Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Пролог ==========
Это случилось в день, когда Берин, правитель Южных земель, возвратился с победой в столицу после военного похода, продлившегося несколько лет. Во дворце его ждала молодая жена и двое чудесных детей, подросших за время отсутствия отца. Старший сын, Валеил, слегка раздосадованный тем, что ему не удалось поучаствовать в походе, ведь он как раз достиг того возраста, когда юноши начинают интересоваться военным искусством, и младшая красавица-дочь, Нирит, соскучившаяся по папочке.
На протяжении долгих лет до столицы доходили слухи о том, что война изменила короля. Сделала суровым, жестоким и недоверчивым, жаждущим подмять под себя весь мир любыми средствами. Поговаривали даже, что он сошёл с ума, но его семья не хотела верить в это.
По случаю возвращения Берина был устроен роскошный ужин. В ходе трапезы он вёл себя вполне нормально, только был не особо разговорчив и, кажется, измотан. Жена и дети сидели подле него и были любезны и учтивы с ним, выказывая своё уважение. Королева следила за тем, чтобы кубок мужа был полон вина, Валеил без умолку пересказывал всё то, что ему довелось услышать о битвах, в которых отец одержал победу, так, словно это он здесь возглавлял поход последние несколько лет, а Нирит… Нирит просто улыбалась королю, но этого было более, чем достаточно. В столь юном возрасте она уже «расцвела» как девушка, и многие лорды, обворожённые красотой принцессы, готовы были отказаться от всего, что имели, в обмен лишь на одну её прелестную улыбку.
Нирит была не похожа на мать или отца; огненно-рыжие волосы и большие, выразительные глаза цвета ясного неба ей достались от бабушки. Редкие веснушки лишь украшали её бледное личико, а налитые губки были нежно-розового оттенка. Из-за стройной фигуры она казалась очень хрупкой. Этакой фарфоровой куколкой, которую было легко разбить. Что же касалось характера — Нирит была озорной и доброй, почти не интересовалась политикой. Все во дворце души в ней не чаяли.
Именно на дочь Берин смотрел в течение всего ужина. Он был приятно удивлён тем, как она подросла, и это ещё мягко сказано. И именно о ней, а не о жене думал, когда был в походе. Даже делая очередной глоток вина, он не отрывал жадного взгляда от Нирит.
Когда с ужином было покончено, члены королевской семьи отправились в свои покои, и лишь сам Берин остался сидеть у камина, погружаясь в мысли, известные лишь ему одному. Пламя отражалось в его тёмных глазах, его огоньки придавали очам какое-то странное, вызывающее тревогу выражение. Долго он просидел так, почти без движений, сжимая в руке кубок с вином до болезненной белизны в пальцах.
Королева бесшумно подкралась к нему и, наклонившись, прильнула к мужу. Её налитая грудь, прикрытая лишь тоненькой тканью, прижалась к его спине, а дрожащее дыхание обдало ухо короля теплом. Она зашептала:
— Мой король, я так по Вам истосковалась. Моё тело истосковалось, — уста её источали сладострастные речи, преисполненные страстного желания близости. — Не желаете ли Вы разделить со мной ложе этой ночью?
Вопреки её ожиданиям, король даже не взглянул на неё. Он продолжил смотреть на огонь. Непоколебимый, словно каменное изваяние.
— Я очень устал после долгой дороги, дорогая. Возможно, позже. — Ещё несколько секунд королева стояла неподвижно, а затем развернулась и так же бесшумно ушла, не произнося ни слова. Столь хладное отношение мужа обеспокоило её, но что ей оставалось делать? Берин король, а она лишь его жена.
***
Нирит давно спала, когда дверь, ведущая в её покои, приоткрылась, издав тихий скрип. Отец вошёл в её комнату на подкашивающихся ногах. Он был пьян, но рассудок его не помутился от алкоголя. Отнюдь, он мыслил здраво и принимал осознанные решения, приближаясь к постели дочери.
Серебристый лунный свет, проникавший в комнату через большое окно, ниспадал на её лицо, делая принцессу ещё более прекрасной. Её щёки горели нежным румянцем, а дыхание было частым и неспокойным; ей, кажется, было жарко, судя по сброшенному одеялу и капелькам пота, стекающим с шеи на чуть выпиравшие ключицы — все из-за бокала вина, выпитого во время ужина. Берину казалось, что это пламя разврата объяло его дочь в эту судьбоносную ночь.
