Высший демон, получив себе возможность сделать первым выбор, не спешил, внимательно рассматривая всех гостей. Развлечься он всегда был за. Правда, он, как только увидел их, прочувствовал, то уже остановил свой взгляд на эльфе, удивительным образом прибившегося к людям. Он знал о неравенстве и отношениях людей с другими расами. Но парень не выглядел рабом или слугой. А уж дерзости ему было не занимать. Как и всего очень вкусного остального.
— Как правило, я не стремлюсь к выполнению чужих желаний, — проговорил он с хищной улыбкой, самым откровенным взглядом осматривая этого «Самандриэля». — Но сейчас наши желания сходны, — подмигнул он эльфу. — Спасибо за честь выбора, Дориан, — кивнул он принцу, — я испробую эльфийской крови.
— Крови мне не жалко, но лучше уж эльфийской спермы, — расцвёл Самандриэль, — это испытание будет лучшим в моей жизни. Алек, если я не вернусь, значит мне предложили комнату и кровать получше, — улыбнулся он ободряюще другу, делая шаг к Бальтазару.
Алек лишь слабо улыбнулся в ответ, смотря на него так отчаянно, словно отправлял на казнь.
— Забирай его, — кивнул Дориан.
Бальтазар с улыбкой сделал пару шагов навстречу, протянул руку, а когда эльф вложил в нее свою, дернул его на себя, заключив в очень крепкие объятья, и прикусил губу до крови. Едва слышный шорох распахнутых крыльев, вспышка черного цвета, и на них двоих в зале стало меньше.
— Магнус, тебе делать зелье и тебе выбирать вторым.
— Благодарю, мой принц, — произнёс Бейн, даже не глядя в сторону людей.
Он свой выбор сделал сразу. Такова была его природа — его либо цепляло сразу, либо он оставался равнодушен навсегда. Сколько раз его пытались соблазнить демоны всех мастей, но лишь несколькими увлекался он. И всегда это происходило с первого взгляда. Поэтому и сейчас Бейн не колебался, не осматривал людей вновь, а лишь озвучил свой выбор:
— Я выбираю Александра.
Лайтвуд облизал почему-то резко пересохшие губы и понял, что с магом сошлись во взаимном выборе. Или же Магнус заметил, сколько вызвал волнения в нем.
— Забирай его, Магнус, — произнёс Дориан, с любопытством глядя на оставшихся двух парней.
Он надеялся, что Хоук выберет блондина. Во всяком случае, с Максом, судя по всему, скучать не придётся.
Бейн сделал шаг к Алеку, протягивая руку, а когда тот крепко за неё схватился — переместил их.
— Гаррет, — повернулся к рыцарю Ада Дориан.
Хоук кивнул принцу, глядя на оставшихся. Воин в золотом плаще яростно сверлил его глазами. Глупец. Гаррет это так, цветочки, а вот попасть к Дориану — это уже намного серьезнее. Потом перевел взгляд на блондина. Тот уткнулся в книжку. Светлые волосы были забраны в хвост, но одна прядь падала на лицо, и Андерс, даже не отвлекаясь от книги, тонкими пальцами возвращал ее на место. Худой, тихий, бледный. Впрочем, симпатичный. Ясные светло-карие глаза. Он подошел к нему.
— Ну что ж, Андерс, — проговорил он. — Пойдем. У нас есть чудная библиотека.
Ухмыльнулся и протянул руку в перчатке к нему. Одновременно оглянувшись на принца за позволительным кивком. Андерс лишь пожал плечами и вложил свою руку в руку Гаррета. Огненная вспышка и рыцарь Ада мгновенно исчез вместе с ним.
Максвелл с улыбкой поднял взгляд на принца Ада. Что ж. Его желание исполнилось.
— Я бы не радовался на твоем месте. Тебя ждут четыре дня Ада. Настоящего Ада, — пообещал Павус.
— О, я буду стараться быть стойким и терпеливым, мой принц, — улыбнулся Макс, — хочу за примерное поведение заработать возможность здесь остаться. Возле вас.
И возле, и на, и под, и рядом. Но такое он не озвучил, хоть в голове вовсю крутились мысли о том, как сминается этот безупречный наряд под его пальцами, как его губы скользят по этой идеальной коже. И волосы. Они просто взывали привнести в них беспорядок. В этой идеальной картине не было безумия. Не было его. Максу лишь оставалось надеяться, что за мысли здесь не казнят.
— Пойдешь с Феликсом — он отведет тебя в мои покои. Я приду чуть позже.
