Не знаю, стоит мне подойти к ним и поздравить с победой, или же…
Ник решает всё за меня. Он с улыбкой подбегает, но первое, что спрашивает, это:
- Замерзла, да?
- Нет, - качаю головой. - Что ж, футбол - очень даже неплохой вид спорта.
У парня нет одышки. Он стоит ровно, поставив руки на талию, и смеётся:
- Не лучше балета?
- Господи, это совершенно разные вещи, - смеюсь в ответ. - Но нет, балет лучше.
Дилан подходит к Нику, выхватив у него из рук бутылку. Я мнусь, потирая плечи:
- Эм, - заикнулась. - Хорошо сыграли, - говорю ему, но Дилан не реагирует на мои слова. Уверена, что делает это умышленно.
- Ты, - Ник привлекает моё внимание. - Ты торопишься куда-нибудь сейчас?
- О, нет. Чувак, - Дилан давится водой, толкнув его в спину. Но темнокожий продолжает:
- Мы собирались перекусить, - потирает руки. - Составишь нам компанию?
Я задумчиво взглянула на Дилана, сощурившись. Парень явно хочет, чтобы отказалась, но, почему бы и нет? Я ведь хотела подольше погулять, так?
Вновь поднимаю глаза на Ника, кивая:
- Окей.
Краем глаза замечаю, как Дилан что-то ворчит, бросив на меня взгляд:
- А ты чего такая активная стала? - О’Брайен складывает руки на груди, встав рядом с Ником, а тот дает ему локтем в поддых. Парень кашляет, сгибаясь, и опирается руками на колени, давясь, а темнокожий лишь улыбается шире:
- Хорошо.
========== Глава 7. ==========
Я давно не была в забегаловках, да и вообще не выбиралась в город за последние несколько лет, поэтому рада, что Ник сам заказал за меня. Стараюсь не молчать, ведь “нормальные” люди не мнутся при общении.
Будь общительной.
Сейчас, сидя за столиком напротив парней, могу понаблюдать за ними, за их общением, за бросаемыми взглядами. Удивительно, прошло уже больше получаса, а мистер “крушить-ломать” не бросил оскорблений ни в мой адрес, ни в адрес Ника. Они, кажется, спокойно разговаривали, обсуждая предстоящие тренировки. Теперь, когда их команда вышла в полу-финал, тренер лишь сильнее разгорится желанием выйти в сам финал.
- Интересно, мы до финала дотянем? - Ник макает картошку-фри в соус. Дилан лишь вздыхает:
- Ты имеешь в виду, “доживем” ли мы?
Ник улыбается, взглянув на меня:
- А у вас между балетными группами проходят соревнования или что-то наподобие?
Я киваю, взяв картошку:
- Да, но это не столь болезненно, - кусаю. - Мы не сбиваем соперниц с ног.
- А ты побеждала в каком-нибудь? - парень взял картошку из тарелки Дилана. Тот, видимо, не обратил на это внимания, хотя, как я подметила, брать еду из тарелок друг друга - это у них в порядке вещей.
- Да, но я принимала участие до тринадцати лет, - рассказываю.
- А после? - Ник хмурит брови. - Больше не участвовала? Разве в возрасте семнадцати лет там не открывается больше возможностей, нет?
Растерялась, пытаясь исправить положение. Дело в том, что отчим запретил мне светиться, поэтому я не участвовала ни в каких конкурсах и соревнованиях, а так же не принимала участие в важных просмотрах, на которые хочет попасть любая девушка, занимающаяся балетом.
- Просто, времени нет, - откашливаюсь, вновь взяв картошку, и сую её в рот.
- Ты ешь картофель без соуса? - Дилан задал мне вопрос, но меня рассмешил его вид, поэтому давлюсь. Парень выглядел так, словно я вырвала чью-то печень и съела на его глазах.
Кашляю, прикрывая рот рукой.
- Я не люблю соусы, - отвечаю.
- Кетчуп? - Дилан поднимает брови.
Качаю головой, сжимая губы. Уверена, что моё лицо покраснело, ведь горло по-прежнему першит:
- Не люблю.
- Майонез? - он моргает, смотрит на меня, как на инопланетное существо.
- Терпеть не могу, - улыбаюсь.
- Дилан, разные вкусовые предпочтения - это нормально, - Ник посмеивается. - Вот кто-нибудь из вас ест сгущенку с луком?
