– Жаль, что ты не можешь просто перепрыгнуть через перила на платформу семнадцать и три четверти.
– Вообще-то это платформа 17-би.
– Это то же самое для фанатов Гарри Поттера.
– О господи, у тебя, надеюсь, нет одного из ожерелий «Дары смерти»?
– Есть. И соответствующая татуировка.
– Где?
– Стесняюсь сказать.
– Мне тогда придется самому это выяснить. Только не показывай ее лорд-мэру до того, как покажешь мне.
– Хорошо, договорились.
– А я возьму себе на заметку никогда не брать тебя с собой на вечеринку-маскарад, раз уж, как я теперь подозреваю, у тебя имеется костюм профессора Минервы Макгонагалл.
– Вообще-то костюм Беллатрисы Лестрейндж. У отрицательных героев обычно самые лучшие наряды. А для себя ты какой бы выбрал маскарадный костюм?
– Хан Соло из «Звездных войн».
– Это тот, у которого был световой меч?
– Нет, то был Люк Скайуокер. Хан Соло – постарше. Его играл Гаррисон Форд.
Я внимательно смотрю на Ли. Ему нравится Гаррисон Форд. Ребенка, который вроде бы должен появиться у нас с ним в будущем, зовут Гаррисон. Может, это просто совпадение. А может, и нет.
– Ты, что ли, его почитатель?
– Да. Мне очень нравились фильмы из серии «Звездные войны», а еще все фильмы про Индиану Джонса. Он классный, по-настоящему классный. Пусть даже и немного переигрывает.
– А ты назвал бы своего ребенка в его честь?
Ли оборачивается и, нахмурившись, смотрит на меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Если бы у тебя когда-нибудь родился сын, ты назвал бы его Гаррисоном?
– Не знаю. Думаю, это имя в любом случае лучше, чем Оби-Ван Кеноби.
Я киваю и улыбаюсь. Именно это в действительности и произойдет. У нас будет сынишка, которого будут звать Гаррисон. Ли, возможно, напомнит мне об этом разговоре, когда мы будем обсуждать с ним, как назвать нашего ребенка.
Наверное, мне сейчас следует что-то сказать. Что-то такое, о чем я смогу напомнить ему когда-нибудь в будущем.
– А я думаю, что выбрала бы имя Северус, – говорю я.
– Ну, тогда до свидания и желаю тебе удачи.
Я смеюсь, но это не смешно. Совсем не смешно. Мы ведь разговариваем не о чем-нибудь, а о нашей жизни. Просто Ли об этом еще не знает. А я только сейчас всерьез задумалась о том, что все это вообще-то может оказаться правдой.
Мы поворачиваем направо. Ультрамодные магазины сменяются зачуханными строениями под старыми железнодорожными арками, а те, в свою очередь, уступают место новым многоквартирным домам, теснящимся вдоль канала. Они все – одинакового размера и одинаковой конструкции, с маленькими стеклянными балконами.
– Ну вот мы и пришли, – говорит Ли.
– Какой этаж?
– Верхний.
Я молча киваю.
– Не переживай, там есть лифт, и тебе будет приятно узнать, что он обычно работает и в нем не воняет.
Я думаю совсем не об этом. Глядя вверх, на балконы верхнего этажа, я вообще-то задаюсь вопросом, не свалюсь ли я с него. Люди падают с балконов только в фильмах или и в реальной жизни тоже? Меня охватывает озноб, когда мне вдруг приходит в голову, что я, возможно, смотрю на место своей смерти. Может, я, напившись допьяна, свалюсь через перила балкона? Упаду я на дорожку вдоль канала или в канал? В обоих случаях сцена будет не очень-то красивой. Впрочем, я вряд ли стану напиваться, когда у меня будет трехмесячный младенец. И мы, наверное, не станем жить в такой квартире, если у нас будет маленький ребенок. Возможно, к тому времени, когда это произойдет, мы уже переедем в другое место.
Я замечаю, что Ли смотрит на меня, и пытаюсь разжать кулаки, в которые как-то сами собой сжались мои ладони.
– Чудесное место, – шепчу я.
– Да, тут вообще-то есть все, что мне нужно. Внизу – кафе и магазинчик. По ту сторону пристани – бар. До работы – десять минут ходьбы.
– Прекрасно, – отвечаю я, потирая ладони в попытке согреться и чувствуя, как уходит прочь едва не охватившее меня оцепенение.
