Сани завезли в большой крытый двор, лошадей выпрягли и устроили на конюшне, хозяин и охранники расселись за столами в общем зале, остальные разошлись по комнатам. Элана попросила наполнить ей ванну и подать ужин в номер. Гостиница была хорошей и дорогой, постояльцев было много, в их числе и люди с большим достатком, поэтому обслужить здесь умели. Элана замотала волосы в полотенце, чтобы они не намокли, и опустилась в горячую воду. От воды шёл пар, пахло травами, уютно потрескивал огонь в камине, горели свечи. Навалилась дрёма, но Элана взяла себя в руки и принялась за мытьё. Спать лучше на широкой, застеленной чистым бельём кровати, а вода скоро остынет.
Когда она вышла из ванны и закуталась в мягкий тёплый халат, приятно ласкавший кожу, в дверь постучали, и горничная спросила, подавать ли на стол. Ужин тоже оказался превосходным, повар в "Древнем храме" сделал бы честь дому какого-нибудь вельможи. Отодвинув тарелку, Элана потянулась было к звонку, чтобы попросить служанку убрать посуду, но та постучалась в дверь сама.
– Прошу прощения, госпожа, но внизу вас ждёт какой-то господин. Говорит, что у него послание от господина Джернеса.
Джернеса? Элана оглянулась на висящее на спинке стула платье. Вновь одеваться и выходить из комнаты не хотелось, но Джернес зря посылать гонца не стал бы. Может, появились какие-то новости о Кондаре?
– Хорошо. Помогите мне одеться.
Из общего зала доносился сдержанный гул голосов. Здесь не было принято горланить песни, браниться и уж тем более махать кулаками. Элана прошла по галерее над наполовину пустыми столами и спустилась вниз. Никто не подошёл и не окликнул её. Девушка оглядела сидевших в зале, но не заметила никого, кто походил бы на только что прибывшего посланца. Тогда она направилась к стойке, за которой восседал хозяин, что-то записывавший в большой книге. При виде Эланы он поднялся:
– Чем могу служить, сударыня?
– Мне сказали, что меня кто-то спрашивал.
– Возможно, милая барышня, но мне об этом ничего не известно. Если хотите, я позову служанок, быть может, они что-то знают.
– Нет, не нужно, – Элана ещё раз обвела взглядом зал. – Извините за беспокойство.
Она отправилась обратно. Конечно, если это что-то важное, её найдут, но всё же странно… Надо спросить горничную, если она ещё не ушла. Пусть поподробнее опишет этого таинственного господина.
В длинном коридоре второго этажа было полутемно, светильники горели только в начале и в конце. Впрочем, чтобы найти дорогу, этого было достаточно. Из-за некоторых дверей слышались голоса, за другими было тихо. Элана уверенно шла к своей комнате, когда позади неё распахнулась дверь. Девушка отметила про себя, что комната за ней не освещена, и светлее в коридоре не стало, но обернуться и посмотреть на вышедшего человека уже не успела. Сильные руки обхватили её сзади, и к лицу прижалась смоченная в какой-то пахучей жидкости тряпка. Она заглушила вырвавшийся у Эланы возглас, а потом девушка потеряла сознание.
В себя она пришла далеко не сразу. Сознание медленно просыпалось, то почти проясняясь, то снова мутнея. Элана шевельнулась и попыталась позвать кого-нибудь, но из горла вырвался только слабый стон. Тем не менее его услышали. Чья-то рука приподняла её голову, к губам прижалась наполненная какой-то жидкостью чашка. Элана машинально сделала несколько глотков, почувствовав вкус незнакомых трав, после чего её снова аккуратно уложили на подушку. Взгляд снова затянуло туманом, но потихоньку он начал рассеиваться. Постепенно Элана осознала, что колышущееся нечто перед глазами – это освещённый пламенем камина полог над кроватью. Пламя колыхнулось ещё раз, потом послышался какой-то стук и потрескивание.
Тело казалось ватным и отказывалось служить, так что Элана не смогла даже приподнять руку. Полог слегка расплывался, кровать под ней – покачивалась. Элана зажмурилась, потом снова открыла глаза. Память тоже потихоньку возвращалась, во всяком случае, девушка вспомнила, что находится в гостинице. Потом вернулось воспоминание о ложном вызове, тёмном коридоре, тряпке, прижатой к лицу… Элана попыталась призвать магию, хотя бы самую простую, и тут же поняла, что это бесполезно. Вата, заполнявшая тело, забила также и голову, и все попытки пробиться к источнику магической силы тонули в ней. Попытка обратиться к телепатии тоже ничего не дала, ей не удалось даже ощутить чужое присутствие, хотя в комнате, несомненно, кто-то был.
