Что у него есть?
Ничего.
Что он может дать?
Отворачивается, закатив глаза в потолок, и опирается на прилавок, решая вовсе прекратить наблюдать за «парочкой», присутствие которых уже выбешивает. Но ему нужно сохранить лицо, выпроводить их отсюда. Да, он уверен, что Ник приехал именно за Эви, так пускай уходит. Всё равно с этой девчонкой одни проблемы. И пускай она сама их решает. Без помощи Дилана.
Только, пусть скорее сваливают.
Скрип. Ножки стула проехались по грязному полу, отчего образовался не очень-то приятный звук, режущий ушные перепонки. Дилан решил взглянуть на происходящее через плечо, но остаться неподвижным не вышло. Отошел от прилавка, хмуро наблюдая за тем, как Эви направляется в сторону двери, что ведет в коридор к лестнице. Ник в полной растерянности следует за ней:
— Ты идешь собираться? Эви?
Та разворачивается, прижимая к своей шее ладонь, чем скрывает выступившую на ней вену. Дышит через нос, уставивший на парня взглядом, полного непонимания, злости и обиды. Да, обиды, ведь всё больше людей, которых она считала «идеальными» просто рушат этот образ, демонстрируя своё истинное «я».
Дилан вынимает ладони из карманов, с серьезным выражением лица следя за происходящим, ведь пока не понимает, что не так.
Эви не щурит веки от презрения, ведь не имеет права осуждать Ника, она не скалит зубы от злости, она просто заставляет себя говорить:
— Я — не вещь, — такое короткое предложение, но произносить его выходит с трудом. Девушка видит, как меняется лицо Ника, не думает остановиться, поэтому расстроено качает головой:
— Почему все говорят мне, что я должна делать? — всё тело напряжено и скованно, а глаза еле заметно слезятся. — Я сама решу, как мне поступить…
— То есть, ты не поедешь? — перебивает Ник, немного смутившись, хотя не только его это сбивает с толку. Дилан хмурит брови, скользнув языком по нижней губе. Эви нервно улыбается, пожимая плечами, и качает головой:
— Нет, Ник, — проглатывает комок в горле. — Я не поеду с тобой…
Тот вдруг улыбнулся, сощурившись:
— Эви, я тебя уверяю, у меня тебе будет…
В глаза девушки блеснула ярость. Чертова злость, ведь её не слушают. Ник не слушает, ведет себя, как грёбаный кретин, который считает себя правым.
Эви не дослушивает его, разворачивается, продолжая идти, отчего Ник дергается, делая шаг, чтобы успеть схватить её за плечо, но тормозит, застыв на месте, когда перед ним встает Дилан. Хмурый и действительно рассерженный до такой степени, что его друг невольно сделал шаг назад, качнув головой:
— Ты же понимаешь, что ей не стоит здесь оставаться, — щурит глаза, оглядываясь по сторонам. — Это совсем не то место, Дилан.
— Проваливай, — О’Брайен шепчет, не меняясь в лице, даже не успевает осознать, что именно говорит. Просто вырывается на выдохе, слетает с губ, действуя на Ника, как удар кулаком в челюсть. Тот хлопает ресницами, пустив смешок с ухмылкой:
— Ты чего несешь?
Но ответа ему не получить. Дилан кивает в сторону двери, разворачивается и направляется в коридор за Эви, которая давно поднялась на второй этаж, тяжело дыша от злости, кипящей внутри, но дающей ей силы.
Дверь с грохотом захлопывается, и Ник остается один в грязном зале. И такого поворота он совершенно не ожидал.
Ведь у него всё всегда «идеально».
О’Брайен поднимается на второй этаж, застав Эви возле двери комнаты, она прижимается лбом к стене, смотрит в пол, явно о чем-то раздумывая. Дилан молча подходит к двери, сразу почувствовав аромат мяты. Уже успела прополоскать горло? Конечно, никто не хочет ходить с привкусом горечи во рту. Парень открывает дверь, справляясь с замком, и как странно — ему не пришлось лишний раз приглашать Эви войти, она делает это сама. Что ж, развитие тоже хорошо.
Девушка молча проходит к дивану, садясь на него, и сгибает ноги в коленях, прижимая их к груди. Дилан закрывает дверь, не надеясь, что Ник решится подняться вверх, и оборачивается, сунув руки в карманы. Впервые топчется на месте, не зная, куда податься, атмосфера в комнате его сковывает, нет, даже подавляет, что не может не злить, но вместо «демонстративных закатываний глаз», к чему он собственно привык и имеет склонность, парень подходит к дивану, опускаясь на его край, чем заставляет Эви подвинуться в сторону, чтобы сохранить расстояние.
