- Говори, что нужно купить.
- Овсяное печенье... одну небольшую упаковку. Но без фруктовых или шоколадных добавок. Простое овсяное печенье.
- Овсяное печенье, - повторил Паоло. - Без добавок.
- А еще упаковку йогурта... Но не самую маленькую, а среднюю - двести граммов. Простой, обезжиренный йогурт. И бутылочку воды "Эванс" - маленькую. Это все. - Она вымученно улыбнулась. - И это то немногое, что определенно спасет мне жизнь.
Алиса достала из сумочки кошелек, а из кошелька купюру в двадцать ойро.
- Возьми деньги... А я пока заново упакую чемодан.
- Ну что ты, дорогая! - Паоло небрежно махнул рукой. - Экий пустяк... Я быстро - одна нога здесь, другая там!..
- Спасибо, ты настоящий друг! - крикнула ему вослед женщина.
Спустя всего пару минут Алиса уже стояла с собранным и закрытым чемоданом у стойки. Но не у той, к которой первоначально они подошли с Паоло - и возле которой продолжалось оформление. А возле соседней.
Одна из двух сотрудниц в форме авиакомпании Meridiana Fly отключила табло над стойкой. Вторая собиралась выключить служебный ноутбук. Увидев подошедшую к стойке рыжеволосую женщину с чемоданчиком на колесиках, - явно иностранку - она бросила на нее вежливо-вопросительный взгляд.
- Пожалуйста... одну минутку! - Алиса поставила на низкий поддон у стойки чемодан. - Я иметь билет на этот рейс!
- У вас билет на самолет до Ольбии? - спросила сотрудница авиакомпании.
- Да! - Алиса положила на стойку тикет-бук. - Моя хотеть лететь в Ольбия... - Алиса несколько упростила свой итальянский. - Сардиния! Я надеяться, что я не опаздывать на этот самолет?
- Время регистрации истекло,- сказала одна из сотрудниц. - Но вам повезло, синьора. - Она мило улыбнулась. - Вас мы еще успеем оформить...
- Давайте ваш багаж! - Вторая сотрудница прикрепила бирку, вручив половину отрывного талона явившейся последней на регистрацию женщине. - А теперь следуйте за нами: мы сопроводим вас прямо на борт лайнера.
"Прощай, Паоло, - мысленно сказала Алиса тому, кто мешался у нее под ногами последние трое суток. - Ты очень красивый мужик... Но, как это бывает не только у женщин, красота и ум - качества зачастую несовместные".
Г Л А В А 2
За несколько дней до событий.
Окрестности Сан Вито ло Капо,
остров Сицилия.
Витторио Джанини припарковал свой видавший виды "фольксваген-гольф" на площадке, расположенной в нескольких километрах от окраины города, почти на самой границе местного природного заповедника. Сверился с часами - без одной минуты три ночи. Широко, со всхлипом зевнул.
"Надо было тебе пораньше лечь спать, дружок, - сказал он себе. - А не болтать почти до полуночи с приятелями в баре у Косты..."
Он поднес к лицу ладонь; дохнул... Вроде не так уж много выпил вчера, всего три или четыре стакана вина, а запах все равно ощущается. И в салоне тоже пахнет. Нехорошо.
Местную полицию он не боится; в городском участке сплошь друзья детства или соседи. Здешние дороги он знает, как свои пять пальцев; по любой из них может проехать с завязанными глазами. Если Витторио кого-то и опасался, то своей жены - у его Карлы характер и повадки истинно сицилийской женщины. Молчит, хмурится, долго носит в себе... А потом вдруг взрывается, все равно как вулкан. И тогда берегись, Витторио: жена может отмахнуться скалкой или вывернуть горячее варево... Да и донна, матушка Карлы, проживающая сейчас с ними, точно такая же.
Витторио выбрался из машины. Он ощущал такую вялость во всем теле, как будто ему не тридцать восемь, а далеко за шестьдесят. Не мудрено: с первых чисел мая, как только начался полноценный туристический сезон, он вкалывает с рассвета до заката - именно на нем в основном лежит содержание всей их семьи.
Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. На свежем воздухе он быстро придет в себя; главное, как-то пережить ближайшие час или два. Когда он закончит свою утреннюю работу, можно будет вернуться домой и еще немного поспать.
Витторио взял с заднего сидения сумку с аппаратурой. В дневное и вечернее предзакатное время эта сравнительно небольшая стоянка запружена транспортом: микроавтобусами, "неопланами", арендуемыми туристическими фирмами и личными авто. А сейчас, кроме него, ни одной живой души.
К обзорной площадке ведет каменистая тропа; местами она посыпана песком или мелким гравием. Сам подъем не крутой, градиент не превышает пятнадцати градусов. Однако, Витторио порядком запыхался, пока преодолел те триста с небольшим шагов, что отделяют паркинг от смотровой площадки...
Оказавшись на месте, он поставил сумку на одну из двух установленных здесь скамеек. Подошел к заграждению; в качестве такового здесь оборудована полукруглая балюстрада. Столбики расположены часто, между ними натянута сетка - это чтобы какой-нибудь юркий ребенок, за которым плохо присматривают взявшие его в поездку родители, не попытался протиснуться между ними и не свалился с обрыва. Высота скалы в этом месте, кстати, достигает полутора сотен метров.
Витторио, едва отдышавшись, закурил сигарету. Стоя возле балюстрады, положив левую руку на перила, он задумчиво смотрел в ту сторону, откуда только что приехал. В бархатистой августовской ночи блестят, мигают, переливаются, как драгоценности на свету, огни курортного города. Когда он только появился на свет, Сан Вито ло Капо был небольшой рыбацкой деревушкой. Отец, как и большинство его сверстников, промышлял рыбной ловлей. За тридцать лет здесь все переменилось до неузнаваемости. Деревня превратилась в современный курортный центр, который во всех рекламных проспектах называют не иначе, как "жемчужина Сицилии"...
На темном фоне ночного неба, в той стороне, где находится вершина Монте-Монако, мерцают красные предупреждающие огни. Но самой этой массивной, экзотического вида скалы пока толком не видно; ее верхушка откроется, рельефно высветится лишь с первыми лучами дневного светила. Сам полуостров, являющий собой северо-западное окончание острова Сицилия, напоминает по форме половинку массивного гаечного ключа, между двумя зубцами которого лежит бухта, давшая название этому населенному пункту.
По направлению на северо-восток примерно в двух сотнях миль отсюда находится остров Сардиния, любимое место отдыха нуворишей. Один дневной переход на моторной яхте, не говоря уже про быстроходные катера, и вы в Кальяри, столице острова.
Если мысленно прочертить линию, параллельную береговой черте, то она упрется в Мессинский пролив, Везувий и Неаполь (но до него отсюда не близко).
На юге - Мальта. А еще дальше - африканский берег, Ливия и Тунис.
Витторио бросил окурок в урну. Он профессиональный фотограф, работает на свадьбах, на похоронах, берет заказы у рекламщиков и местных турфирм. Ему платят деньги отнюдь не за то, чтобы он созерцал местные красоты. А за то, чтобы другие люди, созерцая сделанные Витторио Джанини - выставленные в интернете или включенные в буклеты - фотографии здешних красот, прониклись идеей приехать в этот прекрасный уголок Сицилии, и увидеть эти красоты уже наяву, в живую.
Ну и, конечно же, потратить здесь свои семейные бюджеты, собираемые весь год на отдых и развлечения.
На днях он договорился о заказе с директором одной из местных турфирм. Они расширяют бизнес, у них будет новый сайт, они также планируют издать собственный рекламный буклет. Им нужны снимки для фотогалереи, им нужен также проморолик, который они собираются крутить на местных островных и итальянских кабельных каналах. Часть работы Витторио сделал позавчера - был пригожий день, съемка предзакатных видов и самого заката получилась просто eccellente, даже самому понравилось. Теперь надо снять утренние, вернее, предрассветные и рассветные виды побережья. Включая, собственно, сам восход солнца.