Он начал раздевать её. Осторожно и неторопливо, боясь разбудить раньше времени. Смакуя каждую секунду сего действа, каждый новый сантиметр её тела, открывавшийся голодному взору. Время от времени Нирит морщилась во сне и её веки подрагивали. В эти моменты королю казалось, что принцесса подмигивает ему.
Когда с одеждой было покончено, он ещё раз окинул теперь уже нагую дочь взглядом, любуясь. Её маленькая грудь с парой розовых сосочков и чистая, непорочная щёлочка манили его, сводя короля с ума. Будучи не в силах больше сдерживаться, Берин припал губами к её плоскому животу и, покрывая тело принцессы частыми поцелуями, начал подниматься выше. Добравшись до груди, он обхватил правый сосок губами и стал посасывать его, причмокивая, а левый зажал между большим и средним пальцами и начал потирать его. Дыхание Нирит сделалось ещё более частым и неровным, она что-то забормотала сквозь пелену сна. Её соски начали набухать, поддаваясь напористым ласкам отца. Пресытившись игрой с чувствительными розовыми «кнопочками», король спустился ниже. К половым губкам принцессы.
По внутренней стороне её бедра уже стекала мутная капелька. Задрожав от возбуждения, Берин слизнул её и припал к промежности Нирит, наслаждаясь её кисло-сладким вкусом. Сперва он лишь посасывал складочки кожи, а затем совсем перестал сдерживаться и начал проникать в её лоно языком настолько глубоко, насколько позволяла плева. Вот тогда-то принцесса и проснулась.
Щурясь, она потёрла глаза кулачками и чуть приподнялась, пытаясь понять, что именно её разбудило. Во всём теле она ощущала приятную слабость и тепло, несмотря на то, что она почему-то была раздета. Когда же общая картина сложилась в голове Нирит, глаза её широко распахнулись. Она уставилась на короля, сохранявшего невозмутимое спокойствие и не спешившего отстраняться от неё.
— Отец? Что… — залепетала девушка. На лице Берина появилась странная, пугающая улыбка.
— Я так соскучился по тебе, дочь моя. За время моего отсутствия ты превратилась в настоящую красавицу… Папа тобой гордится, — говоря всё это, король начал возиться с ремнём. Ужас застыл в глазах Нирит, когда отец приспустил штаны и высвободил налитый кровью половой орган из тесного плена дорогой ткани. — Иди ко мне.
— Т-ты не в себе! Прошу, одумайся! — паникуя, принцесса сжала ноги вместе, пытаясь хоть как-то защитить свою невинность, и отползла к спинке кровати, но Берин схватил её за коленки и резким рывком подтянул поближе к себе. Он пытался раздвинуть ноги дочери, но та упиралась изо всех сил. — Пожалуйста, папочка!
Внезапно глаза короля вспыхнули от злости. Странная улыбка исчезла, уголки губ опустились, а густые брови нахмурились. Гневная гримаса исказила и без того жестокие, угловатые черты его лица.
— Ты смеешь не повиноваться своему королю, негодница?! — взревел он таким грозным голосом, какого Нирит ещё никогда не слышала. Она вся задрожала, и сопротивление её чуть ослабло. Теперь девушка боялась, что король причинит ей боль, если она будет ему противиться.
— П-папочка… — жалобно прошептала она, и по щекам её покатились слёзы. Но Берина они нисколько не трогали.
— Меня положено называть «Ваше Величество»! Совсем тебя мать распустила! — будучи в припадке ярости он резко раздвинул ослабевшие ноги дочери и приставил своё мужское достоинство к её предательски влажному лону. У Нирит перехватило дыхание, в самый ответственный момент слова застряли у неё в горле. Схватив её за бока, Берин подался вперёд.
Одним мощным движением он вошёл в дочь резко и глубоко, до упора. В этот момент принцессе казалось, что она задохнётся от пронзившей её боли, но до тех пор, пока отец вжимался в неё, не двигаясь, закричать она не могла. Крик отчаяния оказался заперт в её груди, и в течение нескольких секунд он таился там, разрастался, барабанил изнутри по рёбрам и грудине. А когда Берин сделал первый толчок, крик, наконец, вырвался на свободу и разорвал тишину.