— Неплохое начало дня, — недолго молчит Дилан, откинувшись на спинку дивана, чтобы принять расслабленную позу, хотя на самом деле был крайне напряжен. Бросает взгляд на Эви, ещё раз убедившись, что девушка раздражена, и вновь смотрит перед собой, продолжая:
— И из-за чего такой концерт? — ответ не следует. — Из тебя вышел бы хороший партизан, — Дилан делает нелепые выводы, никак не затыкаясь, поэтому Эви прикрывает веки, что-то шепча губами. Отворачивает голову, кладя её на бок, на руки, которыми обнимает колени. Слишком эмоциональна. В последнее время всё труднее совладать с собой, срывается из-за «пустяков», из-за людей, которые не должны играть какую-то роль в её жизни.
О’Брайен откашливается, подняв брови:
— Ясно, — трет колени ладонями, цокает языком, ещё пару раз взглянув на Эви, которая, как ему кажется, не выйдет с ним на контакт, поэтому решает больше не добиваться ответной реакции с её стороны, и встает с дивана, не успев сделать даже шаг.
Холодная, немного мокрая после воды ладонь вцепилась в его запястье, скользнув по коже. Эви хватает его за пальцы руки, дернув, чем вынуждает Дилана обернуться с непринужденным выражением лица, сохранить которое дается тяжело, но это необходимо.
— Чего? — хмурит брови, уставившись на девушку, которая кладет голову на бок, подняв свою ладонь. И сидит в таком положении. Не шевелится, словно чего-то ждет, и Дилан не сразу понимает, что от него требуют, но секунд десять вполне достаточно. Он сжимает и разжимает пальцы своей ладони, касаясь ими запястья Эви. Внимательно, как-то расслабленно смотрит на её макушку, опускается обратно на край дивана, скользнув пальцами по ладони девушки, которая подняла на него глаза, продолжив молчать. Но своим взглядом разъедает. Смотрит, вызываю мучительную ноющую боль в животе, от которой по спине О’Брайен бегут мурашки. Он откашливается, решив больше внимания уделять её ладони, с которой начинает «играть», а Эви отвечает, хоть и слабо, но пытается протиснуть свои пальцы между его.
И тогда до Дилана доходит одна простая истина.
С Эви нужно молчать.
Есть люди, совершенно не нуждающиеся в словах, в громком говоре, каком-то внешнем проявлении эмоций и чувств. Им необходима тишина, общение через такие легкие прикосновения, от которых стынет кровь в венах.
И на деле Дилан понимает это. Он много говорит, чтобы скрыть свою растерянность, не дать другим понять, что его можно смутить.
И сейчас он потерян. Нет, в его голове не крутятся мысли в полном хаосе, он не решает какие-то вопросы, наоборот внутри полная тишина, спокойствие, даже какая-то тоска, появление которой вовсе выбивает парня из колеи. «Такого не должно быть», — так он думает, но потом невольно бросает взгляд на совершенно расслабленную Эви, такой он видит её впервые, и тогда сомнения сами покидают его, хоть после них остается осадок.
О’Брайен потирает большим пальцем костяшки её руки, вторую свою руку сгибает в локте, поставив на колено, чтобы иметь опору. И именно сейчас, когда лишние мысли не лезут в голову, парень начинает думать о том, что правда интересует его. А главное — с чего Эви предпочла остаться здесь? Но озвучивать не собирается, не желая рушить тишину. Но молчание всё равно прекращается.
— Спасибо, — Эви шепчет, тихо вздохнув, а Дилан хмурит брови, хрипя в ответ:
— И за что? — не переводит глаза на лицо девушки, продолжая теребить её пальцы. Эви сглотнула, пожав плечами:
— Я тебя не поблагодарила за то, что ты сделал.
— Я ничего такого не сделал, — тут же прерывает её парень, сильнее сощурившись, но девушка настаивает, чувствуя стыд, ведь говорила всё это время с ним грубо, даже не поблагодарив:
— Ты помог мне, — ей неудобно говорить подобное, так что голос становится тише. Дилан пускает смешок, качнув головой:
— Я тебе не Бэтмен, Эви, —, но лицо внезапно помрачнело. — Не очень-то хороший человек, если забыла.