Я роняю картошку на тарелку, смотря на Ника с таким же выражением лица, как пару секунд назад на меня пялился Дилан. Тот к слову пустил смешок, прикрыв лицо руками:
- Редкостная гадость.
Ник смеется, а я лишь качаю головой, натягивая улыбку.
- По-моему очень даже ничего, - темнокожий взглянул на Дилана, который опустил руки, выдавив:
- Мерзость.
Слабо улыбаюсь, вновь взяв картошку. Наблюдаю за парнями, которые явно любят покушать, ибо смели всё со своих тарелок, начиная поглядывать на мою. Это выглядит забавно. Кое-что их всё же объединяет. Это любовь к еде.
Двигаю свою тарелку в их сторону, как бы намекая, что они спокойно могут брать картошку.
- О-у, - Ник теряется. - Кушай и не обращай внимания на нас.
- Вы явно ещё голодные, - объясняю, смущаясь. - Носились по полю, пока я сидела на попе ровно, - улыбаюсь, видя, что Дилан с усмешкой отвернул лицо, поднеся пальцы руки к губам, будто прикрывая их.
Ник благодарит меня, взяв картошку из моей тарелки. Он взглянул на друга, который уставился в сторону витрины. Щурится, словно высматривая что-то на улице. Темнокожий пережевывает картошку, опускает глаза, хмурясь. Я любопытно поглядываю на них. Знаю этих парней не так давно, но уже заметила, что Ник всё время наблюдает за другом, пока тот не видит. Тогда на поле он смотрел на его руки, теперь смотрит на… На ноги?
Поднимаю брови, немного наклонившись в бок. Действительно. О’Брайен сидит в свободной позе, нервно притоптывая ногами. То одной, то второй. И судя по всему, потирает колено ладонью, а пальцы другой руки покусывает.
Ник явно сжимает губы, сдерживая вопросы и замечания. Он смотрит на меня, пожимая плечами.
Поворачиваю голову, просто из любопытства смотрю в сторону улицы, но мой взгляд замирает на высоком мужчине. Нет, это не отчим, но ощущения всё равно от его вида не самые приятные.
- Это тот тип, да? - Ник, кажется, решил последовать нашему с Диланом примеру, и тоже посмотрел на улицу. - Как ты там его звал? Кларк?
- Аг-а, - парень тянет, мельком взглянув на друга, после чего хочет подняться, но Ник грубо накрывает его плечо ладонью, останавливая. О’Брайен не хмурится. Он выглядит даже не раздраженным, скорее растерянным. Мужчина с улицы отошел от машины, направившись в сторону дверей забегаловки, в которой находимся мы. Странно, что я могу спокойно сидеть в одном салоне автомобиля с парнями, а от одного вида взрослого мужчины охота зарыться под паркет. Складываю руки на груди, но нервы берут вверх, поэтому кладу ногу на ногу, сунув между бедер ладони, будто мне холодно. Ерзаю на стуле. Парни смотрят в сторону мужчины, который прошел мимо столиков, остановившись возле нашего. Он держит руки в карманах штанов, непринужденно улыбаясь. Его темные зрачки скачут с Дилана на Ника. С него на меня:
- Привет, крошка.
Я отвожу глаза, сильнее сжимаю руки между ног, смотря в стол.
Мужчина вновь взглянул на Дилана:
- О’Брайен-младший, как удачно, что я заехал к своему поставщику. Встретил тебя, - покачивается на пятках. - Ты когда мне долг вернешь?
Выражение лица Ника становится неузнаваемым. Он переводит глаза на друга, который бросил на него взгляд, хмуря брови, и обреченно вздохнул.
- Ты опять взял в долг? - Ник явно сердится, не скрывает этого, поэтому Дилан закатывает глаза.
Такое чувство, будто Ник - это отец, а Дилан - его провинившийся ребенок.
О’Брайен игнорирует друга, поднявшись с места. Чешет переносицу, когда мужчина кивает на входную дверь, направившись в её сторону. Я хмурюсь, подняв глаза на Дилана, который хлопнул друга по плечу:
- Увидимся завтра, - тон его голоса ровный, поэтому сложно понять, о чем он думает и что чувствует в этот момент. Ни испуг, ни злость, ни раздражение. Он говорит так, словно это нормальная ситуация.
Ник открывает рот, поворачиваясь к нему корпусом:
- Ты уже… - замолкает, когда О’Брайен отворачивается, быстро перебирая ногами. Выходит из забегаловки, не бросая взгляды на нас. Мужчина сел в машину, припаркованную у здания. Дилан так же залез на заднее сидение, хлопнув дверцей.