Отец прижал Нирит к постели весом своего тела, запустил ладони под её ягодицы, вцепился в них и начал двигать таз дочери навстречу своим толчкам, зарываясь лицом в растрепавшиеся рыжие волосы дочери, которые он так любил расчесывать по вечерам, и тихо сопя.
Принцессе же, всхлипывая, обвила спину отца руками и впилась в неё ногтями. Впилась до крови, желая, чтобы он ощутил хотя бы малую часть её боли. Её ноги были безвольно раздвинуты в стороны, позволяя Берину делать всё, что вздумается. Под влажными от пота бёдрами на белоснежной простыне образовывалось кровавое пятно. Нирит кричала громко от боли, надеясь, что её кто-то услышит, но ещё громче она стала кричать, когда боль начала отступать, сменяясь другим, столь мало знакомым ей чувством.
С её губ слетел первый стон, затем второй и третий. Собственный голос в эти мгновения был ей противен. Она зажмурилась, не желая видеть выражение лица отца, но что-то подсказывало ей, что он вновь улыбался той странной улыбкой. До самого конца глаза принцессы оставались закрыты.
Движения короля стали более частыми и глубокими, Нирит почувствовала, как его член разбухает внутри её лона, давя на влажные стенки её тугой киски. Затем Берин издал протяжный стон и выскользнул из его дочери. В следующую секунду что-то горячее обожгло её живот, грудь и шею, а в ноздри принцессы ударил незнакомый, терпкий запах. Последняя пара капель упала на её гладкий лобок и скатилась на её половые губки, покрасневшие от прилившей к ним крови.
Глаза Нирит по-прежнему были закрыты, когда зазвенела бляшка ремня торопливо одевавшегося отца и заскрипела закрывшаяся за ним дверь. Тяжело дыша, она лежала не в силах пошевелиться, в той же позе, в которой Берин её оставил. С широко раздвинутыми ногами. Она всё ещё ощущала его внутри себя.
В ту ночь принцесса Нирит навсегда лишилась своей первозданной чистоты и непорочности. Сам того не заметив, Берин открыл для дочери мир порока и разврата, и не было для неё пути назад. Королевство ждали тёмные времена.
========== Часть 1 ==========
Хавир любил свой бордель. Немало пота, слёз и крови он пролил, воздвигая с нуля главный дом плотских утех Золотой Столицы, хвалебная молва о котором достигла самых отдалённых уголков мира. Сейчас, в годы затянувшейся войны и раздора, заведение Хавира стало одним из немногих мест, где люди могли ненадолго забыться и отдохнуть душой и телом.
По вечерам в его борделе разворачивались самые настоящие оргии. Улыбки и похотливые взгляды довольных клиентов, звонкий, почти натуральный смех проституток, глупое, наивное счастье юнцов, веривших, что они куртизанкам в самом деле понравились, сладострастные слова и стоны, благовония и запах пота и, конечно, звон золотых монет — всё это Хавир любил до безумия. И её он тоже любил…
Она посещала бордель не так часто, как ему хотелось бы. Пару раз в неделю, и то в лучшем случае. То были вечера, когда, принарядившись в неприметную одежду, она проскальзывала у дворцовой стражи прямо под носом и направлялась в любимое заведение, где ей все были только рады.
Сегодня на ней был обтягивающий костюм из дорогой кожи, подчёркивающий все выдающиеся и изящные черты её юного тела. Капюшон она сняла, едва войдя в бордель, позволив всем увидеть своё прекрасное лицо и рыжие волосы, подстриженные коротко её собственными руками. Это особенно бросалось в глаза Хавиру, ведь торговля красотой была его профессией. Он замечал каждый локон, что был длиннее или короче остальных.
Нирит знала, что из-за короткой стрижки, несвойственной благородным леди, посетители борделя будут принимать её за проститутку, но это её не остановило. То была незначительная цена в обмен на один из многих актов протеста против воли отца, ведь он любил расчесывать её длинные волосы, а она лишила его такой возможности.
Что уж там, порой некоторым посетителям борделя несказанно везло, и на их ухаживания она отвечала взаимностью, проводя с ними одну, а то и несколько ночей. Остаётся только гадать, сколь многим из этих высокородных лордов было известно о том, что они переспали с дочерью короля. Скольким было плевать на последствия, потому что они были очарованы её красотой.