Эви слабо улыбается и сжимает его пальцы, не выдержав:
— Да, ты тот ещё баран, — Дилан усмехается краем губ, бросив на неё секундный взгляд:
— Что ж, я так понимаю, ты предпочла креветкам лапшу быстрого приготовления, но я обязан тебе признаться.
— В чем? — в голосе Эви появились нотки тревожной заинтересованности, что позабавило О’Брайена, который шепчет, изображая на лице поддельное замешательство:
— Я понятия не имею, сколько эта лапша там на полках простояла.
Девушка вдруг начинает хихикать, потеревшись лбом о свою руку. Дилан отводит глаза, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, но всё равно слабо улыбается, опустив свою руку вместе с рукой девушки. Эви вздыхает, вновь взглянув на него, но уже поднимает голову:
— Спасибо, — повторяет, немного добавив серьезности в голос. — Правда, спасибо тебе.
Дилан молча принимает благодарность, подняв на неё глаза, и кивает головой, подперев кулаком щеку. Смотрит на Эви, та сжимает губы, растягивая их в слабую улыбку, и убирает локоны волос за уши, почесав переносицу пальцами свободной руки. Вторую до сих пор разминает парень.
И вновь тишина. Немного неловкая, что без особого труда почувствовали сразу оба. Совершенно незнакомая ситуация для Дилана, который внезапно осознает, что уже несколько секунд не прекращает смотреть на Эви, которая пытается игнорировать его взгляд на себе. И в следующий момент сердце пропускает удар. Сильный, болезненный. О’Брайен резко приближается к её лицу, заставив девушку испуганно вздохнуть, но парень так же быстро останавливает себя, коснувшись носом её холодной щеки.
И внутри образовался ужас.
Ледяной, пронзающий до костей, вызывающий полное помутнение рассудка.
Дилан осознает, что делает, и медленно поднимает растерянный взгляд на Эви, которая вовсе забыла о том, что нужно дышать. Смотрит на него, не скрывая своей тревоги.
Подобное происходит впервые.
Как с ним, так и с ней.
О’Брайен боится сделать лишнее движение. Роняет тяжелые вздохи, которые обжигают холодные губы девушки, и та беспомощно сжимает пальцами свободной руки ткань своей кофты. Дилан думает. Немного поднимает голову, выпрямляясь, что продолжает касаться носом кожи лица Эви, которая сжимает губы в тонкую полоску, часто заморгав, чтобы избавиться от песка в горящих глазах. Но не отстраняется. Чего она ждет? Боль уже во всю разрывает низ живота, так почему она не действует? Почему не толкает парня? Почему не кричит, забиваясь подальше в угол от него?
Почему продолжает глотать его вздохи?
Дилан немного наклоняет голову на бок, повторно потерся носом о её щеку, сильнее надавив, отчего девушка качнулась назад, опустив взгляд на губы парня. О’Брайен хмурит брови, внимательно следя за тем, чтобы Эви не забывала дышать. Свободной рукой опирается на край дивана рядом с бедром девушки, а другой продолжает сжимать её ладонь. Всё ещё не касается её губ, просто следит, наблюдает, изучает.
Слишком близко.
Эви касается спиной спинки дивана, опустив одну ногу, и разжимает губы, дрожащей рукой коснувшись предплечья Дилана, и сжимает пальцами ткань его футболки вместе с кожей под ней, потянув парня на себя. Тот поворачивается к ней, касаясь своими коленями её, и больше не находит сил контролировать дыхание. Сердце скачет, как ненормальное, мешая сохранить непринужденное выражение лица.
И Эви чувствует себя странно. Она ощущает боль внизу, знакомую ей с ранних лет, но при этом её переполняет нечто странное, горячее, щекочущее её изнутри.
Дилан проглатывает ком в пересохшем горле, наконец, потянувшись к губам девушки, которая громко выдохнула ему в рот, схватив за напряженную шею, но вмиг всё остановилось.
Вибрация.
Тяжелое дыхание, кожа, покрывшаяся капельками пота за такой короткий промежуток времени, и потерянные взгляды.
