— Я сказал ему точно так же, — проворчал Гэндальф.
— Отпусти ее, mellon (друг), — произнесла Галадриэль.
Ничего не ответил Элронд, только вздохнул и, откланявшись, вышел с веранды. Саруман, поняв, что Совет окончен, тоже покинул место собрания. На веранде остались только Галадриэль и Гэндальф.
Солнце уже полностью вышло из-за горизонта, его теплые лучи позднего лета освещали веранду, на которой стояли маг и эльфийская дева.
— Ты отправишься за ними? — спросила Галадриэль.
— Да.
— Ты прав, что помогаешь Торину Дубощиту. Но я боюсь, что ваш поход разбудит неведомые нам силы. Тайна моргульского клинка должна быть разгадана. Что-то ужасное таится за завесой тени вдали от наших глаз, и оно не покажется. Пока нет. Но с каждым днем его сила растет. Ты должен быть осторожен.
Гэндальф кивнул.
— Ты верно поступаешь, Гэндальф, и я верю, что не сойдешь с этого пути. Ты знаешь, что судьба Лириан туманна, но она должна попасть в Темный лес. Должна выйти навстречу тьме. Там ее судьба. Ты знаешь это.
Митрандир снова кивнул и направился к выходу.
— Митрандир! — окликнула его Светлая Дева. — Почему полурослик?
— Я не знаю, — ответил Гэндальф. — Саруман верит, что только лишь великая сила способна обуздать зло, но мне открылось иное. Я понял, что разные мелочи, житейские деяния простого люда помогают сдерживать тьму. Обыкновенная любовь и доброта. Почему Бильбо Бэггинс? Наверное, потому что мне страшно, и он придает мне смелости.
Галадриэль подошла к магу и взяла его руки в свои.
— Ничего не бойся, Митрандир. Ты не одинок. Ae boe i le eliathon, im tulithon (Если тебе понадобиться моя помощь, я приду).
========== Глава 3. Над горами и под горой ==========
Комментарий к Глава 3. Над горами и под горой
муз.сопровождение
Howard Shore – Lonely Mountain
Audiomachine – Sirens of Hyperion
Гномы, хоббит и юная эльфийка в тишине шли по узкой и крутой извилистой тропинке. Бильбо рассматривал поросшие вереском и другими разнообразными растениями скалы. Обернувшись, он увидел, что Лириан отстала от отряда и смотрит на родной дом, который впервые покинула без разрешения и отправилась в столь долгий, полный неизвестности и опасности путь. Она смотрела на огромные шумные водопады, падающие с утесов, пышно зеленые газоны и террасы, окружавшие недалеко красующийся Имладрис. Сей прекрасный край, стоявший среди леса, окруженный садами с искусственными фонтанами, девушка покидала всего несколько раз, когда навещала свою родню в Золотом Лесу Лориэне. Никогда она не уходила отсюда тайно, в спешке собравшись в путь, после которого неизвестно, вернется ли она назад. Эльфийка представляла, как плохо будет ее отцу. Она всегда была с ним, всегда встречала его после дальних путешествий здесь, в родном Имладрисе. Он знал, что всегда может положиться на дочь, что она не предаст… И вот Лириан тайно ускользнула из дома, чтобы увидеть каков мир за пределами Ривенделла, за пределами границ, которые так бережно охранялись эльфийской магией.
— Хвала небесам, мы перешли границу этого края, — раздался далеко впереди голос Торина. — Балин, ты знаешь эти тропы, веди.
— Лириан, — Бильбо подошел к принцессе.
Она смахнула рукой шуструю слезу со щеки и обернулась на хоббита.
— Я знаю, каково это — оставлять свой дом, когда прежде никогда не отлучался надолго, — произнес Бильбо. — Я начал скучать по нему, не пройдя и нескольких верст. Ведь Гэндальф не пообещал, что я вернусь. Оставайся. Если сердце просится назад, нужно идти по его зову. Тем более, что ты даже не связана договором, — закончил он, грустно усмехнувшись.
— Ты прав, Бильбо, — ответила Лириан, — нужно идти по зову сердца.
По спине хоббита прошел холодок, он так был рад узнать, что Лириан идет с ними, а теперь он снова останется один.
— Я бы тоже хотел остаться навсегда в этом прекрасном крае, — выдавил из себя полурослик что-то наподобие улыбки.
