«Пока в городе не появился таинственный зеленоглазый мужчина…» — я прочитала последнюю строку, написанную мной синими чернилами в блокноте на пружинке, и проследила за летящими на экране монитора сквозь пространство звездами. Мой рассказ выходил довольно симпатичным, но еще рано было судить, насколько — ведь он замер на середине. Брендон сбила весь настрой.
Мой парень тоже не добавлял вдохновения — он несерьезно относился к увлечению своей девушки, утверждая, что ей просто очень нравится собственный почерк. Конечно, Джас шутил. Он был веселящимся гонщиком или гоняющим весельчаком — в общем, мой парень участвовал в спортивных соревнованиях на автомобилях, по жизни не упуская случая юморнуть.
Мы начали встречаться совсем недавно, меньше года назад. Джаспер был худым и стройным, совсем как кузнечик, если бы он выпрямился в полный рост, и обожал скорость, в отличие от меня. Его отец владел местной трассой картинга, и мой парень впервые сел за руль в шестилетнем возрасте, а в восемь уже участвовал в гонках на картах. В четырнадцать он получил первую лицензию гонщика и начал выступать на официальных соревнованиях. Джас попробовал свои силы на нескольких американских чемпионатах, а затем отправился в Европу, где, благодаря знакомствам отца, выступал на частных автомобилях «Jaguar» и «Ferrari». Но вот гоночный сезон закончился, и Джаспер вернулся в родной городок, где про себя, а иногда и вслух мечтал о следующем чемпионате.
Наши родители были знакомы с тех пор, как в глубоком детстве переехали в эти края. Они стали лучшими друзьями: мои Чарли и Рене и родители Джаспера — Дженнифер и Грег Хейлы. Конечно же, считалось, что и их дети будут тесно общаться — и в этом не было проблемы, учитывая, что большинство праздников в году мы проводили вместе.
У Джаспера имелась старшая сестра — Розали, а у меня брат — Джейкоб. Розали еще не вышла замуж, но уже уехала жить и работать в Порт-Анджелес. А Джейкоб уже знал, что хочет быть крутым виолончелистом, хотя ему было всего-то двенадцать лет отроду. Он говорил, что чувствует себя цельным, только надев костюм, нацепив бабочку и держа в руках свой драгоценный музыкальный инструмент. Я не имею в виду, что виолончель брата была сделана из дорогой породы дерева, но он очень ценил свою «скрипку-сумо», как я шутливо называла ее.
Около года назад родители погибли. В наследство нам достался книжный магазин «Books from Forks» на окраине города («Books from Forks» — «Книги из вилок», пер. с англ., прим. авт.). Несовершеннолетнего Джейкоба взяли под опеку Дженнифер и Грег, а мне пару лет назад исполнилось восемнадцать, и я могла, если захочу, остаться сама по себе — так я и поступила. Я имела право принимать любые решения — какие вздумается — но некоторые из них, чтобы вступить в силу, должны были быть поддержаны Хейлами. Как, например, продажа любого имущества семьи Свон. Но в остальном я была самостоятельна. Я жила в небольшой квартире над магазином, на месте которой раньше располагался дополнительный склад, и мой брат был любимым гостем здесь, радуя частыми визитами.
Я писала небольшие и средние по объему рассказики о жизни парней и девушек подросткового возраста, теша себя надеждой, что когда-нибудь у меня хватит духу на полноценный роман, можно даже не в двух томах. Занималась я творчеством в рукописном виде, а оцифровывала результат моя школьная подруга Элис Брендон, единственная, кто сохранила свой по-настоящему товарищеский статус до нынешнего времени. Она неустанно хвалила мои «полные необъяснимой прелести» труды, хотя я считала, что пишу немногим выше среднего. На днях она, предварительно извинившись несколько настороживших меня раз, поделилась, что выкладывает истории на одном из сайтов всемирной сети, и эта новость сильно напугала автора рассказов, то есть меня. На самом же деле, я была просто в ужасе — кто-то чужой мог прочитать мое творчество, не имея понятия, что я всего лишь неопытная начинающая в мире чудесных букв и хитросплетенных словосочетаний. Я не столько злилась на подругу, сколько переживала о впечатлении, которое мои литературные экзерсисы произведут на других. С тех пор я впала в «авторскую кому» — не могла писать продолжение. Совсем.