Телефонный звонок подобен звону колокола. Он насильно пробуждает их, и хватает секунды, чтобы на вечно бледных щеках Эви появился румянец, который она нервно скрывает, толкнув от себя Дилана и вскочив с кровати. Парень секунду сидит без движения, уставившись в никуда, но моргает, потихоньку приводя самого себя в чувства. Так же поднимается на ноги, начиная нервно хлопать вспотевшими ладонями по карманам джинсов, часто бросая взгляд на Эви, которая начала ходить кругами, кусая ногти. Девушка старается не пересекаться с ним взглядом, поэтому вовсе отворачивается, подходя к столу.
Дилан ругает себя за трясущиеся руки, которые выдают его внутреннее состояние, вынимает телефон, взглянув на экран, и тут же прижимает ладонь к лицу, давя на глаза.
Высвечивается номер Ника.
«Черт», — О’Брайен ругнулся, чувствуя себя паршиво. Запускает пальцы рук в темные волосы, поворачиваясь к Эви спиной, и закидывает голову, прикрыв веки.
«Черт», — ещё раз повторяет про себя, выдохнув.
Девушка мнется, топчется у его кровати, обнимая себя руками. Подносит горячие ладони к лицу, прижимая их к горячим щекам, боится обернуться, боится громко дышать, хотя её горло уже рвется. В тело, будто иголок напихали. Бегло осматривает кровать Дилана, вдруг зацепив взглядом выглядывающий из-под подушки прозрачный пакетик. Медленно опускает руки, делая осторожный шаг. Наклоняется, хмуря брови, и вытаскивает пакетик с белой таблеткой внутри, открыв рот. Весь румянец исчез. Девушка моргает, обернувшись, и смотрит в спину Дилана, который всё ещё приводит себя в чувства.
— З-зачем? - всё, что приходит Эви на ум. Она сжимает пальцами пакетик, держа его перед собой с такой осторожностью, словно это бомба. О’Брайен хмурится, как-то неуверенно разворачиваясь, смотрит сначала на Эви, глаза которой краснеют, и уже после опускает взгляд на то, что в её руках.
И открывает рот. Несильно. Его пальцы начинают нервно стучать по бедру, а язык скользит по нёбу во рту. Эви сутулится, медленно вытаскивая из пакетика таблетку, чем заставляет Дилана ругнуться:
— Положи на место, — его сейчас начнет трясти.
— Зачем? — девушка сама не понимает, чем вызваны слезы, скопившиеся в уголках глаз. Сжимает таблетку в ладони, качнув головой:
— Ты опять солгал мне.
О’Брайен делает большой шаг, но резко тормозит, почувствовав, как собственные ноги начинают слабеть, ведь Эви сует таблетку себе в рот, громко заявляя:
— Я проглочу её, если не отдашь мне всё, что у тебя есть, — пытается не задевать языком таблетку, ведь на вкус она неприятна. Дилан первую секунду пускает смешки, но после его лицо мрачнеет:
— Выплюни, Эви, — приказывает, сжимая ладони в кулаки.
— Я хочу помочь тебе, — девушка не слушается. — Просто, отдай то, что у тебя есть, и…
— Я, черт, сказал тебе выплюнуть! — Дилан внезапно срывается, быстро настигая Эви, которая делает испуганный шаг назад, как-то неестественно дернув головой, после чего упирается спиной в край стола, опустив взгляд на уровень ключиц парня. Тот замер. Молчит, впитывая внезапно образовавшуюся в комнате тишину, смотрит напряженно на девушку. Та начинает дрожать, касаясь уже холодной ладонью своей шеи, всё так же не моргая. Дилан приоткрывает рот и медленно, аккуратно поднимает ладони перед собой, стиснув зубы:
— Что ты, блять, только что сделала?
========== Глава 16. ==========
***
— Я старался, мам, — парень пыхтит, сидя в салоне автомобиля. Он ещё не отъехал от старой мастерской, надеясь, что кто-нибудь, да выйдет, но даже О’Брайен игнорирует его звонки.
Ник прижимает к уху телефон, кусая губы и, правда, нервничая, смотрит на строение, пытаясь, хоть что-то разглядеть в окнах, но ничего. Солнечный свет мешает, «осядая» на пыльных стеклах окон, отражается. Мать Ника высказывает свое недовольство сыну за то, что даже такой пустяк выполнить не в силах, а парень молча выслушивает, хотя мысленно совершенно не здесь, слова в одно ухо влетают, через другое вылетают. Зря он рассказал родителям об Эви, хотел просто дать знать, что появился человек, который его заинтересовал, а вот, что из этого вышло. И Ник понимает, отчего они так завелись.