— Вот вернемся, и оставайся на сколько тебе захочется, — сказала Лириан. — Вперед, мой дорогой Бильбо, навстречу приключениям, — она поправила теплый темный плащ и, звонко усмехнувшись, подтолкнула хоббита вперед. Тем более, что гномы уже далеко ушли и остановились, чтобы дождаться их.
— Мистер Бэггинс, советую вам не отставать, — крикнул Торин.
Десятки тропинок вели в горы, изрезанные множеством расщелин. Тропинки по большей части оказывались ложными и заводили в тупик. В расщелинах же гнездилась всякая нечисть. Балин знал примерные тропы, что были истинными, но местность с годами менялась, многие тропинки зарастали, а другие были протоптаны людьми, эльфами и гномами заново.
Несколько угрюмых, однообразных дней и много миль пролегли между путниками и Последней Приветной Обителью. Они поднимались выше и выше в горы, а потом спускались и снова шли по горным краям. Тропа была трудная, опасная, путь окольный, пустынный и бесконечный. Картина вокруг менялась с завидным постоянством — то они погружались в лесные горные переходы, то оказывались на равнине наедине с голыми камнями.
В один из вечеров, когда небо над головой вдруг затянулось облаками и тучами, путники сидели на просторной площадке среди скал и ужинали. Солнечный диск, который не успел скрыться за тучами на зараде, практически полностью спрятался за горой, а его лучи окрашивали кусочек чистого неба в лиловый цвет, плавно переходящий в ниагаровый и сизый. Тем временем на востоке уже совсем плотно чернели тучи.
— Леди Лириан, мы слышали, ты играешь на флейте? — спросил Кили, дожевывая кусок мяса.
— Немножко, — скромно ответила та.
— На-ка, — протянул ей Бофур деревянную сирингу, красиво расписанную гномскими узорами. — Сыграй нам что-нибудь, — он вытер подолом кафтана отверстия для рта.
— Лучше уж ты мне, — улыбнулась Лириан.
— Не брезгуй, — простодушно сказал Бофур. — Можешь сама протереть. Сыграй, по звучанию она мало чем отличается от флейты.
Лириан приняла инструмент из рук Бофура и стала наигрывать легкие мелодии. Ей было довольно странно играть на продольной дудочке, она привыкла к поперечной флейте. Но звучание и впрямь было дивное, Лириан наслаждалась звуками, усложняя мелодии.
Так они встретили закат. Тринадцать гномов вместе с хоббитом, сидящие кое-как на вытянутом утесе, и молодая эльфийка, играющая спокойные звонкие мелодии на гномской дудочке. Оин, по привычке слушавший эльфийские мелодии с тряпочкой в своей ушной трубке, на этот раз внимал мелодии, сидя как можно ближе к источнику звука.
Как только последний луч солнца упал за горы, сразу стало заметно темнее, словно кто-то погасил разом все свечи в помещении. Дунул теплый восточный ветерок, гномы закурили трубки. Лириан уловила приятный фруктовый аромат табака. Она давно перестала играть, вернув Бофуру инструмент. Путники наслаждались тишиной. Ветер слегка колыхал волосы эльфийки, табачный дымок струился к небу, где уже начали загораться первые звездочки. Ради таких моментов Лириан и хотела путешествовать: сидеть далеко и высоко в горах, смотреть на красивейшую природу Арды, слушать ветер и ощущать счастье.
— Бофур, — обратилась к гному Лириан через плечо, — теперь твоя очередь играть.
— Мне неловко исполнять чопорные мелодии после сказочной эльфийской игры, - улыбнулся тот. - Мы лучше споем, — он вскочил на ноги, едва не уронив свою шапку. — Торин, не пожелаешь начать?
Дубощит вышел вперед. Стоя на самом краю утеса, он глядел на северо-восток, туда, где ждал их родной дом, туда, где виднелась Одинокая гора. Только одна песня вот уже столько недель крутилась в его голове.
Торин начал петь тяжелым басом:
— Мы бредем чрез Мглистых гор хребет.
В пещеры, где не брезжит свет.
Наш путь лежит сквозь тьмы гранит,
Чтобы найти злата в пути.
Вскоре ему подхватили его друзья-гномы:
— Ветра стонали в мраке ночном,
Шептали ветви все о своем.