Вот в это-то сложное время колокольчик над дверью магазина, имеющий собственный характер и по-своему озвучивающий появление каждого посетителя, пропел новую песенку, что-то типа «а во-от и о-он». Я посмотрела в сторону входа с надеждой — вот сейчас на пороге возникнет тот самый таинственный незнакомец, и я сразу пойму, как и куда двигаться в истории. Дверь открылась и закрылась — и действительно, теперь в моем книжном магазинчике находился незнакомый рыжеволосый молодой человек. Он был одет в обычную одежду, но обладал статью, которая сразу выделила бы его из толпы, если бы мы не были окружены одними лишь книгами. Его глаза скрывали темные очки с полностью непрозрачными стеклами, и в первый момент я даже испугалась. Он походил на Терминатора из одноименного фильма, потому что уставился на меня, как Арнольд Шварценеггер с посылом «м-н-е н-у-ж-н-а т-в-о-я о-д-е-ж-д-а». Я же в этот момент расставляла новую партию книг на стеллаж возле входа, и деваться мне было некуда, кроме как замереть на месте, притворившись рекламным манекеном с двумя томиками в руках.
Секунды текли, и я успешно справлялась с ролью, но, как назло, моргнула, чем вызвала появление еле заметной усмешки на губах молодого человека. Он медленно сдвинул очки вниз, чтобы уставиться на меня наглым зеленым взглядом героя моего рассказа. Я не понимала, чего он от меня хотел, поэтому просто отвернулась к полкам и расставила две последние книги на предназначенное для них место. Через несколько долгих мгновений я вспомнила, что являюсь хозяйкой магазинчика, а справа от меня — клиент.
— Вы что-то хотели?
Он окончательно снял очки, убрал их в нагрудный карман и прошел вперед, замерев у полок с женскими романами в мягких обложках.
— Да, я хотел бы посмотреть кое-какую литературу, — задумчиво проговорил он, доставая популярный исторический мини-роман с изображенной на обложке загадочно откинувшейся на руки своего суженого женщиной невинно-счастливого вида. Незнакомец принялся листать небольшую книжечку, а увидев, что я направляюсь к нему, чтобы помочь, остановил меня.
— Нет-нет. Спасибо, я справлюсь сам. — Я на полном ходу, но так, чтобы он не заметил, изменила курс, направившись к дальним стеллажам. Словно я изначально собиралась поступить подобным образом. Поправив неровно стоящие «на Аляске» тома, я вернулась на кассу.
Молодой человек с интересом рассматривал уже другой образец современного творчества с провокационным названием «Пылающие брызги любви». Эта книжка была полна эротических описаний. Конечно же, я проглядела ее, перед тем как ставить на полку, ведь продавец должен быть в курсе, что продает. От воспоминаний румянец окрасил мои щеки.
Так как мой единственный покупатель был увлечен самостоятельным подбором литературы, я решила заняться другими делами. Потрепав уснувшую компьютерную мышку, я оживила летящий сквозь неизвестную галактику монитор. На телефон тем временем пришло сообщение от Джаспера: он спрашивал, во сколько я сегодня освобожусь. Я почувствовала прилив раздражения — если уж я выходила на работу, мой рабочий день заканчивался всегда в одно и то же время, в пять часов вечера.
Таким удобным графиком я была обязана размерам нашего городка — всего чуть более трех с половиной тысяч человек. Каждый, кому это интересно, знал, когда открывается и закрывается книжный магазин, поэтому не было необходимости высиживать днями и ночами в ожидании покупателей. Иногда с пятницы по воскресенье у меня был выходной. Тогда на замене оставалась одна девушка — Кристен Стюарт, студентка «Колледжа вечнозеленого штата», расположенного в Олимпии. Два раза в месяц она проводила четыре часа на мотоцикле (в одну и другую сторону), чтобы навестить свою бабулю, которая категорически отказывалась переезжать из этих мест. Кристен, в отличие от своих родителей, уважала желание престарелой леди Стюарт. Но так как та все еще обладала несносным характером, девушка устроилась на работу в мой магазин, чтобы сберечь хоть немного нервов для своего парня Роберта.