Затем я иду вслед за Ли к одному из домов. Ли нажимает какие-то кнопки на кодовом замке и, открыв дверь, пропускает меня вперед. Коридор – симпатичный, и в нем пахнет чистотой. Ли нажимает на кнопку вызова лифта. Двери лифта открываются почти сразу, и я захожу в кабинку. Здесь со всех сторон – зеркала. Я замечаю, как Ли смотрит на меня, когда двери закрываются. И тут до меня доходит, что сейчас я оказалась с ним наедине. Он поворачивает меня лицом к себе и целует. Целует очень крепко – так, как это делают в кино. У меня мелькает мысль, что он, возможно, собирается застопорить лифт и между нами все случится, как в фильме «Роковое влечение». Я не стала бы сопротивляться. Последний раз я занималась сексом в маленькой зачуханной квартирке над прачечной самообслуживания. Так что мне не помешал бы новый опыт.
Лифт останавливается, и его двери открываются. Я поднимаю взгляд на Ли.
– Жаль, – говорит он. – Я наслаждался. Пожалуйста, после тебя.
Я выхожу из лифта. Ли при этом крепко обнимает меня за талию.
Он направляет меня к самой дальней двери с левой стороны и открывает ее. Я захожу вслед за ним в маленькую прихожую, все выходящие в нее двери – закрыты. Это похоже на одну из тех приключенческих игр, в которых, чтобы выбраться наружу, нужно взломать код.
– Позволь мне помочь тебе повесить куртку, – говорит он.
Я снимаю свой рюкзак и куртку и протягиваю ее ему. Затем наклоняюсь, чтобы снять ботинки.
– Обувь снимать не нужно, – говорит он.
– Я не хочу пачкать твой пол.
– У меня наводит порядок уборщица.
– Ну, тогда я не хочу пачкать ее пол.
Я снимаю ботинки. В чем я не хочу признаваться – так это в том, что они натерли мне ноги, потому что я в одних чулках, без толстых носков сверху. Мамины туфли лежат в моем рюкзаке. Я не была уверена, что смогу пройти в них такое большое расстояние.
– Ну что, небольшая экскурсия? – спрашивает Ли.
– Да, пожалуйста.
Он ведет меня в гостиную. Там все – как в каталоге компании ИКЕА: пол из ламината, модная мебель, коврики и светильники. Но меня больше всего притягивает к себе окно.
– Ого, классный вид.
– Да. Это не Париж, но Лидс отсюда, с высоты, тоже выглядит неплохо. Особенно ночью.
Он ведет меня обратно в прихожую и открывает дверь на кухню. Там у кухонной стойки – две табуретки. Интересно, думаю я, скольким женщинам доводилось сидеть здесь по утрам рядом с Ли. Наверное, многим. Меня, по правде говоря, удивляет, что он до сих пор холост. Парней вроде него обычно расхватывают довольно быстро.
– Очень мило.
– Может, дать тебе чего-нибудь выпить, прежде чем мы пойдем? – спрашивает он.
– Нет, не нужно, спасибо.
Он кивает, и я выхожу вслед за ним из кухни.
– Ванная, если она тебе понадобится, находится вот здесь, – продолжает он, открывая дверь на противоположной стороне коридора.
За дверью ванной меня встречает море сияющего хрома и безупречно-белого кафеля. На вешалках идеально ровно висят аккуратные полотенца. У меня возникает ощущение, что я нахожусь в номере люкс одного из тех шикарных отелей, которые показывают по телевизору. Я все еще пытаюсь разобраться, сумею ли построить отношения с парнем, который живет в такой вот квартире. Как если бы, к примеру, на данную роль в кино выбрали не совсем подходящую актрису. Мне, пожалуй, следовало бы проверить, не имеет ли тут место ошибка в установлении личности.
– В такую квартиру страшновато входить – того и гляди что-нибудь испачкаешь, – говорю я.
– В этом-то и заключается прелесть того, что я нанял уборщицу. Когда я прихожу домой в понедельник, тут всегда все выглядит подобным образом. Независимо от того, в каком состоянии я оставил квартиру, когда выходил из нее.
– Но сегодня суббота, – говорю я. – Как получилось, что все выглядит так, как будто уборщица ушла только что?
Ли пожимает плечами:
– Мне кажется, я довольно аккуратный и чистоплотный. И я не люблю, когда вокруг меня бардак.