То рьян и ал огонь пылал,
Бушуя с небом наравне…
Дальнейшие ночи были промозглые и неуютные, путешественники больше не пели и громко не разговаривали из-за сильного эха. Тишина словно жаждала покоя и не давала возможности нарушать ее, раскатывая даже самый тихий шепот жутким образом на мили вокруг.
— Где-то там, далеко на западе скучает по мне моя теплая норка, — еле слышно ворчал Бильбо, поедая очередную стряпню Глоина.
— Крепись, Бильбо, еще пару тройку дней, мы перевалим через горы и окажемся с восточной стороны, — успокаивала его Лириан.
Из всего отряда, пожалуй, только она и Торин не теряли присутствия духа. Остальным приходили в голову не менее унылые мысли. Перекусив, путники собрались и снова угрюмо зашагали гуськом по узкой тропке на склоне горы. Порой сверху на них скатывались камни, вырвавшиеся из растопленного дневным солнцем снега, и проскальзывали между путешественниками или пролетали у них над головами.
К вечеру небо затянули тучи, и пошел дождь. Даже не просто дождь, а сильный ливень заливал головы путников, которые тот час промокли до самых костей. Бильбо никогда ничего подобного не видел и даже не думал, что у природы бывает такое плохое настроение. Буря застигла путников высоко в горах. С одной стороны была отвесная каменная стена, с другой — бездонная пропасть, затянутая густым туманом. Начался самый настоящий ураган. В горах творится невообразимое, когда два могучих ветра сталкиваются в битве. Грохотал гром, молнии вонзались в скалы, сотрясая их до основания, огромные камни слетали в бездну. Ночную тьму вспарывали ослепительные вспышки. На их фоне видели путники величественных каменных великанов, которые радовались непогоде и затеяли игру — швыряли друг в друга громадные валуны, которые разбивались вдребезги об их головы.
— Берегись! — крикнул Двалин, предупреждая путников о быстро летящем над ними камне.
— Нужно найти укрытие! — крикнул Торин.
— Это не простая гроза, это грозная битва, — произнес Балин, указывая на великанов.
Те не замечали путешественников, увлеченно перекидываясь валунами.
— Пригнись, скорее, Нори! — оттащил гнома от пропасти Торин.
Над ними пролетело множество камней, валившихся им на головы и улетавших в пропасть. Лириан оттащила Бофура, засмотревшегося на великана. Камни сделали свое черное дело — узенькая тропка под их натиском начала крошиться. Путникам ничего не оставалось, как прижаться к отвесной стене. Внезапно тропа дала трещину и начала разделяться. Кили не успел схватить брата за руку и остался с частью отряда, вместе с Торином, Глоином, Оином, Балином, Бифуром и Лириан. Остальные отделились от них на другой половине тропы. Вдруг вторая половина тоже начала двигаться. С ужасом путники обнаружили, что находятся на двух разных ногах еще одного каменного великана, медленно поднимавшегося и собирающегося вступить в игру.
Торин быстро сообразил и вовремя прыгнул с ноги великана на утес горы, остальные сделали тоже самое. Но оставшуюся часть отряда унесло на другой ноге великана, которому в голову ударил невероятно больших размеров валун. Великан пошатнулся и врезался в гору, придавив гномов с хоббитом между скалой и собственной ногой.
— Неееет! — завопили спасшиеся путники.
Великан с грохотом улетел в пропасть, и им открылась неожиданная картина — гномам невероятно повезло попасть в небольшое ущелье. Все были помяты и испуганны, но целы. Не могли найти лишь хоббита.
— Бильбо! — звала Лириан, ища зоркими глазами малыша.
Она нашла его бледного, с круглыми перепуганными глазами, висящего над пропастью и едва удерживающегося на руках. Гномы кинулись спасать хоббита, но не могли дотянуться до него. Вдобавок, Бильбо с криком сорвался и теперь висел только на одной руке. Лириан, наконец, пробралась к хоббиту. Она захватилась рукой за край и спрыгнула к полурослику, уперевшись ногой в выступ. Принцесса подтолкнула хоббита выше и гномы смогли его вытащить, после чего сама девушка вылезла на утес.
Бильбо прижался к стене и никак не мог отдышаться. Он уже успел попрощаться с жизнью, готовясь быть свергнутым на дно вслед за великаном.