Часы показывают десять минут пятого. На площадке, кроме фотографа, по-прежнему никого нет. Витторио обожает эти мгновения творческого одиночества, он любит оставаться наедине с великой природой. Да, он не смог сталь всемирно известным фотографом - слишком велика конкуренция. Но в нем, в Витторио Джанини, все равно живет художественное начало...
Он установил на площадке две треноги: одну для видеокамеры, другую для зеркального фотоаппарата. На камеру он планирует заснять восход солнца, используя фоном береговую линию. Потом он "сожмет" этот отснятый материал, перезапишет его на "рапиде". В рекламном ролике этот блок займет не более двадцати секунд. Сам ролик должен занимать по времени не более трех минут: люди в массе привыкли к клипированным изображениям; у многих нет ни времени, ни желания отсматривать длительные видеофильмы, особенно - рекламные.
Вялость и сонливость улетучились; он чувствует себя сейчас достаточно хорошо. Восточная часть небосвода уже заметно высветилась. Над морем, особенно, у берега, клубится пелена тумана...
Еще каких-то полчаса, и он развеется; туманные полосы, тянущиеся вдоль берега, тоже надо отснять - возможно, эти кадры пригодятся для ролика.
В какой-то момент Витторио увидел, как из этого клубящегося тумана показалась белоснежная моторная яхта. В бухту Сан Вито ло Капо часто заходят яхты - парусные и моторные, а также разнокалиберные катера. Он понимает толк в таких вещах.
К тому же, он не раз видел именно эту яхту. И он даже знает, как она называется - Magellano SB.
Это относительно небольшая, длиной около тридцати метров, но обладающая выглаженными стремительными формами красавица... Четыре каюты повышенной комфортности. У этой яхты небольшая осадка, ею легко управлять. И именно это обстоятельство позволяет заходить в небольшие мелководные бухты, лавировать между отмелей, которых в двух соседних бухтах более чем достаточно.
Витторио чуть подрегулировал треногу, чтобы захватить в кадр эту появившуюся из туманной дымки красавицу.
Он слышал разговоры, что эта яхта входит в коллекцию бывшего премьер-министра страны, одного из самых богатых людей Италии. Километрах в четырех или пяти от того места, где он сейчас стоит, находится небольшая бухта. Там еще лет тридцать назад были построены две очень крутые виллы - под старину. Этих строений не видно, их загораживает зубчатый выступ соседней скалы. Попасть туда можно только по морю; и еще, как сказал один знакомый, там имеется вертолетная площадка.
Фактически это уже территория заповедника. Но тем двум богатеям, которым принадлежат эти виллы, плевать на людей, на общество и на законы. Абсолютно наплевать. Почему? Ответ прост: они сами и придумывают эти законы, так что попробуй-ка им что-нибудь запретить, или как-то их наказать.
Витторио предположил, что яхта проследует прямиком в эту небольшую, почти закрытую от взоров сторонних бухту. Но белоснежная красавица застыла метрах в трехстах от берега...
"Странно",- подумал он. - "Обычно их катера и яхты сразу же заходят в бухту. Здесь не то место, где удобно становиться на якорь или ложится в дрейф..."
Он подумал, что кадры с вынырнувшей из тумана яхтой можно будет тоже вмонтировать в видеоролик. "Красиво, - подумал он. - Надо будет только слегка подретушировать, чтобы нельзя было однозначно идентифицировать яхту и ее владельца..."
А уже в следующую секунду случилось то, чего местный фотограф Витторио Джанини совершенно не ожидал увидеть в этот предрассветный час...
Г Л А В А 3
Салон двухмоторного "Дугласа" наполнен гулом двигателей. Самолет плывет на высоте шести километров над раскрашенной рукой мастера изумрудными и синими красками с вкраплениями белопенных облаков полотном Тирренского моря. Сквозь шум двигателей слышны обрывки разговоров.