В зале появился демон, который смотрел на Дориана с обожанием в глазах.
— Я все сделаю, мой принц, — молвил он, — и позабочусь об ужине.
Макс лишь вежливо поблагодарил и поклонился принцу, с мягкой улыбкой, и отправился вслед за демоном. В его ситуации ревновать было не только глупо, но и странно. Но он почему-то ревновал. «Моим принцем» называть Дориана он хотел единолично. И этому чувству было все равно на обстоятельства.
— Дориан уже распорядился принести тебе в его комнату кушетку. И накормить ужином. Его можешь не ждать — у него множество дел. И ужинает он обычно с Магнусом, Бальтазаром, Хоуком и мной. Видимо, сегодня мы будем только вдвоем. Бар его лучше не трогай. Для людей некоторые вина опасны. Я принесу тебе человеческий бренди. И не трогай украшения. Талисманы заряжены на магию Дори. Убьют. Одежда есть?
Максвелл все выслушал молча и послушно, хоть ему помогло сделать это то, что он мысленно представлял как бы он убил этого демона. На седьмом способе убийства ему пришлось и отвечать.
— Все понял. Ничего не трогать, и кушетка. Одежды минимум, — развел он руками, — собирались туда и обратно без хождения по гостям.
— Скажи, что нужно и тебе принесут. Дориан не потерпит тебя дважды в одной одежде. Мой брат слишком привередлив.
Мысленно воскрешать демона семь раз было даже забавнее, чем убивать.
Максвелл осознал, что здесь не дом, не привычный его мир, где доспех с ним сросся, как впрочем и плащ. Он ходил в доспехе и на балы, и на прием к королеве и королю. Здесь это было не нужно. Да и он не совсем представлял, что будет делать целыми днями в комнате принца. Нет, он, конечно, в мечтах уже представил, только очень сомневался, что мечты будут воплощены в жизнь.
— Ну, тогда рубашка и штаны. Разные, на все дни моего здесь пребывания, — усмехнулся он. — Раз такое важное дело. Но самые красивые. Чтоб глаза принца радовались, когда он смотрел бы на меня.
— Ладно, — кивнул Феликс, — что-то еще?
— Я не знаю, Феликс. Я целыми днями служил в страже. А теперь у меня словно выходные. Но здесь, как я понимаю, с друзьями не увижусь, можно лишь пить, кстати, бренди тогда неси побольше, и спать. Надеюсь, я умру со скуки молниеносно и без мучений, — подмигнул он демону. — Если что придумаю, я скажу.
— Хорошо, — лишь кивнул Феликс и вышел из покоев.
— Неразговорчивый тип, — пожал плечами Макс, и принялся обходить покои принца, ничего не трогая, но все рассматривая и пытаясь по вещам и мелочам понять какой Дориан Павус внутри.
========== Садовник ==========
Самандриэль и Бальтазар оказались посреди комнаты, которая была выполнена в черно-красных тонах. Посреди была большая двуспальная кровать, и это единственное, что заинтересовало Новака.
— Это моя комната? Твоя комната? Или уже наша? — заинтересованно спросил он, не стараясь отойти от демона, а наоборот, делая ещё шаг к нему.
Теперь он стоял совсем вплотную и мог рассмотреть Бальтазара в деталях. По идее, он должен был валяться в обмороке от страха, но Милтон вызывал лишь интерес и дикое желание. Самандриэль никогда не встречал столь невероятных голубых глаз и бесподобно сложённого тела. Он не смог удержаться, проводя ладонями по рукам Бальта.
— Ты и с виду сильный, но даже представить не могу какая в этом теле сокрыта мощь. Ты, наверно, мог бы растерзать меня голыми руками.
— Ты вообще не боишься, — констатировал факт с легким удивлением Бальтазар, рассматривая его с интересом.
Самандриэль на вид был хрупок, хоть Бальту с его работой было не привыкать иметь дело с нежными созданиями. Помимо злобных и опасных растений и кустов, у него были и свои любимчики. Нежные и сладкие цветы, как раз какой и нужен был им. Правда, Бальт не собирался расставаться ни с одним из них. Может, к эльфу он и будет помягче, уж больно у него красивые глаза, но остальные не производили впечатления победителей. Магнус с его нелюбовью к людям, Дориан с его скукой, и Хоук с его неуравновешенностью… Нет, когда люди прошли в портал, это был конец их путешествию.
— Ты же понимаешь, что отсюда вам не вернуться? — спросил он с улыбкой.