— Я уж думал, мы потеряли Бильбо, — произнес Двалин.
— Он потерянный с тех пор как покинул дом, — злобно ответил Торин. — Не надо было его брать, ему не место среди нас. Двалин, — позвал он кузена, и они прошли вперед, в поисках места, где можно было бы укрыться от бури и передохнуть.
Лириан нахмурилась со слов Торина. Она взглянула на Бильбо — тот стоял у стены, опустив глаза, грустно вздыхая. Она подошла к хоббиту и легонько потрепала его по плечу. Бильбо вымученно улыбнулся эльфийке и потопал на зов Торина, который кричал, чтобы все шли за ними.
Они протиснулись в узкий проход и оказались в пустой, но сухой и теплой пещере. Достаточно просторной, чтобы в нее поместились все и достаточно небольшой, чтобы быть приметной для врагов. Было в ней несколько маленьких уютных закутков, куда так и хотелось прилечь, высохнуть и хорошенько поспать.
— Вроде бы безопасно, — произнес Двалин.
— Осмотри тут все, — приказал Торин. — Пещеры в горах редко бывают не заняты.
— Тут никого нет, — сказал Двалин, после короткого осмотра.
Путники радостно загалдели, размещаясь в пещере и собираясь хорошенько отдохнуть.
— Давайте разведем костер, — потерев руки, предложил Глоин.
— Нет, никаких костров, — оборвал его Торин. — Только не здесь. Ложитесь спать. Выступаем на рассвете.
— Мы должны были ждать в горах, пока Гэндальф не нагонит нас, — напомнил Балин. — Такой был план.
— План изменился, — рыкнул Торин.
Лириан стояла у входа, не решаясь войти. Ее терзали смутные нехорошие предчувствия. С виду пещера выглядела безобидной. Но слишком хороша она была для уставших промозглых путников. Словно свет пламени для мотыльков. Торин был прав — не стоит разводить костер, не стоит привлекать лишнее внимание. Тугой воздух стоял в пещере, как будто не было в ней щелей, куда бы задувал ветер. Лириан могла бы поклясться, что пещера не природного происхождения. Кто-то хорошенько над ней поработал.
— Леди Лириан, — воскликнул Бофур. — Чего ты там встала, располагайся, у нас осталась еще еда с предыдущей стоянки, яйца даже не раздавились!
— Спасибо, Бофур, — улыбнулась Лириан. — Я не голодна.
Она прошла мимо помрачневшего Бофура, кинувшего в последствии яйцом в хихикающего Ори. Эльфийка расположилась в укромном уголке пещеры, постелив плащ и подтянув к себе колени. Гномы и хоббит перекусили и, сморенные усталостью, в скором времени захрапели. Торин был первым в дозоре. Предводитель отряда хмуро, молча и неподвижно сидел на каменном выступе, о чем-то размышляя, думая, погружаясь все дальше и дальше в свои мысли. Он не заметил, как к нему подсела Лириан.
— Торин, зачем ты так груб с полуросликом? — спросила она шепотом, хоть и была уверена, что Бильбо спал.
— Он безнадежен, — ответил Торин. — Его место дома, у камина в мягком кресле. А не в этой пещере в горах. Он словно домашний питомец, он не готов к опасным путешествиям. Он слаб и неуклюж. И умеет только кидаться каштанами.
— Готова спорить, ты не умеешь ими кидаться, — сыронизировала Лириан.
Торин хмуро посмотрел на девушку.
— Ты не прав насчет него. У Бильбо доброе сердце. Он привязался к вам, иначе давно покинул бы вас. Он еще покажет себя, Гэндальф никогда не делает безумных поступков. Если он взял Бильбо, значит это не просто так, — сказала Лириан, выдержав недобрый взгляд.
— Гэндальф постоянно совершает безумные поступки, — возразил Торин. — Взять, например то, что он взял и тебя в отряд. Зачем? Золото тебе не нужно и нет никакого дела до гномьих проблем.
— Он знал, что я давно хотела отправиться в путешествие. И предложил пойти с вами, а я с радостью согласилась, — ответила Лириан.
— Зачем это тебе? — снова спросил Торин. — Зачем ты нянчишься с полуросликом? Какое тебе дело до крошечного отряда отщепенцев?