Элана, насколько могла, сосредоточилась и несколько раз сжала и разжала руки. Контроль над телом постепенно восстанавливался. Она повернула голову и увидела подбитый волчьим мехом чёрный плащ, явно мужской, небрежно брошенный на стул. Стул стоял, несомненно, в её комнате. Потом её взгляд прошёл дальше и упёрся в человека, который, опустившись на колено, ворошил угли в камине. Он стоял к ней спиной, так что Элана видела только тёмный силуэт. Свет камина, ореолом окружавший мужчину, золотил его волосы, так что они казались рыжими. Элане вспомнилось, что, когда она выходила из саней у ворот постоялого двора, к ним подъехал всадник в таком же волчьем плаще, но тогда она, торопясь в тепло, к ожидавшим её горячей ванне и ужину, не стала его рассматривать.
Человек подбросил в огонь ещё одно полено, вернул кочергу на подставку рядом с камином и выпрямился. Потом обернулся к ней, как раз в тот момент, когда она сообразила, что его волосы отливают рыжиной отнюдь не из-за освещения. Они и в самом деле такого цвета.
– Очнулись? – спросил Алер Кондар. – Вы пробыли без сознания дольше, чем я рассчитывал. С добрым утром, госпожа Элана.
Потрясение придало ей сил, и Элане удалось рывком сесть, опираясь на дрожащие руки. Она понимала всю бесполезность своей попытки, и всё же инстинктивно потянулась к магии. С таким же успехом можно было ловить луну в луже. Впрочем, магом она была слабеньким, так что тягаться с ним не смогла бы в любом случае. Кондар с усмешкой наблюдал за ней, и Элана, встретив его взгляд, попыталась с вызовом вздёрнуть подбородок. Получилось довольно жалко.
Вволю налюбовавшись её физиономией, Кондар отошёл от камина, придвинул стул с плащом поближе к кровати и уселся так, чтобы свет единственной горящей в комнате свечи падал на его лицо. На нём была кожаная, обшитая железными кольцами куртка, какие носят воины среднего достатка, на боку висел меч в простых ножнах, с оплетённой ремешками рукоятью. Ни дать, ни взять – один из уволенных из армии вояк, уже скопивший достаточно денег, чтобы не нуждаться, но ещё не достигший того возраста, когда хочется уйти на покой.
– Ну, прежде всего, я хочу вас успокоить, – сказал он. – Я не собираюсь причинять вам вреда, разве что вы вынудите меня защищаться. И своё обещание убить вас я беру обратно. Я искал вас не для этого.
– А для чего? – спросила Элана. Язык, хоть и не очень охотно, но повиновался, и вопрос получился вполне внятным.
Усмешка исчезла с лица Кондара. Он наклонился вперёд, уперев локти в колени, чем напомнил ей Джернеса, когда тот бывал усталым или расстроенным, и посмотрел ей в глаза.
–Мне нужна ваша помощь, Элана,– очень серьёзно сказал он.
– Помощь?! Моя?
– Да. Именно помощь, и именно ваша.
Он снова опустил взгляд, уставившись на свои сцепленные в замок пальцы, и Элана поняла, что он отнюдь не так спокоен и уверен в себе, как ей показалось сначала.
– Что вы со мной сделали? – спросила она.
– Напоил вас отваром из кое-каких травок. Они на время лишили вас магии, часа через два это пройдёт. Мне хотелось быть уверенным, что вы меня выслушаете, прежде чем полезете в драку или закричите.
– Я вас выслушаю, – сказала Элана, – хотя при других обстоятельствах я не стала бы с вами разговаривать.
– Я знаю. Но сперва ответьте мне на один вопрос: вы умеете подчинять?
– Подчинять?
– Да. Не зачаровывать, а именно подчинять.
