом и мечтал! Но боялся вызвать жалость своим положением. Только ночью, когда ты засыпала, я дотрагивался до тебя, и даже поцеловал однажды…
- Я думала, мне это снится…Андрей!..
- Катя!.. Ну что, остаешься? Или все еще не веришь мне?
- Я верю тебе - я себе не верю, боюсь оказаться ненужной.
- Ты всегда мне нужна, всегда – запомни это!
- Слушаюсь!
Она засмеялась и хотела меня накормить, но я захотел сначала принять ванну с ароматной пенкой, чтобы напрочь смыть больничный запах.
- Кать, прежде, чем я пойду в ванну, ты распакуй сумку!
- Я потом ее разберу.
- Нет, сейчас, а то, как бы ты не убежала, пока я моюсь!
- Куда же я убегу от самой себя?!
А потом я попросил ее помочь мне. Рука, действительно, болела и не поднималась.
Катя зашла. В легком халатике, с растрепавшимися от переодевания волосами, такая домашняя и родная. Стала намыливать мне голову. Мыльная пена попала в глаза, и я заойкал, как малое дитя. Она приняла эту игру и, как заботливая мать, стала успокаивать:
- Сейчас вытру, потерпи!
И она наклонилась ко мне, чтобы стереть пену, халат распахнулся…
Когда я смог открыть глаза, первое, что я увидел: молочно-белая, без тени загара, упругая девичья грудь в незатейливых кружевах.
Долго сдерживаемые чувства нахлынули с новой силой. Прижался к ней губами, стал целовать и не мог больше оторваться. Не мог сдерживать охватившее меня желание.
Очнувшись, мы оба не могли понять, как оказались в спальне, почему на полу в луже воды лежит Катин халат, а на подушках мыльные разводы.
- Ты доволен?
- А ты?
- Мне с тобой всегда хорошо. Я сейчас согласна на все: быть твоей секретаршей, твоей любовницей – кем угодно, лишь бы с тобой!
- Нет, ты не будешь моим секретарем, и любовницей ты не будешь!
Ты будешь моей женой, ты будешь матерью моих детей, моим счастьем и моей единственной любовью! Ты согласна?
- ДА, согласна!
- Ну что, Катерина Валерьевна, встаем и идем в ЗАГС подавать заявление?
- Ой, зачем торопиться? Завтра подадим! Тебе ведь постельный режим еще не отменили?
- Нет.
- Вот и не будем нарушать! Раз постельный, значит, в постели и проведем этот день!
- Я согласен и на более длительный срок!
Потом много чего было: свадьба, медовый месяц, восхитительные дни и ночи. Да и раньше, до разлуки, мы были близки пару раз, но это т день я считаю нашей первой брачной ночью.
========== Глава 6. ==========
Глава 6.Семейная драма
- Ну что, Кать, ты готова? Пора ехать! Добрый вечер, Елена Александровна! Устали с нашими гавриками? А мы еще в клуб собрались.
- Езжайте, конечно! Мы прекрасно ладим! Сейчас вот пойдем молоко пить на ночь. С коровкой мы поиграли, она нам молочка дала! Ну, идемте, Павлуша, Катя! Ну не висните вы на отце, костюм помнете!
- Андрей Палыч, Андрей! Ну, зачем Вы на четвереньки-то встали? Вы слон? И они на Вас кататься будут?
- Нет, ну нельзя же все позволять! Мало ли что они хотят! Завтра покатаются. Сегодня же вы в клуб собрались!
- Катя, собирайся быстрее, пока у Андрея еще вид приличный!
- Ну, наконец-то! Идите уже скорее! Мы тут сами управимся.
- Андрюш, тебе не нравится мое платье? Ты так смотришь…Мне его мадам Дюбуа подарила, помнишь? Тебе же оно нравилось?
- Мне и сейчас оно нравится. Тебе очень идет! И прическа отличная! Прекрасно выглядишь! А на меня не обращай внимания. День был трудный. Устал я.
- Так, может, не поедем? Нам и дома хорошо!
- Нет, Кать, поедем. Надо. У нас же модный бизнес. Это обязывает. Мама из Лондона звонила. С претензиями – почему нас нигде не видно? Почему пресса о нас молчит?
Обязательно надо настроение испортить, без этого мы не можем!
- Андрюш, успокойся, не ворчи. Она ничего плохого не имела в виду! Она просто не понимает, как тебе сейчас трудно: и я мало бываю на работе, и Кира уволилась. За всех тебе приходится работать.
- Между прочим, она звонила мне сегодня.
- По какому поводу? Что мы опять неправильно сделали?
- Без повода. Просто позвонила. Ты знаешь, она со мной как-то по-другому говорила. По-доброму что ли.
- Тебе не показалось?
- Нет, не показалось. Мы хорошо поговорили, как старые приятельницы.
- Ну, дай-то бог! Все, приехали. Надевай улыбку и пошли!
Сегодня Катя была особенно хороша. Утреннее хорошее настроение, как ни странно, сохранилось и делало ее еще прелестней, добавляло в ее облик особенное очарование.
Катя это чувствовала, ей это, безусловно, нравилось. Она пользовалась успехом, ее приглашали на каждый танец, с ней считали за честь поговорить самые влиятельные люди, а кто-то даже прислал на ее столик цветы. Успех кружил голову, она улыбалась, порхала по залу как бабОчка и от этого становилась еще обворожительнее. Никогда раньше ей не оказывали столько внимания. Она почувствовала, как это приятно: быть красивой женщиной! Она вся отдалась этому новому ощущению и не обратила внимания на состояние Андрея, забыв о его плохом настроении.
А Жданова мучила ревность: жгучая, разрывающая сердце, туманящая разум. Чем веселее и радостнее становилась Катя, тем мрачнее и угрюмее Андрей. Он уже много выпил и с трудом сдерживал себя.
Когда музыканты сложили инструменты и ушли отдыхать, а большинство гостей принялось за еду, Катя, наконец-то, подошла к мужу, который уже сросся с барной стойкой.
- Кать, поедем домой! Поздно уже! Маме твоей тоже пора дать отдых. Она же весь день на ногах. Поедем, Кать!
- Андрей, рано же еще! Только приехали, в кои-то веки, и домой! Давай еще побудем!
Смотри, как весело здесь, и музыка приятная! Чего ты сидишь в баре? Пойдем танцевать!
- Иди, кавалеров у тебя и без меня достаточно! Иди, иди!
Остановиться бы ей, посмотреть внимательно, что с мужем творится. А она ничего не заметила, окрыленная успехом. Пошла к Юлиане поздороваться, а там, откуда ни возьмись – Михаил Борщев, собственной персоной! Разговорились: давно ведь не виделись, целых пять лет. Он сразу после Катиной свадьбы со Ждановым уехал в Питер, открыл там один ресторан, потом второй. Сейчас имеет хороший доход, женился, сын уже подрастает. Нет, дочку он не хочет. Почему? Да потому, что назовет обязательно Катей, а жена расстроится, переживать будет. А так у них все хорошо. Вот Юлиана подтвердит: она у них бывала.