— Хм-м. — Увлекшись оформлением пришедшего накануне товара, я совсем забыла о молодом человеке а-ля Терминатор Арни. Он положил передо мной ту пошлую книжонку о брызгах и «Анатомию убийства» Филипа Шенона, рассказывающую о шокирующих подробностях расследования убийства тридцать пятого президента США Кеннеди.
Однако… Выбор был удивительным даже для меня, а я, поверьте, повидала многое в свои года. Как ни в чем не бывало, я профессионально и с характерным писком провела устройством по штрих-кодам изданий и посмотрела на незнакомца.
— Что-то еще? — хорошие манеры продавца вынуждали меня задать этот вопрос.
— Меня зовут Эдвард Каллен, — немного невпопад ответил он, а после добавил: — У вас в магазине очень уютно. — Я с серьезным выражением лица, старательно удерживаемым мной, уставилась в его зеленые глаза. Я не доверяла ему, поэтому просто кивнула.
— С вас двадцать долларов.
Он залез рукой в задний карман джинсов, достал, молча положил на прилавок двадцатку и взял в руку обе книги.
— Я надеюсь, что купил не последний экземпляр «Пылающих брызг любви»? Это будет ужасно, если я оставлю ваш маркет без этого шедевра.
Я сильно покраснела, но нашла в себе храбрость парировать.
— Поставки книг регулярны, так что не переживайте за мой магазинчик, мистер Каллен.
Он достал из кармана очки, надел их, а после провел пальцами по своим бронзовым волосам, наверняка смотря при этом на меня. Я же, как вечно озабоченный бесконечными делами владелец книжного магазинчика, вернула все внимание к компьютеру. В полной тишине покупатель вышел за дверь. Колокольчики над дверью издали некую мелодию, которая для меня слилась в певучее «до свидания, мисс».
Добавив в лист заказа аж три экземпляра «Пылающих брызг любви», которые начинали пользоваться популярностью, я погрузилась в работу, но меня отвлекло одно но. «Но» возникло на пороге буквально через пару минут после отбытия мистера Каллена. Колокольчик над дверью, как и всегда, даже не успел толком проиграть свой мотив, как его жестко заткнули — то есть вышло такое короткое «при…», а «…вет» мне уже пришлось додумывать самой. Явилась Элис.
— Белла, Белла, ты успела хотя бы глянуть на шикарную тачку, которая стояла тут только что?
Я лениво посмотрела в окно, но небольшая стоянка перед магазином была пуста. Я еще немного обижалась на подругу, а точнее просто еще не решила, как относиться к ее поступку, поэтому нехотя ответила.
— Я работаю, Элис.
Но эта проныра уже была рядом, отодвигая меня плечом от компьютера — я так и отъехала в сторону на своем стульчике на колесиках. Стремительнее пулемета Элис нажимала на кнопку мышки, быстренько сворачивая все мои рабочие программы и открывая окно браузера. Я обреченно наблюдала за ее действиями, по опыту зная, что лучше дождаться конца взрыва вулкана — хотя бы того момента, когда он достигнет максимального пика с последующим высоковероятным снижением интенсивности извержения. Ведь Брендон же хотела показать что-то конкретное.
Как пианист, находящийся в раже вдохновения, подруга стучала по ни в чем не повинной клавиатуре, чтобы в итоге на весь экран вылезло изображение какой-то оранжевой, и без сомнения, крутой тачки.
— Вот, Белла! — Элис воскликнула это так громко, совсем забывая, что я нахожусь тут же, скромно выглядывая из-за ее левого плеча. — Эта красотка только что снизошла до асфальта возле твоей книжной лавки!
Не реагируя на эмоциональную эскападу, так как надо было вначале выяснить ее причину и только потом что-то говорить в ответ, я внимательнее посмотрела на монитор. Гладкая и блестящая, как поверхность облитого оливковым маслом мандарина, вытянутая и утолщенная с одного конца, как созревшая папайя, сверкала в лучах прожекторов машина спортивного вида. Спереди на капоте в качестве эмблемы виднелось что-то похожее на чайку в полете — я впервые видела такой символ. И хотя мне было глубоко плевать, что это за машина и какие у нее характеристики — а наверняка Элис сейчас начнет без зазрения совести сыпать ими, — но какой марке соответствует эта птичка, я заинтересовалась. Автомобиль, безусловно, выглядел шикарно, но меня всегда в подобных случаях мучила другая мысль — зачем тратить столько денег, чтобы потом ездить без задних сидений, которые, я считала, жизненно необходимы любому нормальному человеку.