Элана опустила глаза. Существовало два магических способа подавить волю человека: зачарование и подчинение. Первый способ был легче, он был под силу почти любому магу, особенно если человек был восприимчив и склонен к послушанию. Под действием чар он впадал в бессознательное состояние и, будучи из него выведенным, как правило, начисто забывал, что с ним происходило. Недостатком этого способа было то, что в результате заклятья маг получал безвольную куклу, бездумно исполнявшую полученные приказы. Подчинение, доступное лишь телепатам, было сложнее, но давало куда больше возможностей. Оно создавало между магом и подчинённым ему человеком прочные, постоянно действующие узы, дававшие возможность контролировать подопечного на значительном расстоянии. При этом подчинённый не только находился в полном сознании, но и сохранял способность самостоятельно принимать решения и проявлять инициативу, добиваясь поставленной перед ним цели.
Разумеется, Кодексом законов, принятым магами всех стран, оба эти способа были строжайше запрещены, за исключением особо оговорённых случаев, и, разумеется, этот запрет нарушался ничуть не реже, чем любые другие законы. Почти единственной гарантией его соблюдения была личная порядочность мага, ведь установить факт такого нарушения было крайне сложно. Зачарованные обычно даже не подозревали, что стали объектом магического принуждения, а уловить след такого принуждения в разумных и чаще всего обоснованных поступках подчинённых было почти невозможно. Если же такая опасность возникала, маги попросту разрывали связь, отдавая приказ хранить молчание или взять вину на себя. Не выполнить приказ даже после разрыва уз удавалось лишь единицам.
Сама Элана ни разу не использовала зачарование, да и сомневалась, что у неё хватит на это сил, но подчинение ей применять приходилось, правда, очень редко и только на короткий срок, когда надо было снять панику от телепатического проникновения или успокоить буйного сумасшедшего.
– Вообще-то умею, – сказала она. – А почему вы спрашиваете?
– Скажите, вы знаете, что будет, если два телепата одновременно подчинят одного человека? Я где-то читал, что перевес в таком случае окажется на стороне того, к кому решит примкнуть сам подчинённый.
– Да, это так. Во времена магических войн бывали случаи, когда телепаты таким образом спасали попавших в плен. Но это очень большой риск, в первую очередь для того, кого подчиняют. Он может попросту сойти с ума.
– Что ж, риск – дело благородное… – Кондар поморщился и в упор взглянул на собеседницу. – Вы, вероятно, были очень удивлены, когда я исчез прямо с эшафота? Представьте себе, я тоже. И ещё больше удивился, когда понял, к кому попал. Вот уж никогда не думал, что Тёмные маги не ушли окончательно в область преданий.
– Тёмные маги?
– Да. Лиэль Победитель поторопился, объявив об их полном уничтожении. Впрочем, может быть, эти и в самом деле появились позже. Большое и легко достижимое могущество – слишком сильный соблазн.
– А почему вы решили, что они Тёмные?
– Магия крови, Элана… – Кондар криво усмехнулся. – Её ни с чем не спутаешь. Я и сам, как вам, должно быть, известно, однажды использовал её. Там же всё буквально пропитано ею. Так или иначе, они жаждут восстановления прежних позиций, если не во всём мире, то, по крайней мере, в этой стране. Если Орден мог столько лет править Мейорси, то чем они хуже? Они долго копили силу и теперь решили, что их время пришло. Ордена больше нет, король сидит ещё не очень прочно… Кто бы мог подумать, что, воюя с Орденом, я лью воду на их мельницу!
– Всё это звучит… не очень правдоподобно. Тёмные маги – это действительно из области легенд.
– Подождите, когда к вам вернётся Сила, и спросите меня ещё раз. Сможете определить, вру я, или нет. Я даже дам вам заглянуть в мою память, хотя предпочёл бы обойтись без этого.
– И чего они от вас хотели?
– Им нужна армия и человек, способный её возглавить. Их немного, захватить власть они, быть может, и сумеют, а вот чтобы удержать её, понадобятся войска. Даже Орден не мог без них обойтись. Так что мне предложили объединиться против общего врага.
– А вы…
– А я их послал. Далеко и не выбирая выражений. Но их это не обескуражило. У них есть телепат. Сильный телепат, сильнее вас, Элана, – Кондар замолчал.
– И он попытался вас подчинить?
– Не попытался. Подчинил.
Снова повисло молчание. Кондар смотрел куда-то в сторону, губы его были плотно сжаты.
– Я сопротивлялся, как мог, – снова заговорил он. – Но этот… оказался сильнее. Правда, победа далась ему нелегко. Ему удалось создать узы и наложить на меня несколько запретов, но потом он потерял сознание, и, насколько я могу судить, не пришёл в себя до сих пор.