Мы с Ником молча провожаем автомобиль взглядом, когда тот трогается с места, выезжая на дорогу.
Темнокожий берет из моей тарелки картошку, откашлявшись:
- Что ж, нас покинули.
Теперь, когда мы с ним остались наедине, я чувствую эту неловкость. Между нами стена смущения. К тому же не могу расслабиться. До сих пор сжимаю ладони между ног, ерзая на стуле:
- Можно мне задать тебе вопрос? - запинаюсь, но улыбка Ника возвращает уверенность.
- Конечно, - он опирается локтями на столик, с интересом взглянув на меня. Я отвожу глаза, чтобы разорвать зрительный контакт, но вновь поднимаю:
- Почему ты общаешься с Диланом?
Ник щурит глаза, приглядываясь, словно высматривает на моем лице что-то. Меня посещает чувство, что я лезу не в свое дело, что это меня не касается, поэтому хочу поднять руку, чтобы “отмахнуться”, но Ник начинает говорить:
- Знаю, он кажется тебе кретином.
- Кажется? - я изогнула брови, рассчитывая, что он просто не так выразился.
Ник улыбается, кривясь:
- Ну, я не буду как-то оправдывать его перед тобой, не буду оценивать и объяснять его поведение. Я - не его “папашка”.
- А вот мне кажется, что ты очень даже неплох в роли родителя, - замечаю, кивая головой, а Ник смеется, наигранно хмурясь:
- Ты не первая, кто так говорит.
- Но всё-таки, - пытаюсь добиться ответа на вопрос, который меня интересует. - Почему терпишь его?
Ник явно мнется. Он продолжает улыбаться, но что-то мне подсказывает, что это просто “показушная” улыбка. Думаю, это что-то вроде некого барьера. Многие люди улыбаются, лишь бы скрыть что-то внутри себя, лишь им не задавали много вопросов. Такие личности довольно сильные.
- Скажем так, - он постукивает пальцами по поверхности стола, раздумывая над ответом. - Мы учимся вместе со второго класса. Не то, чтобы Дилан как-то выделялся. Скорее его поведение отличалось. А я был мальчик смышленый, ну, как ты уже поняла, - улыбается, и я отвечаю тем же. - Я рос в строгости, мне приходилось играть роль “папочки” для сестры, поэтому уровень моего морального развития был выше, - он жестикулирует руками во время разговора. - Мне было, грубо говоря, скучно общаться с одноклассниками, поэтому мы с Диланом оказались в одной лодке. Нас часто обижали: меня за то, что я “заучка-ботаник”, а Дилана… Ну, скажем, нашли себе козла отпущения.
- Дилана били? - я поднимаю брови, опять же не веря.
- Да-а, - Ник тянет. - Только не говори Дилану, что я рассказал тебе это, - улыбается. - В общем, мы никогда не “афишировали”, не говорили о том, что мы - друзья. Это получилось само по себе. Мы просто начали сидеть вместе, за одной партой. Просто ходили вместе, просто делились едой. Кстати говоря, - он берет в руки картошку. - Именно еда позволила мне сблизиться с ним.
Я смеюсь, ведь это было очевидно.
- Так значит, тебя устраивает то, что он так груб, а иногда просто невыносим? - до сих пор не понимаю его. - Он ведь… Бывает, он унижает тебя.
Ник вздыхает, потирая затылок:
- Эви, - он больше не улыбается. - Мы друзья.
Я немного наклоняю голову к плечу, приняв серьезное выражение лица. Ник цокает языком, пытаясь улыбнуться.
- И этого достаточно.
Ник. Теперь у меня не осталось сомнений, что он - хороший человек.
Но отчего тогда какое-то неприятное ощущение внизу живота? Крутит, выворачивает.
Ник опускает глаза на картошку, сунув её в рот, и пережевывает, вновь улыбнувшись мне.
Может, я слишком мнительная?
Я не хочу больше обременять собой Ника, хотя парень говорит, что ему не в тягость мое общество. Но понимаю, что после игры ему надо хорошенько выспаться. Ник подвозит меня до дома. Я ещё раз благодарю его. И мое хорошее настроение обрывается. Мысли летят в пропасть, а приятные ощущения канут, когда автомобиль парня исчезает с поля зрения. Я остаюсь одна. На “холодной” улице. Поворачиваюсь к своему дому, обнимая себя руками. Сутулюсь.