Мне следует предупредить его о том, какой его ждет шок, если он и в самом деле женится на мне. Пожалуй, придется повышать в этой игре ставки.
– А вот здесь, – продолжает он, направляясь к двери, которая ближе всего к входной, – находится твоя гримерная.
Он пропускает меня вперед. В этой комнате – все как в журналах про дизайн внутреннего интерьера. Гигантских размеров кровать с серым пуховым одеялом с черной каймой и соответствующими подушками, пол из ламината с ковром посередине; белые стены и встроенные платяные шкафы с зеркалами. А еще – двойные двери, ведущие на балкон.
Ли проходит вперед и открывает эти двери. Я чувствую, как в меня ударяет струя холодного воздуха.
Я не хочу выходить на балкон, но в то же самое время меня тянет посмотреть на то, что может стать местом моей смерти. Я высовываю голову наружу – высовываю ровно настолько, чтобы можно было увидеть внизу канал, – а затем отхожу вглубь комнаты, отчаянно пытаясь перестать думать о падении с этого балкона.
– Боишься высоты? – спрашивает Ли.
– Нет, просто там холодновато.
Ли закрывает двери, а потом открывает платяной шкаф и достает из него длинное черное платье.
– Это, – говорит он, протягивая его мне, – для вас, мадам.
Минуту назад я думала о месте возможной смерти. А сейчас я смотрю на платье, в котором собираюсь пойти на «бал». Это все равно как оказаться в каком-нибудь необычайно странном мультфильме Уолта Диснея, в котором зрителю предлагаются два варианта концовки: приезжает прекрасный принц на белом коне или же убивают олененка Бэмби, причем убивает его тот же самый человек, который застрелил его маму. Мне вполне понятно, какую концовку я выберу.
Я протягиваю руку и прикасаюсь к ткани. Ли выбрал платье с открытыми плечами. Оно выглядит даже лучше, чем на фотографии. Ткань с блестками, мерцающими под лучами света. У меня еще никогда ничего подобного не было.
– О господи!.. Большое спасибо. Оно великолепное.
– Это самое меньшее, что я могу сделать, – говорит Ли. – Я очень высоко ценю то, что ты согласилась пойти со мной.
Когда он это говорит, меня охватывает острое чувство вины из-за того, что я уже и забыла про день рождения сестры Сейди.
– Ничего, ничего. Я сказала, что вернусь последним поездом и успею попасть хотя бы на конец вечеринки.
– Не говори глупостей, я отправлю тебя на такси. Тебе нет нужды гоняться за поездами в таком красивом наряде. Ты ведь можешь при этом потерять на платформе свой хрустальный башмачок.
Он бросает взгляд вниз, на мои голые ступни.
– Ой, мне надо было купить тебе и туфли тоже? – спрашивает он.
– Нет-нет, не надо было. У меня есть туфли. Они в рюкзаке. Я просто не привыкла ходить на высоких каблуках.
– Хм, а я уж было на секунду подумал, что ты отправишься на это мероприятие в вечернем платье и в ботинках.
– Не переживай, – говорю я, решив не признаваться, что туфли, которые я принесла, вообще-то не мои. – У меня не все так уж плохо.
– Ну ладно, мне уже пора бы переодеться и дать тебе возможность сделать то же самое, – говорит он, доставая из платяного шкафа свой костюм. – Надеюсь, это платье тебе подойдет по размеру. Если тебе понадобится помощь, позови меня погромче.
Он улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ. Это как-то странно – находиться с этим мужчиной в его спальне. Я размышляю, будет ли Гаррисон зачат именно здесь. А еще – как, черт побери, я смогу вести себя как ни в чем не бывало, если я уже так много знаю о нашем совместном будущем? Когда Ли выходит и закрывает за собой дверь, я вздыхаю и начинаю раздеваться, радуясь тому, что додумалась взять с собой лифчик без бретелек, на тот случай если Ли выберет платье с открытыми плечами.
Я снимаю платье с вешалки. Ли оторвал ценник, но я уже знаю, во сколько оно ему обошлось. Я заглянула на веб-сайт «Джигсо»: это платье стоит 179 фунтов стерлингов, второе – 159. Мне льстит, что он выбрал из них то, что подороже. Пусть даже он и утверждает, что купил его за счет компании.