Элис замерла от восторга, с помощью мышки увеличив изображение и разглядывая авто во всех подробностях. Я же, чтобы поскорее отмучиться и дальше заняться делами, поторопила ее, прочистив горло.
— Это же «Chevrolet Corvette c7», — ее шепот был одновременно восхищенным, упоенным, восторженным — к моему писательскому стыду, у меня не хватало в голове синонимов, чтобы описать весь ее восторг, — выпуск начат в две тысячи тринадцатом году. В первоначальной комплектации имеет при себе движок с объемом в шесть и две десятых кубических сантиметра и мощностью в четыреста шестьдесят лошадиных сил при шести тысячах оборотах за минуту. До ста километров в час автомобиль может разогнаться всего за четыре секунды! На сегодня производитель предлагает авто с шестиступенчатой коробкой передач и семиступенчатой… — с придыханием дочитала она описание с одного из сайтов. Я делала вид, что внимательно слушаю, но на самом деле вся ее речь слилась для меня в одно «ах-бла-бла-ах-бла-бла». И совершенно неудивительно, что Элис ни слова не сказала о хозяине машины. Не удивлюсь, если она даже и не заметила этого Эдварда Каллена, который, судя по всему, и был им, поглощенная его мощной блестящей собственностью.
Минуты текли, но она, ни слова не говоря, продолжала вглядываться в экран, наверное, в десятый раз перечитывая характеристики. Теперь уже я не постеснялась подвинуть ее с места — ведь она вполне могла так же зависнуть над изображением авто и у себя дома, не мучая меня.
— Элис, отойди! Мне надо работать.
Но эта малявка так просто не отстала, переключившись теперь на меня.
— Работа, работа, — начала она противным голосом, — ты вообще еще помнишь, что ты молодая и очень симпатичная девушка?! — Теперь молчала я, а она, словно давая самой себе обещание, вздернула руку вверх, торжествующе выкрикнув: — Я вытащу тебя из склепа!
Я фыркнула.
— Элис, мне нравится моя жизнь. Мне весело и интересно так, как есть. Тем более у меня есть парень, и мы идем сегодня на вечеринку. Все? Ты успокоилась?
— Хах, па-арень, — протянула она, — да Джас просто твой друг! Посмотри на Анжелу или Джессику — их отношения хотя бы приблизительно можно назвать романтическими, а твои отношения с Хейлом — фикция, которая удобна вам обоим. Его не достают другие девчонки, и он может спокойно заниматься своими гонками, и ты, вроде как, считаешь себя пристроенной. Только это не любовь!
— Нет, Элис, — не могла не возразить я, — я люблю Джаспера, и не вижу на его месте никого другого.
— Хорошо, а как ты видишь ваше будущее? Он будет разъезжать по «гастролям», а ты сидеть с детьми среди книг?! Вы совершенно разные, и иногда это не является помехой, а наоборот — объединяет, но не в вашем случае, да пойми ты! — Под конец Элис даже начала повизгивать от возмущения, что было для нее, в принципе, не свойственно. Я же просто наблюдала за ее взрывом с равнодушным лицом. — Ай, ладно, ты такая упертая, Белла. Так вы пойдете сегодня на вечеринку к Тайлеру?
— Да, — кивнула я. — Джаспер заедет за мной.
— А что с твоим последним рассказом? Получилось хоть что-то написать? — надо отдать должное Брендон, она выглядела виноватой.
Я отрицательно покачала головой, на что она состроила на лице выражение, как у обиженного другом бобика. Да — я еще не пришла в себя, и частично это ее вина.
***
В пять вечера за мной заехал Джаспер на своем голубом «Форде мустанге» шестьдесят девятого года, не преминув за полчаса до этого в разговоре еще раз уточнить, во сколько я заканчиваю. Он так заразительно расхохотался на мой недовольный ответ, что я решила — он просто снова подшутил над своей девушкой. Также он сказал, что вечеринка обещает быть важной в плане его карьеры, с ним созвонился менеджер одной из гоночных команд, с которым они и договорились встретиться у Тайлера. Джаспер был очень воодушевлен.