— О, ты уже предлагаешь мне жить вместе? Так быстро? — усмехнулся Андри, продолжая поглаживать руки Бальтазара, — я куда сильнее, ловчее и смелее, чем ты можешь себе представить. Александр наизнанку вывернется ради сестры. Андерс только с виду тихоня и недотепа. Но ума и смекалки ему не занимать. Силой не сможет — возьмёт умом. Если Максвелл не будет выпендриваться и все портить своей самоуверенностью и заносчивостью, то мы справимся. Я знаю это. Но давай смотреть правде в глаза — ты и сам не хочешь, чтобы я погиб, — изогнул он бровь, а затем провёл языком по шее Бальта, — ты выбрал меня не случайно.
— Погибнуть я тебе не дам, — кивнул Бальтазар. С ним играли, тонко и легко, это обволакивало и хотелось сыграть тоже. Впрочем, почему и нет? Все равно последнее слово за Дорианом. — Ты так уверен в себе, — он провел ладонью по спине Андри и задержал на его ягодицах. — Я не человек, я лишь так выгляжу. Ты столь безрассуден, что готов возбуждать демона? Готов выдержать мою страсть? А вдруг под одеждой у меня хвост или еще что-нибудь? И внешность — это лишь фантом. Не боишься? — он прижал его к себе, глядя в глаза, желая считать все эмоции и прочувствовать его мысли.
— Ни один человек или эльф не способен удовлетворить моих желаний, — прошептал Самандриэль, которого близость Бальта сводила с ума. Он чувствовал бьющуюся в этом теле силу, — я особенный. Мне нужно больше, но и дать я могу куда больше. Ты же чувствуешь это, — он не выдержал, накрыл губы Милтона своими, нагло скользя в чужой рот своим языком, руки запустил под рубашку, чтобы почувствовать тепло кожи.
Бальтазар ответил на поцелуй так рьяно и бешено, что легко перехватил инициативу и уже вовсю изучал рот бесстрашного Андри. Одной рукой сгреб с лица его волосы, которые мешали ему наслаждался в полной мере его ртом и губами, и зажал их между пальцами на затылке. Второй рукой срывал с Самандриэля одежду, кусками и тут же жадно ощупывал обнаженное тело под ними.
Андри, и правда, был сильнее, чем выглядел. Во всяком случае рубашку он разорвал с легкостью. И про ловкость эльф не соврал тоже. Только избавившись от рубашки — он уже расстегивал ремень штанов и стаскивал их с Бальтазара вместе с нижним бельем. Пальцы тут же принялись ласкать член, пробегаясь по стволу и стискивая яички. Андри оторвался от губ Милтона, издал безумный стон, когда понял насколько велико достоинство демона. Он уже представлял, как Бальт заполнит его целиком и полностью. Глаза подернулись туманом желания, а проворный язык принялся ласкать соски Бальтазара. Самандриэль хотел, чтобы Бальт стонал, чтобы им обоим было нереально хорошо вместе.
— Я и не думал, что среди людей и эльфов есть такие ненасытные, — усмехнулся Бальтазар, отстраняя его от себя и расправляясь с остатками его одежды. Потом пихнул его на постель. Не смотря на то, что до нее было пару метров, но Андри четко приземлился туда, куда демон и задумал. Посредине мягкой постели. Сам двинул плечами, повел шеей, опуская свою маскировку, и по телу начали проступать черные узоры, кое-где они совпадали с венами, кое-где просто завивались в завитки.
— Еще у меня есть крылья, — не без хвастовства заявил он, медленно подходя к кровати, словно давая возможность полюбоваться собой или сбежать. Правда, у Андри уже не было путей отхода. Демон был возбужден и жаждал. — Но увидеть их ты не сможешь. Хотя, если я буду очень доволен, контроль ослаблю на какое-то время.
Самандриэль подскочил, схватив демона и утаскивая его на постель. Он оказался на Бальтазаре, мгновенно принимаясь скользить языком по всем узорам, которые были на теле демона. Особенно задерживаясь на животе и бёдрах. Он молчал, лишь вновь и вновь лаская желанное тело языком. Прикусил болезненно сосок, а через секунду уже скользил по животу, ниже и ниже. Коснулся языком головки, прошёлся по всей длине члена, вернулся к головке и сомкнул губы, слегка ее посасывая.
— Пожалуй, ты действительно отсюда никуда не уйдешь, — улыбнулся довольно Бальт, наблюдая за ним.