Разглядев Нирит среди сегодняшних гостей, Хавир не смог сдержать улыбку. Она сидела за отдельным столом, держа в одной руке большую кружку эля, а другой ухватившись за налитую грудь куртизанки, удобно расположившейся у неё на коленях. В очах принцессы горели огоньки озорства, сегодня она определённо была в настроении для определённого рода шалостей.
Когда к принцессе приблизился статный мужчина в наряде, украшенном золотистыми узорами, выражение её лица сделалось чуточку более серьёзным. Она нехотя похлопала куртизанку по бедру и шепнула ей что-то на ухо. Девица лукаво улыбнулась, кивнула и удалилась, виляя задиком. Сделав глоток доброго эля, Нирит взглядом предложила Хавиру место за своим столом.
— Я как всегда рад видеть Вас в моём скромном заведении, принцесса, — владелец борделя, поклонившись, сел, заняв позу, выказывавшую уважение к королевской особе. Он бросил беглый взгляд на быстро удалявшуюся от них куртизанку и расплылся в ухмылке, отчего морщины на его довольно молодом лице стали более заметны. — Похоже, что сегодня Вы предпочитаете девушек? Позвольте сказать, что Ваши вкусы довольно изменчивы.
— К чему лишать себя доброй половины удовольствий, которые может подарить мир плотской любви? — Нирит вальяжно закинула ногу на ногу. Её голос был звонким и игривым. Она всегда казалась особенно счастливой, когда беседовала о чём-либо с Хавиром. Они были близки в на удивление чистом и непорочном смысле этого слова, учитывая их извращённые натуры.
— Не могу с Вами не согласиться.
Вдруг к хозяину борделя подошла одна из многих его девушек — тёмная эльфийка, чья соблазнительная фигура, подчёркнутая откровенным нарядом, так и приковывала к себе чужие взгляды. Принцессе сразу что-то показалось странным в этой девушке. Эльфийка приветливо улыбалась Хавиру, но в её глазах при этом застыло какое-то странное выражение беспокойства. Она услужливо предложила ему испить вина и всячески пыталась угодить своему Господину, но голос её заметно дрожал, а ноги то и дело подкашивались. Итогом её усердий стало то, что мужчина метнул в неё строгий взгляд и велел ей заняться гостями. С трудом сдерживая слёзы, она засеменила к клиентам.
— Неужели одна из твоих девочек в тебя влюбилась? — Нирит, с интересом наблюдавшая за всей этой странной сценой, вопросительно приподняла бровки. Хавир раздражённо вздохнул и, потерев виски в привычной для него манере, сказал:
— Нет, за что я могу лишь благодарить Богов. Тут дело в другом. Вы меня знаете: за достойную плату я исполняю любые прихоти и никогда никого не осуждаю. В этом простой секрет успеха любого владельца публичного дома. Поэтому когда ко мне обратился один высокородный лорд, страстно желающий увидеть соитие тёмной эльфийки и орка, я не стал ему объяснять, что подобное действо крайне трудно организовать. Я всего лишь назвал ему сумму. Он выплатил её в полной мере, и теперь я обязан организовать для него шоу. Орка мне ещё предстоит заполучить, а вот тёмных эльфиек в моём распоряжении предостаточно. Орку я решил отдать наиболее дерзкую, чья строптивость в последнее время начала приносить мне убытки. Ей известно о размерах некоторых… частей тел орков, а потому она вмиг сделалась покладистой, надеясь тем самым заслужить моё прощение, да только это ничего не изменит.
— Какой вы негодяй! — Нирит хихикнула и развратно прикусила пухленькую нижнюю губу. Орк и эльфийка — на такое зрелище она бы с превеликим удовольствием посмотрела.
— Благодарю за похвалу, принцесса, — мужчина улыбнулся рыжевласке, но по тому, как взгляд его внезапно изменился, сделавшись серьёзным, она поняла, что время пустых бесед, к сожалению, прошло, и настала пора поговорить о чём-то по-настоящему важном. — Мне будет недоставать вашего общества. Очень жаль, что Вы вскоре покинете столицу.
— А мне-то как жаль, — Нирит облокотилась о стол и опёрлась острым подбородком о свою ладонь. Она тоскливо уставилась на эль, пенившийся на дне большой кружки.