Говорят все одновременно; местные на своем певучем языке, туристы-"форины" на собственных наречиях, стюардессы на английском и итальянском.
Хотя перелет короткий, кому-то все равно понадобилось срочно воспользоваться туалетом. Или расспросить стюардессу об удаленном поселке, о специфике заказа такси, о погоде на север Сардинии, или о том, ходит ли автобус от аэропорта до нужного ему места. На вопросы, задаваемые стюардессе, тут же пытаются ответить соседи или пассажиры с другого ряда. Все это сопровождается жестикуляцией - любое слово надо подчеркнуть жестом, иначе вербальная информация будет неполной и недостаточной.
Такое впечатление, что ты попал в цыганский табор, который на двух двигателях поднимается в лазурное небо. Сам лайнер, кстати, как-то подозрительно вибрирует и потрескивает - как цыганская кибитка на вечной проселочной дороге, или как переспелый арбуз, когда его пробуют на сжатие.
Алиса сидит у иллюминатора ближе к хвостовой части салона. Сосед, седовласый мужчина лет шестидесяти, оказался приятным компанейским человеком. Он сказал, что счастлив лететь в компании с такой "очаровательной синьорой", и попросил называть его "запросто, по имени" - Леонардо.
Молодая женщина, вежливо улыбнувшись, сказала на английском соседу, что, к огромному сожалению, не понимает "прекрасного итальянского языка". От слова "совсем"... Но синьора Леонардо, совершенно незнакомого ей мужчину, это нисколько не смутило. Он, как и большинство итальянцев, похоже, убежден, что для того, чтобы иностранец его понял, нужно просто говорить чуть медленней и чуть громче обычного.
- Изумрудный берег Сардинии когда-то был лучшим местом на всем свете, - сказал сосед. - Старик Леонардо... это я о себе... застал еще те времена, когда красотами Коста-Смеральдо могли наслаждаться простые смертные... Горы, бухты, каштановые и оливковые рощи, виноградники... Великолепные природные пляжи... Все это было доступно простым людям. А теперь...
Леонардо энергично махнул рукой, чуть не перевернув стаканчик с водой, который ему протянула остановившаяся возле них стюардесса с передвижной тележкой.
- И что? - Мужчина жестом отказался от предложенного напитка. - Теперь-то там шагу нельзя сделать, чтобы не ступить на собственность какого-нибудь мультимиллионера - араба, американца или русского... Разве это хорошо, разве это правильно?
Алиса, чуть повернув голову, вновь улыбнулась соседу - здесь все крайне доброжелательны, вежливы и улыбчивы.
- Вы только поймите меня правильно. - Мужчина прижал руку к сердцу. - Итальянцы рады гостям... Но большие деньги... а в Сардинию пришли очень большие деньги... они нарушают природную гармонию - и в людях, и в самой природе. Разве не так, моя очаровательная соседка?
- Извините, - пробормотала Алиса на английском, - но, боюсь, я ничего не поняла из сказанного вами.
Выдав эту реплику, она вставила в ушные раковины микронаушники и включила плейер на воспроизведение.
Алиса, надо сказать, все еще находилась под впечатлением от почти трехсуточного пребывания в Вечном городе. Сам город, естественно, она почти не видела. Так, что-то мелькало за окном взятого в прокат авто, либо - если ездили по наводке Паоло - его служебного джипа. Ей не удалось побывать в некоторых знакомых по прежним приездам заведениях. Даже пиццей она пока не оскоромилась. Зато успела перепробовать все мыслимые виды лапши...
Первым взялся вешать лапшу на ее нежные ушки частный детектив из фирмы, принадлежащей одному из старых друзей бывшего премьера Италии. А, может, и самому экс-премьеру.
Да, речь о Паоло, о человеке, умеющем пудрить мозги и часами трындеть ни о чем. Но, при том, говорить со значением, доверительно.