– Такое бывает, – Элана помнила, в каком состоянии была она сама после попытки даже не подчинить, а всего лишь прочесть своего собеседника. Да, силе неизвестного коллеги можно только позавидовать. – От сильного истощения телепат может впасть в кому на срок от нескольких часов до нескольких недель. А, очнувшись, ещё некоторое время не может ничего, пока не восстановится. Так что, может, он и очнулся, но пока недееспособен.
– Но ведь это "пока" может в любой момент кончиться, не так ли? Две из нескольких недель уже прошли. И теперь я всё время жду, что он позовёт меня, и я уже не смогу сопротивляться, – Кондар снова помолчал, глядя Элане в глаза. – Словом, у меня только один выход. А вы – единственный известный мне телепат. Если уж мне суждено быть рабом, я хочу, по крайней мере, сам выбрать себе хозяина.
– А наложить на себя руки вы не пробовали? – не удержалась Элана.
– Пробовал, – просто ответил Кондар, – не получается. Похоже, что у этого телепата… вот ведь, даже не знаю его имени… уже есть соответствующий опыт. Самоубийство – это первое, что он мне запретил, причём я не могу не только убить себя, но и позволить это сделать кому-то другому. Или, скажем, сдаться властям – я проверял. Поэтому я и предупредил вас, что буду защищаться в случае нападения.
Элана промолчала. Кондар поднялся и прошёлся по комнате.
– Всё это время, – тихо, словно самому себе, сказал он, – всё это время я воображал, что я хозяин своей судьбы. А на деле был простаком, который загребает угли из костра для тех, кто не хочет жечь собственные ручки. А теперь и вовсе стал марионеткой, – Кондар остановился и резко развернулся к Элане. – Но они меня не получат. Да, я совершил много зла, но это было моё зло! И никто никогда не будет решать за меня, как мне жить и что делать!
– Если я соглашусь, то решать буду я, – тихо сказала Элана.
– Да, – Кондар отвёл взгляд. – Но это тоже… я сам так решил.
– А если я откажусь?
– Извинюсь и уйду.
– В самом деле?
– В самом деле. Я обещал, что не причиню вам вреда, и не собираюсь нарушать слово. Поеду дальше. Надеюсь, меня рано или поздно опознают и сумеют взять.
Он подошёл к стулу и снова сел.
– Так что вы решили?
Элана поменяла позу, подобрав под себя ноги и сев прямее.
– Должна сказать, что всё это звучит довольно дико. И, признаться, у меня нет ни малейшего желания вас спасать.
– А как насчёт Мейорси и живущих в ней людей? Если этим магам, или жрецам, не знаю уж, кем они себя считают, удастся задуманное, эта страна получит новый Орден, только ещё хуже. Вы этого хотите?
– С вашей стороны забота о людях выглядит очень трогательно.
– А с вашей?
Элана не нашлась, что ответить.
– Я знаю, что вы меня не любите, – сказал Кондар. – Я вас, кстати, тоже. Но вы и не обязаны меня спасать. Если вы полагаете, что без меня этот мир станет лучше – что ж, подчините меня, и вам будет достаточно сказать "умри", чтобы я навсегда избавил вас от своего присутствия. А не хотите пачкать руки – отдайте меня властям. Джернес, надо полагать, будет в восторге.
– Не будет. Не огорчится, но и восторга не испытает.
– Что ж, значит, в восторге будет кто-нибудь другой. А вас, без сомнения, искренне поблагодарят, и даже, вероятно, наградят,– в его ровном голосе промелькнула тень былой язвительности. – Кстати, моя голова уже оценена?
– Не знаю, но, скорее всего, нет. Вас, разумеется, ищут, но тайно. Ведь было объявлено, что вы убиты, потому и суд был закрытым.
– Ну, убит так убит, воскресать я и не собираюсь.
Элана смотрела на него. Он казался очень спокойным, и сейчас, лишённая своих способностей, она могла только догадываться, что творится у него на душе, и каких усилий ему стоило, наступив себе на горло, обратиться к ней с подобной просьбой. Они оба рискуют, но ей не впервой, а он рискует несравненно больше… Она поймала себя на том, что думает так, словно уже согласилась, и даже привычно заботится о том, чтобы клиент перенёс вмешательство в свой разум с наименьшими потерями.