Позволил ему немного еще поиграться со своим достоинством, потом голод и похоть перевесили желание наблюдать и наслаждаться ласками. Он, взяв за плечо, уложил Андри на постель, вжимая своим телом в плотный матрас и поцеловал, жестко, требовательно и жадно, не давая вздохнуть до тех пор, пока у самого демона не возникла потребность дышать. Тогда отпустил губы на волю и прикусил кожу у ключицы. Лизнул отпечаток зубов, позволяя немного затянуть рану, но оставить след, и самим кончиком языка обвел левый сосок. Встретился взглядом с потемневшими от желания глазами Андри. Улыбнулся. Провел пальцами по его лицу, откидывая челку с глаза, и по губам, настойчиво, заставляя приоткрыть рот и впустить его два пальца. Самандриэль умудрился простонать, впустив пальцы Бальтазара в рот, принимаясь смачивать их слюной, ласкать и облизывать. Пробираясь проворным языком и между пальцами. Его руки гладили, ласкали все тело Милтона. Теперь уже пальцы, едва ощутимым прикосновением повторяли контур узоров, что украшали тело Бальтазара. Тот щурил глаза, внимательно наблюдая за тем как облизывает Андри его пальцы. Жестко ласкал его сосок пальцами и ногтями второй руки. Когда решил, что пальцы достаточно увлажнены, забрал их и, прихватив Андри за бедро, тут же двумя пальцами и вошел, снова не отрывая взгляда от лица Анри, желая испить любую эмоцию, боль или страх. Самандриэль лишь простонал, запрокинув голову, и даже закинул ногу на плечо Бальтазара, чтобы еще больше открыть ему доступ. Это было слегка болезненно, даже пальцы словно бы заполняли его целиком. Но вместе с этим это было такое невероятное чувство заполненности, что хотелось еще большего. Андри даже толкнулся бедрами, чтобы насадиться еще сильнее. Бальт удивленно поднял бровь, но ничего не сказал, лишь обхватил его под спину, прошелся зубами и губами по плечу, оставляя метки и засосы, и прикусил губу, слизнул капельку выступившей крови. Кровь, а там недалеко и до спермы дойдут. Улыбнулся снова. Внезапно подвернувшийся любовник его радовал. Поэтому он двигал пальцами более аккуратно, задел простату, снова и еще. Андри лишь впился в его плечи пальцами, смотря на Бальта затуманенными глазами. Все, что он мог — это стонать и двигать бедрами, потому что все это было невероятно.
— Хочу, — лишь смог простонать Новак, который уже совершенно не владел ни телом, ни разумом, ни ситуацией.
Бальт не мог не признать, что это его заводит. Все в этом парнишке его заводит. И даже наличие этого ощущения внутри себя его заводило. Он с каким-то рыком сел, подогнув под себя ноги, разводя колени для устойчивости, и притянул на свои бедра Андри. Раздвинул его ноги, заставляя расставить их по обоим бокам от его колен, направил свой член и медленно усадил Андри на него. Успел двумя пальцами растянуть его не очень сильно, но сейчас снял любую боль, не желая отвлекаться на такое. Ему нравились окрашенные желанием эмоции Андри, они были яркими и сильными. Боль бы не вписалась. Опустив его по максимуму возможного, он не начинал двигаться, глядя на возбужденное лицо Андри, и желал, чтоб он прочувствовал насколько огромную штуку он впихнул в него. Глаза Андри расширились от ощущений внутри, он слабо простонал, слегка двинув бедрами. Бальтазар осознал, что напряжен, лишь когда шевельнулся, чтоб двинуть своими бедрами и качнуть Андри на своем члене. Напряжен, натянут как тетива, и даже пальцы, которые добела обхватывали бедра Андри, чуть подрагивали. Почему-то этот красивый, но на вид хрупкий человек, и эльф, неважно, вскрыл его уже полусотенное равнодушие и спокойствие. Чтоб вытряхнуть из головы эти ужасные мысли, он продолжил двигаться, своим телом, бедрами и тазом, ощущая как узко внутри и горячо. И двигать Андри навстречу своим движениям. Под руками были разгоряченные бедра, под губами и зубами молодая нежная кожа. Капелька пота, что медленно ползла по шее, привлекла его внимание и он слизнул ее, повел вниз, языком обводя свои метки, по ключице и еще вниз к соску. Прихватил его губами. Дышал тяжело, с хриплым рыком на выдохе. Было хорошо. Давно так ему не было хорошо. Андри двигался как мог, запутывал пальцы в волосах Бальтазара и стонал. Безумно, дико стонал. Ощущая, что ему невероятно хорошо. Милтон был таким большим, сильным, горячим, что казалось, что лишь думая о нем — Самандриэль способен кончить.