Знаю, что дома и мать, и сиделка Мария, но то ощущение дикого страха, что засело в груди, так просто не испарится.
Направляюсь к крыльцу, осознавая, что куда приятней стоять на холоде, чем греться в стенах этого дома. Подхожу к двери. Сегодня утром на тумбочке обнаружила ключи. Возможно, это опять же отчим вернул мне их, чтобы не вызывать лишние вопросы у сиделки и матери, которая до сих пор не разговаривает.
Отгоняю мысли о наболевшем. Плевать.
Главное, что я не одна дома.
Вставляю ключ в замочную скважину. Щелчок - и меня встречает тускло освещенный коридор. С кухни сочится более яркий свет, но мне это не придает уверенности. Закрываю дверь за собой, прислушиваясь. Судя по всему на первом этаже никого нет.
Но я все равно срываюсь с места, быстро перебирая ногами. Мчусь к лестнице, миную кухню, но хватка буквально заставляет колени подогнуться. Поворачиваю голову, большими глазами уставившись на мокрого отчима, который сильно сжимал пальцами мой локоть, принося боль.
Мой взгляд бежит наверх. Там Мария. Там мама.
- Ты где шлялась? Уже забыла правила, что я тебе в твою башку вбивал? - мужчина заикается от злости, вытирая свободной рукой пот со своего отвратительного лица. Я сжимаю ладонь в кулак, игнорируя боль. Смотрю на мужчину, рыча:
- Пусти меня.
Тот не привык, что я перечу ему, поэтому дергает меня в сторону кухни, но успеваю ухватиться за перила. Сама не понимаю, как, но, злость вспыхивает внутри меня, поэтому поднимаю ногу, пихая мужчину в бедро. Тот стонет, а из его мокрой, потной ладони выскальзывает мой локоть, поэтому срываюсь с места, быстро взбираясь по лестнице. Распахиваю дверь в свою комнату, забегая внутрь, и закрываю, оборачиваясь. Дыхание не сбито. Я просто тяжело заглатываю воздух. Зрачки бешено бегают по комнате, пока не останавливаются на комоде.
Это всё, что пришло в мою голову.
Слышу тяжелые шаги, поэтому встаю с другой стороны комода, двигая его к двери.
Быстро.
Замираю, когда полностью подпираю им дверь. Молчу, глубоко дыша через нос. Смотрю в пол, прислушиваясь. Скрип. Поднимаю глаза. По виску течет капелька пота, когда вижу, как дверная ручка медленно опускается. Надавливаю на комод. Мышцы рук напрягаются, а давление скачет.
Мужчина давит на дверь, но та не открывается. Это вызывает довольную, но нервную улыбку на моем лице.
Я дала ему отпор.
Сегодня. Я сделала это. Только что.
Выпрямляюсь, отходя от комода.
Я смогла. Я могу.
***
Никто бы не стал подвозить его домой.
Дилан шел несколько километров пешком. Обычно в его голове творится, черт знает, что, но сейчас он не думал. Совершенно. Просто перебирал ногами, пиная небольшие камешки, что попадались под ноги. Прислушивался к звукам, ведь кроме мрака ночи ничего его не окружало. Как обычно.
По обеим сторонам от длинной дороги - лес. Стены деревьев. Высоких, ровных. Фонарей не было. Полная темнота. Абсолютная тишина. Неплохая атмосфера для глубоких размышлений о мироздании, но парень тратит сие спокойное время впустую. Не хочет думать, ведь впервые в его голове пусто. Он не слышит голоса, перед глазами не мелькают блики. Лишь густой пар изо рта “рвёт” плотный морозный воздух.
Но идиллию рушит вибрация. Дилан не долго думает, вынув телефон из кармана. Единственный человек, который ему звонит, - это Ник.
Зевает, отвечая. Подносит телефон к уху, лениво выслушивая тут же полившиеся вопросы друга, который бы не смог уснуть, пока не узнал, в чём дело.
Как бы они ни относились друг к другу, всё равно, каждый вечер один из них звонит другому. Просто так. Это звучит глупо, а выглядит нелепо.
Но смысл в том, что их никогда не интересовало, что думают другие.
Они оба эгоисты. Просто один скрывается, а другой демонстрирует себя.
***
Стеллажи с книгами. Целые длинные ряды. Огромные окна придают помещению “дыхания”, словно здесь нет стен. Старушка клюёт носом, сидя за компьютером. Она в полудреме пытается печатать, что выглядит забавно. Шум и грохот от падающих на пол книг не будят её.