Я натягиваю на себя платье, правда, мне не удается застегнуть молнию на спине до конца. Затем я поворачиваюсь и смотрю на свое отражение. Я не узнаю молодую женщину, которая смотрит на меня из зеркала. Она вся такая гламурная и изысканная. Ну, в какой-то степени изысканная. Мои волосы пока что довольно растрепанные, но в рюкзаке, оставшемся в прихожей, лежит расческа. Я делаю глубокий вдох и открываю дверь.
Ли стоит в коридоре уже в костюме и выглядит при этом так, как будто явился сюда из какого-то фильма про Джеймса Бонда. Он оборачивается и окидывает меня взглядом. Выражение его лица напоминает мне выражение лица менеджера отеля из фильма «Красотка», когда тот впервые увидел Джулию Робертс нарядной.
– Ого! – говорит Ли, делая шаг вперед. – Ты выглядишь потрясающе.
– Спасибо, – говорю я. – Ты тоже выглядишь неплохо. Но я не смогла застегнуть молнию до конца.
Он заходит мне за спину. Я чувствую на шее его дыхание, когда он застегивает молнию. Его ладони касаются моих плеч. Секундой позже он уже покрывает поцелуями мою шею. Это аккуратные, нежные поцелуи – как будто я представляю собой очень хрупкое создание. Меня еще никто никогда не целовал подобным образом. Он разворачивает меня лицом к себе и целует в губы. Теперь уже более энергично. Он запускает пальцы в мои волосы, слегка тянет и сжимает их. У меня такое ощущение, что он переключился при езде на автомобиле на пару передач выше. Одна его рука опускается на мое бедро и ныряет в разрез платья к верхней части моих чулок, а вторая прикасается к соску моей правой груди.
Наши губы на секунду размыкаются: мы оба делаем вдох.
– Я знал, что это плохая идея, – шепчет он. – Я по глупости думал, что смогу себя контролировать.
– Мы теперь опоздаем?
– Нет, если пошевелимся. Подожди меня здесь.
Он исчезает в ванной и снова появляется секундой позже с маленьким квадратным пакетиком в руке.
– Мы не можем допустить, чтобы я испортил тебе платье, правда? – улыбается он, кладя этот пакетик в свой верхний карман. – На чем мы остановились?
Он обхватывает мои груди ладонями, а затем приподнимает подол платья и засовывает свою ладонь мне в трусики. Я отклоняю голову назад, прислоняясь к стене, и выгибаю спину. Его пальцы движутся быстро и легко. Он, черт побери, умеет это делать. Я издаю стон и прижимаюсь губами к его плечу, чтобы не позволить себе застонать громче. Он, возбуждая меня, улыбается. Улыбается с таким видом, как будто наслаждается буквально каждой секундой нашей близости. Оторвавшись от меня, он расстегивает ширинку и, достав из кармана пакетик с презервативом, разрывает его.
– Ты такая красивая!.. – шепчет он.
Улыбка с его лица исчезла: ее сменило выражение решительности, которого я еще никогда не видела. Он придвигается ко мне, беря меня руками за бедра и пожирая меня глазами. Он собирается трахнуть меня здесь, у стены. И я не думаю, что мне когда-либо раньше хотелось трахнуться так сильно, как сейчас.
Мы оба прислоняемся к стене, грудь у нас обоих вздымается, мы оба пытаемся восстановить дыхание.
– Да уж, это стоило того, чтобы заставить лорд-мэра ждать, – говорит Ли, улыбаясь мне и убирая прядь волос с моих глаз.
– Мы еще не опоздали на начало мероприятия?
– Нет. Мы успеем. Но я не стал бы расстраиваться, если бы мы и опоздали.
– А я стала бы, – говорю я. – Мне очень хочется попасть на этот ужин.
– Куда оно все девается – то, что ты ешь? Ты такая худенькая!
– Моя мама говорила, что я проснусь на свой сороковой день рождения и увижу, что все то, что я когда-либо ела, за одну ночь легло жиром на моих бедрах.
– Я надеюсь, что этого не произойдет, – говорит Ли, проводя ладонью по моему бедру. – Мне они больше нравятся такими, какие сейчас.
Я расплываюсь в улыбке. У меня еще никогда не было парня, который вызывал бы у меня подобные ощущения. Мне хочется смаковать каждую секунду общения с ним. Но у меня в животе вдруг начинает громко урчать.